Warte, kann ich mit dir gehen?

       Ты смотришь на меня, улыбаешься. Я улыбаюсь тебе в ответ. У меня совсем нет сил улыбаться, но я вымучиваю для тебя эту улыбку. Ты не заслужил, чтобы я улыбался тебе так неискренне. Но я не могу по другому. Я раздаю улыбки всем, кто этого достоин, даже если совсем не хочу улыбаться. Слишком много думаю про улыбки. Пора сменить тему.        Например, поговорю о том, как прекрасно ты выглядишь сегодня. Люблю, когда ты делаешь этот забавный пучок на голове. Я хочу его потрогать. И я это делаю совсем ненавязчиво. Легонько сжимаю его в руке, начинаю вытягивать пряди по одной. Ты не выглядишь так, будто ты против. Да, ты точно не против. В последнее время ты стал позволять мне больше, чем обычно. Я не думаю, что заслужил это после всего того, что я сделал. Но ты продолжаешь демонстрировать мне свои зубки, а значит всё хорошо. Всё ведь хорошо, Джонатан?        — Я так устал от Бако, Бри. Этот город скоро просто придушит меня нахер... — я понимающе киваю, делаю вид, что сопереживаю тебе. Делаю вид, что не хочу услышать, как мое имя промелькнет между строк где-то среди твоих грандиозных планов о большом городе, музыке и телках. Я не хочу слышать это снова. Не хочу, чтобы ты опять сажал мне нож в печень. Я не имею права так чувствовать. Это не касается меня. Я буду слушать тебя, потому что хочу быть для тебя хорошим. — Как думаешь, могу я срубить бабла за лето и уехать... М-м, не знаю... В Лос-Анджелес какой-нибудь?        Я хмыкаю тебе в ответ. Ты такой смешной и наивный, Джонни. Иногда я даже завидую тому, как легко у тебя выходит так легкомысленно мечтать о чем-то. Как просто тебе получается сформировать свои «хочу». Я разучился это делать. Разучился, когда жизнь начала бить меня своими призрачными ногами прямиком под дых. У меня ведь тоже когда-то были мечты. Я тоже хотел чего-то. Или это я сам выбил их из себя? Нужно ещё подумать об этом.        А за тебя я боюсь. Ты такой светлый и воздушный, летишь высоко-высоко. Обычно те, кто выше всех летят, падают больнее. Не хочу отпускать тебя. Не хочу, чтобы твои милые фантазии разбились где-нибудь на въезде в этот твой Лос-Анджелес. Не хочу, чтобы ты переломал себе все кости, когда слишком резко опустишься на землю. Поэтому я тебя поймаю, даже не смотря на то, что ты своим весом придавишь меня к земле. Мне-то все равно уже нечего ломать. Я потерплю. Для тебя потерплю. Мне, наверное, нравится, когда ты делаешь мне больно. Прости за то, что делаю то же самое взамен.       — Ты намекаешь на то, чтобы я помог тебе? — я просто хочу побыстрее уйти от этого разговора. Я не хочу знать о том, что же будет потом. Не хочу представлять, что будет, когда ты окажешься там, далеко. Я, наверное, не смогу без тебя. Я счастлив, когда ты рядом. Я счастлив. Почему мне так больно, когда ты смотришь на меня вот так? Почему мне так больно от того, что ты есть? Я существую? Я правда чувствую?        — А ты хочешь поехать со мной? Слушай, а ведь круто будет если...— ты болтаешь дальше. Болтаешь бесконечно много, а я кажется перестаю тебя слышать. Я не слышу тебя, только зацикленный проигрыш «Ты хочешь поехать со мной?». Ты. Я? Я живой? Ты правда меня видишь? Ты помнишь обо мне? Я что-то для тебя значу? Джонни, ты заметил меня?       Я чувствую себя странно. Я чувствую себя призраком. Я всегда рядом, но почему-то меня не видят. Ты видишь меня? А Джеймс меня видит? а Реджи? Ребята вы здесь? Я тоже здесь. Странно, почему я чувствую себя так, будто наблюдаю за вашими жизнями от третьего лица? А осталось ли что-то от моей? Почему в моей голове возникает так много вопросов? Почему это все больше и больше напоминает бред сумасшедшего? Интересно, джонни, поймешь-ли ты меня, если я задам их вслух?        Ты все еще болтаешь. Что-то о будущем. О том, как хорошо мы заживем в большом городе. Я не улавливаю сути. Я не вижу своего будущего. Вижу твое, вижу наших ребят. Моего места там нету. Оно мне не нужно, я знаю что вы будете счастливы. И я буду счастлив зная что вам хорошо. И даже хруст моих ребер не заглушит это чувство. Я ведь правда буду счастлив? Или я притворяюсь? Я не могу притворяться, я правда хороший. Хорошие друзья умеют разделять радость, так ведь?        Ты щелкаешь пальцами у меня перед лицом. Кажется я опять задумался. Тебе не нравится когда я думаю слишком много и перестаю тебя слушать. Ты хмуришься и кажешься мне безумно милым. Я люблю тебя. Хочу поцеловать тебя. А ты хочешь? А ты думаешь обо мне так же? Или я опять схожу с ума? Я просто хочу совсем немного твоего внимания. Хочу почувствовать себя чем-то конкретным. Почувствовать себя существующим. Но я чувствую себя полным придурком когда ты смотришь на меня так, как сейчас. Мне стыдно.        — Прости... Прости, я просто... Засмотрелся на тебя. Ты такой красивый сегодня, — господи, что я несу? Почему именно сегодня, если ты всегда такой? Почему ты продолжаешь давить лыбу даже после того, как я начинаю нести херню? Тебе, наверное, стыдно за меня и ты хочешь поскорее убежать. Мне тоже стыдно, но я делаю вид, что все идет по плану. Вероятнее всего, ты такой же неискренний как я. Не бойся меня обидеть. Ударь посильнее. Я не боюсь боли.        — Ты тоже, — это так похоже на тебя. Ты опять хихикаешь надо мной, треплешь меня по макушке. Ты совсем рядом, но так далеко. Ты понимаешь меня, но так упорно молчишь. Я боюсь молчания. Господи, не молчи, я прошу тебя. Но ты продолжаешь играть со мной в молчанку, даже когда я придвигаюсь к тебе ближе. Когда наши губы соприкасаются, тебе уже не нужно говорить. Я чувствую только то, насколько твои сладкие. Позволяю тебе вырвать мою душу этим совсем не дружеским жестом. От тебя всегда пахнет свежестью и чем-то горелым. Я так и не определился, это твой вонючий одеколон или сигареты. Я любом случае приятно. Я бы хотел дышать тобой вечно. А ты чувствуешь то же самое? Твоя кровь разгоняется с такой же скоростью, когда ты трогаешь меня? Я, наверное, не в адеквате.       Мы с тобой лучшие друзья. Ты сам нас так назвал. Ты говорил, что будешь рядом, что бы не случилось. Говорил, что я единственный, кто понимает тебя. Да, думаю это и есть дружба. Я отдал бы свою жизнь ради того, чтобы ты чувствовал себя хорошо. Это тоже дружба? Наверное так и есть. Наверное мы просто по разному понимаем это слово. Ты ведь не осудишь меня за то, что я придаю тебе так много значения? А Джеймс и Реджи осудят? Простите, я просто придурок. Я не могу по другому. Втопчите меня в землю ногами. Я заслужил. Я потерплю, потому что люблю вас.       Ты отрываешься от меня, убираешь волосы с моего лица. Ты всегда говорил, что тебе нравятся мои волосы. Неужели это гнездо правда тебя привлекает? Если так, то я не буду состригать его. Если только оно приносит тебе хоть немного радости.       Я слаб. Я роняю голову тебе на грудь, чувствую твои пальцы где-то у себя на макушке. Просто продолжай, не останавливайся, мне так хорошо с тобой. Так хорошо, что хруст моих ребер опять глушит все, что ты говоришь. Меня, кажется, опять трясет. Я чувствую как мой позвоночник вибрирует. Это ты со мной делаешь? Или я сам? Я знаю, что это не ты. Я знаю, что ты совсем не хочешь делать мне больно. Тебе все равно, по большей части. Тогда почему твоя рука сомкнулась на моем горле?       Прости. Показалось.        Ты делаешь лучше. Ты не можешь душить. Душат только собственные мысли. А рядом с тобой они становятся такими тихими и незначительными. Плывут одна за другой, вместо того, чтобы ломать мне череп своими воплями. Но почему-то я все равно не чувствую себя хорошо. Я перестаю что-либо понимать. Смысл ускользает от меня, как только я ловлю его кончиками пальцев. Он уже совсем-совсем далеко и забрал с собой надежду на его скорое появление. Мне больно. Страшно тоже. Почему-то мир кажется таким колючим. Я прижимаюсь к тебе. Ты мягкий, если не обращать внимания на то, что проткнул меня своими шипами уже миллиард раз. Твои шипы я готов перетерпеть. Они ничто по сравнению с тем, какой ты теплый внутри. Твое тепло согревает и меня. Твое тепло не дает мне истечь кровью окончательно. Я хочу, чтобы оно остыло и я больше не корчился от боли. Я боюсь, что оно когда-нибудь остынет.        Я теряю смысл вновь, когда думаю о всех этих колючках. Почему-то все, к чему бы я не прикоснулся, делает мне больно. Я ищу причины быть счастливым, но как только нахожу, беру этот свет в руки, они тоже отращивают жала. Или это я сам придумываю причины для того, чтобы они появились? Почему даже то, что радует меня, приносит мне боль? Я так хочу закончить это все.        Не могу. Потому что мне страшно. За себя. Или за тебя. Или за ребят. Или за маму с папой. Я просто ссыкло. Мне бы хотелось узнать, будешь ли ты скучать по мне? Будешь вспоминать или забудешь спустя пару лет? Я бы спросил, но ты, наверное, посчитаешь меня придурком. Или опять промолчишь. Или посмеешься с меня, потому что я такой забавный. Я не достоин того, чтобы меня воспринимали всерьёз. Ха-ха. Мне тоже смешно.       — Брайан ты слушаешь меня? — я опять могу слышать твой голос сквозь толщу воды. Ты щелкаешь меня по носу. — Я спрашиваю, хочешь работать со мной в магазине у отца? — опять твои невероятные планы.       — А? Да... Да, это отличная идея, — твой папаша ни за что не возьмет меня на работу. Он меня ненавидит. Я ведь вижу, как он смотрит на меня каждый раз, как я прихожу к тебе на выходных. Или я просто боюсь его. А кого я не боюсь? Не знаю. Но ради тебя я готов посмотреть своему страху в глаза еще пару раз. Ради того, чтобы ты уехал и был счастлив. А я останусь здесь один. Ты будешь звонить мне, рассказывать о том, как хорошо живется на новом месте, как много друзей ты там нашел, с какой красивой девушкой познакомился. Я буду улыбаться, говорить что безумно рад за тебя. Я правда буду рад за тебя. Правда буду?        Я хочу, чтобы ты замолчал. Я устал слушать весь этот бред. Я устал чувствовать, как твои ладони вытаскивают из меня внутренние органы. Хотел бы я ничего не чувствовать. Я делаю вид, что ничего не чувствую. У меня все хорошо. Я умею улыбаться, корчить веселые рожицы на фотографиях. Этого достаточно? По этому ведь оценивают твой уровень счастья? Если так, то наверное, я просто бесконечный поток радости на двух ножках. Я не умею чувствовать. Я не имею права. Я всего-лишь подушка, твой спасательный жилет, за который ты можешь зацепится, когда пойдешь на дно. Я счастлив, что делаю твою жизнь легче. Наверное, это и есть мое предназначение. Наверное, в этом и есть вся моя суть.        Моя суть - любить всех. Я тону в любви, пихаю ее в чужие лица, прошу забрать как можно скорее. Моей любви хватает на всех. А хватает-ли меня на всех? Наверное, хватает, раз я получаю так много хороших слов взамен. Они правда говорят это мне? Или тому, кем я стал для них? Я не помню, кто я. Почему-то становлюсь совсем другим, когда вижу чье-то лицо перед собой. Каждое лицо заставляет меня менять своё. А какое из всех моих настоящее? Не помню. Значит, оно не нужно. Значит, не настолько оно хорошо, чтобы иметь право на существование.        Раз тебе так нравится то, которое я скорчил для тебя - все в порядке. Все в порядке, потому что ты обнимаешь меня крепко-крепко. Я не хочу отпускать тебя. Считаю, сколько раз расширяются твои легкие, пока я сжимаю тебя в руках. Три раза. Как тебе удается быть таким спокойным? Тебе все равно, но, тем не менее...        — Я люблю тебя.       Дверь хлопает прямо перед моим носом.       Мне пора закрыть ебало.