Исправить ошибку

Слезы лились сами по себе, они не прекращались, появляясь в уголках глаз, независимо от того, что Джем делал. Казалось, они жили своей жизнью, как и его сердце, которое в унисон им истекало кровью. Он улыбался в ответ на слова поддержки, кивал, что-то отвечал, делал то, что было необходимо, но его сердце рыдало и заходилось от боли, а капельки слез все так же стекали по щекам, как только он переставал держать лицо. Он даже не представлял, что это решение, наконец-то объявленное всем, принесет столько боли и отчаяния. До тех пор, пока все только обсуждалось, он видел и понимал, как раздавлен Нэт, но наивно думал, что они смогут с этим справиться и двигаться дальше. Что они переживут этот тяжелый момент, но сохранится то, что давало ему силы и уверенность - надежность Нэта, его безграничная любовь и забота, та стена, за которой Джеймс был как в коконе защиты все эти три года. Стена, которая дала ему возможность открыться, перестать бояться и всегда чувствовать, что он единственный, самый любимый и желанный. Сейчас он стоял на обломках этой стены, которую сам разрушил, и понимал, что не может требовать от Нэта сделать больше, чем он уже сделал - отдал ему свое сердце и поддерживал даже тогда, когда самому было невыносимо больно. Ощущение того, что он совершил огромную, непоправимую ошибку, давило на Джеймса, как огромная каменная глыба, ему не хватало воздуха, он просто не мог, не понимал, как дышать. Слова поддержки в твиттере вызывали только кривую улыбку. Что стоили эти слова от тех, кого он никогда не знал, когда вокруг клубилась пустота, там, где раньше грела теплом любовь, теплом, к которому он так привык, что перестал замечать. Разочарование, неверие и злость фанов только подстегивали желание сбежать и укрыться в тишине и одиночестве, как раньше, когда он прятался от обидчиков в школе. Он уже забыл, каково это, когда ты один против всех. Потому что рядом всегда был он, Нэт, зримо или незримо, он всегда был защитой, преградой между Джеймсом и теми, кто мог его ранить. Тоска по Нэту сжимала сердце страхом, что уже ничего не исправить. Оказывается, "идти дальше" невозможно, оставив все так, как было. Он, наконец-то, понял то, о чем твердил Нэт - нужно было двигаться вместе, рядом, держась за руки. Он не мог перестать думать о Нэте. Сейчас все, что было привычным, само собой разумеющимся, подсвечивалось так ярко, нанося все новые и новые удары щемящего сожаления и вины. Нэт, который рисует картину, хотя совсем не умеет рисовать. Нэт, старательно повторяющий танцевальные движения. Нэт на сцене, ловящий глазами его взгляд, а ладонью - его руку. Всегда. Для него. Он всегда это делал для него, а уж потом для всех остальных. Когда это стало таким обыденным и незаметным? Когда он перестал ценить то, что в самом начале казалось невозможным чудом? Это понимание, эта поддержка, эта готовность сделать все и даже немножко больше, лишь бы он улыбался и был счастлив... Когда он решил, что сможет оставить это все позади? Люди вокруг тормошили, мешали, им нужно было отвечать и делать вид, что все нормально, когда хотелось только одного - забиться в темный угол и раствориться в этих воспоминаниях, в этом тепле, которого больше нет. А еще больше хотелось, чтобы ничего этого не было, чтобы можно было отмотать время назад и согласиться с тем, что ему говорили многие - развиваться и идти к своей мечте можно и не перечеркивая то, что есть. Не ломая чужую и свою душу. Нельзя идти вперед по дороге из чужих сердец, потому что твое тоже остается там, позади. Отчаяние накрывало до внутреннего крика и паники, что ничего уже не исправить. Если бы не эта нога, он бы уже, наверное, бежал, ехал, полз туда, где его ждали, где сильные руки были готовы подхватить и обнять, а темные глаза, с нежностью и любовью, всегда смотрели только на него. Остановившимся взглядом Джеймс смотрел на телефон в своих руках. Когда он решил, что есть что-то важнее любви? Пальцы сами набрали привычный номер. - Джем? - услышал он тихий усталый голос и невольно всхлипнул, а слезы опять проложили мокрые дорожки. - Помоги мне вернуться... Пожалуйста...