Мой свет

Лондон Начало февраля 2023 года Сколько мы выпили? Гезде? Когда она появилась? Почему так шумно? Мы же вроде выходили из клуба... Ничего не помню... Надо сесть... Опираясь ладонью о пол старенького миникупера подруги, несущегося на сумашедшей скорости, Кая  тянет правую руку в направлении спинки водительского сидения. Крутой левый поворот отбрасывает неупровляемое тело обратно в исходное положение. Басы, исходящие из бешено пульсирующих колонок над головой и звонкий голос ругющейся Гезде ускоряют побочное действие выпитого алкоголя в виде стремительно подступающей головной боли. - Гезде, полегче - с трудом усаживаясь на заднее сидение протестует Кая. В окне авто огни ночного Лондона сливаются в одно сплошное яркое пятно, резко обжигающее глаза. - А ты вообще молчи, Кая - сверлит его взглядом через зеркало заднего вида Гезде. - Ты же вроде стал серьёзным человеком: разработка дизайнов ювелирных изделий, помощь матери в управлении магазинами? Или все...тебя хватило всего на пару месяцев? Аллах, как я буду смотреть тёте Нюкхет сейчас в глаза, Кая? - Душа моя, пожалуйста,  сбавь скорость - нешуточно беспокоится Омер, отжимая ногой воображаемую педаль тормоза. - Хватит, Омер! - протестует она, все же сбавляя скорость - я устала от всего этого. Когда ты уже возьмешься за себя? - Скоро, Гезде - тяжело произносит Омер - отец ждёт меня дома, на следующей неделе. Билеты уже куплены - говорит он ей глядя в окно пассажирского сидения.  "Вот и сказал наконец-то" - И давно? - откровенно не понимая спрашивает она. Лишь мельком поглядывает на возлюбленного, крайне сосредоточнная на дороге, девушка - как давно ты собираешься с силами мне это сказать? - Две недели - все так же не смотря отвечает он на её вопрос - Гезде, я скажу ему все как есть и будь, что будет. Если он не благословит нас на этот брак, так и быть. Я приеду обратно и тогда брат Кая устроит к себе в магазинчик управляющим. Да, Кая? - улыбаясь оборачивается он к своему ближайшему другу и брату. - Всё будет, Омер! Все будет хорошо - хлопает по плечу в знак поддержки - Хорошо... - грустно улыбается Гезде - Я все понимаю.      Наступившая тишина нагоняет трем друзьям-пассажирам разные чувства, погружая каждого из них в свои мысли. Омеру надежду: он решительно настраивается на разговор со строительным магнатом Турции и по совместительству отцом, который уже подобрал единственному сыну жену в лице дочери своего компаньона. Но тот ошибается, Омер уже не сможет отказаться от Гезде, он не представляет своей жизни без того лёгкого невидимого одеяла, которым она покрывает его будуче рядом. Сквозь которое краски жизни кажутся ярче, а окружающие звуки соединяются в мелодии, с ней он становится настолько сильным, что кажется готов преодолеть многое. Гезде научила его наслаждаться каждым мгновением своей жизни, ценить и благодарить её.        Для Гезде тишина оборачивается концом: она уже мысленно прощается с любимым, понимая, что тот не сможет прожить без поддержки отца и года. Она любит его, и знает, что он ее тоже. Но без семьи этот мальчик потеряет и себя и свое будущее. Она не сможет стать ему опорой, не сможет заменить своей воздушной любовью твёрдую землю под ногами.        Кая хорошо знает это чувство,  чувство грусти от потери любимых и дорогих ему людей. Совсем скоро его пути с друзьями разойдутся: Омер в конце долгих мучений между Гезде и отцом все-таки уедит в Стамбул. Гезде, оставшись одна, стремительно нацелится покорять все новые и непостижимые вершины с каждым разом все больше отдаляясь от него. Эдже... ...это зашло слишком далеко. Надо все закончить. Как вообще я  допустил эту связь... Чувство сожаления тяжелым грузом тянет в груди. Он открывает окно, чтобы избавится от пожирающего чувства вины. Вины за предстоящую боль, которую он вынужден причинить дорогому человеку во избежании ещё одной трагедии в своей жизни. В салон вихрем врывается  сырой  воздух, протипанный застоявшимися водами древней Темзы. Февральский ветер ледяной водой обдает спотевшее лицо и на мгновение мысли словно назойливые насекомые, разлетаются в разные направления от токсичного запаха химикатов. "Что за черт?" Яркая вспышка двух огромных фар навстречку, оглушающий сигнал. Секунда, вторая, третья, удар и темнота.... - Кая...- ели слышно произносит неизвестный ему женский голос Вокруг слишком темно, он не понимает с какой стороны  исходит звук. Поворачивая голову, а потом и всем телом, внимательно присматривается вокруг. Везде одинаково. Повсюду кромешная тьма и ни точки просвета - Кая - чуть громче, но все равно тихо повторяет голос, явно исходящий откуда-то издалека. - Где ты? Я ничего не вижу - Пойдём, Кая -  словно произносит искорка голубого цвета  вдали, медленно отдаляясь Кая не думая, встаёт и бегом направляется в сторону единственного света, окружённого всепоглащающей чернотой. Он бежит со всех сил в страхе потерять свой ориентир.  "Вода. Это волны, бьющиеся о скалы." Искра феерверком взрывается над головой, освещая перед ним широкую реку, змеей извивающуюся между небесного цвета небоскребами, узкими улочками, забитыми напрочь автомобилями и людьми, гуляющими вдоль темно-синих вод.  Слишком уж солнечно для Лондона, да и воды не похожи на Темзу - такой глубокий синий не её цвет. "Это Босфор" - Кая - раздаётся шёпотом у него за спиной Оборачиваясь, он видит рассеивающийся голубой дымкой образ молодой девушки: стройную фигуру, волны струящихся локонов, тонкую шею  и большие грустные глаза цвета тех самых глубоких вод турецкого залива. Она произвела на него очень сильное, не испытываемое ранее им чувство. Чувство необьяснимой важности, ощущение необходимости - Кто ты? - спрашивает он не отрывая напряженного взгляда от её глубоких глаз. - Возвращайся  - умоляющим взглядом просит его поглощаемый черной пустотой силуэт - Ты очень нужен мне - Подожди! - отчаянно просит её он, хватая оставшиеся следы образа в виде серо-голубого дыма - Как я найду тебя? - безнадежно опускает пустые руки и оборачиваясь долго  вглядывается на беспросветные чёрные воды. "Я найду тебя, морская Фея. Обязательно найду! Может в Стамбуле?" ***       Очнувшись на третий день после роковой аварии Кая узнал, что Гезде погибла на месте ДТП. Первое, что он испытал от шокирующей новости был гнев. Приступ был настолько силен, что находясь в его распоряжении Кая разгромил буквально все, что было в палате. Успокоить его удалось только двум крупным санитарам, вооружённых  ударной дозой снотворного. Омер был разбит: он второй день смотрел в одну точку, пока Кая не вернул его в действительность, устроив такой же погром в теперь уже его палате. Три месяца они пили в огромной квартире Омера, целью их редких вылазок было только пополнить запасы спиртного. Омер порвал все связи с отцом, обвиняя его в непонимании и неприятие его выбора жить. Отец отступил, полагая что со временем сын остынет и вернётся в семью.            Нюкхет прекрасно понимала состояние своего сына. Гезде была для него младшей сестрой: такая жизнерадостная, такая яркая и звонкая, словно тропическая птичка. Там где она появлялась, воздух словно накрывало волшебное оранжевое облачко, окутывало своим теплом и заряжало присутсвующих тем приятным чувством ожидания праздника в детстве. Она сама любила эту девочку-сиротку, которая определённо было сильной и смелой, шла по жизни смеясь и добивалась поставленных целей самостоятельно. В Гезде Нюкхет видела себя. Она хотела, чтобы такая же девушка шла по жизни об руку с его сыном.        Эдже, давняя подруга сына и Омера, а с недавних пор и девушка Каи, была другой. Она - избалованная любимица отца, известного в кругах художественного исскуства в Европе. Талантливая художница, склонная к депрессиям. Ранимая, но при это очень добрая и как ни странно, справедливая. Они познакомились на летних каникулах перед выпускным классом во дворе их элитного жилого комплекса. Ребята сразу нашли общий язык и очень быстро сблизились. Эдже ещё с того времени с интересом поглядывала на 17-летнего соседа. Кая открыл для себя новые техники рисования благодаря Эдже, ее отец явно пророчил ему хорошее будущее. С началом нового учебного года Кая приобрёл ещё и лучшего друга в лице Омера. Они повсюду ходили втроем. Тогда приступы Нюкхет появлялись все меньше и меньше: глядя на счастливого сына она обрела долгожданный покой. Кая с Эдже поступили в Королевский колледж искусств: он на специальность архитектора, а она - на современное искусство, Омер зачислился в Лондонскую школу экономики и политических наук. На втором курсе ребята познакомились с Гезде в одном из столичных баров: она помогала бармену, а после закрытия развезла пьяных дебоширов по домам на стареньком пикапе.             "Очередной удар, после которого ему очень тяжело будет подняться...Ничего Кая. И это мы переживем"      Через полгода после аварии она получила сообщение от самого Халиса Корхана с просьбой приехать в Стамбул вместе с сыном и жить одной семьёй в его особняке Корханов. Кая к тому времени ушёл в работу по разработке дизайнов ювелирных изделий для сети фирменных магазинов "Нюкхет". - Кая, у меня есть новость для тебя - мягко начала Нюкхет, приближаясь к его рабочему столу у панорманого окна с видом на Тауэрский мост - очень красиво получилось, сынок - отвлеклась она на его набросок кольца в виде веточки с двумя переплетающимися листочками - у тебя талант,  Кая! - гордо улыбнулась она, поглаживая его сгорбившуюся спину. - Что за новость, мама? - измученно выдыхает он - Мы едем в Стамбул - решительно произнесла она, переводя взгляд на его недоуменное лицо - Что? С чего это вдруг ты собралась в Стамбул, мама? - в его вопросе чувствуется брезгливость. И Нюкхет понимает это. - Ни я Кая, а мы. - уточнила она - ты поедишь со мной - Нет мама! - отрезал он - Я не поеду и тебя не пущу. - Сынок, такого шанса больше не будет. Сам Халис Корхан приглашает нас жить одной семьёй, Кая. - Мама! - чувствуя что закипает, он начинает глубоко дышать и делает паузу. Теперь на тон ниже - Хорошо, пусть будет так как ты хочешь.  Но прошу тебя, не сейчас - умоляюще просит он, зная, что его упрямая мать все равно сделает то, что задумала. - Сейчас я не могу все так оставить и уехать. Омер в таком состоянии... как я брошу его? А Эдже,  мама... - А что Эдже,  Кая? Ты никогда не любил эту девушку и не полюбишь её. Никогда не понимала, с чего это вы вдруг стали встречаться. Она то да, положила на тебя глаз чуть ли ни с момента знакомства, но ты... - Хватит мама! Я просил тебя тысячу раз не лезть в это. Мы сами разберемся! - Я и не лезу, сынок! Я понимаю,  что ты переживаешь за неё,  но уверяю тебя мальчик мой, с ней все будет в порядке. В конце концов,  она ведь понимала, что ты не любишь её как мужчина. - Мама! - словно разьяренный лев, охраняющий свои границы бросает он ей в знак предупреждения. - Хорошо Кая, будь по-твоему. Реши все свои дела. НО!!!  Не позже середины этого месяца, мы летим вдвоём в Стамбул к Корханам.     Омер говорил, что в порядке. К отцу он и думать не хотел возвращаться, решил остаться в Лондоне, в их квартире с Гезде. Устроился в небольшую строительную компанию рядовым менеджером по продажам. Он не пил больше, решил взяться за ум и сделать все, чтобы Гезде с того света смотрела и гордилась им. Он дал себе установку не портить все то, что для него сделала его пестрая звонкоголосая птичка. Омер уверял, что присмотрит за Эдже и их отъезд, наоборот, пойдёт ей на пользу.  После расставания Кая встретил девушку всего дважды, в коридорах их ЖК. От её отца узнал, что дочь решила организовать первую авторскую выставку своих художественных работ к концу текущего года. Работы было много, поэтому молодая художница почти жила в своей мастерской. Кая знал, что так она решила свести их встречи на минимум, от чего он испытал облегчение. "Мама права. С ней все будет хорошо. Возможно и Омер прав, так будет лучше для неё, в первую очередь" *** Стамбул Последние дни августа 2023г. Кая сидел в одиночестве на террасе особняка с шикарным видом на неспокойный Босфор.  Он рисовал очередные возможные наброски будущих ювелирных изделий для своего лондонского бренда. - Кая.... - несмело,  осторожно и почти бесшумно произнесла Суна у него за спиной.      Обернувшись он увидел её теперь уже четко: красивое бледное лицо, хрупкое тело под светлым платьем, шелковые локоны волнами обрамляющие худые плечи и не забываемые глаза глубокого темно-коричневого цвета, в котором все так же отражались воды залива. Они как и в том самом волшебном сне были полны отчаяния и просили о помощи. "Как ты и просила, я вернулся, Суна. "