Обливейт

      Взрыв. Всюду дым. В ушах звенело. Не в силах подняться, то погружаясь во тьму, то снова щурясь от света, она пыталась понять, где находится. А время текло медленно. Казалось, минуты становятся часами. Ни одной здравой мысли не было в голове. И только воспоминания красочными картинками всплывали изредка, тотчас же угасая.       Вот миссис Бернс у окна, во всем белом. Она смотрит на поля, раскинувшиеся по ту сторону рамы с самым блаженным видом. В руках ее рисунок сына. Она сжимает его с такой силой, что создается впечатление, будто бумага сейчас порвется. Ветер вздымает ее волосы, выбившиеся из прически. Должно быть, прежде она была действительно хорошей женщиной. Как порой жизнь заносит нас не туда, отрезая путь назад, к светлому, счастливому существованию в неведении, во сне! А стоит проснуться, открыть глаза, и вот ты стоишь на краю, на обрыве, и от каждого твоего вздоха зависит, сорвешься ли в низ.       Вот мистер Бернс. Он ворвался в комнату, нарушая установившуюся тишину ночи. Лицо его было перекошено. Немой ужас застыл на нем. -Пришли! – чуть слышно сказал он, и Глория, прежде такая задумчивая, посмотрела на него с распахнутыми глазами. Дрожащими руками прикрывая рот, чтоб не издать крика, она всхлипнула, видимо, понимая, что последует за этой новостью. То, как она постарела всего за мгновение, поразило Илис. Это была далеко не та цветущая женщина с милой улыбкой, играющей на губах, и персиковым румянцем, покрывающим щеки. Нет. Это была измотанная жизнью, усталая леди, совершенно блеклая, точно моль.       А затем – толчок. Это мистер Бернс, схватив Рочестер за руку, поволок ее за собой. От прежней учтивости ничего не осталось. Приходилось покорно бежать следом, поскольку шагал он размашисто. Рука ныла. Илис чувствовала, как ногти врезаются в кожу, но покорно молчала. Если дело приходится иметь с психом, лучше молчать. Нельзя же наверняка знать, когда в его голове что-то сломается.       Затащив ее в одну из комнат, предназначенных для пленных, он крепко запер замок, накладывая на него чары. -Что ты делаешь? – ужаснулась Глория, приобнимая пленницу, точно стараясь своим телом огородить ее от ярости мужа. -Не говори под руку! – приказным тоном сказал он. – Сейчас не время для нежностей. -Хочешь жить? А хочешь, чтобы жила она? Вот и славно. -Но они ведь найдут ее! -О, разумеется! И именно по этой причине мы не должны позволить расхаживать ей здесь по-хозяйски.       Убедившись, что все находится под контролем, Бернс выдохнул. Он прочистил горло, оправил рукава, отчего-то запачканные кровью и, прислушиваясь к гулу, раздающемуся из глубины дома, призвал всех к молчанию.       Никто не смел шелохнуться. Затаив дыхание Илис наблюдала за тем, как Бернс, припав ухом к щели у двери, теребит бороду. Он волновался. Нет. Он был в панике! Это зрелище, впервые представшее пред ней, ужасало. Ей казалось, что, ослушавшись, она низвергнет на себя весь его гнев. Это было страшно. Но еще страшнее было то, что находилось там, за дверью. -А мы-то! Мы-то как будем? – взвыла Глория. – Нам-то куда деваться? -Прыгнем. Выломаем решетку и прыгнем. Если бы можно было трансгрессировать! Чертов Рочестер! Если бы не его предосторожность, никаких барьеров на доме не было! Ну да сейчас ругаться можно сколь угодно долго. Поздно. Этот негодяй, Малфой, нас выдал! Больше некому! А я говорил тебе, что полагаться на него не стоит! Вот к чему привела его помощь! Конечно! Все, что происходит, исключительно наша с тобой вина. Так что нам это впредь и расхлебывать. А теперь прощайтесь. Кажется, нам пора. Скорее всего, никто не увидит нас, окажись мы там, с другой стороны дома. Они внутри и явно направляются выше! -Милая, - начала Глория, обняв девушку. – Береги себя. Вот: возьми это. Он предназначен тебе, и я не буду претендовать на него. Рик ведь хотел, чтобы ты носила его с собой. Потерпи. Скоро все кончится. Видишь, какие хорошие у тебя друзья. -Друзья? О ком речь? Как же вы? Почему? -Все узнаешь. Помни, кто мы. Наша ошибка в том, что мы сами забыли об этом. А теперь мы уходим. И ты, пожалуйста, уходи, - сообщил Бернс, слегка улыбаясь.       А затем удар. Это был толчок, выбивший землю из-под ног. Илис не помнила, как в ее руках оказалась палочка Глории, но понимала, что, когда сознание прояснялось, она держала оборону, не позволяя дверь вероломно выломать. Этого времени как раз хватило на то, чтобы освободить окно от здоровенной решетки. Как только Бернс спихнул ее вниз и, подхватив жену, скрылся следом, силы Рочестер вдруг покинули. Рука ослабела, ладонь раскрылась, и оружие, которым было совершено не одно убийство, закатилось в угол, сверкнув напоследок. Дверь вынесло и, по всей видимости, далеко не магией.       Сначала ей показалось, как кто-то промчался по комнате, выпрыгнув вдруг на улицу. Человек, подсвеченный лунным светом, моментально перемахнул через подоконник, словно делал так постоянно. Затем появился голос. Он звучал тихо, порой раздваивался, порой терялся. Не сразу Илис смогла разобрать, что именно он говорит ей. -Илис! Илис! Ты слышишь меня? – взывал он.       Что-то знакомое было в нем. Как будто она снова оказалась в Норе, свалилась с жаром, и вот опять ее будят на завтрак весельчаки Уизли. Сейчас появиться радушная хозяйка со щами, пригрозит пальцем своим детям, разносящим в хлам комнату, затем Джордж взвалит ее на плечи и… Джордж! Ну, конечно! Его голос она не могла спутать ни с чьим! Но откуда? Может, ей просто кажется? Может, это иллюзия? Или она заснула за рабочим столом, а сейчас проснется, поднимет лицо с рисунка и ужаснется? Нет, это все было правдой. Как только сознание к ней вернулось, она уставилась на друга, узнавая и не узнавая его. Изуродованное расцарапанное лицо, помятая окровавленная рубаха, грязные, совершенно сырые волосы, а под вьющейся челкой – два горящих глаза, злых, полных ненависти. Никогда прежде она не видела его таким. Прежней веселости, прежней улыбки, ямочек на щеках как не бывало. -Их поймали? – спросила она первое, что пришло в голову. Речь, конечно, шла о Бернсах, судьба которых отчего-то сильно волновала девушку. – Они…они сумели сбежать? -Илис! Успокойся. Теперь тебя никто не тронет. Ты в безопасности… -Нет! Нет, ты просто не понимаешь! Скажи мне, пожалуйста! Я… Я должна знать. Если бы не они, то я…       Джордж молча обнял ее. Он с силой сдавил ее плечи, точно боясь, что Илис сейчас растает, как восковая свеча. Долго еще девушка билась в истерике. Она не переставала рыдать. Ее всю трясло. И только знакомая теплота, разливающаяся по телу, давала и впрямь понять, что все теперь позади. Она свободна! Свободна! Так почему же на душе так мерзко, словно она опять солгала кому-то, а, может быть, даже себе?       Сумасшествие! Как можно было сочувствовать пожирателям? А она сочувствовала, даже жалела их, теряясь, трясясь от страха. Жуткие маски убийц скрывали за собой истории, уходящие корнями в прошлое. Как знать, может быть, в ней говорило ее детсво. Ведь отец, человек, которого она встретила среди приспешников, тоже нес тяжкий крест.       Когда все затихло, и маги начали заполнять здание, Джордж дал кому-то отмашку, а ее, Рочестер, поставил на ноги. Он подвел ее к окну, посадил на парящую метлу и, на прощание оглянувшись, запрыгнул сам. Они взмыли в воздух, поднялись высоко-высоко, так, что «темница» стала крошечным пятнышком.       Всюду расстилались поля. Они волновались от ветра, как воды огромного озера. А там, сверху, совсем близко, висели звезды. Крошечным жемчугом раскиданные во тьме, они так и манили, притягивали к себе. И огромный месяц как будто смеялся, одаривая путников ярким светом. Ничто не стояло на месте. Жизнь продолжалась, а то, что осталось в прошлом, ощущалось дурным кошмаром. -Вот и ночь. Красиво, правда? – Джордж говорил тихо, с той самой теплотой, которая так нравилась девушке. Это был голос любимого человека, оставленного в стенах Хогвартса однажды. Он был рядом. Она ощущала его присутствие, и это действовало отрезвляюще. -А обещание все-таки было сдержано, - улыбнулась Рочестер, впервые за долгое время. -А как же! Я, Лисичка, обманывать не привык.       Часом позже, когда девушку доставили в лазарет, братья Уизли разгуливали по палате, украдкой поглядывая на дверь: как бы Фадж не зашел. Они не могли молчать, и все говорили, а девушка слушала, приоткрыв рот. -Когда мы трансгрессировали, столкнулись с большими трудностями, - рассказывал Джордж. – Эта, с позволения сказать, халупа, была обнесена настоящим лабиринтом. Я не шучу. -Он не шутит, - вторил ему растрепанный Фред, сияющий, словно выигравший лотерею. Не удивительно. Это ведь он сиганул за Бернсами и, к всеобщему удивлению, поймал раньше, чем те успели исчезнуть. Когда операция кончилась, он лично приволок их к Фаджу, предусмотрительно изъяв палочки и связав руки. Тут порошок мгновенной тьмы пришелся как раз кстати. Стоило только предателям выскочить на свободу, как непроглядная тьма окружила их. Ни одно заклинание не помогало. Темное пятно расползлось повсюду, окутывая с головой. Фред же, отлично действующий на слух, исполнил свое дело. Как хорошо, что эту вещицу он вовремя приобрел в Перу. -Стоило нам переступить порог, как началась какая-то чертовщина. Наш отряд распался. Связь оборвалась. Мы с братом оказались в путанных коридорах, в которых было, по меньшей мере, тысяча дверей, самых разнообразных. Мы плутали средь них очень долго, постоянно возвращаясь туда, откуда начинали свой путь. -Однако выбраться было нельзя. Мы чувствовали себя снитчами, за которыми ведет охоту сразу четверо ловцов. -Вот-вот. Фред даже предложил подрывать стены, что мы и стали делать, дабы понять, как же тут все устроено. Однако результат оказался не эффективным. Оказалось, что за ними расположены ровно такие же коридоры, из которых нет выхода. Идя вперед, нам удалось немножечко исцарапаться, ведь щепки летели в разные стороны. Но это было все-таки лучше, чем дергать дверные ручки, которые, ко всему прочему, были просто горящими. -А затем появился парень. Он, кажется, тоже плутал немало. Как только его увидели, сразу же встали в ступор. Ты только представь: идешь в темноте, голодный, усталый, продрогший, безумно желаешь пить, а тут навстречу человек, совершенно живой, здоровый, правда, напуганный малость. Мы сначала подумали, что сходим с ума. -Этот глупец, не пойми откуда взявшийся, тыкал в нас палочкой. Его всего трясло, так что ни одно заклинание не получилось. А еще носит мантию Мунго! Да с такими навыками ему обратно в школу! Пришлось применить парочку хитростей, чтобы он успокоился. -Зато благодаря ему мы узнали, что происходящее реально лишь наполовину. Он об этом проговорился. Сказал, что какой-то человек, вроде из Пожирателей, всю ночь по дому твои работы расклеивал. Вот мы на них и наткнулись. Только это, кажется, не для нас предназначалось, а для твоего подельника. -Однако удачи ему не занимать. -А как мы выбирались! Джордж услышал шум, приглушенный. Сначала я посчитал, что он спятил, потому что кроме тишины и его ворчания не слышал ровным счетом ничего. А затем он, вскочив, куда-то помчался. Конечно, мне ничего не оставалось, как бежать следом. Мы так же разбивали стены, натыкаясь на дубовые двери, ручки, пока не заметили, что находимся в больших размеров комнате. Там протекал потолок и, в попытках выбраться из ее, мы провели немало часов, изрядно вымокнув. Стены не поддавались. Дверей не было. Ни одно заклинание вообще не действовало. Рассудив логически, я тотчас вспомнил, что сталкивался с похожей непробиваемостью во время твоей терапии, Лисичка. И тогда… -Он вспомнил, что следует очистить разум. И сработало. Мы очнулись, вышли из условного сна, в который вдруг провалились. Сначала перед глазами было страшное зрелище. Маги, с которыми мы врывались, без чувств валялись на полу. Не многие из них… Впрочем, что теперь говорить об этом? А кругом не было никого, кроме, разве что, Малфоя. -Ну и заносчив же твой дружок! Оказывается, это он должен был попасть на удочку. С таким видом беседовал с нами, точно тараканов увидел. Вот только шум, который услышал брат, издавал именно он, пытаясь привести в чувства хотя бы кого-то из наших. Да и нас пытался, прыская водой в лицо. - Пока ты рисовала свои наброски, кто-то тайком их копировал, развешивая по всему дому. Получалось, что, случаем прикоснувшись к ним, мы впали в состояние забытья. Я даже знать не знал, что ты умеешь колдовать на расстоянии. -А Малфой знал. Он намеренно использовал щитовой костюм, дабы обезопасить себя. Вот уж не думал, что наши с братцем вещицы пойдут ему в пользу. - Он повел нас наверх. Изначально очнулись мы в погребе или, скорее, подвале, в который попали сквозь распахнутый люк. Именно по этой причине ручки дверей казались нам горячими – мы ведь навернулись с высоты и ободрали руки! -Увы, это чистая правда. И потом, когда пришлось сражаться, это приносило дискомфорт. Взять хотя бы домового эльфа, который непременно пожелал напасть на нас, разглядев в темноте. Признаться, мы его сильно ранили, сами того не желая. Это отчасти нас выдало, поскольку домовик перенесся к хозяину, прямо-таки на собрание, в котором принимало участие немало пожирателей. -Среди них началась паника, а Бернс куда-то исчез. Сначала я предположил, что он воспользовался летучим порохом, но затем, когда выяснилось, что Малфой заложил трубу, стало ясно, что он где-то внутри, в доме. -И мы понеслись в драку. Пришлось защищать спины друг другу, поскольку враг напирал со всех сторон. Та каша, которая случилась в его рядах, напрягала. Малфой особенно негодовал, с презрением отражая нападки. Все оказалось так, как ты говорила в записке для Фаджа: смятение войску сил не придает. -Итак, твой дружок остался один. Поскольку нам важно было прорваться, пришлось пользоваться петардами, обычными, магловскими. Такого хода никто не ожидал. Возник дым, и в нем удалось пробраться на второй этаж незамеченными. Правда, половина строения оказалась развалена. Однако кому теперь это важно? В наши планы не входило сохранение архитектурного достояния. -С помощью петарды мы и тебя вызволили. Вот только пришлось постараться изрядно. Логично же, что на двери висело заклятие… -Висело, но его легко было снять. Это я держала ее, - поперхнувшись, подала голос Илис. Оба брата изумленно уставились на нее. -Что ты, прости, делала? – возмутился Фред. – Только не говори, что ты помогала им?! -Помогала. -И ты так просто заявляешь об этом?!       Илис потупила взор. Она не смела оправдываться. Гнев братьев был понятен, оправдан. Чтоб заявлять то, что заявила она, нужно быть сумасшедшим. Ее жизнь и без того находилась на волоске, учитывая, что в любую секунду ее могли обвинить в предательстве, не смотря даже на письменное заверение Фаджа. Что оно значит нынче, когда все отделы Министерства работают абы как?       Джордж тяжело выдохнул. Он положил руку на плечо брата, удерживая его гнев. -Ты ни в чем не виновата. Только не говори об этом никому больше. Если все так, как ты рассказывала, твой поступок достоин. Ты дала им возможность спастись, поступив так, как поступают люди, настоящие, с большой буквы. Это наше дело ловить их. -Но они ведь враги! -Да. Но ты-то нет. В отличие от них и от нас, ты не запятнала рук в крови, до конца осталась верна своим принципам. Это ли не говорит о том, что ты личность сильная? Даже если бы на твоем месте был кто-то другой, я бы не осудил. Не все выдерживают, увидев обратную сторону медали. И именно по этой причине я горжусь тобой.       Высказавшись, довольный Джордж потрепал девушку по голове и, подмигивая брату, который тоже остыл и теперь широко улыбался, покинул палату. Часы приема были окончены. Пора было решать оставшиеся вопросы, а оставалось их немало. И Фадж, кажется, давно потерял их. Все ожидали суда, как события, которое переменит жизнь. Оставалось надеяться на справедливый приговор.