Проклятый

      «Мысли могут оставить более глубокие шрамы, чем что-либо еще»*.       Ха. Рональд тогда только посмеялся. Этот шрам... Был ожидаемым последствием, в конце концов. Чего еще можно было ожидать от сражения школьников и Пожирателей Смерти? Уж явно не сокрушительной победы первых. Чудо, что они вообще оттуда выбрались. А то, что осталось Рону на память о Битве в Отделе Тайн, ну... Сам парень был уверен в том, что отделался малой кровью.       Проще говоря, сейчас волшебник считал себя идиотом. Если бы кто-то ему сказал, что после войны для Рона ничего не закончится, то он бы покрутил пальцем у виска. Это же просто шрам, у кого их нет? Идиот, как есть идиот.       Рон поднялся с кровати, взъерошив волосы и оглядел комнату. В ней ничего не поменялось. Всё те же плакаты «Пушки Педдл» висят на стенах, любил ли их Рон сейчас? Он не знал. Они просто были привычны, да и убирать их было лень, честно говоря. С чердака, как обычно, раздался рёв домашнего упыря. И сейчас это даже не раздражало. Его вообще уже давно почти ничего не волновало, словно эмоций и никогда не было.       Рыжий волшебник замер на против окна, невольно вспоминая, когда всё это началось...и не мог вспомнить. Казалось, что ещё вчера он с Гарри и Гермионой смеялись здесь, в этой маленькой спальне и просто были вместе. Его комната была насквозь пропитана воспоминаниями, пусть сейчас они и отдают чем-то болезненным в груди, но как же ему тогда было хорошо. Он бы хотел туда вернутся, да. Потому что сейчас он даже не знает, что с Гермионой, как она там. Его маленькая, храбрая девочка, которая так отчаянно сражалась на войне, теперь не отвечает на письма.       —Пойми, Рон... Я благодарна вам обоим за то, что хотите мне помочь, но я разберусь сама. Я найду родителей, верну им память и тогда всё будет, как прежде.       Гермиона не соврала лишь в одном. Она действительно вернула воспоминания мистеру и миссис Грейнджер. А потом Гермиона Грейнджер пропала, отвечая лишь на некоторые письма Гарри. Хотя Рон был рад и тому, что с ней всё в порядке. Она обязательно всё объяснит, когда они встретятся в Хогвартсе. Единственно, что оставалась парню - ждать.       Рон натянул водолазку, скрывая след на плече, который в последнее время постоянно напоминал о себе, и вышел из комнаты. По коридору витал аромат чего-то вкусного, наверняка миссис Уизли приготовила что-то невероятное.       —Доброе утро, мам, — парень улыбнулся, зайдя на кухню. — У нас на завтрак очередной твой шедевр?       —Брось, милый, ничего особенного, просто каша, — Молли смотрела на него ласково, с теплотой. Но Рон заметил мимолетный страх в глазах матери. Был ли он оправдан? Да, безусловно. Раздражало ли это Рональда? Конечно.       Он понимал, почему миссис Уизли боится за собственного сына, но как же не хотелось это принимать. Рон просто хотел вернуться туда, где не было слёз матери, криков семьи и боли.       Рональд Уизли помнил то утро. В деталях, словно время замедлилось, позволяя волшебнику прочувствовать всё. Тогда, пару месяцев назад, Рон, неожиданно для всех, рухнул в гостиной, опрокинув со столика мамины спицы. Что-то двигалось под его кожей, оно ползло вверх, разрастаясь, выделяясь на светлой коже. Пугающая мысль промелькнула в голове, кажется, Рон знал, что это. Шрам убивал его. Посеревшие следы следовали к своей цели, перемещаясь с плеча к шее, жгутами обвивая её, перекрывая кислород. Рон даже не сразу понял, что не может сделать вдох. В лёгких словно горел огонь, выжигая неугодный воздух. Хрустнули шейные позвонки, а тело неестественно выгнулось. Сердце билось где-то там, в горле, прямо под щупальцами, что стальными канатами сжимали гортань. Его разрывало на части, что-то жуткое пыталось вырваться наружу, что-то хотело убить Рона прямо здесь и сейчас. Волшебник чувствовал это желание, словно оно было его собственным. Привкус металла во рту не отрезвлял, нет, лишь всё больше вгонял в панику. Почему, почему было так много крови? Почему Рон кричал, раздирая пальцами собственное горло? Почему его крику вторила миссис Уизли?       Рон Уизли не хотел умирать, но и как спасти себя, не знал. Он не помнил, в какой момент появились целители из Мунго. Не помнил, когда его тело оказалось не на полу в гостиной Норы, а в больничной палате. Кажется, волшебники в лимонных халатах чем-то обездвижили ему руки и что-то вливали в рот, выкрикивали какие-то заклинания, направляя палочки в сторону Рона. Но Рональд помнил то прекрасное чувство облегчения, когда щупальцы медленно отступали, возвращаясь в исходное положение. Первый судорожный вдох был невероятно сложным, но таким сладким, долгожданным.       Рон вынырнул из воспоминаний, тряся головой. Он не хотел это помнить. Не хотел, чтобы боль вновь повторялась. Но она возвращалась. Всегда. Она слилась с ним, словно всегда была рядом, напоминая о себе, заставляя время от времени замирать от страха. Рон вымученно улыбнулся матери, что продолжала с тревогой смотреть на него. Он не могу её успокоить. Не было таких слов, которые могли бы помочь миссис Уизли перестать волноваться за сына. У Артура скрывать эмоции получалось лучше. Отец никогда не говорил вслух о проклятии Рона, он просто стал чаще появляться дома, старался не задерживаться на работе и больше времени проводить с сыном. Даже Фред и Джордж поумерили пыл, и когда всё-таки вылазили за пределы своего магазины, то чаще всего были сдержаны и не использовали волшебные вредилки на Роне. Но парень не был уверен в том, что их хватит на долго.       Единственно, что выдавало главу семьи Уизли, как и всех остальных - они постоянно смотрел Рону в глаза, стараясь увидеть в них отголоски приближающегося приступа. Да и сам Рональд тоже так делал, надолго замирая у зеркала, словно что-то вот-вот отразиться в нём. Первым, что увидел Рон, когда открыл глаза, был белоснежный потолок. Казалось, что он был настолько светлым, что ослеплял его.       —Рон? Дорогой, как ты? — было слышно, что мама плакала. Её голос дрожал, когда она обращалась к нему, а руки, которые сжимали его ладони, тряслись.       —Нормально, мам. Что я подцепил такого, раз оказался в Мунго?       Рон приподнялся на локтях, оглядывая палату и собравшихся в ней людей. Фред и Джордж явно были взволнованы, но улыбались, и за это парень был им благодарен. Вечно ворчливый Перси молчал, что само по себе было удивительно. Не услышать наставления брата было чем-то поистине странным. Чтобы Перси, да не наседал с нудными советами? Этот день Рон обязательно запомнит надолго, возможно, даже отметит в календаре такое событие! Отец тоже был в палате, поддерживая маму, не давая ей сорваться в истерику.       —Да что случилось-то? Вы как будто на похороны пришли, — поморщился Рон. Ощущать на себе все эти испуганные взгляды было неловко.       —Ты грохнулся на пол, Ронни, а потом плевался кровью туда, куда мог достать, — соизволил пояснить Фред.       —Да и туда, куда не мог достать, тоже плевался, но с меньшим успехом, — вклинился Джордж. От разгневанной подобными высказываниями Молли, близнецов спасло только то, что они были в больнице и то, что она всё ещё держала Рона за руку.       —Тебе не о чем переживать, милый. Целители быстро отреагировали на вызов, я уверена, что у тебя нет ничего серьёзного!       Мама лгала ему, это Рон чувствовал всем нутром. Если бы всё было так легко, то она бы не дрожала, напуганная, а тут не собрались бы практически все Уизли. Значит, целители Святого Мунга ничего ещё не говорили матери, а пока она просто ничего не знает. Так даже лучше.       —И сколько вы уже здесь?       —Несколько часов, сынок, — Артур потрепал такие же, как и у него самого, рыжие волосы Рона.       —А сколько это всё длилось?       —Не больше пары минут, братец, — услужливо подсказал Фред.       Пара минут? Рон сначала не поверил. Для него, казалось, прошла целая вечность, прежде, чем он отключился.       —Ну, как ты, Рон? — дверь открылась и в палату заглянул Билл, а следов за ним и Флёр.       —Нормально, — в который раз повторил Рональд. — А вы тут каким боком?       —Конечно же, мы волновались за тебя! — пропела вейла с неизменным французским акцентом.       —Это ты ещё Чарли не видел, он тоже спешит в Англию, не представляю, в какой спешке он оформлял разрешение на портал из Румынии, — Билл хмыкнул, явно задумавшись над трудностями бюрократии, через которые прошел старший сын семьи Уизли.       Для Рона это всё было перебором, слишком много внимания вокруг него, а сейчас это было последнее, что ему нужно. И странность, которую подметил парень в поведении семьи, напрягала. Они не смотрели ему в глаза. Ни один из них. Только близнецы украдкой кидали на него взгляды, чтобы потому тут же отвести глаза в сторону.       —Что не так?       —О чём ты, милый? Всё в порядке, — Молли пыталась смотреть на него, но не выдержала и минуты.       —Зеркало. Дайте мне его, — нервно попросил Рон, не понимая, чем вызвано такое поведени.       Артур тяжело вздохнул, а потом использовал манящие чары. Рон со страхом брал небольшое зеркало в руки, но гриффиндорская храбрость одержала верх и он взглянул на своё отражение. Голубую радужку обрамляли лопнувшие капилляры, окрасившиеся в красный. Мерзость.       —Я хотела с тобой поговорить, — голос матери вновь вернул его в реальность. И Рон определённо знал, о чём именно хочет завести разговор Молли. — Может, ты останешься дома? Нет ведь ничего страшного в том, чтобы пропустить этот год, верно? Ты сможешь доучиться и потом, милый. Не безопаснее ли будет здесь?       Рон тяжело вздохнул, эту тему миссис Уизли поднимала уже не в первый раз. И каждый раз настаивала на том, чтобы Рональд остался в Норе. И каждый раз Рон повторял одно и тоже.       —Я поеду в Хогвартс, мам. Тебе не о чем волноваться, там будут Гарри и...Гермиона, со мной ничего не случится. И мадам Помфри целители предупредили, она знает, что делать. Ты же знаешь, что я пойму, когда это вновь начнётся. И я успею обратиться за помощью. Со мной всё будет в порядке. Да и не хочу я учится без друзей, ты же знаешь.       Рон заметил, как скривились губы миссис Уизли, при упоминания Гермионы. Он знал, что Молли отправляла ей письмо, в котором описала ситуацию. Но ответ не пришёл. И он в какой-то степени был рад такому исходу, потому что волновать Гермиону не хотелось. Хватило и того, что Гарри знал об этом, его перекошенное от страха лицо, когда Поттер ворвался в палату, Рон помнил до сих пор.       —Я пойду, надо собрать чемодан, не уверен, что завтра мне хватит на это времени, — он поцеловал мать в щёку, игнорируя её возгласы о завтраке.       Открыв в спальне старый чемодан, Рон, не особо выбирая, накидал туда вещей. Он сам не знал, почему не купил новый, после Второй Магической Войны денег в семье было достаточно, но... Но Рону было достаточно и того, что Джинни насильно затащила его в маггловский магазин одежды, так что на выбор нового чемодана сил попросту не хватило.       Вспомнив о сестре, Рон невольно улыбнулся. За Джинни и Гарри он был рад. Они буквально светились, находясь рядом друг с другом. Также, как и Рон светился при виде Гермионы Грейнджер. И то, что они завтра увидятся, безумно его радовало. Они вновь будут вместе, втроём, и всё будет хорошо. Точно, по другому и быть не может.       Закрыв чемодан, Рон упал на кровать, раскинув руки в сторону. Совсем скоро он вновь вернётся в Хогвартс, на восьмой курс, который основали для тех, кто пропустил школьный год из-за войны. Не то, чтобы ему хотелось учиться, совсем нет. Но было интересно увидеть восстановленную школу и тех, кто выжил в этой ужасной мясорубке с Пожирателями.       Рон пролежал на кровати до самого ужина, пока миссис Уизли не заставила его спуститься. Вся семья уже собралась за столом, да и Гарри с Джинни вернулись с Площади Гриммо, чтобы провести этот вечер вместе со всеми. Насколько знал Рональд, эти двое задумали какой-то грандиозный ремонт в бывшей штаб-квартире Ордена Феникса, и не собирались пускать туда никого, пока не закончат.       Семейный ужин был великолепен. Молли наготовила кучу всего, отчего стол буквально ломился от еды. Фред и Джордж, как обычно, заставляли всех смеяться, и даже Перси выглядел расслабленно. Флёр о чём-то говорила с миссис Уизли, а Билл с отцом, скорее всего, опять обсуждали гоблинов и банк Гринготтс. Здесь не хватало только Гермионы, но Рон отгонял от себя подобные мысли.       Вечер закончился на приятной ноте. Также тепло, как и все предыдущие подобные вечера, ещё тогда, до войны. Закончив помогать Молли с уборкой и проводив Билла и Флёр, Фреда и Джорджа, Рон клятвенно пообещал последним, что не умрёт в Хогвартсе, не предупредив близнецом. Наконец, семья разошлась по комнатам. Как только дверь закрылась, Гарри внимательно осмотрел лучшего друга.       —Гермиона не писала?       —Нет, — Рон отрицательно мотнул головой. — Она, наверное, просто занята. Ты же знаешь, как Гермиона скучала по родителям. Уверен, сейчас она от них даже на шаг не отходит.       —Ну да, ты прав, — Гарри сомневался, а Рональд отчетливо это понимал. Но вновь говорить на эту тему не хотелось. Завтра он обязательно всё выяснит.       Уже засыпая, Рон заметил, как Гарри тихо выскользнул из комнаты. Наверняка опять пошёл к Джинни, как делал и до этого. Хотя в первый раз, когда Рональд заметил исчезновения друга, то долго возмущался. Сейчас его это даже не удивляло.       Утро началось суматошно. Семья Уизли, как обычно, опаздывала. Это было настолько привычно, что никто даже не удивился. Молли торопила детей, не забывая подгонять и Артура. В итоге, они в спешке покинули дом, чтобы потом сразу же вернутся. Джинни забыла метлу и уехать без неё никак не могла. Наконец, когда всё перепроверили в сотый раз и убедились, что больше ничего не оставлено, семья Уизли отправилась на вокзал.       Платформа 9¾ встретила их привычной прохладой. На ней почти никого не было, остальные ученики уже успели занять места в поезде. А потому, быстро попрощавшись с семьёй, Рон, Гарри и Джинни, сели в Хогвартс-экспресс. Пройдясь по вагону, они, наконец, нашли свободное купе.       —Странно, я нигде не видел Гермиону, — Рон поджал губы, — я пойду поищу её, может, подсела к кому-то.       Гарри и Джинни, занятые друг другом, лишь кивнули и Рональд оставил их одних. Но Гермиону парень так и не нашёл. Все остальные купе были заняты, но Грейнджер в них не было. Ну не к слизеринцам же она села, верно?       Подругу Гарри и Рон увидели лишь тогда, когда прибыли в Хогвартс.       —Гермиона! Мы тут, — Гарри махнул ей рукой, а когда она подошла ближе, обнял, явно радуясь встречи.       —Привет, мальчики, — улыбка Гермионы была такой же яркой, какой её помнил Рон.       —Ты не отвечала на письма, я волновался, — Рональд неловко пожал плечами, отстраняясь от Грейнджер.       —Я...Я была занята. Я долго не видела родителе, было трудно найти время на что-то другое. Ты же понимаешь?       —Конечно, не переживай.       Рон хотел взять девушку за руку, как делал это прежде, но Гермиона быстро отвернулась, переключая внимание на Джинни. Гарри удивленно выгнул брови, но промолчал. Да и сам Рон тоже ничего не понимал. В который уже раз? Так, в смятении, Рональд дошёл вместе с друзьями до Большого зала, где, как и прежде, висели знаки факультетов.       Хогвартс будто и не пострадал на войне. Словно не было разрушенных комнат, словно не в Большом зале лежали те, кто не пережил последнюю битву. И всё же, не смотря ни на что, возвращаться сюда было приятно. Этот замок был не только местом сражений, он был домом. Большим, уютным и тёплым.       Церемония распределения прошла мимо Рональда. Распределяющая шляпа пела что-то на фоне, но Рону было не до неё, за столько лет парень наслушался её песен и стихов вдоволь. Он не понимал, что происходит. Гермиона не смотрела на него, общаясь в основном с Гарри и Джинни, улыбалась на шутки Дина, но не поворачивала голову в сторону Рона. Словно Гермионе было с ним...неуютно?       —Мы можем поговорить? — Рон задержал Грейнджер на входе в башню Гриффиндора, пропуская Невилла и Симуса вперёд.       —Конечно. Ты что-то хотел спросить?       —Всё нормально? Ну, между нами? Или что-то поменялось? — Рон чувствовал себя крайне неловко. Он не умел говорить о чувствах, да и не особо понимал, с чего лучше начать. Но ведь Гермиона тогда согласилась с ним встречаться, а значит, по мнению Рональда, он всё же мог поинтересоваться, что происходит.       —Не понимаю о чём ты, Рон, — Гермиона была спокойна и с недоумением смотрела на парня. — Я устала с дороги, поэтому тебе могло что-то показаться. Давай мы оба передохнём, ладно?       —Просто...Нет, ничего. Иди, отдыхай.       —Ты не пойдёшь в спальню? Скоро комендантский час, ты же знаешь.       —Я прогуляюсь немного. Обещаю, что постараюсь не попадаться Филчу на глаза. Спокойной ночи.       Рон легко поцеловал Гермиону в щёку, прощаясь. Проследив взглядо за тем, как Грейнджер скрылась за портретом Полной Дамы, Рональд развернулся, покидая башню Гриффиндора. И уже не увидел, как Гермиона быстрым движением стерла с щеки поцелуй.       Они вроде и поговорили, но понятнее не стало. Рон пытался разобраться, но так и не пришёл ни к какому выводу. Всё было слишком странно, а Рон, не особо умеющий разбираться в делах любовных, и вовсе запутался. Это непонимание, как и отстраненность Гермионы, напрягало, а шрам, решив добавить переживаний, вновь зашевелился. Благо, что это не было признаком приближающегося приступа. В общем, след от огромных мозгов из Отдела Тайн был странным, как и сам Рональд Уизли.       Ноги сами привели его к Астрономической башне. Тут было почему-то спокойно. Интересно, Альбус Дамблдор тоже чувствовал в этом месте умиротворение? Без странного старика Хогвартс был словно не полным, не таким, к какому привык Рон. Но всё равно этот замок был родным, пусть здесь больше и не было величайшего волшебника всех времён.       Рон вгляделся в темноту. Там, вдалеке, освещённая яркими огнями, стояла хижина Хагрида, совсем рядом с Запретным лесом. Рон думал о том, что обязательно заглянет к великану на днях. Вместе с Гарри и Гермионой, конечно. Хагрид точно будет рад их увидеть, после войны они не встречались с лесничем так часто, как хотелось бы.       —Рональд Уизли, какая встреча, — бархатный голос раздался из-за спины, а чужое дыхание опалило шею.       Конечно, Рон понял, кто это. Блейза Забини он бы узнал из тысячи.