Красиво

      За какую цену можно найти свое счастье? Кто-то тратит уйму денег и времени и до конца своей жизни не может найти его, а кому-то достаточно и пары дней. Если спросить у Кацуки, сколько же стоит ее счастье, то она ответит — пятьсот йен.       Именно столько она потратила на билет в парк. В тот сезон друзья Кацуки вытащили ее на их любимое ежегодное занятие — ханами. Причем в тот раз решили забронировать места на начало апреля и поехать в Токио встречать весну в Синдзюку Гёэн.       За билет они отдали 500 йен. Хотя дороже вышла сама дорога до Токио и забронированные места в отеле. Компания, с которой Кацуки приехала, радостно расстелили плед, чтобы устроить небольшой пикник под цветущими сакурами, а сама девушка смотрела на всю эту радостную суматоху без особого энтузиазма.       — Я пройдусь, — бросила Кацуки и сразу же пошла в сторону небольшого пруда, даже не слушая разочарованные голоса друзей. Это не так важно, они сами ее вытащили сюда против воли.       Кацуки бездумно бродила по ровным дорожкам, без интереса оглядывая деревья вокруг. В отличие от ее друзей, да и вообще очень многих статистов, девушка не видела особой красоты в подобном. Для нее это был скорее очередной день, даже пусть и наполненный цветущими сакурами, радостными прохожими и совершенно новыми чувствами, словно очистившимися от холодных дней прошедшей зимы.       — Собирай вещи, мы едем в Токио! — воскликнул Каминари примерно около месяца назад. Именно тогда Бакуго и узнала о том, что ее неугомонные друзья решили поехать на ханами в другом городе.       — Нафига? — отозвалась Кацуки.       — Устроим пикник в парке, полюбуемся цветущими сакурами, — ответил Денки. — Все уже согласились, осталась только ты одна. Нужно уже заказывать билеты. Да и место забронировать, чтобы нам точно ничего не мешало.       — Нафига? — со вздохом повторила Кацуки. Она правда не видела смысла в этом занятии.       — Ну что ты заладила?! — воскликнул Каминари и мгновенно получил оплеуху в ответ. — Да просто полюбуемся. Красиво же.       Красиво. Бакуго уже давно не знала, что это слово для нее означает. Казалось, словно ее чувства притупились, и теперь она не могла выразить их в полной мере. Возможно они еще где-то теплились в самой укромной частичке души, но вот вынести их наружу почти не представлялось возможным.       Тот сезон отличался от остальных. Размер парка поражал да и только. Кацуки ходила, не любуясь видами первого весеннего тепла, — по сравнению с концом марта, на улице уже достаточно потеплело — а скорее заглядывала в лица прохожих, находя в них то, чего ей самой не хватало.       Деревья кренились к земле под собственной тяжестью, в воздухе чем-то аппетитно пахло, скорее всего от расположившихся на пикник многочисленных семей. С одной стороны раздавался смех, с другой восторженные разговоры, с третьей почтительная тишина, во всем своем великолепии оказывающая уважение к красоте природного богатства.       Спустя какое-то время Кацуки зашла чуть дальше в парк и уже смутно помнила путь, по которому ей нужно будет возвращаться к друзьям. С другой стороны, а надо ли? Обдумав еще пару секунд, девушка решительно схватила телефон и написала: «Не ждите, садитесь без меня». Теперь она свободна делать что только захочет.       Чем дальше она заходила, тем менее людно становилось. Похоже она смогла найти укромный уголок, в этом наполненном людьми месте — повезло. Теперь тишину вокруг наполнял лишь ветер, гуляющий в кронах деревьев и размеренно шевеливший отдельные ветки и нежные лепестки. Кацуки остановилась, вдыхая весенний, еще слегка прохладный воздух, так и остановившись на месте. Чуть дальше, почти полностью скрывшись за веткой, спрятавшись в цветах, показался яркий изумрудный отблеск. Словно в этом розово-зеленом царстве затаилось настоящее сокровище, спрятанное от людских глаз подальше.       Кацуки почти перестала дышать, боясь спугнуть этот таинственный образ, пока перед ней не показалась зеленоватая макушка. Это был не сказочное сокровище, а обычный человек. Если точнее, то совсем молоденький парень, возможно, даже ровесник Бакуго. Он растерянно оглядывался и часто кидал взгляд на что-то зажатое у него в руках. Этот парень выглядел так нелепо в своем кимоно с ягасури и таким потерянным выражением лица. Однако Кацуки не могла отвести взгляд. Она завороженно следила за его аккуратными движениями. Парень медленно пробирался сквозь тонкие ветки, боясь потревожить распустившиеся соцветия.       Пройдя очередное препятствие, он наконец поднял голову и встретился взглядом с Кацуки. Юноша в неожиданности ойкнул и чуть отошел назад, все-таки задевая ветку. Несколько розовых лепестков плавно опустились на землю, а вместе с ними и Кацуки наконец выдохнула.       — Простите меня! — несмотря на удивление, парень быстро исправился. Он был явно рад видеть хоть какого-то человек в этой глуши. — Похоже я не туда забрел. Вы не подскажете как мне выйти к выходу Окидо?       — Это ты настолько далеко зашел? — усмехнулась Кацуки и достала из кармана телефон. — Почему ты изначально не нашел карту парка, если так легко теряешься в больших пространствах?       Юноша грустно выдохнул: «Мой телефон совсем перестал включаться. Как назло именно в тот момент, когда я разлучился со своими друзьями. Может, я могу позвонить с вашего?»       — Держи, — протянула трубку Кацуки. Она проследила как парень судорожно набирает чей-то номер и подносит телефон к уху, в надежде услышать знакомый голос.       — Иида! — наконец воскликнул парень. — Я рад, что ты ответил. Я пошел не в ту сторону и похоже безнадежно отстал от вас, может мне подойти куда-то и мы с вами там пересечемся? Я буду.       Юноша просительно уставился на Кацуки и та, быстро сориентировавшись, шепнула: «В беседке, у пагоды. Рядом с японским садом.» Парень повторил своему собеседнику и вернул телефон, рассыпаясь в благодарностях.       — А теперь не подскажете как туда пройти? — пролепетал юноша. Его щеки затронул легкий румянец и Кацуки отметила для себя небольшую россыпь веснушек. От этого весь вид парня в темном кимоно выглядел еще более странно. Ему бы подошли оттенки посветлее. — Простите за беспокойство.       Кацуки отмахнулась и пошла в предполагаемую сторону. Она, конечно, более менее понимала куда ей нужно идти, но до этого видела ту часть парка лишь на карте. Маленькая процессия обошла небольшой прудик и наконец вышла к нужной беседке. Бакуго всю дорогу краем глаза следила за семенящем позади парнем, который несмотря на то, что не знал дороги, все равно умудрялся по большей части смотреть по сторонам, а не вперед. Теперь было понятно как он потерялся и отстал от своих друзей.       К слову, в беседке уже поджидала небольшая компания. По тому, как они обрадовались виду юношу, Кацуки поняла, что, скорее всего, это и есть его друзья. Двое парней и двое девушек, они радостно помахали и с удивлением посмотрели на Кацуки. Причем один взгляд явно выражал чуть больше, чем просто удивление. Бакуго усмехнулась.       — Пришли, — бросила она и повернулась, чтобы уйти в другую сторону.       — Спасибо за помощь! — воскликнул юноша напоследок.       — Покеда, — подняла руку Кацуки, словно прощаясь. Хотя они и правда прощались, как бы возможно обидно это не было. Да, Бакуго не хотела этого признавать, но в глубине души хотелось чуть затянуть их путь до беседки. Еще чуть-чуть, хотя бы краешком глаза взглянуть на юношу, чтобы лучше запомнить его забавный образ.       Просто гулять по парку стало скучно, и Кацуки вернулась к друзьям. Те уже ели и похоже совсем не расстроились отсутствием подруги. Они знали, что девушка не потеряется и не пропадет одна. Она умела за себя постоять. Да и что могло произойти в такой день.       Однако кое-что странное все-таки произошло. Бакуго села на край пледа, взяла первый попавшийся бутерброд из корзины и задумчиво стала жевать, совсем не ощущая вкуса еды. В голове крутились бесконечные мысли: «Интересно, кто этот парень, как его имя. Он не знает того парка и легко потерялся, значит он не местный? А кто эти девчонки с ним?». Мириады бессмысленных и совершенно неожиданных мыслей. Да какая ей вообще к черту разница до этого парня?       Но его образ не отступал. Не пропадал в череде будних дней. Проходили месяцы — наступило лето с дождливыми днями. За ним осень обрушилась на беспечный город, золотой краской, словно ярким пламенем, объяв кроны деревьев. Кацуки пряталась под зонт от ненавистных каплей дождя и думала о нем. Она медленно шла по аллее, носком туфли пиная опавшие листья, и думала о нем. Даже когда снежная пелена опустилась на шумные улицы, она смотрела, как медленно падали снежинки, опускаясь на дорогу, и снова думала о том забавном пареньке.       Впервые в ее душе зародилась сумятица, не прошедшая даже через год. Душа, которая позабыла о чувстве прекрасном, теперь трепетала от одной мысли об этом юноше. Что это было? Любовь?       Да, Кацуки поняла это лишь на следующий год, когда вновь увидела его зеленые кудряшки среди нежных соцветий сакуры. Девушка замерла, словно боясь вновь потерять этот желанный образ, который столько раз всплывал в памяти. Но не выдержала, заметив первое движение, она ринулась вслед в попытке догнать, не отпустить.       — Стой! — воскликнула девушка и запнулась, не понимая что она творит. Какая глупость, однако.       — Да, что такое? — начал было юноша, но стоило ему взглянуть на незнакомку, как его глаза радостно расширились. Он узнал! — Это же вы, моя спасительница.       Кацуки замолчала. Внезапное чувство страха пропало, девушка поняла, что сейчас выглядит крайне глупо, особенно при том расчете, что она совершенно не знает о чем ей говорить. Она оглянулась и поняла, что стоит в той самой беседке, до которой в прошлый раз провожала его.       — В этот раз не потерялся? — усмехнулась Кацуки.       — Ха-ха, — смущенно посмеялся парень и слегка отвел взгляд. Возможно, ему было стыдно вспоминать происшествие в прошлом году, а может он просто хотел услышать совершенно другие слова. — Спасибо за беспокойство, все в порядке.       Вновь между ними возникла тишина. Тишина неловкая, как и их первое знакомство. Они стояли, не зная, что нужно говорить в такой ситуации, но не в силах просто разойтись.       — Прошу прощения, — раздался голос сзади. Кацуки недовольно нахмурилась и повернулась в его сторону.       — Че надо? — начала она и, заметив одного из дружков этого парня, еще больше нахмурилась, что не осталось незамеченным. — Четырехглазый.       — Что простите? — переспросил «Четырехглазый». — Это вы мне?       — Ты не видишь что ли? — недовольно ответила Кацуки. Хоть между ними двумя и была тишина, которую было сложно нарушить. Это была ИХ тишина и никто другой не должен был ей мешать. — Люди разговаривают.       — Мидория, вы знакомы? — из-за спины Четырехглазого вышла девушка, которая тоже была в прошлом году.       — Можно и так сказать, — неловко ответил парень, смущенно почесав голову. Он посмотрел на Кацуки и вновь отвел взгляд.       — Тогда, — девчонка посмотрела на Бакуго и улыбнулась. — Приятно познакомиться, я Очако Урарака. Друзья Мидории и мои друзья.       — Кто тут еще кому друг, — неприязненно ответила Кацуки и развернулась, чтобы уйти. Она шла, чувствуя на себе взгляд, надеясь, что это именно его взгляд. Глупо все получилось. Так нелепо закончилось.       — Подождите, девушка! — в этот раз голос за спиной прозвучал уже от другого человека. Кацуки развернулась, наблюдая как к ней бежит тот же парень, только уже не в нелепом кимоно как в прошлом году, которое ему даже не шло и скорее всего было велико, а в школьном костюме. Он подбежал ближе и, еле отдышавшись, произнес: «Могу я узнать ваше имя?»       — Бакуго Кацуки, — чисто автоматически ответили Кацуки. Она не ожидала, что он побежит за ней, особенно после того, как она не особо хорошо встретила его друзей. — А ты?       — А я Мидория Изуку, — радостно просиял Мидория в ответ.       Мидория Изуку. Все последующие месяцы Кацуки преследовал не только его образ, но и имя. Оно звучало сладко, словно кастелла , да и выглядел он также. Так нежно со своим смущенным взглядом, спрятавшимся в ветках сакуры. От него исходил легкий цветочный запах, а, возможно, это сам парк наградил его этим ароматом.       Мидория Изуку. Он стал весной в жизни Кацуки, распустившись в ее душе как самые красивые, но самые хрупкие цветы. Его глаза изумрудом сверкали, когда он смотрел на то, что ему нравится. Они сверкали, когда он смотрел на нее. Это было еле заметно, но Кацуки это видела и не могла оторвать свой взгляд.       В следующий раз они встретились намного раньше. Кацуки не смогла выбросить Мидорию из головы и принялась действовать. Номер, по которому звонил Изуку, нашелся хоть и не сразу. На втором конце провода оказался второй парень из компании Мидории, с которым Кацуки до этого момента не говорила. После долгого объяснения, парень, который оказался Тодороки Шото, наконец понял, что от него требуют и с радостью отправил номер Изуку, а там уже дело за малым.       Решили встретиться вновь в парке. Да, Бакуго нужно было ехать в другой город ради этого, но так ли это важно? Сакура отцвела, а на дворе давно начался сезон дождей. Кацуки стояла под ненавистным зонтом и ждала. С крыши беседки стекали капли, попадая по ткани зонта. Лужа под ногами увеличилась, почти доставая до обуви. Девушка недовольно поморщилась.       — Похоже погода сегодня не на нашей стороне, — раздался слегка смущенный голос позади. Бакуго резко развернулась и от движения капли попали на одежду, намочив джинсы. — Прошу извинить, нужно было мне проверить прогноз погоды, прежде чем звать вас на свидание.       — Да забей, — отмахнулась Кацуки, но замерла, осознав последние его слова. Она в сомнении посмотрела на Мидорию и переспросила. — Свидание?       Изуку покраснел. Он слегка увел взгляд в сторону, словно сам засмущался от своих слов. Хотя, похоже так и было. Бакуго прошла чуть дальше, чтобы разглядеть лицо парня, но тот лишь вновь отвернулся в другую сторону. Даже при скудном свете было видно как по его лицу расползается румянец.       — Ты это! — воскликнула Кацуки, которой и самой уже сложно было сдержать смущение. Кончики ее ушей слегка заалели, выдавая все чувства наружу. Она не ожидала, что это будет так прямо сказано, хотя после их звонка само собой подразумевало. — Кто это еще кого на свидание позвал!       — Что? — Мидория замер и слегка повернул голову в сторону Кацуки, теперь пришел ее черед отворачиваться, прятать взгляд за ярко-алым зонтом. — Повторите, пожалуйста.       — Я говорю это я звонила, значит я и приглашала, — прохрипела Кацуки. Она резко повернулась лицом к лицу сталкиваясь взглядом с Мидорией. Тот удивленно отступил, но девушка напирала. — Так что я виновата. И вообще, тебе ли не похер! Ты вроде погулять хотел, а не полемику разводить.       — И правда, — усмехнулся Мидория. Он перехватил зонт покрепче и кивнул в сторону залитых дорожек. — Тогда в следующий раз уже я вас приглашу. Пройдемся?       Бакуго кивнула и, слегка вздернув нос, прошла первая, как и в прошлый раз оставляя Мидорию идти следом. Он отставал всего на пару шагов, но этого им как раз и не хватало. Они болтали обо всем: о себе, друзьях, своих увлечениях. На удивление у них оказалось довольно много общего, даже кумир детства был один и тот же, что вызвало большое количество споров по дороге.       Деревья медленно развевались под порывами ветра, дождь все не заканчивался. К ногам периодически прилетали облетевшие листья, но никто этого уже не замечал. В такую ненастную погоду посетителей практически не было, поэтому парк был полностью в их распоряжении. За разговорами никто не заметил как пролетело время.       Последние капли дождя упали на землю, и вновь наступила тишина. Мидория отодвинул зонт в сторону и поднял взгляд.       — Дождь закончился, — пробормотал он задумчиво, хотя этот факт и не нуждался в озвучивании.       — Закончился, — эхом повторила Кацуки, наблюдая за Мидорией. Тот в свою очередь еще какое-то время всматривался в затянутое тучами небо, словно обдумывая что-то и вновь повернулся к девушке. — Чего?       — Просто задумался, — с окончанием дождя закончились и темы для разговора. Теперь они стояли около одного из прудов и молча смотрели на расползающиеся круги на водной глади. Из-за туч выглянуло солнце, согревая спину. Мидория сбил дождевые капли со своих волос, они скатились по цветастой хлопковой рубашке и затерялись где-то в ее узорах. Кацуки оглянула Изуку с ног до головы. Сейчас он отличался как от их первой, так и второй встречи. Вместо нелепого кимоно и школьной формы, теперь на нем была обычная повседневная одежда.       — Сейчас ты выглядишь намного лучше, — усмехнулась девушка, отворачивая от Мидории.       — Правда? — переспросил он, с сомнением оглядывая свой наряд. — Я хотел найти что-то получше, но Урарака сказала, что лучше одеться как обычно. Иначе я могу вас спугнуть.       — Урарака это та круглолицая? — без интереса спросила Кацуки. Ей не было дела до какой-то Урараки, гораздо больше интересовало то, как именно мог одеться Мидория, чтобы спугнуть Бакуго.       — Круглолицая, — повторил Мидория в задумчивости. — Да, это Урарака Очако, моя одноклассница.       — Не важно, — отмахнулась Кацуки и снова замолчала. В этот день они быстро смогли завязать разговор и настолько же быстро потеряли его нить, скоро расставшись. Правда эта встреча отличалась от предыдущих. Теперь у них была договоренность вновь увидеться.       Новая встреча не заставила себя ждать. Списались они в тот же вечер и встретились на следующий день, пока оба были в городе. Отчего-то парк в их жизни стал самой важной точкой притяжения. Хотя после третьей встречи они периодически ездили друг к другу, Синдзюку Гёэн остался незыблем.

***

      — Ты серьезно? — спросил Киришима. Он был в шоке от новостей, которые внезапно ему преподнесла подруга. — Вы знакомы месяц!       — Че тебе надо?! — воскликнула Кацуки, захлопывая чемодан с таким громким стуком, который только могла из него вытащить. — Если что-то не нравится, то свали отсюда. Не заплачу.       — Да ладно, мы просто о тебе переживаем, — вздохнул Киришима и сел на диван. Он молча следил за тем, как Кацуки судорожно собирает вещи. Месяц назад она внезапно сорвалась в Токио, а потом еще несколько раз ездила в какой-то небольшой городок на юге. — Ты даже не рассказывала толком о нем.       — Сейчас я еще вам рассказывать все должна, разбежалась и прыгнула! — рыкнула Кацуки, недовольно садясь сверху на чемодан. Нужно взять все нужное. Как назло нужного много, а места для перевозки мало. — У тебя есть чемодан?       — Есть, — ответил Киришима, слегка не ожидавший такого резкого обрыва предыдущего разговора. — Тебе нужно? Я могу принести.       — А разве не видно, что сейчас он мне нужен? — всплеснула руками Кацуки, — Думаешь, я тебя от нечего делать об этом спрашиваю?       — Я знаю, ты сейчас злишься. Да, мы не совсем поддерживаем твое решение, но и ты нас пойми.       К внезапно наступившим отношениям все отнеслись со скепсисом. Кацуки была не из тех, кто влюбляется в первого встречного. Тем более съезжается спустя месяц отношений. Она никогда такой не была. Но теперь все кардинально отличалось. Кто знал, что девушка встретит е г о. Кацуки даже не догадывалась, что она умеет так любить. Жадно, громко, она уже не могла представить себя без него.       Кацуки дождалась, пока Киришима выскочит за дверь, и устало выдохнула. Идея о переезде пришла неожиданно даже для нее. Кто мог знать, что в один момент Бакуго бросит все и уедет в другой город. Только из-за одной фразы.       Это произошло за неделю до этого. Мидория и Бакуго сидели на берегу, чуть поодаль от пешеходной тропы. В тот час они находились практически одни, молча смотрели, как в небе загораются звезды. Кацуки лежала и в полусне слушала бормотание Изуку. По началу это немного раздражало, но девушка сама и не заметила, как начала наслаждаться такими моментами. Они отзывались в ее сердце, затуманивали взор.       В один момент, когда Кацуки почти заснула, склонив голову в бок, бормотание прекратилось. Зашелестела трава под слабым ветром, словно пытаясь заполнить наступившую тишину. Мидория, сидевший до этого в паре сантиметров от Бакуго, вздохнул поглубже и прошептал: «Я тебя люблю»       Кацуки мгновенно проснулась. Жар прикатил к лицу. Она пару секунд неподвижно лежала, осознавая сказанное. Слова не были сном или случайностью, Бакуго понимала это по сосредоточенному сопению Мидории. Он боялся, но ожидал. Он ждал ее о т в е т а.       Бакуго медленно поднялась, словно в страхе спугнуть то особенное, что было между ними в такой момент. Кацуки была готова ответить, но слова застряли в горле, поэтому она размеренно дышала и не отрываясь смотрела на Мидорию.       Первым не выдержал Изуку. Он грустно усмехнулся, смущенно почесал шею и отвел взгляд.       — Прости, — сказал он уже громче, после того, как прокашлялся. — Подумал, что сейчас будет правильно сказать. Иначе будет поздно. Я хочу, чтобы у нас было все серьезно, если ты к этому готова.       Теперь Кацуки уже не медлила, она вскочила на ноги, спугнув птиц. Ее лицо покрылось неровным румянцем, заалели кончики ушей.       — Ты! — гаркнула девушка. — Да я тебя!       Кацуки не хватало воздуха. Отчего-то извинения Мидории сейчас вызвали раздражение. Даже больше, настоящую ярость. За что он извиняется?       — Послушай, — начал было Мидория, но был перебит.       — Нет это ты послушай меня, — прошипела Кацуки. Ее одновременно переполняли злость и смущение. — То есть, я все это время жопу рву, а ты считаешь, что я в сказочки играю? Я похожа на человека, который будет ухаживать за парнем, который ей нравится от балды что ли? Да для меня изначально это все было серьезным! А если уж для тебя это лишь детский лепет, то пошел ты нахер, Мидория Изуку.       Последние слова Кацуки выплюнула с горечью и резко схватила свою сумку, собираясь уйти, а лучше вообще уехать домой. Она уже прошла несколько шагов, но внезапно резко развернулась и, уже плевав на все, добавила:       — И вообще, это я тебя люблю, понял?! — прорычала Кацуки и впилась в губы Мидории. Да, это был их первый поцелуй, хотя и не сказать что удачный. В тот день, она ехала домой единственной мыслью: «Все должно стать серьезнее». Прошла неделя раздумий и поисков и вот, она во всеоружии собирается съехаться с Мидорией. Решение такое же неожиданное, как и то признание, однако Кацуки уже не собиралась останавливаться.       Даже внезапно появившаяся на пороге мать не смогла отговорить ее от этого решения.       Услышав как входная дверь открылась, Кацуки вышла к ней, чтобы забрать чемодан, прогнать надоевшего друга и наконец собраться. Однако остановилась, только заметив хмурившуюся женщину. Так просто Кацуки не уедет.       — Говори что угодно, я тебя слушать не буду, — проворчала Кацуки, решив сразу взять быка за рога. Да, она понимала что в ней играет злость, и, можно сказать своими словами, Мидория бросил ей вызов. Но уже было поздно. Кацуки приняла решение и не собиралась его менять. Да и Изуку вполне поддержал эту идею, хотя и сильно смущался.       — Ты взбалмошная девчонка! — воскликнула Мицуки и подскочила ближе. Она отвесила подзатыльник дочери и под недовольное шипение продолжила. — Я понимаю, любовь вскружила голову, и мы такими были. Но нужно же держать себя в рамках разумного!       — Это не твоё дело! — воскликнула Кацуки и недовольно уставилась на Киришиму, стоявшего за дверью. Чемодана не было. Зато была злая мать. Предатель, вот почему он так задержался.       — Ошибаешься, дорогая моя, — ответила Мицуки. — Это для меня первостепенное дело. Я только обрадовалась, что у тебя появился молодой человек. Что я наконец увижу твою семью, но нет же. Надо было же съехаться спустя месяц отношений! Ты же его спугнешь!       — Чего? — недоуменно переспросила Кацуки.       — С твоим характером то, — покачала головой Мицуки. — Он же бедный испугается, а если сбежит? Не видать моему бедному сердцу отдыха. Мать изживешь.       — Да что ты заладила, а? — проворчала Кацуки. Она оглядела оставшиеся вещи. В принципе, если немного поменять их расположение, то для некоторых и место останется.       — Ты пойми, я для тебя добра хочу, — вновь завела привычную шарманку Мицуки. — Отец очень переживает, ты ведь будешь жить с незнакомым человеком, в другом городе.       — Он нормальный, — пробубнила Кацуки. Она уже почти не слушала. Открыла чемодан, в попытке закончить невозможное и втолкнуть ещё хотя бы парочку вещей.       — А вот это мы как раз и узнаем, — ответила Мицуки со вздохом и выкатила из-за двери свой старый чемодан. — Страсть и любовь это конечно хорошо, но в отношениях ты долго на одной любви не протянешь.       Кацуки удивлённо замерла. Она понимала к чему клонит мать, но не могла понять, почему она решила поступить таким образом.       — Как бы я не хотела, чтобы вы сначала подождали, прежде чем принимать такое важное решение, но возможно это будет вам на руку, — произнесла Мицуки. Она приобняла дочь за плечи и погладила ту по спине, словно показывая то, что она её поддерживает. — Или вы скоро разбежитесь, или же я смогу дождаться хотя бы приглашения на свадьбу. Может тогда я смогу увидеть твоего ненаглядного.       Несмотря на то, что жить вместе они стали уже спустя месяц отношений, это никак не повлияло на Мидорию. Опасения Мицуки не оправдались, и он не то что не сбежал, его даже в какой-то степени очень привлекал такой экспрессивный характер. С каждым годом Изуку не переставал с восхищением смотреть на свою девушку.       А она отвечала ему яркой любовью. Совершала поступки, на которые раньше бы и не подумала. Кацуки словно встала вела в одним им только ведомом танце, а Мидория с радостью отдался в её руки.       Шли месяцы, года пролетали один за другим. Бакуго и Мидория незыблемо оставались вместе. Словно в один момент их жизнь переплелась, больше не в силах развернуться и пойти по прежней дороге. Теперь они шли вместе, бок о бок. Да, с годами их чувства немного поугасли, однако Кацуки все еще хранила те самые первые эмоции.       Синдзюку Гёэн с каждым годом оставался таким же величественным и красивым. За столько лет супружеской жизни Кацуки и Изуку не надоедало приходить сюда. Она встречали каждый ханами в этом парке, каждый раз находя особенно прекрасным моменты их свиданий.       В тот год цветение началось раньше обычного. Кацуки внезапно со всей резкостью, уже так не сочетающейся с ее преклонным возрастом, вытащила Мидорию на прогулку. На том самом месте, где они впервые встретились, было все также пусто. Никто не мог им помешать.       — Это же, — пробормотал Мидория прищурившись. Он оглянулся и чуть не наткнулся на ветку. Изуку ходил медленно, словно пытаясь впитать нежный аромат, запомнить этот момент на всю оставшуюся жизнь.       — Оно самое, — прошептала Кацуки в ответ. Она стояла чуть поодаль и смотрела, как ее муж неловко перебирает ногами. Он старался не задевать ветви, но изредка отдельные лепестки все-таки падали на его уже седые волосы. А Кацуки просто смотрела. Любовалась и душе неосознанно всплывали те самые чувства из молодости. Когда жизнь била ключом, а любовь расцветала как первые весенние цветы, согревая теплом и даря то самое чувство прекрасного.       Кацуки чертовски любила своего мужа. Если вы спросите что для нее означает красота, то она просто пошлет вас и продолжает любоваться своим самым дорогим человеком.