Carry You

На небосводе солнце ярко светило, согревая землю, растения и людей, которые влачили свое существование, изнывая от жары. Князь Цин в этот жаркий день спрятался под одним из раскидистых деревьев, создающих тень своими листьями. С прикрытыми глазами и молодым зеленым лисохвостом в руке, откинувшись спиной на ствол, он являл собой олицетворение безмятежности и гармонии. — Не сиди на траве. Подошедший У Си совершенно бесцеремонно схватил Цзин Ци за руку, поднимая на ноги. Великий Шаман круглые сутки заботился о здоровье супруга, а потому скинул с себя накидку, куда оба опустились. Чуть поодаль тренировался Лу Та — занятия на воздухе ему нравились, но в сегодняшний жаркий день ему было тяжеловато. Однако, ученик Великого Шамана все равно выкладывался на полную, не давая своему наставнику повода для недовольства. Цзин Ци почти полностью улегся на У Си, пребывая в полной гармонии с собой в этот чудесный день. Ему было донельзя хорошо: все вокруг благоухало, рядом были самые близкие люди. В такие моменты Князю Ци казалось, словно он проживает уже следующую свою жизнь — настолько далекими и незначительными казались события в столице. Это осталось за тысячи ли от него, так к чему Цзин Ци лишний раз оглядываться назад? Чужая рука коснулась его собственной, пальцем мягко обводя выступающие синеватые вены, когда У Си позвал его: — Бэйюань. — М-м? — протянул Князь, лишний раз не открывая глаз. У Си ничего не ответил, только чуть отодвинул от себя чужое тело, заставляя Цзин Ци выпрямиться и всё же взглянуть на него. — Что такое? — Я давно не видел тебя. Действительно, Великий Шаман был в отъезде и вернулся только глубокой ночью, когда Цзин Ци уже спал. Даже сквозь сон тот почувствовал, как чужие руки сгребли его в охапку — У Си постоянно делал так, когда они ложились спать. Со временем Бэйюань привык к этому, потому когда ночью вновь оказался в объятиях после их длительного отсутствия, почувствовал вернувшееся к нему чувство комфорта. Разумеется, этому мальчишке не обязательно было всё знать. — Давно? Всего-то три дня. Но Цзин Ци все же нравилось, когда У Си удавалось выбираться с ним куда-то за пределы улиц Наньцзяна, как сегодня. Сам Князь Ци не мог найти такие же чудесные места, как, например, это поле, где можно было спокойно провести весь день вдали от всякой суеты. Земли Наньцзяна были наполнены диковинными растениями и животными, контакт с которыми не всегда был безопасен для здоровья. Поэтому Лорд не спешил покидать дом в одиночку. Сейчас У Си не выпускал из вида лицо Цзин Ци, словно они были в разлуке не несколько дней, а десятки лет. Князю Ци уже через несколько минут надоело просто сидеть под взглядом внимательных темных глаз, потому он уложил голову на чужие ноги, проводя травинкой по линии подбородка Шамана. У Си опустил голову вниз, отчего тихо зазвенели, сталкиваясь друг с другом, бусины на заплетенных в тонкие косы волосах. Губы Цзин Ци тронула озорная улыбка, когда он приподнял руку чуть выше, чтобы дотянуться до чужого носа мохнатым хвостиком растения. — Прекрати озорничать. — Неужели ты совсем не скучал по этому Князю и его маленьким шалостям? — шире улыбнувшись, тянет Цзин Ци, когда У Си недовольно откидывает травинку в сторону. — Скучал. Даже после одного дня без тебя я скучаю, — без промедления со всей серьезностью отвечает Великий Шаман. Этот мальчишка… Сердце Князя Ци каждый раз поражали искренние слова У Си. Его удивляло, что несмотря на взросление, огромную ответственность, свалившуюся с передачей ему поста Великого Шамана, его супруг не изменял себе и всегда был искренним и прямолинейным, особенно когда дело казалось Цзин Ци. Словно рядом с ним по-прежнему сидел юный У Си, схватывающий каждое его слово, поблескивающий внимательными черными глазами. — Я еще не убедился в том, что ты скучал. Шаман с готовностью наклоняется ниже к чужому лицу. И пусть у Князя Ци постепенно получалось отучить своего ядовитого супруга от истязания его губ, но поцелуи его по-прежнему были напористыми. Казалось бы, они с У Си уже давным-давно вместе, и он мог бы поумерить пыл. Но нет — Великий Шаман, со свойственным ему максимализмом, всё ещё забирал у Лорда всё без остатка, сминая чужие губы со своей особой страстью и пылом, на которые был способен только он. — Бессовестный мальчишка! — беззлобно воскликнул Цзин Ци, отталкивая от себя У Си, когда чужие зубы царапнули по его губе. Князи Ци сердито насупился, по-прежнему лежа на чужих коленях и глядя куда-то вдаль, словно пытался разглядеть вдалеке конец этого поля. У Си взглянул на полное напускного недовольства чужое лицо, и уголок его губ изогнулся в улыбке. Шаман наклонил голову еще раз, запечатляя поцелуй на чужой макушке, после чего выпрямился вновь. …Лу Та, завершив последний подход упражнения, тяжело вздохнул, упершись руками в колени. Мышцы, по обыкновению, ныли после физических нагрузок. Юноша развернулся в сторону древа, в тени которого сидели его Наставник и Князь Ци, чтобы спросить, какое задание его ждет теперь. Но едва открыв рот, тот ту же его закрыл, не решая тревожить обоих. Великий Шаман сидел, прикрыв глаза, а слабый ветер едва заметно трепал пряди темных волос. На его коленях лежал Цзинь Ци, уже успевший задремать. У Си лишний раз не двигался, не собираясь будить своего драгоценного супруга. Вокруг словно замер мир, позволяя им ненадолго насладиться спокойствием и временем, проведенным друг с другом.