Игра на желание

- Желание, Грейнджер, – слизеринец подошел к Гермионе, что старалась слиться с портьерой кофейного цвета. - Или тебе нужно время, чтобы подумать? – он словно насмехался над ней. Стоял вот так просто, засунув руки в карманы, и требовал озвучить ее желание. Как будто он не опасался, что она может загадать нелепое, глупое или компрометирующее желание. Он был таким… таким самоуверенным и простым. В его прямолинейности не было насмешки или потребности в унижении других, в отличие от Малфоя, который не упускал ни одной возможности открыть свой грязный слизеринский рот. Гермиона посмотрела на Теодора, что терпеливо ждал, наблюдая за ее размышлениями. Парень снисходительно улыбнулся, растягивая восхитительные губы. Его слизеринский рот ее язык не поворачивался назвать грязным. Он определенно был…красивым. Чёрт! Гермиона отвела взгляд, посмотрев на присутствующих. Кажется, ее мысли ушли не в то русло. И угораздило ее прийти на эту вечеринку. Как знала, что не стоит соглашаться, но Джинни и девчонки из гриффиндора были очень убедительными, рассказывая ей о том, как же будет весело. Гермионе стоило бы задуматься над тем, что празднование было устроено в честь дня всех влюбленных. Как будто она была влюблена! У нее и парня-то не было. Но нет, она решила прийти в компании таких же одиноких девочек. Но не подруги, конечно же, были виноваты в ее азартности и неумении пройти мимо комка слизеринских змей… - Грейнджер, - раздражающий голос Малфоя остановил мимо проходящую девушку, - у нас тут играют самые умные, присоединяйся, если себя таковой считаешь, – парень откинулся на спинку дивана и закинул ногу на ногу. Он сидел, а она стояла, но его надменный взгляд был настолько раздражающим и выводящим из равновесия, что Гермиона не сдержалась. - Во что вы играете? – она подошла к компании и, сузив глаза, посмотрела на карточки, что были расставлены ровными парными колодами на столе. - Это игра на скорость, – решил пояснить Блейз. - Крутишь стрелку, - когтевранка Саманта Бримор указала на нечто похожее на циферблат, что зависал над столом. Гермиона только сейчас обратила внимание на наколдованный механизм, призванный выбирать соперника. - Выбор стрелки – это твой конкурент, - поясняла дальше девушка, - дальше вы одновременно берете карточки и кто быстрее нажмет на колокольчик, тот отвечает. - Если ответ правильный, ты выигрываешь балл, а противник выбывает, и вот так играем... - На желание! – выкрикнул Блейз, перебив девушку. Все закивали головами, и Гермиона знала, что они должны играть до конца, пока не останется один победитель. Но не в ее правилах было отступать, тем более показывать свой страх перед слизеринцами. - Хорошо, - согласилась она и присела на диван возле Парвати, которую поначалу даже не заметила. Мерлин, зачем она ввязалась в это? Интересно, тот коктейль точно был безалкогольным? - Крути, Грейнджер, - кажется, Блейз был заводилой в этой компании. Она достала палочку и потоком воздуха запустила стрелку. Кто-то фыркнул, и Гермиона была уверена, что это Малфой. Она сосредоточилась на вращающейся стрелке, что постепенно замедляла ход и остановилась, указывая немного вправо от нее. Поначалу показалось, что в той стороне никого нет, но, спустя пару секунд, Гермиона увидела, как из тени выходит Теодор Нотт. Отлично, теперь для полного счастья им должен попасться вопрос по нумерологии, астрономии или любому другому предмету… Гермиона пожала плечами, не увидев никакой реакции от парня. Она начала волноваться, ведь Нотт был хорош по всем предметам, хотя никогда не кичился своими знаниями. Теодор подошел ближе к столу и присел напротив Гермионы. - На счет три берете карточки из первых колод, - скомандовал Блейз. - Раз, - она смотрит на Нотта и понимает, что боится. Боится проиграть и стать заложницей какого-то нелепого желания. - Два, - Гермиона переводит взгляд на стол и кладет руку на колено, - три! Они синхронно взяли карточки и … «Звезды какого цвета холоднее остальных?» Так просто! Из-за волнения Гермиона несколько раз ударила по колокольчику. Оторвалась от карточки и посмотрела на слизеринца, что спокойно сидел напротив, лишь слегка выгнув бровь. Казалось, Теодор не делал попыток опередить ее. Гермиона почувствовала, как краска прилила к щекам. - Я понимаю, что Нотт красивый, - голос Блейза звучал весело, - но мы ждем твоего ответа. Гермиона прочистила горло и, отложив карточку, проговорила: - Красные звёзды холоднее всех, синие – самые горячие, - ее голос не дрогнул. Все было просто, как на уроке. - Самые горячие зелёные! – засмеялся Грэхэм Монтегю. Все оживились и заулыбались, оценив его шутку. - Что ж, Грейнджер, у тебя в долгу остается одна из самых горячих звезд слизерина, - торжественно объявил Блейз. - Хватит, не то я подумаю, что ты влюбился, - отрезал Нотт, который не был в восторге от шуток Забини. Гермиона кивнула и решила убраться из этой давящей некомфортной атмосферы. Она сослалась на то, что хочет пить, поэтому оставила весельчаков и направилась к столу с напитками. Гриффиндорка была уверена, что ребята выпивали алкоголь, и она очень надеялась, что все забудут про эту дурацкую игру. К тому же она очень сомневалась, что до ее прихода или после они все еще будут играть на желание. Гермиона выпила апельсиновый сок и направилась к дальней стене, потрепанный вид которой скрывала огромная, на всю высоту портьера. Главное сейчас - не высовываться, лучше всего слиться с тканью… - Грейнджер! – она услышала голос Нотта за спиной и поняла, что вряд ли сможет ускользнуть от него… Гриффиндорка вынырнула из воспоминаний и окинула зал взглядом, подмечая, что никто не смотрит в их сторону. Видимо, она слишком долго думала над желанием, раз все потеряли интерес. Или они просто пьяны и не придают значения какой-то нелепой игре. Ее взгляд зацепился за девочек, что стояли по другую сторону комнаты прямо за вычурной цветочной композицией в форме сердца. Она видела их в магазине близнецов Уизли. Гермиона прищурила глаза, вспоминая, как девушки покупали амортенцию и хихикали, подначивая друг друга. Одна из них посмотрела на Гермиону, и та узнала в ней Аманду Бейлиш – ученицу когтеврана, что раньше проявляла интерес к Драко. Хм-м-м. Судя по тому, как Аманда сейчас прожигает спину Нотта, она питает слабость к слизеринцам. Гермиона закатила глаза от непонимания симпатии девушек к ползучим гадам. - Я все еще жду, - отозвался один из таких гадов, стоящий рядом с Гермионой. Она нахмурилась и, нащупав рукой ткань портьеры, сжала ту в кулак. Вышло так нелепо: Нотт ждет ее решения, а она вовсе не о сути желания думает. Наверное, тот коктейль голубого цвета был с долей градуса, раз сейчас ее мысли превратились в кашу. Не зря ей не нравится голубой цвет. - Д-да, - сказала заикаясь, - я сейчас, – прочистила горло и, наконец, отпустила несчастную ткань из плена руки. – Я думаю. Она еще раз посмотрела на девушек, что стояли как раз за спиной Нотта. Он не видел их взглядов ни сейчас, ни ранее. Или, может, просто не хотел видеть… Гермиона увидела, как Аманда ударила подругу по ладони, и та уронила пузырек с розовой жидкостью. Амортенция разбилась, и между девушками начался конфликт. Наверное, та жидкость предназначалась для какого-то… Грейнджер посмотрела на Нотта и поняла, что, скорее всего, Амортенция должна была достаться ему. Она бросила взгляд на девушек, что теперь утешали Аманду, поглаживая ту по плечам. Надо же, как кто-то может желать внимания другого человека! Гермиона покачала головой, и мысль о желании, которое она может загадать, осенила ее. Возможно, своим решением она осчастливит кого-то или разозлит… - Я хочу, - вернула взгляд Нотту, - чтобы ты поцеловал…- парень приподнял брови и одарил ее скептическим взглядом, чем выбил из нее всю смелость. Дуреха, думаешь, он – аристократ чистых кровей, будет по первому щелчку исполнять такое желание? Тео повернулся и глянул через плечо, заметив группу девушек, что все еще активно разговаривали, стоя за тошнотворно-сердечной композицией. Он посмотрел на Грейнджер и хмыкнул: - Долго думала? Нет! Вот зараза. Гермиона почувствовала прилив жара по всему телу. Ей стало стыдно от нелепости произнесенных слов. Она снова вцепилась в складку ткани, что так удобно-успокаивающе ложилась в кулак. Но в одночасье ее накрыла злость. Он не смеет над ней насмехаться. Они играли на желание. Она выиграла и вправе загадывать все, что угодно. Это был риск, и он должен был осознавать с самого начала на что шел. Смелость воспряла в ней духом льва, который расправил гриву и встал в боевую стойку. Гермиона посмотрела на Нотта и улыбнулась краешком губ. - Я не договорила, - она приподняла брови в скептическом жесте, копируя его недавнее выражение лица. Она его удивит. Теодор облизнул губы и, вытащив руку из кармана, провел ею по волосам. Словно этот жест доказывал его уверенность и готовность ко всему. - Я хочу, чтобы ты поцеловал… - она нарочно сделала паузу, на секунду отвела взгляд в сторону и вернула его собеседнику, - меня. Ну вот. Сказала. Сболтнула с пылу с жару и почувствовала стыд, что уже смешивался со страхом и опасением быть высмеянной. Сказала не подумав, и теперь ее разум вопил, словно закипевший чайник. Она сказала и покраснела, осознавая нелепость желания. Да и непотребность в его исполнении. Кто ее только за язык тянул? Гермиона смотрела на слизеринца и не видела в нем ни одной эмоции. Скорее всего, его аристократический ум был в шоке, что спровоцировало оцепенение тела… Но он пошевелился, в тот момент, как Гермиона открыла рот, чтобы сказать, что передумала, пошутила, не это имела в виду… Да все что угодно, лишь бы не пасть в его глазах в роли очередной тайной воздыхательницы. Уже не тайной, ха-ха. Тео вытащил вторую руку из кармана брюк и подступил к Гермионе вплотную. Он обхватил ее лицо руками, пресекая попытки к отступлению. Грейнджер вцепилась в портьеру, из-за чего та сильно натянулась, норовя сорваться вниз вместе с карнизом. Она до последнего боялась, что Нотт засмеется ей прямо в лицо, но он не стал. Вместо этого застыл у самого лица, коснувшись ее носа своим. Несколько секунд гляделок, словно он решался на дальнейшие действия, и Тео сделал плавное движение. Он принял решение. Она сказала - он поцеловал. Но все не так просто. Гермиона не это имела в виду. Она просто… просто шутила или доказывала свою смелость. А что же Нотт? Он не шутил, но тоже доказывал смелость. Ведь идти на попятную при любом ее желании было для него чем-то постыдным. Он не привык отступать или бояться. Тем более гриффиндорок с их детскими-нелепыми-смешными желаниями. Да, точно, детскими и неуверенными, как и поцелуй. Мерлин, тогда какого чёрта она двигает губами? Так мягко, несмело, но чувственно. Приятно, чертовски приятно от запаха апельсина, что проникал в его легкие. Теодор сместил одну руку к ее шее, очертив изгиб и зарывшись пальцами в кудрявые волосы на затылке. Мягкие и шелковистые, что вызвало диссонанс, ведь ее копна никогда не ассоциировалась с таким тактильным удовольствием. Их поцелуй углубился и приобрел нотки интереса и желания пробовать снова и снова. Вкус алкоголя на его языке ощущался легкой терпкостью и в сознании Гермионы воспринимался как привкус настоящего мужчины. Она была в беде, раз так активно вторила движениям его губ и позволяла его слюне проникать в себя. Позволяла этому безумию отравлять ее рассудок, а телу предавать себя. Тео почувствовал, как она маленькой ладошкой коснулась его груди в районе сердца. Горячая рука легла на тело и это движение показалось настолько правильным, что в его голове что-то щелкнуло. Резким движением Теодор обнял Гермиону за талию, крепко фиксируя, и сделал поворот, увлекая гриффиндорку за портьеру. Как удобно, что эта плотная ткань оказалась здесь кстати, выполняя функцию прикрытия облупленной стены. Гермиона схватилась руками за его плечи и слегка отстранилась от его губ. Оба выдохнули и продолжили целоваться. Теодор прижал Гермиону к выступающим камням на стене, крепко обнимая за талию. Он целовал ее с нажимом: требовательно, страстно и агрессивно, как будто она разозлила его своим желанием. Не разозлила, но раззадорила. Он никогда не думал, что невинная игра может привести к чему-то подобному. Он даже мысли не допускал, что когда-нибудь будет целовать золотую девочку гриффиндора, зажимая ее хрупкое тело у стены. И ему было плевать. Плевать на то, видел ли их кто-то. Плевать на то, что могут сказать о его долге и ее целомудрии. Ему было плевать на все слухи, которые потом поползут подобно ядовитым змеям. Теодору было глубоко пофиг на весь мир, пока его ладони сжимали упругие ягодицы Гермионы Грейнджер – смелой и безрассудной девушки. Она разорвала поцелуй, почувствовав, как рука Тео задрала юбку и коснулась ткани трусиков. Слегка надавила на его грудь, требуя отстраниться. Он глубоко дышал. Посмотрел на Гермиону из-под полуопущенных ресниц и улыбнулся, продолжив двигать рукой. Она нахмурилась, понимая, что он проверял, насколько хватит ее смелости. - Я… - облизала губы и выдохнула. Голос казался таким севшим, словно она кричала без умолку весь гриффиндорский матч по квиддичу. Теодор наклонил голову и заглянул в глаза гриффиндорки, понимая, что она хочет что-то придумать,чтобы уйти. Но он не хотел, чтобы она уходила. - Мне нужно идти, - просто проговорила она, сделав попытку отступить в сторону. - Нет, - слишком грубо, так, что она замерла. Тео подступил ближе, вжимаясь в ее тело своим. Сместился слегка в сторону и прижался пахом к ее бедру. Гермиона замерла, все еще не до конца доверяя собственным ощущениям. Он был… там внизу… он был очень твердым, настойчиво упирающимся в ее тело. Она выдохнула, услышав шепот над ухом: - Из-за тебя, - Тео выдохнул ей в ухо. По ее телу пробежал табун мурашек. Гермиона была готова упасть у его ног то ли от представшей реальности, то ли от переизбытка эмоций, то ли от осознания собственного желания. - Я мог бы взять тебя прямо здесь, Грейнджер, - его слова звучали угрожающе, ведь просевший голос с хрипотцой был таким непривычным. – И ты бы отдалась. Она неосознанно кивнула, понимая, что тело вовсе не слушает ее разум. А он твердил, что это неправильно. Негоже девушке расставлять ноги по первому щелчку парня. Ага, как и ему негоже целовать девушку по первой же ее просьбе. - Но в таком случае я потеряю тебя навсегда, - он продолжал изводить ее словами. Гермиона ощутила, как рука Тео сместилась на внутреннюю сторону бедра, и она попыталась сдвинуть ноги. Он быстро среагировал и выставил вперед колено, преграждая ее попытку. Коснулся ткани трусиков у ластовицы и, не выжидая, накрыл лоно рукой поверх ткани. Они синхронно задержали дыхание: Гермиона от избытка чувств и прилива стыда, а Нотт от осознания ее податливости и готовности. Словно в подтверждение их чувств он сместил средний палец, попав им в ложбинку между половыми губами. Слегка вдавил его в углубление, погружаясь очень легко из-за изобилия влаги. Она вся текла. Гермиона Грейнджер, отличница и престарелая целка, как ее звали на его факультете, была влажнее любой девушки, познавшей мужчину и жаждущей проникновения. - Больно, - прошептала она, привстав на мыски, чтобы отстраниться от назойливого пальца, что норовил проткнуть ткань белья и ворваться в ее девственное лоно. Тео хмыкнул и очнулся от осознания собственной настойчивости. Он ослабил давление и слегка отстранился. - Давай договоримся, - он посмотрел в глаза Гермионы, что выражали смесь из многих эмоций. – Сейчас мы выйдем отсюда вместе и я тебя не трону. Она кивнула зачем-то, не до конца понимая, что он ее и не сможет тронуть здесь: в помещении полно студентов и она может закричать. - И ты будешь со мной, Гермиона, – она в недоумении посмотрела на Нотта, словно он сообщил, что у него за спиной растет третья рука. – Ты будешь со мной, пока не позволишь трахнуть себя, - ее глаза расширились. Что за монстр этот змей? Она бы никогда не подумала, что тихий и не любящий внимание Теодор Нотт способен сказать такие слова. Но самое интересное, что каким-то невидимым чувством Гермиона ощущала, что парень не шутит. Это было горько. Так же горько, как его слюна с привкусом алкоголя. Гриффиндорка уже успела пожалеть о сегодняшнем вечере, отругала себя за смелость и начала придумывать план по ускоренному окончанию школы. Мерлин всемогущий, она ощущала, что Нотт не шутит. Но хуже всего, она понимала, что не сможет ему отказать. Что-то в нем было. И это что-то зацепило ее. Тео смотрел на Грейнджер и видел каждую эмоцию на ее лице. Сожаление сменилось на злость, а затем на просветление. Видимо, малышка искала пути отступления и решение проблемы. Тео смотрел на нее жадно, впитывая каждую эмоцию и понимая, что больше не хочет смотреть на другие лица. Как странно, всего один вечер, одна игра показали ему Гермиону Грейнджер в деталях. На осознание влюбленности у него ушло всего ничего – пара минут наедине с той, которую он не замечал все семь лет… Очнувшись от наваждения, Нотт решил успокоить девушку. По-своему, конечно, но как мог. - А когда я сделаю это, я уже никогда тебя не отпущу. Она не дышала. Просто забыла как это делать. Как это – дышать свободно, не ощущая эмоций. Как это – чувствовать покровительство парня и свое желание подчиниться, осознавая, что все, сказанное им, правда. Гермиона смотрела широко раскрытыми глазами и понимала, что загаданное ею желание оказало судьбоносное влияние на них двоих. Тео убрал руку от ее трусиков и, скользнув ею по талии Гермионы, разместил на спине, не позволяя больше ей прикасаться к холодной стене. Он наклонился к ее лицу и четко произнес: - Ты будешь моей.