Слов нет, слушай сердце

Было уже достаточно поздно, чтобы возвращаться в Нечистую Юдоль, и он шел в отведенные ему на время собрания покои. Терпеть этот нескончаемый поток лицемерия уже не представлялось возможным. После войны с кланом Вэнь, каждый пытался урвать себе кусок по больше. Прошёл уже почти год, а эту тему все продолжали поднимать чуть ли не на каждом совете. Главе клана Не было откровенно плевать кому и сколько земель отойдет, кто заберёт больше сокровищ и получит наиболее ценные артефакты. В любом случае ему все это было не нужно. А вот Не Хуайсан продолжал твердить, что это важно и нужно для клана. Как бы то ни было, Не Миндзюэ в это лезть не собирался, если Не Хуайсан думает что это им нужно, пусть тогда сам и слушает этих одичавших от жадности заклинателей. Он уже почти дошел до покоев, когда позади послышались шаги -Минцзюэ - Сичэнь торопливо идёт в его направлении почти на грани нарушения правил своего ордена, а поравнявшись с ним вглядывается в лицо выискивая, похоже, признаки очередного искажения Ци. -Ты так быстро выбежал из зала,- Сичэнь проводит теплой ладонью по его щеке большим пальцем массируя под глазом, будто пытаясь стереть не сходящие эти несколько бессонных ночей синяки. Последнее время Минцзюэ все чаще беспокоило семейное проклятье, никогда нельзя угадать что в следующий раз приведет к очередному приступу. От младшего Не это старались держать в тайне, однако двое названых братьев став однажды свидетелями очередного такого приступа, напрочь отказывались оставаться в стороне. -Со мной все в порядке - Минцзюэ постарался как можно деликатнее убрать ладонь брата с щеки. В последнее время, эти двое стали слишком о нем волноваться, и, казалось, все время пытались убедиться в его хорошем самочувствии через прикосновения. Но, кажется, их было слишком много? -А-Яо тоже волнуется, но главе Цзинь все ещё нужна его поддержка - он как будто пытаясь его оправдать, извиняюще улыбается. Но Минцзюэ и сам прекрасно знает, что вступившему на пост не далее чем год назад Цзинь Цзисюаню, не легко в одиночку справляться с так внезапно на него свалившейся ответственностью за целый орден. Хотя Цзинь Цзисюань кажется не в пример ответственный своего покойного отца, он все ещё слишком юн. Сичэнь проводит его в покои, и предлагает приготовить чай. Сидя за столом и разливая ароматный напиток, Сичэнь вдруг вспоминает о недавнем разговоре с Мэн Яо. - Знаешь, мы с А-Яо хотели попробовать сыграть для тебя мелодию успокоения из сборников Гу Су Лань. А-Яо пока только разучивают её, но ты же знаешь, он быстро всё запоминает. Наполнив чашку чаем, и передав её ему в руки, Сичень успокаивающе проводит пальцем по тыльной стороне его ладони, стремясь не дать вырваться протесту уже пылающему в его глазах. -Разве у вас мало забот в своих орденах? -Не говори глупостей, Дагэ, дай нам помочь, - слышится со стороны открывшейся двери. Мэн Яо стремительным вихрем подлетает к столику, и отбирает у Минцзюэ его чашку тут же опрокидывая её в себя - как же я устал. Он обессиленно валится около Минцзюэ опираясь на его плечо и вздохнув расслабляется. Сичень совсем не элегантно подползает ближе, и снимает ушамао с многострадальной головы их младшего брата, а Минцзюэ наполняет ещё одну чашку чаем и подталкивает к нему по ближе. Где-то на краю сознания мелькает осознание неправильности этой картины, но она быстро пропадает под возмущенные бормотания Мэн Яо. -Почему тебе обязательно страдать? Сичэнь предлагает хорошее решение. Мы могли бы по очереди тебя навещать! Почему тебе надо быть таким упрямым? Минцзюэ закатывает глаза. Можно ли попросить вернуть того робкого парня, который слово поперек не скажет и только улыбается, молча выполняя свою работу? Вспомнив старую приторную улыбочку Мэн Яо, он поморщился. Он не раз и не два говорил ему стереть это ужасное вырождение со своего лица, но каждый раз после его слов, оно как будто становилось только хуже. Мог ли Не Минцзюэ предположить, что однажды не выдержав Мэн Яо наорёт на него гневно раздувая ноздри? Минцзюэ, честно говоря, и подумать не мог, что его просьбы могли так ранить его помощника. Он просто хотел что бы тот прекратил притворяться что все нормально, прикрываясь этой дурацкой улыбкой. После этого случая Мэн Яо ещё долго пыхтел и бросал на него гневные взгляды. Что, к слову, в купе со спорами без оглядки на статус и положение, и по сей день мог позволить себе только он. После войны стало гораздо лучше: внёсшему в победу не малый вклад Мэн Яо были рады в любом клане, но он остался около брата оказывая тому всяческую поддержку и помощь. После войны, оставшись без отца, Цзинь Цзисюаню было очень трудно справляться с навалившимися на него обязанностями, поэтому помощь Мэн Яо была очень кстати. Мэн Яо занимался делами клана почти на равных с новоявленным главой, а посему, его авторитет никто не смел оспорить. Минцзюэ был рад видеть как взгляд его становится уверенным, а натянутая улыбка призванная скрыть недовольство, заменяется снисходительным вырождением лица, за которым следует размеренная тирада втаптывающая оппонента в грязь. -...и вообще, ты глава клана. Не будь безответственным. Мэн Яо всё ещё продолжал свой монолог, большую часть которого Минцзюэ пропустил мимо ушей. Речь его становилась всё невнятней, а голова, лежащая на минцзюевом плече, расслабляется. Сичень в стороне посмеивался в рукав, заправляя выбившуюся прядь волос Мэн Яо за ухо. Подхватив на руки уже уснувшего советника клана Цзинь, Минцзюэ направился к кровати, оставив Сичэня убирать бардак на столе. Уже привычно раздев до нижних одежд названого брата, и ложась в кровать, в полусонном сознании главы клана Не снова возникло ощущение неправильность происходящего. Почувствовав как позади него под весом Сичэня прогибается кровать, он решил подумать об этом завтра. *** На следующий день к пробуждению Минцзюэ, Сичень уже медитировал у окна, в то время как Мэн Яо уже успевший умыться облачался в свой золотой наряд с пионом на груди. Заметив что он проснулся, Мэн Яо подошёл к кровати и протянул ему свой пояс, а сам начал расчёсывать волосы, попутно оглядывая комнату в поисках ушамао. Закончив завязывать пояс на тонкой талии, Минцзюэ поймал блуждающий взгляд названного брата. Вздохнув, он направился к дальней полке около столика, на которую Сичэнь вчера положил снятый с брата головной убор. Он не понимал смысла носить что-то настолько громоздкое на голове, но Мэн Яо, похоже, была эта вещь весьма по душе. Мэн Яо с благодарной улыбкой посмотрел на него принимая ушамао, и подошёл к зеркалу чтобы его надеть. Перед выходом он подошёл к сидящему на кровати Минцзюэ и обхватил его лицо ладонями. - Я не знаю смогу ли освободиться чтобы вас проводить, поэтому скажу сейчас. Со следующей неделе мы с Эргэ будем приходить к тебе в Нечистую Юдоль по очереди, что бы сыграть мелодию успокоения. Нет, - Мэн Яо прикладывает палец к губам, с которых уже готовы сойти протесты - возражения не принимаются! Напоследок огладив его нижнюю губу, советник клана Цзинь с вздохом убирает руки с лица Минцзюэ, и коротко попрощавшись с Сичэнем выходит из комнаты. Минцзюэ провожает его взглядом, и растирает грудь в попытке совладать с тянущим чувством, возникшим от действий названного брата.