Магар из племени Стальных клыков

      Магар шел по лесу. Он почти не отрывал взгляд от земли, время от времени приседал, проверяя подозрительные участки земли. Лето подходило к концу, и некоторые особенно торопливые деревья торопились избавиться от листьев. Это не облегчало поиски. Со стороны могло показаться, что Магар пришел в лес за грибами — хотя к этому времени самые вкусные белые и лисички сошли и оставалось довольствоваться всякой случайно мелочью — но искал он совсем иное. Как раз в конце лета наступало идеальное время для сбора Кровавого Корня, священного растения орков. Корень этот давался только мужчинам, да и то немногим, и любил «проверять» охотников, заставляя их днями рыть носом землю. Искать его ходили строго по одному, получив благословение духов предков. В этом году именно звезда предков Магара замерцала в назначенную ночь, ему и выпала честь идти.       Отвар из Кровавого Корня лечил многие болезни простых смертных, а шаманам помогал укрепить дар и восполнить силы. В племени Стальных Клыков не было взрослого шамана, лишь один одаренный ребенок, поэтому порученное Магару дело было действительно важным. Если Кровавый Корень дастся, то, возможно, на следующее полнолуние племя обретет шамана.       Магар дошел до быстрого ручья и уселся на большой камень, нагретый солнцем. Прикрыл глаза, отпуская нетерпение. Когда-то он был воином, в последнюю войну с гоблинами даже командовал сводным отрядом из воителей племени Стальных кулаков и Острых клыков. Сеча тогда была жуткая, многие погибли с обеих сторон. Да и не рассчитывали орки, что гоблины используют не привычное железо, а потратятся на алхимические эликсиры и гномью сталь. Если бы не помощь от королевы людей, которым гоблины и их набеги нравились все же меньше, чем орки, могли все полечь. И все равно пришлось двум племенам объединиться, чтобы не стать легкой добычей поодиночке. Магар улыбнулся: правильно решили. Если бы племя Острых клыков не присоединилось, если бы не создали пятнадцать лет назад племя Стальных клыков, то, скорее всего, он никогда не познакомился бы со своей супругой Урутой и не воспитывал двух детей от нее.       Мысли о доме и ждущей семье прибавили сил. Магар продолжил искать, пристально оглядывая каждый подозрительный бугорок и принюхиваясь. Вдруг откуда-то повеяло кислым. Орк опустился на колени, почти припал к земле, втянул носом воздух. Не показалось. Тогда он пополз к источнику запаха, вороша широкими ладонями траву и опавшие листья. Через четверть часа запах стал резким, ударил в ноздри, будто Магар заглянул в кадку с прокисшей капустой. Это был верный признак Кровавого корня, причем старого. Большая удача. Магар расчистил место и снял с пояса нож с широким клинком. Кровавый корень не любил женских рук и мирного железа — выкапывать полагалось только боевым оружием, отведавшим крови врагов. Конкретно этим ножом Магар перерезал глотки в общей сложности десятку гоблинов.       Еще полчаса напряженной работы, и корень оказался у него в руках. Размером с большую морковку, только белого цвета и не такой прямой, этот Кровавый корень пробыл в земле самое малое года четыре. Удивительно, как его никто не нашел раньше — мимо ручья много кто ходил, и не только орки из племени Стальных Клыков. Неподалеку проходила дорога из человеческих земель, по ней постоянно ездили туда-сюда торговые караваны, шастали бродячие артисты, паломники — людям никогда не сиделось спокойно. Магар понимал, что племя от неуемного нрава соседей только выигрывает, потому что караванщики и все остальные любят иногда поесть горячей пищи, приготовленной не на походном костре, и совсем не против ночлега не под открытым небом, но сам себя в роли странника представить не мог. Может, купцы и зарабатывают так, что после удачной поездки могут год бездельничать, но его вполне устраивала простая семейная жизнь с ее маленькими радостями и горестями. Хватит уже, набегался за сорок лет.       Магар достал чистую тряпицу, со всем почтением завернул в нее Кровавый корень, и убрал в походный мешок. Теперь можно было возвращаться. Вдруг на нос Магару упала крупная капля. Орк задрал голову к небу и тихонько выругался. За поисками он и не заметил, как все затянуло серыми тучами. Дождь начинался, а значит, следовало немедленно бежать к охотничьему домику, что вниз по ручью. Кровавый корень назвали кровавым потому, что если бросить его в воду, он немедленно окрасит ее алым, передав все полезные свойства. Если бросить в кипяток и немного поварить с мясом — отвар получится более действенным. В любом случае, вся сила переходила в красный отвар, а корень становился просто хрустящим белым корнем. Если намочить свежий Кровавый корень под дождем, то получится, что Магар просто зря проползал столько времени.       Он успел. Стоило только закрыть дверь охотничьего домика, как дождь превратился в ливень, с силой застучал по крыше. Магар перевел дух и начал осматривать временное укрытие. Дрова нашлись в углу, маленькая печь была вычищена, топчан застелен чистой на вид циновкой. Магар скинул сапоги, снял пояс и устроился на ночлег. Вроде тепло и уютно, но на сердце было неспокойно. Все дождь, который обещал затянуться и задержать возвращение.       Полночи Магар то проваливался в беспокойный сон, то просыпался, ворочался и снова засыпал. Сны снились, но какие-то тяжелые, будто неупокоенные враги решили спустя столько лет отомстить. Сны пахли железом и горьким дымом. Магар едва дождался рассвета, выглянул. Дождь почти прекратился, небо прояснилось, но тревога никак не отступала. Магар собрался и направился домой так быстро, как вообще можно было ходить по лесу после дождя.       Широкая тропа вывела его на опушку, где превратилась в дорогу, ведущую через холмы в деревню. Магар услышал топот копыт, повернулся и с изумлением увидел собственного коня. Одного и без седла.       — Ты откуда, Арт? — удивленно воскликнул орк.       Арт тряхнул головой и заржал, не то приветствуя хозяина, не то жалуясь. Магар погладил коня, успокаивая его и стараясь успокоить себя тоже. Может, жена не уследила? Арт уже один раз развалил изгородь, которая отделяла его от соседской кобылы. Может, она где-то поблизости пасется?       В любом случае, доставить Красный корень было куда важнее. Магар забрался на Арта — без седла это было не слишком удобно, но он и не такое проделывал, — и направил его в сторону деревни. Нехорошие мысли уже почти отступили под порывами свежего летнего ветра и яркими солнечными лучами. Магар заехал на холм, и почувствовал, как сжалось сердце. Впереди, где стояла деревня, вился густой дым. Горела дома, и горели уже давно. От заготовленных на зиму стогов сена не осталось ничего, частокол рухнул.       Магар погнал коня во весь опор. Умом он понимал, что опоздал и спешка ничего не изменит, но сердцем рвался вперед, туда, где, возможно, еще были живы его родичи.       Последние надежды растаяли, когда Магар подъехал к воротам, чудом уцелевшим при пожаре. На них раскачивалась голова старейшины Рырка. Глаза выколоты, нос отрезан — Магар узнал соплеменника только по ритуальной татуировке на лбу. Отрезав голову, налетчики бросили тело тут же, прямо в степную пыль, и проткнули копьем. Спешившись, Магар бросил взгляд на резное древко и похолодел.       На племя напали эльфы.       Как безумный, Магар брел по деревне, превратившейся в пепелище. Повсюду валялись разрубленные, растерзанные, обгоревшие тела. Соплеменники, несомненно, дали отпор: Дирк, кузнец, еще сжимал в руках молот, на сыне старейшины Троке был доспех, Дара, жена кожевника, держала нож, пусть и кухонный. Магару хотелось бы верить, что деревня далась остроухим дорого, но он слишком хорошо знал правду. Племя Стальных Клыков потеряло много воинов на последней войне с гоблинами, и те, кто остался, не успели подготовить смену. Тела юных бойцов, еще даже не сменивших детские клыки, но не пожелавших сдаться в рабство, остроухие стащили на главную поляну, порубили на куски и сложили чудовищную пирамиду. Над кровавыми останками уже вился рой мух, и их жужжание сливалось с потрескиванием тлеющих углей.       Дом Магара стоял у самого частокола с противоположной стороны от ворот. Он сохранился куда лучше, чем все остальные, только крыша обвалилась. Магар знал, что увидит, и боялся смотреть, но ноги сами понесли его внутрь. Порог, дверь, снесенная с петель. Урута лежала прямо у входа. Магар склонился над женой, перевернул ее, будто еще на что-то надеялся. Нет, посеревшее лицо и страшный разрез на горле не оставили никаких сомнений. Его храбрая Урута давно ушла по лунной тропе на звёздное небо, к предкам. Она до последнего защищала дом и детей и, как и положено любой орочьей матери, но что простая женщина, не воительница, могла противопоставить воинам остроухих? Ее жертва только отсрочила неизбежный конец.       Марута и еще совсем крохотный Рагар лежали рядом с кадушкой для стирки белья. Эльфы утопили их, будто брезговали марать клинки в крови детей. В углу валялся маленький кинжал, который Магар подарил дочери на семилетие. Клинок был испачкан красным: Марута успела им воспользоваться, может быть, даже серьезно ранила кого-то из остроухих гадов. Магар когда-то учил ее, куда и как бить…       Если бы он не рассказывал им сказок о храбрых воинах прошлого, которые предпочли бесчестью смерть, может быть, дети успели бы убежать и спрятаться в лесу… Магар стиснул рукоять маленького кинжала.       Магар обошел каждый дом, проверил погреба и уцелевшие чердаки, но не нашел ни одного живого. Тех немногих, кто сдался, эльфы загнали в один из домов и подожгли. Не пощадили даже грудных младенцев.       Ему стоило быстрее уехать из деревни. Остроухие могли вернуться, и в одиночку Магар бы не справился и наверняка обрек бы себя на участь куда страшнее смерти. Но он не мог оставить тех, кого еще недавно знал и любил, на корм мухам, воронью и лесным хищникам. Его соплеменники не заслуживали такой участи. До позднего вечера Магар переносил тела в одно место, стаскивал хворост и сухую траву. Нашел немного масла в одном из домов. Вспыхнул громадный погребальный костер. Задрав голову, Магар увидел как на небе загораются первые звезды, будто мудрые предки выходят навстречу невинным жертвам, чтобы утешить их и обогреть. Неважно, сдались ли они или бились до последнего вздоха — никто не заслуживал такой страшной участи.       Костер горел всю ночь, и всю ночь Магар стоял и смотрел на огонь. Утром настало время рыть общую могилу для племени Стальных Клыков. Магар не помнил, как засыпал ее землей, как поставил на вершине рукотворного холма большой камень, затем упал перед ним на колени и завыл так, как никогда в жизни.       Порыв осеннего ветра сдул легкий серый пепел, и Магар очнулся. Горесть в сердце сменилась на холодную ярость. Магар поднялся и свистнул коня. Он не знал, как, но был уверен, что непременно отомстит проклятым остроухим за себя и свое племя. Они оставили у ворот копье с гербом виде двурогой змеи, на некоторых телах вырезали знаки на своем наречии, совсем не страшась быть узнанными. Магар вынул из-за пояса кинжал Маруты, достал из сумки кусок выделанной кожи — еще месяц назад сделал как образец, хотел новые сапоги жене заказать, — и начертил ряд закорючек.       Он найдет врагов, сколько бы времени ни потребовалось.