Void

Акутагава бесшумно шёл по коридору в направлении кабинета Дазая. Он только что завершил миссию, в которой пришлось изрядно попотеть, но выполнена она была идеально. Осаму даже не дал Рюноске перевести дух и сразу же вызвал его к себе в кабинет, не объяснив, как обычно, ничего. Аку тихо постучался и зашёл в помещение. Его чёрный плащ был в пыли и крови убитых после тяжёлой стычки мафиози. На лице и руках виднелись несколько неглубоких ран и ссадин. Осаму стоял, положив руки в карманы брюк и повернувшись к большому панорамному окну, не такому огромному, как в кабинете Мори, но всё же открывающем прекрасный вид на ночную Йокогаму. – Садись. – Коротко бросил Дазай, проведя рукой по направлению к вельветовому зелёному креслу. – Без надобности. По какому делу вызывали? – Рю исподлобья покосился на начальника, пытаясь понять, что тот задумал и зачем вдруг он ему понадобился в своём кабинете. Никогда до этого Аку здесь не бывал. – Кажется, я сказал тебе сесть, – Осаму развернулся к подчинённому. Рюноске тихо вздохнул и сделал, как велел мастер. – Вижу, сегодня на миссии было непросто. Но ты хорошо справился, Рю – кун. Эти слова подобно молнии поразили Акутагаву. Он перевёл взгляд на сенсея, пытаясь понять, говорит ли он серьёзно или это был очередной сарказм. Однако Дазай выглядел на удивление сдержанно и без тени улыбки внимательно смотрел на ученика. Похвалу от мастера, тем не менее, Аку не воспринял всерьёз. Он никогда до этого не отмечал достижения ученика, лишь наказывая его за провалы, а совсем недавно практически в упор выпустил в него три пули, от которых в последний момент спас Расёмон. Осаму тем временем подошёл к столу и достал из ящика дорогой серебряный портсигар с причудливым узором на корпусе. Из него он извлёк несколько синих капсул. Одну из них он поднёс к лицу Рюноске вместе со стаканом воды. – Выпей. – Что это? – Аку мрачно смотрел на протянутые ему предметы. – Обезболивающее. Тебе ведь крепко сегодня досталось. – Мне оно не нужно, я нормально себя чув… – Пей. Это приказ. – Осаму настойчивее протянул капсулу и стакан. Рю, почти уверенный, что в ней содержится яд, но не осмелившийся перечить приказу, быстро взял капсулу и, не запивая, закинул в рот. – Я могу идти? – Нет, подожди. Дазай вернулся к столу, взял вторую капсулу, задумчиво покрутил между пальцами и положил в рот, запив глотком виски из стакана на столе. После достал сигарету и затянулся. Затем он сел, расслабленно и вальяжно откинувшись на спинку кожаного кресла, и молча стал созерцать ночные огни Йокогамы. Акутагава всё это время молча наблюдал за учителем, пытаясь безрезультатно понять, что происходит. –Мне можно идти, Дазай - сан? – тихо спросил он. –Нет, нужно подождать. Какой же ты нетерпеливый, – Осаму оторвался от окна и перевёл одновременно насмешливый и серьёзный взгляд на Рюноске. Что - то в этом взгляде заставило ученика вздрогнуть от страха, но он изо всех сил сдерживался, не показывая своих эмоций. Он молча сидел, опустив голову и сжимая пальцами край плаща, пытаясь угадать, что в голове у сенсея. Эта неизвестность пугала, инстинкт вопил об опасности, но бежать было нельзя. К горлу подступила тошнота. «Видимо, это действительно был яд. Дазай -сан всё - таки решил от меня избавиться» – эти мысли Рю принял как данность, не пытаясь что - либо предпринять. «Значит, так тому и быть. Это моя расплата за предыдущие ошибки». Он не знал, сколько прошло времени и терпеливо ждал в полной тишине, пока Осаму задумчиво курил и смотрел на раскинувшийся внизу город. Наконец мафиози затушил окурок, поднялся из-за стола и склонился над учеником. Акутагава поднял глаза и уловил, что что-то изменилось. Тошнота отступила. Осаму мягко опустил ладонь на плечо Рюноске, отчего тот вздрогнул. Это прикосновение вызвало дрожь по всему телу. Какое странное чувство – подумал про себя Аку и удивился, насколько отстранёнными казались собственные мысли. Ещё более странным было то, что Дазай не убирал ладонь с его плеча, а плавно перемещал к его шее. Рю замер от страха, замечая всё новые странные изменения. Переведя взгляд на кисть мастера, которая медленно развязывала его шейный платок, он отметил, насколько изящными были движения его рук, будто в замедленной съёмке, они завораживали. Акутагава не мог оторваться от пальцев мастера. При движении они двоились и троились, оставляя полупрозрачный шлейф. Он шумно выдохнул, когда Осаму вдруг резко сдёрнул с него платок. Дазай обогнул кресло, его руки опустились на хрупкие плечи ученика и начали медленно стягивать плащ. Аку не проявлял никакого сопротивления, целиком отдавшись ощущениям. Невесомое прикосновение учителя к собственным ключицам казалось чем- то призрачным и нереальным. Никогда ещё он не чувствовал себя так странно. Пальцы сенсея будто пустили незримые корни, распространяющиеся по всему телу Рюноске и прорастающие в нём. Осаму откинул верхнюю одежду Аку как можно дальше, в угол комнаты. Сейчас Расёмон чёрной дымкой клубился на полу и казался чем-то далёким и совсем отдельным от его существа. Рюноске подумал, что в таком состоянии не смог бы использовать свою способность, даже если захотел. Он будто спал наяву. Было и ещё кое-что: тупая ноющая боль в лёгких, постоянная спутница Аку, исчезла. Пожалуй, впервые в жизни он мог свободно дышать. Дазай снова обогнул спинку кресла и наклонился над лицом Рюноске. Акутагава осмелился поднять взгляд на учителя и замер. Лицо Осаму казалось сейчас каким- то необыкновенно красивым. На губах застыла странная полуулыбка, карие глаза внимательно смотрели на него. Аку обратил внимание на зрачки учителя, которые сейчас почти закрыли собой светлую радужку. В них играли отблески неонового пламени, закручивающиеся по спирали вовнутрь. – Я вижу, тебе начинает нравиться – прокомментировал Осаму, отстраняясь от лица подчинённого и выпрямившись. Рю перевёл взгляд на окно: Йокогама сейчас казалась пылающей невесомой бездной. Никогда ещё он не видел таких ярких огней, и это ужасало и восхищало одновременно. Они были очень контрастными и сочными, весь город будто пылал в цвете. Эта картина затягивала, как водоворот, и Акутагава в страхе вновь посмотрел на Дазая. Однако и это зрелище не принесло облегчения: глаза учителя стали чёрными воронками, в которые утекала комната. Она деформировалась и плыла, медленно вползая в зрачки Осаму. Рю резко вскочил с кресла и вжался в стену. Дазай рассмеялся. Этот смех ещё больше испугал Аку, он звучал слишком странно и неестественно, громким эхом переливаясь по комнате. Вдобавок к этому он стал слышать странное монотонное гудение, доносящееся откуда -то снизу. Осаму подошёл к ученику вплотную. Рюноске смотрел куда-то мимо него, на середину пола кабинета, в его взгляде читалась смесь ужаса и интереса. Дазай снова рассмеялся. Аку перевёл взгляд на мастера и впервые за долгое время заговорил. – Что это? Что со мной происходит? Он не узнал свой голос, настолько он казался далёким и нереальным, будто эхо, а интонация странной и неуместной. – Точно не скажу, что, в этой партии много чего намешано – улыбаясь ответил Осаму – но эффект весьма интересный, согласись. Я нашёл это сегодня, когда наши люди накрыли нелегальный склад, и решил опробовать, не пропадать же добру. – Сколько это продлится? – Рюноске никогда не пробовал веществ и осознание того, что скоро он будет контролировать себя ещё меньше, ужасала. – Остаток ночи, Рю. Так что не спеши и насладись, времени предостаточно. Воспринимай это как заслуженный отдых. Акутагава, который был не в силах больше стоять, медленно сполз на пол кабинета, закрыв лицо и зарывшись пальцами в свои чёрные, как вороново крыло, волосы. Дазай опустился рядом и аккуратно освободил руки ученика. Сейчас его лицо было в нескольких миллиметрах от бледного лица Рюноске. Губы Осаму накрыли тонкие обветренные губы Рю. Брюнет прикрыл глаза. По телу, как электрический заряд, пробежала волна острого удовольствия. Перед его внутренним взором закрутился водоворот неоновых цветов, распускались дикие зубастые орхидеи, и всё это ломалось в безумно быстром калейдоскопе. Снова открыв глаза, Акутагава подумал, что картины наяву будут всё же менее пугающие, но ошибся. Ранее бежевый ковролин на полу окрасился в чёрный цвет и дышал, приподнимаясь и опадая, подобно живому существу. Дазай, сняв пиджак и оставшись в одной рубашке, повалился на пол, утягивая за собой ученика. Пол сейчас представлял собой тонкое пространство между землёй и небом. Тело стало невесомым и совсем неосязаемым, а разум Рюноске витал где-то высоко над ним. Осаму на локтях подполз ближе и навис над Рюноске. – Всегда хотел это сделать, – хрипло прокомментировал он, склонившись и вновь касаясь губ Аку. Рю издал тихий стон, вновь закрывая глаза. – Так вот, что такое смерть, – прошептал Акутагава. Дазай лишь довольно хмыкнул, растянувшись на ковре. Его длинные пальцы перебирали чёрные пряди волос ученика, и эти прикосновения сейчас были единственным, что давало ему понять, что он ещё жив, ориентиром в этом мире. Тело не слушалось, и он не мог пошевелить даже пальцем. – Теперь ты понимаешь, почему я так хочу умереть? Несколько дней спустя Мори хищно улыбнулся, повернувшись к стоящим перед ним Акутагаве и Чуе. – Надеюсь, вы понимаете, что вас ждёт, если последуете тем же путём, что Дазай - кун. – Я никогда не предам вас – Чуя склонился перед Мори, встав на одно колено и прижав шляпу к груди. Рюноске молча стоял, склонив голову и не смея даже взглянуть на босса. –Можете идти – наконец тихо и отстранённо произнёс Мори. Выйдя из кабинета, Накахара тут же разразился проклятиями: – Чёртов ублюдок, я обязательно найду его и убью, чего бы это мне не стоило! Он перевёл взгляд на непривычно тихого, даже по его меркам, Рю. – Понимаю, каково тебе сейчас, но я клянусь, что разберусь с ним. Аку молча поклонился и поспешил удалиться. Значит, это было прощание, Дазай – сан.