красивые глаза

      У Дезмонда красивые глаза. На пересечении зеленого и карего, словно цвета спелого молодого каштана. Светящиеся изнутри, полные тепла и доброты. Словом, абсолютно волшебные.       Торвальд встречает такие глаза впервые. Он знавал магов на своем веку, но уверен: тут дело вовсе не в чародействе. Да, Дезмонд умеет строить невидимые стены и посылать фейерверки огненных звезд вслед врагу. Да, он заклинает воду кипеть, а лед — обращаться в камень. Но это другое.       Дезмонд явно владеет чем-то, что среди всех магов подвластно ему одному. Или Торвальд за долгие годы мастерски научился себя убеждать.       Когда Дезмонд приходит к нему просить помощи, Торвальд заранее знает, что не сможет отказать. Не тогда, когда эти глаза застилает пелена боли и слез. Освободить захваченную страну, изгнав из нее полчища чудовищ — что может быть самоубийственнее? Весь опыт сражений кричит у него в голове: остановись, подумай. Отговори и не пускай. У вас всего лишь меч и посох, больше — никакой поддержки.       Но отчего-то Торвальду хочется верить. Он не считает себя романтиком, но мысль о том, чтобы быть вдвоем против целого мира, на удивление согревает. Возможно, потому что Дез — единственный, ради кого он пошел бы на смерть.       Не задумываясь.       Не оглядываясь.       Только попроси.       — У нас есть шансы? — интересуется Дезмонд.       Вокруг дремучий лес. Ночь, сонные дубы лениво похрипывают в вышине развесистыми кронами. Тихо, очень тихо. Только вдалеке воет лисица, и неназванное напряжение виснет в воздухе. Торвальд знает этот запах.       Так обычно пахнет война.       Дезмонд ковыряется тонкой палочкой в углях на кострище; Торвальду тяжело не смотреть на его пальцы. Подчиняющие магию, они выглядят очень хрупкими и ломкими сейчас.       — Есть, — говорит он слегка хрипло; звуки вырываются из горла стаей противных крикливых ворон. — Шансы есть всегда, мой друг.       Дезмонд поднимает голову. Один быстрый скользящий взгляд, едва заметная дрожь в уголках губ, но этого вполне достаточно. Благодарность сложно перепутать с чем-либо еще, особенно когда знаешь другого так долго, как они.       — Я пойду за тобой, — голос почти не дрожит, ведь обещание нерушимо.       Священно.       Торвальд его выполнит.

***

      Его меч весь в крови, а со лба крупным градом льется пот. Позади — сотни и сотни миль, подгорные тропы, тернии эльфийской страны и даже волшебный портал, приведший в другой мир. Все не зря. Они возвратили мир тем, кто его заслужил, и прогнали подлых захватчиков.       Исполнили то, о чем мечтали. Вместе. Рука об руку.       Но сейчас он один. В самой гуще боя. Доспех хрустит и мнется под драконьими когтями, словно не из стали, а из мягкой глины. Почему-то трудно дышать. Торвальд чувствует проседающую под ногами грязь и смрадное дыхание твари, свою невероятную боль. Огонь пульсирует у него в ушах, взрывается внутри тела. Это странно и необычно — почти наяву слышать, как гнется и хрустит каждая косточка. Но он стоит. Он стоит, потому что когда-то давно обещал.       Дойти до конца. Не сломаться. Быть верным другом.       Бешеный рык, пики черных острых зубов. Он уклоняется от удара в последний миг; сердце стучит в груди яростно и сильно, будто вот-вот остановится. Торвальд ухмыляется: куда там. Чешуйчатая гадина откусит ему голову прежде, чем это успеет случиться. Может, к лучшему.       Он всегда мечтал умереть в пылу праведной драки.       Покрепче перехватить меч. Встать в защитную стойку. Дракон готовится к прыжку, видно кольца темно-синего хвоста.       Мгновения сливаются в одно перед глазами.       Конец близок.       Торвальд припадает на колени, когда дракон взмывает в воздух, выставляет меч на манер копья. Если не удалось убить — надо хотя бы ранить.       Он слышит рев. Чувствует, как лопается и течет по ладоням кровь. Понимает: все кончилось.       Но за секунду до смерти успевает оглянуться и найти в толпе Дезмонда. Последний раз посмотреть в эти волшебные глаза.       Ради них — и смерти не жалко.