***
Как же повезло сейчас Майку Уилеру. Он будет учить танцевать самого Уилла Байерса. Пусть тот и не какая-то медийная личность или супергерой, касаться его, ещё и так часто, действительно было большой честью. (Но будем честны, Майк всегда считал Уилла своим супергероем, похлеще любого персонажа комиксов). Когда сам брюнет был поменьше, он помогал Нэнси разучивать тот же вальс на её выпуск, потому имел в этом небольшой опыт. Большинство мелких деталей, к счастью, всё ещё оставалось у него в голове. По приходе в комнату он резко смёл к стенкам все валяющиеся на полу вещи, придвинул к столу стул, вешая на его спинку одежду с кровати, пока шатен стоял у маленькой тумбочки, осматривая пространство вокруг себя, будто рассчитывая, хватит ли им места. Выглядел он таким одиноким и крошечным, что Майку хотелось заслонить его собой и крепко обнять, будто бы обволакивая нежное тельце. За такими раздумьями и был убран почти весь хлам, который мог помешать им танцевать. — Смотри, сейчас я положу руку тебе на талию, не бойся. Представь, что я девчонка. Нет, тогда я... — но не успел Майк и договорить, как услышал звонкий смех Уилла. — Ха-ха! Будь ты в платье, из тебя бы правда вышла отличная девочка, — однако Уилер не сдается, прикладывает к бедрам тунику, изображая из себя девчонку. Оба смеются, пока животы не начинают болеть. Вытирая крохотные слезинки со внешних уголков глаз, ими было принято решение продолжить. — Так вот... если я буду девочкой, то должен буду взять одну твою руку вот так, а вторую положить тебе на плечо, а ты клади мне на талию. Ну, так принято. — чуть приподняв кончиками пальцев ног свою штанину, брюнет попытался ухватиться ими за край своего носка, который сполз и мешал нормально стоять. Будучи в позе фламинго, Майк вызвал ещё одну порцию хохота Байерса, но был даже рад, что смог его рассмешить. — А в вальсе целуются? Я видел фильм, где мужчина как-то закрутил женщину на балу, потом опустил её как-то вот так и поцеловал, — кладя руку Уилеру на талию, тот резко опускает его вниз, что тот прогибается, еле не теряя равновесие, а расстояние между ними так мало, что воздух, кажется, начинает плавиться. Быстро вернув друга в прежнее положение, шатен и вовсе убирает руки, осознавая, как далеко он зашел и какую глупость только что сделал. — Вообще нет, — слышит он удивленную усмешку, — Но мы можем поцеловаться, как в фильме. — Байерс ушам своим не верит, решая, что это просто шутка. Таким образом он и не замечает, как Майк опускается на пол и начинает клеить на паркет цветной скотч. — В вальсе есть два квадрата, большой и малый, но у меня в комнате тесно, будем учить малый. Да и не думаю, что кто-то в здравом уме заставит нас танцевать большой квадрат, учитывая то, что половина класса у нас – брёвна. — Эта фраза насторожила Байерса. Сверху вниз глядя на друга, он спросил. — А я отношусь к этим брёвнам? — голос его звучал отрешенно и обиженно, ведь любые оскорбления от привык воспринимать на свой счет и близко к сердцу. — Что? Нет конечно! Уилл, я говорил не о тебе! — быстро поднявшись, он ловко вернул их двоих в правильную для танца позу. — Мы будем двигаться медленно под мой счет, ладно? Ты понял как переставлять ноги? — в ответ лишь молчание и неуверенный кивок, — И раз-два-три... — на первом же шагу Уилл оступается и путается в собственных движениях, наступая Майку прямо на ногу. Он влетает ему в плечо и чуть сносит друга назад. — Извини! — вновь приняв верное положение, Уилер кладет руку ему на плечо, только сейчас он мимолетно поглаживает его щеку. — Не волнуйся, тут только мы. Ошибаться – это не стыдно! — приобретя новую порцию уверенности, шатен даже делает несколько перемещений, прежде чем снова наступить Майку на ногу, но тот велит ему не сдаваться и продолжать танцевать. Через несколько минут он прекращает считать вслух, чувствуя головокружение, однако не перестает сжимать плечо и ладонь лучшего друга руками. Завершая очередной квадрат, он неожиданно натыкается на препятствие: собственную кровать, потому ноги подкашиваются, а сам Уилер летит назад и тянет за собой Уилла. Падение прошло мягко, ведь приземлились они на одеяло и скомканные в кучу подушки. Тут же из уст обоих вырывается звонкий смех. Байерс нависает сверху, одной ногой стоя на полу, а коленом опираясь на матрас, аккурат между ляжками Майка. От смеха снова крутит живот, потому тот сгибается над ним почти пополам, лбом утыкаясь ему куда-то в грудь и стараясь восстановить дыхание после безудержного смеха. Всего через пару секунд Уилл приземляется рядом. Брюнет наблюдает за тем, как часто вздымается его грудная клетка. — Ну мы с тобой танцоры... — запыхавшись, произносит парень, переворачиваясь на бок, глядя прямо в кофейные глазки. — И не говори! Но мне понравилось, как крепко ты держал меня за талию. Молодец! — сильная рука треплет Уилла по голове, а после оказывается уже под своим ухом. Так они и лежат, друг напротив друга, счастливые. Байерс иногда прижимался к Майку совсем вплотную во время танца. Ему нравилось слышать такое родное сердцебиение. Спотыкался он порой специально, лишь бы вновь обнять любимого человека, ощущая вибрации звуковых волн от его мягкого голоса, что то и дело шептал слова поддержки. — Попробуем малый квадрат еще раз? — Разумеется, Уилл!***
До самого вечера в тот день они танцевали друг с другом и смеялись, вот только Байерс никак не мог выбросить из головы слова Майка. «Мы можем поцеловаться, как в фильме». Он словно не верил, что вообще мог такое сказать, даже в шутку. Незаметно для всех прошло две недели. День сменялся вечером, Уилл сидел в своей комнате, смотря на выглаженные пиджак и брюки Джонатана, в которых ему предстояло завтра идти на выпускной бал. Сердце его было неспокойно, мальчик боялся перемен, думая, что он один такой, и все давно выбрали себе путь в жизни. Внезапно до его ушей доносятся шуршания из рации, счастью нет предела, наконец объявился собеседник. — Уилл? Ты там? Приём. — пусть слегка прерываемый помехами, родной голос способен немного его успокоить. — Майк? Да, я здесь, приём. — ответ последовал незамедлительно. — Волнуешься перед выпускным балом? Меня мама весь вечер гоняет и заставляет примерять разные галстуки и бабочки. У тебя какого цвета костюм? — беседа на отрешенную тему помогает отвлечься. — Черного... Это костюм Джонатана, но он в хорошем состоянии. Просто знаешь, глупо было бы покупать новый, если бы я надел его только пару раз, там, ты понимаешь, да? — неестественная для Байерса манера речи, будто он выдавливает из себя разговор. — Да, понимаю. У тебя все нормально? Ты как будто не хочешь говорить сейчас. — Майк. Чертов прямолинейный Майк, который всегда может по голосу определить состояние Уилла. В моменте он проклял себя за то, что влюбился так быстро и так глупо, а теперь вынужден это скрывать. Во всех своих проблемах виноват он сам. — Я просто волнуюсь немного. Знаешь, бал, потом аттестаты, а потом? Что будет потом? Я не знаю этого и мне страшно. Майк? — на том конце слышались лишь помехи. — Сам позвонил – сам и слился. Отлично. — отбросив рацию от себя, Байерс тяжело вздохнул, накрывая лицо подушкой и устало крича туда же.***
Все уже в спортивном зале. На трибунах висят украшения, везде выключен свет, а взрослые настраивают прожекторы. Отряд собрался, вот только не в полном составе: нигде не было видно Майка. Напротив них толпились девчонки, у каждой укладка объемнее другой. Они оценивающе рассматривали парней, естественно, каждой из них хотелось танцевать с ухоженным партнером. Постепенно включили музыку, к Уиллу подошла его пара, все остальные тоже разбрелись по партнершам, но взгляд ореховых глаз метался из стороны в сторону. После вальса должна была быть простая дискотека, даже без пунша, просто с мультифруктовым соком вместо него. Начали играть первые ноты мелодии, и Байерс наконец-то смог увидеть Майка. Тот точно так же, потерянно и напугано, словно зверек в засаде, осматривался по сторонам, держа руку на лопатке партнерши. Уилл старался сосредоточиться, ведь им нужно было двигаться в такт, а некоторым учителям было поручено снимать всё это на камеру. «Раз-два-три, раз-два-три» — всё, что может повторять шатен про себя, цепляясь глазами за Уилера. Из-за девушки с пышными волосами его почти не было видно. С каждым новым квадратом те становились всё ближе. Окружение будто меркло, когда парни жадно хватались друг за друга взглядами. Подошел кульминационный момент. Байерс, всё же беря девушку за талию, хватает её за руку и чуть опускает вниз. Та улыбается, но до её счастья сейчас ему нет никакого дела. Люди, находящиеся в зале, начинают аплодировать, Уилл даже хлопает, будто хваля себя за проделанную работу. Все вновь разбредаются по компаниям, медленная музыка сменяется на более весёлую, а кудрявая голова брюнета пропадает из вида. Не видно и остальных членов отряда, но тут где-то над левым ухом он слышит добрую усмешку — Майк? Где ты был?! — обеспокоенно спрашивает его парень, не зная, правильным ли будет сейчас броситься другу в объятия. — Ты отлично постарался, Уилл. Даже ни разу не споткнулся, — уже плевать, наступил ли он хоть раз на ноги той девочки. Главное, что всё закончилось и шатен снова вернулся в свою зону комфорта. — Спасибо, ты тоже. Почему ты вчера пропал с рации? — вопрос вновь остается проигнорированным. Сильная рука быстро хватает друга за предплечье, после всё же переходя на ладонь, а затем тянет куда-то. Оба незаметно проскользнули под трибуны, укрытые брезентом с боков так, чтобы нельзя было увидеть, что происходит под ними. Каждая трибуна была плотно придвинута к стене. В это пространство попадало совсем немного света, но Уилер продолжал тащить его за собой до самого тёмного угла, однако Байерс просто не выдержал. Резко одернул руку и встал на месте. — Я никуда с тобой не пойду, пока ты не скажешь мне, что происходит. Майк, что с тобой? Пропадаешь с линии, ничего не говоришь, игнорируешь мои вопросы. В чём дело? — карие глаза брюнета в таких потемках кажутся черными, даже не понятно, куда он направил взгляд. — Уилл, подожди, я скоро всё объясню... — но тот резко перебивает его. — Нет! Ты можешь нормально сказ... — Уилер резко хватает его за затылок, зажимая рот парня рукой. — Веди себя тише, нас могу услышать. Мы почти пришли. — он провел его в самый темный угол, какой под трибунами только мог быть. Осматриваясь, Байерс не заметил, как его друг пытался начать разговор. — Я хотел поговорить. — О, отлично. А ты не мог сделать это вчера, когда я в тебе нуждался? Сидел как идиот, разговаривая несколько минут с пустой рацией! — чуть понизив тон, шатен стал ждать от него объяснений. — Я не мог. Когда мы репетировали вальс, ты спросил, целуются ли во время танца, а я ответил, что нет, но мы можем поцеловаться. И я увидел у тебя странную реакцию, ты будто хотел этого. — звучит, как осуждение, что очень настораживает, но Уилл решает, что терять ему больше нечего. Раз из-за взросления вся жизнь трещит по швам, пусть рвется, сколько ей хочется. — Так вот, что тебя волнует. Но если хочешь знать, то да, я хотел этого. Хотел и сейчас хочу. То есть... Когда ты рядом, мне спокойнее, когда мы обнимаемся, я могу почувствовать себя дома, ну и... — решимость юноши поубавилась, он пытается оправдаться и сгладить углы и края своих слов. — Пока нас не хватились, хочешь поцеловаться? — держа руки в карманах брюк, Уилер смотрит ему прямо в глаза, пока мир вокруг Байерса замолкает. — Я думаю, что тоже хочу этого. Не успел он спросить «Хочешь, или только думаешь?», как брюнет уже подошел ближе. Напряжение достигло предела. Ничего кроме кивка он выдавить из себя не смог. — Ты хочешь этого? Уилл, я не заставляю тебя, тем более не хочу ни к чему принуждать... — но шатен видит, как тот стоит, расправив плечи, опуская голову вниз. Встав на цыпочки, ему удается схватить Майка за галстук, который так тщательно подбирала ему мама, притянуть к себе и соприкоснуться губами. Это первый в жизни поцелуй Байерса, так что делает он это паршиво. Просто вспоминает сцены поцелуев из фильма и пытается повторить действия. Но для Уилера это самый лучший и желанный момент. Он дает понять, что никуда не денется, так что рука младшего расслабляется и отпускает изрядно помятый галстук. Чуть подавшись вперед, брюнет медленно проталкивает язык между плотно сжатыми бледно-розовыми губами, которые наливаются краской с каждой секундой. Пусть здесь и темно, жар, исходящий от их тел, нагревает воздух вокруг. Пробегая руками по чужой талии, он заводит их за спину, сокращая расстояние между ними еще сильнее, пока Уилл закидывает руки ему на шею, ощущая, как язык брюнета хозяйничает у него во рту. Приглушенная музыка делает ситуацию ещё более романтичной, разговоров людей им совсем не слышно. Выгибаясь в пояснице, наплывает на пухлые губы Майка, заводя руку ему прямо в волосы, даже немного смеясь. — Ты снова нанес тот ужасный лак для волос? — улыбаясь, шатен сжимает прядку волос в кулак и проявляет инициативу к поцелую, слыша усмешку и ощущая кивок в ответ, вот только Уилер, убирая одну руку с его талии, оттягивает ворот рубашки обнажая чистую, белоснежную шею, а после впивается в нее, начиная оставлять мокрую дорожку из быстрых поцелуев. Это доводит Байерса до экстаза: ноги подгибаются, само тело подается куда-то вперед, в чужие объятия. — Нас могут увидеть, нужно остановиться, пока мы не зашли слишком далеко. Майк... Обещаешь, что потом мы станцуем вальс вместе? — Обещаю, Уилл. — оставив последний, полный жгучести и тоски поцелуй на зацелованных, пунцовых губах парня, тот снова берёт его за руку, ведя их обратно.