***
Ласковые солнечные лучи касались лица Ариадны, отдыхавшей в фруктовом саду за пределами Кносского дворца. Она упросила служанок взять её с собой, когда они собрались в сад за фруктами. Ей хотелось насладиться приятной погодой и покоем, доступным лишь вне дворцовых стен. Царевна дремала на импровизированном ложе, собранном служанками из простыней и подушек. Легкий ветерок изредка проносился меж деревьев, оповещая о своем появлении шелестом листвы, и мягко целовал щеки царевны. Если ей, внучке Зевса и Гелиоса, уготовано когда-нибудь обрести покой в благодатных землях Элизиума, пусть это будет так же приятно и безмятежно, как и сейчас. Мысли Ариадны вращались по кругу, точно её танец на площадке, которую для нее построил Дедал. Мысли кружились и уносились прочь, как грациозные журавли, тускнели и исчезали в сизой дымке небосвода, обернувшегося непреодолимой бездной. И вот уже не слышны девичьи голоса, доносившиеся со всех сторон, пропали пение птиц и шелест листвы — всё смешалось воедино, утонув в пучинах необъятного сна. Лишь тихое знакомое мурчание растекалось по бесконечному пространству, заполняя собой всё вокруг — звуки, воздух, тьму... «Слышишь?» Ариадна распахнула глаза: чье-то легкое прикосновение потревожило её сон. Незнакомый мужчина сидел рядом с нею, и держал её за руку. Он был молод и необычайно красив. Ветви плюща, свитые в венок, украшавший его голову, путались с густыми темными кудрями и сползали на плечи. Его зеленые глаза смотрели лукаво, и взгляд этот казался царевне знакомым. — Ты слышишь меня, Ариадна? — негромко поинтересовался он, но голос его эхом пронесся по округе, впитался в кожу и разлился по телу царевны с кровью. — Кто ты? — спросила Ариадна. Она не смогла сдержать улыбку. Она уже знала ответ. Ни один смертный юноша не мог быть так прекрасен, как мужчина, сидящий перед ней, а плющ, обвивший её тело и сковавший движения, лишь подтверждал её правоту. Когда царевна взглянула на лицо незнакомца, ей сразу вспомнились зеленые глаза пантеры, тот хитрый взгляд, который она часто замечала у животного. Его священного животного, в которого он, без сомнения, мог оборачивается сам. — Царевна, неужели ты не узнала меня? — с грустью поинтересовался мужчина. Наигранная печаль не могла скрыть озорной блеск его глаз. — Не узнала того, кто посещал тебя ночами и страстно желал твоего внимания? Не узнала того, кто целовал твои ладони? Ариадна улыбнулась и раскрыла ладонь. Плющ отпустил её руку. Царевна дотянулась до щеки мужчины и нежно коснулась её, и он прижался к её руке, прикрыв глаза. — Кажется, ты все же вспомнила меня, Ариадна, — сказал он, поцеловав её ладонь. Ариадна приподнялась — плющ более не удерживал её. Она протянула свободную руку к голове мужчины и дотронулась до его темных волос. Ветви плюща оплели её ладонь, не позволив ей отстраниться, и притянули руку ближе к мужчине. Царевна, следуя желанию бога, запустила тонкие пальцы в его мягкие шелковистые волосы и ласково провела ладонью по его голове. Мужчина приоткрыл глаза. Он с интересом наблюдал за Ариадной. Ему хотелось видеть, какие чувства отражаются на её лице. Нравится ли ей находиться в его плену? Он все еще удерживал её левую руку у своих губ, не желая отпускать, а другая её рука была крепко обвита плющом. И Ариадна нисколько не противилась этому. Царевна посмотрела в его глаза, и он дрогнул. Почему она сейчас так серьезна? Как она поступит теперь? Попытается отстраниться или же... Но Ариадна мягко поцеловала его щеку и опустила голову на его плечо. Её пышные кудрявые волосы приятно щекотали его шею. Её близость будоражила сознание, словно терпкое ароматное вино. Он бережно опустил её на простыни и навис над ней. Ариадна утонула в его зеленых глазах, как в молодой бархатистой листве. — Запомни имя бога, которому ты теперь принадлежишь, и который отныне принадлежит тебе, — прошептал он, целуя её губы, щеку и шею. — Дионис. Ариадна, запомни моё имя! Ариадна чувствовала сладкий мёд на губах, голова кружилась от чувства, схожего с опьянением. Но едва лишь царевна захотела взглянуть на возлюбленного бога и открыла глаза, как сладостное видение рассеялось. Она лежала одна на своем ложе. Рядом вновь послышались девичьи голоса, над головой снова запели птицы. С тех пор Дионис не посещал Ариадну во снах ни в облике зверя, ни в человечьем обличье, до самой их встречи на Наксосе....
4 марта 2024 г. в 22:30
Каждую ночь царевне Ариадне снился зверь. Большая дикая кошка бесшумно ступала у изножья кровати и неотрывно следила за её движениями своими крупными зелеными глазами. В уверенном и внимательном взгляде черной пантеры сквозило нетерпение. Ариадна не шевелилась, но сердце ее билось так громко, что царевна опасалась, как бы черная кошка не услышала его стук и не решила наброситься на неё.
Пантера, чувствуя страх, начинала жалобно завывать и тревожно мотать головой, словно испытывая сильную, нестерпимую боль. Ариадна никогда раньше не слышала подобного стона. Вой пантеры был наполнен таким всепоглощающим отчаянием, что царевна невольно забывала об опасности и начинала сочувствовать несчастному животному.
Из раза в раз, из сновидения в сновидение пантера стерегла свою добычу, но не подходила к ней ближе — держалась, играючи, на расстоянии, следила за каждым движением и тихо подвывала, когда от страха по щекам царевны стекали молчаливые слезы.
Со временем сны изменялись. Пантера подходила всё ближе, с каждым сном приближаясь на шаг. Кошка предостерегающе рычала, когда замечала, что царевна украдкой тянется к кинжалу, припасенному за подушкой, и Ариадна оставляла дальнейшие попытки добраться до клинка.
Иногда, когда царевна сидела неподвижно, пантера ложилась возле кровати и засыпала. В такие минуты Ариадна и не думала чем-то навредить спящему животному, даже ради собственной безопасности.
Постепенно царевна привыкла к присутствию черной кошки в своих сновидениях и перестала бояться. Животное не пыталось напасть на неё и, кажется, даже понимало её слова.
«Пожалуйста, сядь!» — беспомощно прошептала Ариадна, когда пантера подобралась к ней слишком близко, и животное послушно опустилось на пол. С тех пор царевна изредка обращалась к кошке, и та покорно исполняла её просьбы.
Вскоре Ариадна решилась на безумие: девушка робко протянула руку к голове ночной гостьи, и кошка ласково потерлась о её ладонь. После поступка царевны пантера осмелела и требовала ласки каждую ночь, легко касаясь лбом плеча Ариадны или облизывая её руки.
Желая показать свою благосклонность, пантера забиралась к девушке на постель и устраивалась у её ног, громко мурлыча и ласкаясь, точно ручная. Ласковый зверь смотрел опьяненными любовью глазами и всё не мог насытиться получаемым теплом. Нежные руки царевны скользили по гладкой черной шерсти, гладили по носу и лбу. Пантера благодарно урчала, зарываясь мордой в колени Ариадны, и переминала большими лапами хлопковые простыни.
Ночные визиты кошки не прекращались, но теперь Ариадна не испытывала прежнего страха. Ей нравилось ощущение живого тепла рядом с собой. Довольное мурчание убаюкивало сознание, и царевне снились бескрайние луга, величественные горы, девственные леса и ярко-голубые небеса.