Братья

      Очередная блажь отца поймала его на полпути к кромлеху. Аэлар собирался проверить, не стоит ли привести место встреч Круга в порядок перед очередным собранием, когда невесть откуда появилась сложенная в птичку записка. Всего несколько слов, а уже захотелось кинуть в отца камнем. Возможно, что размером с половину небольшой горы...       «Поговори с братом!»       Ни места, где искать непутевого братца-фееныша, ни темы, которую необходимо обсудить. В последний раз Лар с братом говорил едва ли с неделю назад, когда мягко намекнул, что госпоже Кэрридуэн не особенно сильно понравится, что ее бесталанный отпрыск решил сбежать в небольшое приключение. И если бы речь шла о ком-то изначально с Материального Плана, Аэлар бы не стал особенно сильно напрягаться... Но вот что за неполную неделю смог бы учудить бывший чистокровным фэйри Лис... Нет, думать об этом эльф не хотел от слова совсем.       — Твою ж... — на вылетевшие по привычке на сильване ругательства нервно дернул ухом идущий рядом лесной кот. Аэлар нагнулся, чтобы потрепать животное за ухом. — Я не тебе. Гуляй-ка, там в кустах я услышал мышь, так что удачной охоты.       Кошак фыркнул. То ли благодарно, то ли пренебрежительно. И, задорно подняв хвост трубой и виляя поджарым задом, скрылся в зарослях. Аэлар вздохнул, покачал головой, сгоняя возникшее нежелание откликаться на просьбу родителя. И открыл портал домой. Стоило выяснить, где потерялся братец Лис и что придется на этот раз делать, чтобы все пошло хоть немного по плану.       Нашел Аэлар брата отнюдь не у отца (Креван, старательно изображающий занятость, пытался стремительно слинять от необходимости решить какие-то вопросы Двора, поэтому бросил на бегу, что стоит отправится в родной Двор Талиесина, и был таков), а у матери. Госпожа Кэрридуэн изволили гневаться, а потому с порога пришлось уклоняться от разбушевавшихся струй воды. Носились мелкие пикси. В кустах мямленики засел, мелко трясясь, матерый сатир. Сама же Хозяйка сперва удивленно вскинула брови, потому что не ожидала гостей, а после апатично махнула в сторону детского крыла.       — В комнате он.       Вздохнула шумно, возведя очи к небу, и продолжила гораздо мягче, чем Лар мог бы ожидать:       — От Кревана пришел?       Лар коротко кивнул.       — Будешь возвращаться, передай этому рыжему от меня смачный подсрачник.       Эльф с благодарностью улыбнулся архифее. Если кто и понимал его в возникающем порой желании дать отцу пинка, то только Кэрридуэн.       — Обязательно.       Та же вновь начала выходить из себя.       — Что отец, что сын — два недоумка. Один сбежал, придурок этакий. Другой решил через отпрыска планы свои реализовать идиотские. Ну не остолопы, ли? — Кэрридуэн отпила из протянутого бокала и снова неожиданно смягчилась. — Ты ел сегодня?       Аэлар растерялся на мгновение, покачал головой.       — А если по порядку, — не особенно надеясь на конструктивный диалог, начал, — что произошло?       Архифея сцапала его тут же за руку и усадила на бортик Котла. Отдала коротко приказ принести чего-нибудь пожевать "бедному мальчику". И уселась рядом, скорбно сложив руки на коленях.       — Может, знаешь, около месяца назад — по меркам смертного плана, конечно, я имею ввиду — твой непутевый братец и мой тугодумный сын решил, что достаточно взрослый. Я ему до того и так, и этак говорила, что рано ему в мир смертных соваться, а ему хоть об стенку горох. Сбежал порталом, который я для гостей открыла, и был таков. А вчера вернулся. Бледный, помятый и полудохлый. Хоронят здоровее. Есть не хочет, пить не хочет. Лежит себе, как бревнышко, в потолок смотрит и молчит. Даже не возмутился, что я границы для планарных перемещений закрыла, мол, все равно. Ну какой фэйри не возмутится, что его запереть вот так решили? — она скорбно заломила руки и перевела взгляд, полный страданий, на Лара. — Ты кушай, кушай. Вон, ягодок возьми. Они полезные. — Кэрридуэн снова театрально заломила руки.       — Вот что мне с ним делать, а?       — Дать ему по шее.       На долю секунды все замерло. Две пикси, спешащие по надуманным делам, чтобы избежать гнева хозяйки, столкнулись, икнул, выплевывая воду ворохом брызг, фонтан. Архифея, все еще заламывающая руки, уронила запястья на колени и сцепила пальцы в замок так крепко, что те побелели. Лар тихо стащил со стола несколько случайно оказавшихся там мармеладных кусочков в бумажной обертке и спрятал в карман. На потом.       — Боюсь, мой мальчик, надо было раньше. Видимо, я была недостаточно строгой.       Госпожа расцепила пальцы и несколько раз сжала и разжала кулачки, разгоняя кровь.       — Тебя же поговорить с этой бестолочью отец прислал?       Кивать не понадобилось.       — Поговори. А потом мне скажешь, что сделать можно.       Комнату младшего брата Аэлар нашел без особых затруднений. За то время, что вернувшийся с Материального Плана Талиесин провел здесь, все пышно заросло вьюнком и тетрастигмой, превратив когда-то светлое помещение в сумрачный недосклеп. Лис валялся на не расстеленной кровати и безэмоционально водил пальцем в воздухе, заставляя растения еще больше разрастаться. Пришло осознание, что по шее давать Талиесину уже не нужно. Тот сам сплясал на всех граблях, на каких мог, так что лишний раз ругать фееныша было бы чревато.       — Ну и что за демарш, полный равнодушия, ты устроил?       Лар подтянул незанятую подушку ближе к изголовью и удобно устроился. Вытянул с наслаждением ноги, уставшие после долгой утренней беготни. Талиесин тут же уронил руку на постель, подполз ближе, по-детски утыкаясь лбом в плечо, и засопел.       — Материальный План — говно. Как ты там живешь, а?       — Признаться, припеваючи, — Лар провел ободряюще по спутавшимся волосам младшенького. — Но у меня привыкать не было времени. Всегда находилось дело, чтобы не отвлекаться на что-то. А когда я немного стал посвободнее, оказалось, что уже почти пять лет живу не дома и привыкать ни к чему по сути не нужно. Но вряд ли это твой вариант.       — Там плохо. Когда только вышел, один из новых знакомых решил, что умеет летать и бессмертный. А оказалось, что просто так выходить в окна и раздражать кого-то — так себе идея. Только дошли до миленького городишки, где был праздник, другой решил утонуть. Но хоть вернулся утром. Странный, правда. Еще страньше, чем тонул. Про какой-то Консорциум стал рассказывать. Звал вступить. — Талиесин поднял голову и шмыгнул носом. — Консорциум — это какая-то секта? А то мы встретили одну оттуда. Ходит вся в красном, лицо, будто лимоны по утрам килограммами жует.       Аэлар прикрыл ладонью глаза, удобнее устраиваясь.       «Да, а ведь была надежда, что он повзрослеет немного... как был ребенком, так и остался...»       Фееныш и правда вел себя сейчас так, словно ему едва ли стукнуло лет восемь-десять. И ругаться или сердиться, что из-за него оторвали от дела, не выходило никак.       — Знаешь, Лис, я понятия не имею, что такое Консорциум. Может, ты и прав, что это секта. Ты ведь туда вступать не стал?       — Нет. Но те, кто остались, они хотят.       — Это их проблемы, разве нет?       — Наверное.       Талиесин откатился, снова разлегшись на спине и без особой осмысленности глядя в потолок.       — А еще там были демоны и аберрации. Мерзкая штука. И орк, который нес гробик. На Материальном Плане дети тоже умирают? Как старики?       Лар покосился на брата.       — Дети умирают везде. Просто ты, кажется, впервые столкнулся с этим и осознал. И не только дети. Молодые жители погибают не реже. Смерть не всегда приходит со старостью, как бы нам того не хотелось.       — Но ты ведь не умрешь, да? Ты ведь не старый? И никуда не лезешь, где можно умереть?       — Эй, — эльф не сильно ткнул брата в бок кулаком, — я ведь старше тебя всего на пятнадцать лет. Я не старый. А по меркам сородичей-эльфов и вовсе едва начал жить. И нет... — на мгновение Лар замялся, чтобы понять, что говорить брату о реальном положении дел не стоит, — я не лезу туда, где могу не справиться и умереть.       Лис продолжил разглядываться затянутый побегами потолок, но уже что-то обдумывая. Не глядя взял протянутую мармеладку и засунул ее за щеку, как какую-то ириску.       — А нападать на тех, кто тебе доверяет, планировать их убийство и воровать — хорошо? То есть, я знаю, что у нас, если что-то долго лежит и его никто не берет, то оно может стать твоим. А на Материальном Плане, если оно лежит в чужом кармане, долго, почти минуту, можешь ли ты это забрать себе?       — Нет. Не думаю. Это скорее наказуемо со стороны стражей правопорядка, Лис. Как и преднамеренное убийство. Как и любое другое убийство. Если, конечно, на тебя не напали первым.       — Тогда я ничего не понимаю в смертных...       — Послушай... — Аэлар метнул взгляд на окно, сквозь которое, перебарывая сеть из вьюнка и тетрастигмы, пробивались редкие закатные лучи. — Дело в том, что... смотри. Есть Благой и Неблагой Дворы. Есть       Дворы твоей матери и нашего отца. Есть и другие. И в каждом преимущественно живут те, кто примерно так же смотрит на вещи, как хозяева места. Но ты не защищен от того, что в Благом Дворе не встретишь кого-то вероломного, а в Неблагом кого-то, кто даст фору собственной честью самому искреннему из благих. На Материальном Плане же... это как если бы жители всех Дворов перемешались между собой. Добрые, злые, эгоисты и альтруисты, воры, святоши — в общем, все. И ты не можешь сказать сразу, кто перед тобой.       — То есть, некоторые из моих новых друзей могли быть как кто-то из Неблагого...       — Вполне. Как некоторые могут быть просто конченными мудаками. А может, у твоих новых друзей были свои причины так поступать.       — И все же, знаешь, я так и не понял, зачем нужно такое место... это все как-то неправильно. Я разочарован в том, что там увидел.       — Суть не в том, правильно или неправильно существование места. Оно просто есть. Да и, ты просто увидел небольшой кусочек. Буквально осколок тамошней реальности. Бывает иначе. Возможно, однажды ты захочешь снова туда вернуться. И, если ты конечно предупредишь меня заранее, я постараюсь показать тебе другой Материальный План. А пока... может, ты сделаешь усилие и мы выползем к отцу на озеро нимфы? Я слышал, что тебе там понравилось в свое время.       — Может, завтра?       Аэлар прикинул собственные планы на следующий день, поставил на них мысленно крест, понимая, что все это, в отличие от бесцветного состояния Талиесина, терпит, и согласно кивнул.       — Хорошо. Завтра.       — И ты обещаешь, что пойдешь со мной?       — Да. Я обещаю.