That Man

“Сохраняйте спокойствие. Резкие перепады настроения могут привести к неожиданным ощущениям.” Глянцевая брошюра с правилами погружения с глухим шлепком приземлилась обратно на кофейный столик. Комната почти моментально заполнилась ощущением тревожного ожидания. Оно сдавливало грудную клетку спазмом, не давая легким расслабленно расправиться и впустить новую порцию кислорода по венам. — Сделаю вид что пропустил этот пункт. Хуже чем в Квантовом Море все равно же не будет. Надеюсь. Вельт, уже успевший с разочарованием зачерпнуть ботинками теплую жидкость ванны-чаши своего номера, с тяжелым вздохом опустился на ее дно — не так он себе представлял их отдых, ох, не так. И дело было даже не в том что экипаж вновь влез в очередную авантюру фракционного масштаба — то случалось не в первый и, явно, не в последний раз — а в том, что на сей раз Первопроходцы оказались вовлечены в самый ее эпицентр. Кто-то очень уж постарался подковерно сменить роли всем действующим лицам, привлекая прирожденных “зрителей” к непосредственному представлению… Кажется, в сознании Вельта мигнула запоздалая мысль-лампочка, это называется “иммерсивный театр”. И, погружаясь в чудесное сновидение Пенаконии, остатками своего сознания Вельт упрямо шлет ко всем чертям и местных заговорщиков, и правила глянцевого буклета, и даже неизвестного ему конструктора этой самой бадьи. Как и свои хлюпающие мерзковато-теплой водой ботинки. В голове у него по нулям от рекомендованного спокойствия и душевного равновесия. Зато до верхней риски — беспокойно вьющихся вопросов и сомнений. А их Вельт предпочел держать поближе к себе — ему до сих пор неясно как именно сознание воспримет первое погружение в контролируемое сновидение и не выбьет ли из его памяти эту важную информацию. “Не выбьет ли” почти до сотых долей сравнялось с “не выбьют ли”. Семантика. Но ничего не случилось. То ли никто и не собирался играться с воспоминаниями Первопроходца, то ли мыслей в голове было столько, что ни один ментальный файервол не сработал. А вот рекомендации из цветастой брошюры почти мгновенно всплыли в памяти красивыми масляными кругами по воде - Вельта сильно мутило. Вечерний город — шумный, яркий, звонкий, пестрящий вывесками и рекламными проспектами — как назло оказался изначальной точкой первого погружения Вельта. После длительного путешествия по Лофу Сянчжоу, даже с его ночными рынками, постоянным стрекотом механических птиц и шумом яликов, город сна Пенаконии казался слишком уж перенасыщенным. Вельт, перетерпев очередной прилив тошноты, сделал свой первый шаг по вполне себе реальной тротуарной плитке. Затем еще пару шагов и еще — конкретной цели у него пока не было, но привлекать к себе излишнего внимания толпы и услужливых офицеров охраны ему тоже не хотелось. Потому он просто шел вниз по улице. На первый взгляд могло показаться, что весь район, может и весь город, был выделен планом снотворцев под один большой музыкальный фестиваль. На углу магазина в руках тучного музыканта печальной песней заливался саксофон. Его лицо уже раскраснелось от напряжения и покрылось капельками пота — время от времени в раскрытый футляр его инструмента сыпались монеты, хотя и не ясно было, несли ли они хоть какую-то ценность в рамках сновидения или нет. Чуть левее от него, рядом со скромным цветочным оазисом, расположились совсем юные певички, под чье звонкое сопрано скромно танцевала пожилая парочка, вызывая слезные улыбки умиления у девушек и случайных прохожих. А где-то впереди, через небольшую темную аллею, проглядывала небольшая, освещенная сцена под открытым небом. Людей там было значительно меньше — все бары и рестораны с открытыми верандами все же располагались на главной улице. Вельт какое-то время покружил по улице и ее переулкам, надеясь что навязчивое чувство морской болезни и смутной тревоги уйдут сами по себе, но в какой-то момент не выдержал и повернул в сторону темной аллеи. В довесок тревоге, не самый приятный, будем честны, на периферии сознания Вельта поселилось чувство чужого присутствия. И если за ним и правда велась слежка, будь то членами Семьи, Охотников, или какой еще третьей фракции, сейчас ей самое время передумать. В малолюдном месте если и не вычислить преследователя, то запомнить лица окружения будет чуть проще чем совсем. Прохладный ночной воздух аллеи быстро сменился сухим и теплым — осветительные лампы сцены, фонари и разгоряченные танцем тела споро отдавали свое тепло окружающему миру. Со сцены играл джаз — часть инструментов покоилась в руках музыкантов, часть же играла сама по себе, покачиваясь в такт исполняемой музыки. Вельт, пройдя между столиками и танцующими парами, остановился сбоку подиума сцены, стратегически выбрав самую крайнюю точку обзора напротив входа на площадку. Рука нащупала телефон во внутреннем кармане пиджака — чуть прищурившись, Вельт нашел контакт Химеко и набросал пару напутственных строк. Он все же пытался переучить себя и не воспринимать Химеко как свою ученицу. Но волнение, тугим узлом скрутившее половину его нутра, никак не отпускало. На площадку так никто больше и не вошел. За ним никто не следовал по пятам. Тревога и чувство слежки не пропадали. На сцене ленивая джазовая импровизация сменилась на более бодрое и стройное вступление и на площадку вышло еще несколько пар, которые уже на подступе к танцевальной зоне, словно заранее зная исполняемую песню, входили в танцевальный свинг-раж. “I'm in a little bit of trouble, аnd I'm in real deep.” Со сцены зазвучал бархатный голос певицы — девушка стояла в полукруге музыкантов и покачивала плечами, почти что белыми, под светом софитов, в такт бодрому ритму песни. И это простое движение замысловато передавалась бахроме ее платья, делая его похожим на жидкое золото. “From the beginning to the end he was no more than a friend to me.” Вельт еще несколько мгновений, из вежливости, уделил певице, но пара коротких вибраций телефона все же заставили его отвести взгляд и вернуться в реальность. Чат с Химеко жалобно оповестил техническим сообщением: “Не доставлено. Проверьте сеть.” Вельт нахмурился. Это все еще могла быть ошибка ненадежной техники или ошибка местной сети — мужчина немного покопался в настройках, вспоминая терпеливые наставления Дань Хэна, и повторил свои сообщения Химеко. На этот раз сообщения об ошибке появились почти сразу — виновата была не техника. Виновато было сновидение. А возможно и те, кто находился в закулисье этого представления. “The thought is makin' me hazy, I think I better sit down.” Вельт почувствовал как по его спине пошла испарина, резко контрастирующая с жарким воздухом идущим от сцены и танцующих людей. Мир куда-то покачнулся и все потеряло очертания реальности, став вдруг мутным и фальшивым. Звуки приглушились и голос девушки, рассказывающий о своей внезапной любви, оказался под толстым одеялом гула в ушах. Мужчина оперся о призванную трость и закрыл глаза — поддаваться хоть какой-либо панике было нельзя. Его паранойя все еще могла быть следствием неправильного погружения в сновидения, стоило помнить и об этом. “Now it's like I'm on a mission headed everywhere…” Пара мгновений и Вельт почувствовал как что-то теплое и сухое коснулось его влажной и холодной ладони — кто-то взял его за руку. Мир стремительно вернул свои четкие очертания, протрезвел, обрел прежние краски, звуки, желание вывернуть свой желудок на тротуарную плитку тоже сошло на нет. “And if it takes a little long, аnd it feels a little wrong — who cares?” Вельт резко обернулся — до головокружения резко, пора бы уж принять тот факт что он уже не мальчик — рядом не было ни души, около сцены стоял лишь он, все остальные отдыхающие располагались за столиками или на танцевальной площадке. Вельт недоуменно поднял руку на уровень глаз. С той с ней не случилось и не поменялось, лишь фантомное ощущение прикосновения продолжало греть пальцы. Вельт нерешительно сжал пальцы вокруг этого ощущения, но не почувствовал ровным счетом ничего. Словно бы он уснул на какое-то мгновение и теперь образ из сна остался парить где-то рядом с ним в воздухе. Вот только Вельт уже спал. Могло ли это быть отголоском реальности? Маловероятно — Вельт всегда запирал дверь в комнату так, что открыть было под силу только ему. “One second I'm thinkin' I must be lost and he keeps on findin' me!” Озадаченный очередной головоломкой, Вельт снова достал из кармана брюк свой телефон и проверил чаты и переписки — тишина и сообщения об ошибке. Команду раскидало по разным уровнем сновидения, словно в сценарии с “разделяй и властвуй”. Случись что — никто не сможет прийти на помощь другому. Никто и не узнает о беде. Девушка на сцене задорно танцевала что-то среднее между джайвом и свингом, улыбаясь толпе красными губами. Бисерная бахрома платья плясала в воздухе на середине ее светлый бедер, вторя ударам по клавишам пианино и сверкая под теплым светом ламп. Вельт почувствовал как в груди разливается знакомое чувство чего-то подозрительно знакомого — песня со сцены звучала похоже на какую-то пластину из коллекции 30-х годов Нокианвиртанена-старшего. Должно быть джаз был повсеместным изобретением? Размышления унесли Вельта далеко в прошлое, в заполненную солнцем комнату его родителей, и он почти пропустил момент когда музыка достигла своего бриджа, инструменты чуть сменили напор, дав возможность публике вдохнуть, а певице показать возможности ее незамысловатой джазовой импровизации и “диалога” с медной трубой. “Ooh, I'm gonna find that man.” Вельт пропустил момент когда девушка вдруг оказалось совсем рядом с ним, продолжая мелодично “играть” своим бархатным голосом — фразы бисером рассыпались между аккордами фортепиано и контрабаса. “— Hey, girl, will you find that man? — You bet ya, I'm gonna find that man.” Певица уже не пела аудитории, она пела ему, присев на корточки так, что их лица оказались на одном уровне. Вельт стушевался — черт его дернул вставать так близко к сцене, при том что изначально он планировал свернуть с многолюдных улиц в простой надежде уйти от большой толпы и не привлекать к себе излишнего внимания. Его план провалился. Тонкие пальцы девушки ловко подхватили его под подбородок, не давая в легкой панике повернуть головы в сторону танцующей толпы. Ее яркие губы отвечали на громкий вопрос контрабасиста, но вместе с тем обращались и к нему, обещая и утверждая. “— Hey, girl, will you find that man? — Ooh, I'm gonna find that man!” Его ладонь вновь сжало фантомным прикосновением, еще более реальным чем ранее. Девушка выпрямилась на сцене, поднимаясь на ноги — бридж песни закончился, музыканты снова заиграли припев, и магии бы стоило вновь развеяться, но Вельт не мог отвести взгляда от переливающейся в софитах фигуры девушки. Она продолжала бросать на него взгляд своих зеленых глаз, в которых плескалась смешливая улыбка. А щека Вельта горела от прикосновения чужих губ, столь же фантомных, как и прикосновения к руке.

***

Вельт смог выдохнуть лишь когда девушка, под бурные овации и с поклоном, ушла со сцены. Он не пошел за ней следом. Ни сразу же, ни через пару минут, когда на сцене пела уже другая певица — у нее не было ни пронзительно зеленых глаз, ни светлых волос, ни самодовольного лукавого взгляда. Вельт Янг знал, что в этом сновидении той девушки не существует. Не может существовать. Она была нелегалом и нарушителем, если верить брошюрке с правилами. Она была вне плана всех закулисных сторон. “Она” была вне любого контроля. Вельт облегченно и смешливо выдохнул воздух, улыбнулся и сжал ощущение чужой руки в своей ладонь. Ему было интересно — сжалась ли его рука в ответ там, в реальном мире?