Folie a Deux

      Доктор Рамье штудировал свои записи в поисках объяснения, когда всё пошло не так. Короткое просветление прошлой весной, ремиссия в течение лета, и последующий психотический срыв в сентябре…       Не было никаких тревожных сигналов. ВСЕГДА должны быть тревожные сигналы.       Зипрекса, Сероквель, Рисперидон, Клозапин и Галоперидол. Карта этой девчонки как фармацевтическая реклама для лечения шизофрении. Ничего так и не сработало.       Больше не будет ответов на стимуляцию, не будет дальнейших ремиссий. За двадцать два года практики он никогда не видел настолько выраженного ухода из реальности, чем у дочери Саммерсов.       Он бездумно почесал переносицу под дужкой очков и позволил себе погрузиться в отвратительное чувство собственного поражения. Разумом он понимал, что он не может спасти их всех. Но принять этот факт от этого не было легче.       Глянув на часы, он запихал записи назад в папку и поднялся из-за стола.       — Вы действительно думаете, что это может помочь?       Полное надежды лицо миссис Саммерс было как нож в его сердце. Он обнадеживающе улыбнулся и выпрямил спину.       — Мэм, я не хочу давать вам ложную надежду. Клозапин был нашим лучшим методом лечения, последним средством — вы видели, как он вытянул её из бреда на какое-то время. Я не думаю, что перевод в общий стационар внезапно её исцелит. Если бы я так считал, мы бы давно уже это сделали. Но есть вероятность, что она отреагирует на присутствие других, хотя бы немного. Ради её лечения нам нужно тянуть её в ЭТУ реальность, любыми способами.       Хэнк Саммерс нахмурился.       — Нет. Я не хочу, чтобы она был рядом с ним. Я вижу, что вы делаете, и думаю, что это плохая затея. Я требую ещё одно мнение.       Доктор Рамье попытался подобрать как можно более успокаивающий тон голоса.       — Мистер Саммерс, я не могу передать словами, как мне жаль, что случилось с вашей дочерью. Клиника пересмотрела правила и изменила некоторые аспекты безопасности. Иск был урегулирован. А вы решили оставить Баффи здесь, под нашей опекой. Доктора Джайлза уволили. Я прослежу, чтобы ей не было причинёно никакого вреда.       — Вы можете обещать, что её не изнасилуют? — голос Хэнка был суровым. — Можете? Потому что если она опять окажется рядом с этим парнем…       — Мистер Саммерс, я понимаю, как трудно подумать, что в том инциденте было хоть что-то позитивное. Но вы не осознаёте, как до крайности нетипичен индуцированный психоз в случаях взрослой шизофрении. Случаи «folie a deux» необычайно редки… и каким-то образом, Баффи и Уильям разделили свои идеи и модели поведения до беспрецедентного уровня. Мы всё ещё пытаемся понять, как так много из того, во что они оба верят, было передано от одного к другому.       — Разве это не очевидно? — холодно произнесла Джойс. — Моя дочь считает себя Истребительницей вампиров. А тот мальчик считает вампиром себя.       Доктор тряхнул головой.       — Это всего лишь небольшой эксперимент. Я обещаю, они всё время будут под наблюдением. Вы сами будете там присутствовать.       — Мне это не нравится, — покачал головой Хэнк.       Доктор Рамье кивнул, признавая его беспокойство.       — Я это понимаю. Но, в данном случае, наши варианты ограничены.       Всё шло неплохо, пока Лиам и его жена не вошли в наблюдательную комнату. Внезапно они как будто снова оказались в зале суда.       Хэнк быстро вскочил на ноги.       — Что они здесь делают? — спросил он у доктора.       — Я не собираюсь стоять молча, пока ваша дочь снова попытается убить моего сына, — выплюнул мужчина.       Дарла, его жена, посмотрела на Саммерсов с холодным презрением.       — Или пока вы стряпаете ещё одно ложное обвинение в изнасиловании против больного мальчика.       Она тряхнула светлыми локонами, снимая солнечные очки, и грациозно опустилась на место перед длинным окном, равнодушно поворачиваясь спиной к другой паре.       Доктор Рамье шагнул между разгневанными мужчинами, растопырив руки, пытаясь их смягчить.       — Джентльмены, это клиника. Если вы настаиваете на подобном поведении, вам обоим придётся удалиться. Это понятно?       Лиам и Хэнк отступили, но подскочившее в комнате напряжение никуда не делось, оно давило на нервы и доводило до предела.       Через одностороннее зеркало они могли видеть общую комнату отдыха. Ярко расписанные стены и много окон, впускающих солнечный свет. Пациенты слонялись по комнате, вовлечённые в различную деятельность — одни рисовали, другие развлекали себя паззлами за длинным столом перед окнами.       Они наблюдали, как вошли санитары и начали выводить пациентов, одного за другим, пока комната не опустела.       — Я думал, что смысл этого маленького эксперимента поставить его перед фактом присутствия других людей, — с подозрением произнёс Лиам.       — Так и есть, — уверил его доктор Рамье. — Но я бы хотел освободить пространство в случае, если любой из них проявит враждебность или агрессию. Нам не нужен ещё один случай, как в комнате для обжига.       Он стыдливо опустил голову, вспоминая, как то событие привело к судебному иску, разрушившего карьеру доктора Джайлза. Если они начнут вести себя агрессивно, в большом открытом пространстве как это, санитарам не составит труда их утихомирить.       Он надеялся на свою правоту. Ранее был нанесён убыток в тысячи долларов — они разрушили печь, сломали принадлежности... они действительно смогли сделать трещину в стене.       Каким-то образом они забаррикадировали дверь, передвинув тяжёлую печь, и умудрились провести наедине друг с другом всю ночь. К утру урон был уже нанесён, как комнате, так и репутации клиники.       Не то чтобы он думал, что в этот раз может случиться что-то даже отдалённо похожее. Баффи Саммерс находилась в глубоком бредовом отрыве от реальности, отказываясь реагировать на любую физическую стимуляцию.       Но всё же он отчаянно желал, чтобы она нашла в себе силы напасть на санитаров и пациентов снова. Он готов был принять любой знак того, что она всё ещё здесь.       Дверь с дальнего конца комнаты открылась, и вошли два санитара, удерживая Уильяма между собой.       — Это абсолютно необходимо, доктор? — спросила Дарла напряжённым голосом. — Связывать его ноги и руки таким образом?       — Я не вижу другого способа обеспечить моим людям безопасность, мэм, — ответил он. — Иначе придётся его обколоть.       Парень пытался освободиться из смирительной рубашки. Его короткие тёмные волосы облепили его голову влажными от пота кудрями. Санитары с трудом усадили его в кресло у окна. Один, к сожалению, поднёс руку слишком близко к лицу Уильяма и в его плоть тут же вцепились зубы.       — Арррххх! — зашипел парень, когда санитар ударил его электрошоковой дубинкой.       — Низкоразрядное электрическое устройство, ничего больше, — пояснил доктор Рамье родителям Уильяма. — Нелетальный электрошокер. Это единственное, что удерживает его от укусов.       Лиам скривился, а Дарла смахнула слёзы с ресниц.       — Мой бедный мальчик, — прошептала она.       Джойс Саммерс пыталась защитить своё сердце от этой сцены, но не могла. Его голубые глаза лихорадочно осматривали наблюдательное окно, казалось, он мог их видеть через одностороннее зеркало. Его взгляд был полон страха и страданий, и на это было больно смотреть.       Дарла повернулась к ней лицом и на мгновение Джойс забыла, что перед ней враг. Это была другая мать, с такой же болью. Это была родственная душа.       — Хотела бы я, чтобы вы его узнали, когда он был здоров, — произнесла Дарла. — Он был так умён, так красноречив. О, он никогда не был очень популярен... он был плох в спорте, а здесь, в Калифорнии, это практически грех! Но он был выдающимся. И таким чувствительным. Он блистал, миссис Саммерс. У него была самая прекрасная, поэтическая душа.       Лиам фыркнул и закатил глаза, на что Дарла одарила его гневным взглядом.       — Он был чёртовым размазнёй, и теперь свихнулся, — резко сказал он.       По другую сторону зеркала Уильям метал испуганные взгляды по комнате, и его дыхание начало становиться поверхностным и нерегулярным.       — Дерьмо! — выругался Лиам и повернулся к доктору: — У него приступ астмы!       Санитары подошли помочь, осторожно поднося к нему ингалятор, опасаясь новых попыток укусить.       Его дыхание стабилизировалось, но его попытки освободиться продолжались. Затем двери открылись снова и двое других санитаров привели девушку, безучастно висящую в их руках. Её глаза были затуманены, а взгляд пустым, как будто в мыслях ничего не было. Они уронили её в кресло.       Уильям, едва лишь увидев её, перестал сопротивляться. Он изучал её, наклонив голову на бок.       Пустой взгляд девушки сфокусировался, и она подняла голову, чтобы встреться с ним взглядом.       — Спайк.       Его губы изогнулись в скользкой ухмылке, когда она узнала его, и он выдохнул:       — Истребительница.