Не спорьте с Гарретом Уизли

Себастьян судорожно искал выход из выручай-комнаты или хотя бы место, куда можно спрятаться от спятившей гриффиндорки. Едва взгляд зацепился за большую стеклянную дверь, он, не раздумывая, сразу метнулся к ней. Виварий с шотландским высокогорьем встретил его закатными лучами и легким ветерком с запахом медового вереска. Краем глаза он заметил в небе огненную вспышку, но отвлекаться на любование пейзажем не стал, попросту не было времени. Увидев вдалеке палатку, Сэллоу кинулся к ней в надежде спрятаться, но Китти уже успела заскочить в виварий и увидеть как мелькнул пушистый хвост, скрываясь в проеме ее любимого места отдыха. — Огонек, ну куда ты делся? — тихо позвала она, хитро улыбаясь. Потрогать ушки Себастьяна стало просто идеей фикс. Она откинула ткань палатки и, театрально споткнувшись об ковер, полетела вперед сбивая повернувшегося к ней парня с ног, приземляясь лицом ему на живот. — Мрррръяу! — вырвалось у Себастьяна и он с силой зажал себе рот двумя руками. Проклятый Уизли! И как только ему в голову пришла идея создать такое идиотское зелье? Кит подняла голову и расплылась в угрожающей улыбке: — Ты такой красивый котик! Сэллоу попытался отползти, но она цепко ухватила его за штанину и буквально заползла ему на колени. По загривку парня табуном пробежались мурашки, а в паху приятно потяжелело. Глупая девчонка даже не понимала, как на него действует. Второй год он сходит по ней с ума, а ей все до пушишки. Бегает по замку, мило воркует со всеми и изводит его своим дружелюбием. — Поймала! — радостно воскликнула она, ухватившись одной рукой за пушистое ушко на его голове и уверенно провела пальчиками от основания к кончику, спустилась вниз и почесала меж ушей, счастливо улыбаясь. Зря он отвлекся на копание в воспоминаниях. От такого прикосновения дрожь пошла по коже, хвост дернулся, а из груди вверх поднялось низкое утробное мурчание. — Еще! — требовательно приказала она. Себастьян отрицательно повертел головой, снова закрывая себе рот ладонью. — Еще! — Кит ловко приподнялась и оседлала его, запуская обе руки в непослушные вьющиеся волосы. Ласково почесывала треклятые уши, отчего у Сэллоу снова вырвалось это проклятое урчание. Она застонала от этих звуков, блаженно прикрывая глаза и ерзая на его коленях. Не выдержав мучительного напряжение, он подался вперед, сжимая девушку в объятиях и впиваясь в ее шею злым и кусачим поцелуем. Гриффиндорка сдавлено охнула, прижимаясь к его груди. Ухватилась за вихры на затылке слизеринца и дернула так, что бедному парню пришлось запрокинуть голову. — Плохой котик! — она облизнулась, сверкая колдовскими зелеными глазами, и, подавшись вперед, впилась поцелуем, прикусывая чужую губу и проводя кончиком языка по кромке зубов. Восторженно простонала ему в рот, когда нащупала острые клыки. — Остановись Кит! — задыхаясь от напора, прошептал Сэллоу, когда она начала внезапно торопливо расстёгивать на нем рубашку. — Молчать! — зло рыкнула она в ответ, стягивая с его плеч белоснежную ткать и оглаживая покрытую веснушками кожу. Нет уж, теперь, когда она таки добралась до него, пусть даже не надеется сбежать! Чертов Уизли знал, как заставить девушку открыть свои чувства этому глупому слизеринцу. Проклятые мягкие ушки и игривый хвост — просто сорвали все ее барьеры. — Сама напросилась, — терпению парня пришел конец. Ловко вывернувшись, он опрокинул Китти на разбросанные на полу подушки и навис сверху, жадно и несдержанно впиваясь в ее губы поцелуем. Сам не заметил, как случайно, в порыве страсти, прикусил острыми клыками ее нежную губу, оставляя маленькую ранку. Стоило только ощутить на кончике языка металлический привкус крови, — рассудок помутился еще больше, окончательно срывая все рамки приличия, которых слизеринец придерживался долгих два года. Себастьян вжался в Кит всем телом, активно потираясь об ее, слегка приподнятое, колено. Брюки нещадно давили на возбужденный член, заставляя парня хрипло урчать, вызывая этим еще один несдержанный стон с губ сумасшедшей гриффиндорки. Он скользнул руками под спину Кит, пока она извивалась под его телом. Путаясь в завязках корсета, нетерпеливо стянул с нее проклятое платье; жадно припал губами к упругой груди и принялся лизать уже потвердевший розовый сосок, который спустя мгновение грубо прикусил, с удовольствием вслушиваясь в блаженные тихие стоны девушки. Надавливал и облизывал маленькую твердую бусинку, оставляя на груди влажные следы. Кит ерзала под ним, жадно глотала воздух, словно задыхалась. Спустившись языком ниже, Сэллоу обвел языком впадинку пупка, а затем, резко раздвинув стройные ноги, нырнул между ними, припадая губами к уже изрядно влажной ткани нижнего белья. Кит выгнулась дугой от такой внезапно откровенной и развратной ласки. Пользуясь моментом, слизеринец ловко стянул последнюю ткань, что скрывала ее тело. Подвижный язык скользнул вверх меж горячих складок половых губ — безошибочно находя нужную точку. Цепкие пальчики гриффиндорки вплелись в его волосы, оглаживая чувствительные к ласке кошачьи ушки, и она всем телом подалась ему навстречу, заставляя прижаться сильнее. Себастьян опешил. В голове промелькнула здравая мысль о том, что надо все прекратить. Он стал отстраняться, но получил сильный толчок в грудь, заставивший его чуть ли не упасть на спину. — Ну нет, Огонек, я слишком долго этого ждала, чтобы все так быстро закончилось, — Китти ехидно улыбнулась и под ошалелый взгляд парня быстро расправилась с его брюками, восторженно вздыхая терпкий, но сладостный аромат его члена, который, наконец, освободился от плена ткани, показывая себя перед ней во всей красе. — И правда, веснушки везде, — хрипло прошептала она и лизнула желанную налитую кровью головку. Себастьян зашипел сквозь зубы; закинул голову назад, срываясь на несдержанный громкий стон. Опустив ладонь ей на макушку, он громко заурчал, толкаясь ей навстречу в плотно сжатые вокруг члена губы. — Мерлин, Кит, что ты со мной делаешь… — жалобно застонал Сэллоу, когда она, вдоволь наигравшись, с громким и неприличным звуком выпустила его влажный орган из жаркого рта. Тонкая ниточка слюны протянулась от головки к ее губам, и это снесло парню голову. Опрокинув Кит на спину, он навис над ней, жадно покрывая плечи и ключицы поцелуями. Бесстыдно толкнулся бедрами. К неописуемому восторгу слизеринца, она крепко обвила его ногами, притягивая к себе, и следующий толчок позволил ему погрузиться в нее полностью до основания. Стон блаженства и боли синхронно разлетелся по небольшому пространству палатки. — Прости, — тихо мурлыкнул он ей на ухо и, выждав немного, стал медленно двигаться отвлекая ее от боли хаотичными поцелуями в открытую бархатистую шею. — Я чувствую тебя повсюду вокруг себя. Мерлин, ты такая тесная и теплая, — хрипло зашептал он, оставляя маленькие метки на ее коже в виде засосов и укусов. — Себастьян… — сбивчиво застонала она, двигаясь ему навстречу. — Скажи, что ты только моя, что только я могу это делать с тобой… — хрипло простонал он, наращивая темп. — Твоя… — жалобно всхлипнула она, задыхаясь от, расползающегося адским пламенем, наслаждения. Громкий рык сорвался с губ слизеринца, когда она тесно сжалась вокруг него. Крупная дрожь прошлась по его телу, заставляя быстрее и резче двигаться, сжимая пальцами тонкую талию и жадно впиваясь губами в область ключиц. Себастьян целовал ее иступлено, словно обезвоженный путник в знойной пустыне, добравшийся до заветного оазиса. Он жадно пил ее дыхание, ловя губами каждый стон. Мир взорвался разноцветными огнями, когда Кит прогнулась в его руках, громко закричав от удовольствия, и он, услышав это, вошел в нее до предела, болезненно и одновременно до безумия приятно изливаясь в ней. — Черт! — выругался он, притягивая подрагивающее тело девушки в объятия. Улегся с ней на подушки, ласково поглаживая по спине. — Ты невероятная. Знал бы, что ты без ума от кошачьих ушей — сам бы себе их наколдовал. Она тихо засмеялась, приподнимаясь и вглядываясь в его глаза: — Ты такой идиот, Сэллоу. Я устала за тобой бегать. Непробиваемый кретин, тебя только валить и брать силой. Иначе ты так и будешь ходить вокруг да около. — Вот значит как? Валить и брать? Об этом мы поговорим, когда ты протрезвеешь и ответишь мне на несколько вопросов. А пока поспи, рыжуля.