Проиграл

      С развода прошло семь лет. Сегодня вроде ровно. Люцифер опять возвращается мыслями к тому дню. Любая тема перетекает в вопрос: что тогда пошло не так? Как будто мир крутится только для того, чтобы по итогу завершить оборот в той точке. Как будто можно что-то изменить. Люцифер знает, что нельзя, убеждает себя, что это глупо. Все равно на что-то надеется. Он готов признать, что это ударило по нему сильно, и он строит свою жизнь заново. Прошлая жизнь стучится к нему воспоминанием.              Они окончательно разошлись. Поругались. Лилит ушла. Забрала дочь. Все быстро и сумбурно, нельзя проследить нить событий. Чарли была уже взрослая, очень милая и добрая. На нее редко жаловались, только когда она пыталась помочь радикальными мерами. Последние года родители жили только из-за нее. Она была не глупой и понимала это.       На самом деле, они с Лилит давно. Со школы вместе, да и знакомы уже почти всю жизнь. Только они росли, и выросли совсем разными. Не дополняли друг друга, а отталкивали. Ругались, не сходились во мнениях, игнорировали друг друга. Они насовершали кучу ошибок за это время. Но Чарли ошибкой не была. Они были семьей, не самой счастливой, и далеко не крепкой. Так что сразу после того, как Чарли стукнуло восемнадцать, заявление о разводе было направленно прямо в ЗАГС.              Лилит вскоре уехала, а Чарли, получив диплом об образовании, взяв жизнь в свои руки, решила создать отель. Это было трудно, она пару раз звонила с просьбами о чем-то, так как не могла дозвонится до мамы. Она была уверена, что та занята чем-то более важным. Люцифер мировоззрение дочери не портил. Он сам не был отцом года. Они не общались почти. Все ограничивалось поздравлениями на день рождения, деньгами, которыми он всегда помогал, и редкими просьбами. Он знал, что Чарли, может, и не захочет с ним общаться.              Все меняется в день, когда девушка сама звонит ему. Она предлагает ему прийти, посмотреть на то, что у нее получилось. Он ведь ей помогал, в каких-то моментах с документами, в каких-то с деньгами. И теперь он мог посмотреть на то, во что Чарли вложила душу. Он пришел в тот же день. Отель оказался огромным, недалеко от их бывшего семейного дома. Помещение с высокими потолками, в два этажа, отремонтированное и светлое. Люцифер заулыбался дочке, поговорил с ней. Она выросла совсем большой. Волосы светлые, как у него, улыбка с клыками и любовь к женщинам. Чарли выросла похожей на него.              Люцифер и сам когда-то занимался подобным. Отучившись в меде, он был реабилитологом. Только в его учреждение постоянно скидывали насильно. Насильно излечить нельзя, люди должны меняться только если сами хотят. Они не хотели. У каждого своя позиция, и все они гласили о важности своих разрушающих зависимостей. Они говорили, что это их лучшая и единственная жизнь, чтобы им никто не мешал проживать ее так, как они хотят. Только их единственная жизнь становилась еще короче от это, еще болезненнее и несчастнее. Они были уверены, что ничто их не спасет, им не поможет психотерапия и отказ от истинной помощи, в лице наркотиков и алкоголя.              Дочь еще не знает людей. Ремиссия у его пациентов не длилась долго, никогда она не была вечной. Слишком много людей умирали от передозов и отравлений. Их уже не спасти, они пропавшие, при первой возможности уйдут обратно, к своему счастью на два часа.              Люцифер быстро познакомился с Вэгги. Она оказалась девушкой чудесной, но главное, что она нравилась Чарли. Чарли представила своих постояльцев, которые стали ей друзьями, почти семьей. Ее отель не был простым местом для заработка. Ее план был в помощи людям, которые оказались в трудной ситуации. Она помогала им, учила, давала шанс на новую жизнь. Постоянные тренинги, уроки, старания понять каждого. Чарли слишком добрая и чувствительная.              Чарли попросила помощи со спонсорами. У Люцифера тогда получилось добиться денег на свой проект. И проект-то его выгорел тогда. Это помогло безбедно жить ему и его семье. Люцифер приехал посмотреть на то, как устроен этот отель.              Место было красивое, стены ярко-красные, мебель новая. Видно, что тут все делала Шарлотта, все в ее стиле. Как будто чем-то напоминало и его дом.              — А тут у нас гостиная, где каждый может выговорится, и его обязательно кто-то послушает.              — Мило, — улыбнулся он дочке, — а цвет стен такой почему?              — Так ярче, не находите? — улыбнулся парень, который вышел из тени. Он был высокий, худой и как будто с заострёнными чертами лица. Кожа смуглая, а волосы темные.              — А это…              — Аластор, сэр, — бесцеремонно и быстро влез между ними с дочкой парень, — рад познакомится, в жизни вы намного ниже.              — Ну и кто это? Коридорный?              — Ах, нет, я администратор, это может быть видно по моей форме.              — Э, — задумался Люцифер, — нет, кажется, так ходит пол города.              — И трости.              — Ха-ха-ха, это микрофон на палке.              — Ха-ха-ха, — передразнил Аластор, — я хотя бы не в белом пиджаке.              — Ха-ха-ха, потому что тебе даже это не поможет.              — Ха-ха-ха, нахуй шел, — чуть склонился Аластор, чтобы быть ближе к своему оппоненту.       

***

      Задумка Чарли оказалась не лучше его, но он взялся ей помогать во всем. Просто, потому что это его дочь, а она верит. Пока ей это важно, он будет сидеть рядом и не возникать, помогать тем, чем сможет.              — Люди продажны пап, на то они и люди. Если люди будут не продажными, пора будет задуматься и начать опасаться, — снова оправдывает человечество Чарли. Он просто не хочет, чтобы она ходила по его граблям. Он уже давно разочаровался, когда это сделает младшая Морнингстар остается вопросом времени. Но это ее жизнь, ее ошибки, которые она должна совершить, чтобы действовать дальше.              Единственный кто оставался вопросом для Самаэля — Аластор. Он оказался радиоведущем, а то был не микрофон на палке, а новое устройство для его студии. По вечерам он ходил в бар. У них были натянутые взаимоотношения в вопросах помощи и договоренности, но в плане подъебок всегда были расслаблены и готовы ко всему.              Взаимоотношения их ограничивались поначалу простыми перепалками, вроде:              — А почему от очков только половина, не хватило на целые?              — Это монокль, ну знаешь, чтобы читать. Этому люди в школе учатся, ты тоже как-нибудь попробуй.              А потом перекачивали в постоянное желание подъебать друг друга, победить и быть лучше, чем оппонент. Они играли в дартц, покер, футбол, монополию. Во все, что найдут в отеле. Иногда к ним заходили и другие, но редко кто выдерживал накал страстей. Даже Хаск, что пришел сюда как постоялец, ушел через двадцать минут. Все их соперничество уже дошло до смешного. В один вечер Чарли нашла их наедине с лото.              Как бы Самаэль не отнекивался, он проводил с Аластором много времени, очень много. Даже во время их состязаний, они узнавали друг друга. Так Аластор узнал, что его зовут Самаэль, а Люцифер это что-то вроде клички, к которой все привыкли. У Люцифера и у самого были богатые родители, но он пошел им наперекор и свою карьеру строил с нуля сам.              Их общение стало само собой разумеющимся. Аластор был человеком интересным, но Люцифер ему об этом никогда не скажет. Это работало и в обратную сторону. Люцифер никогда не узнает, что Аластор бы предпочел остаться с ним и сразится в чем-то вроде нелепого домино, чем заняться своими привычными делами.              Потом они уходят к тому, что Аластор приглашает пойти с ним. И Люцифер соглашается.              То, что этот идиот артистичен, было ясно сразу. Но чтоб настолько. Он брал два стакана виски, как джентльмен. Отдавал один Люциферу, а вторую запрокидывал в себя и вылетал на танцпол. Он нашел там какую-то свою подругу. Он был высоким, стройным и справедливости ради совершенно уместным. Он как будто в своей среде обитания. Теперь ясно почему он после уходов из отеля возвращается ели живой и сразу идет спать.              Он движется активно, совершенно не задумываясь о людях вокруг. Ему хорошо, и людям вокруг тоже.              — Вижу ты неплохо отдыхаешь, — почти кричит Люцифер, когда Аластор почти падает перед ним около барной стойки.              — Тебе скучно? — кричит в ответ Аластор, игнорируя шум вокруг.              — О, нет, у меня целое представление.              — Вы будете что-то пить? — спрашивает уставший бармен.              — Тебе хватит, — говорит Люцифер, рассматривая чужой пустой стакан, который тут же наполняется виски.              — Мой катализатор — это чистый эталон, — подмигивает Аластор, опрокидывая в себя содержимое и возвращаясь в танец, подхватывая быстрый темп.       

***

             Как можно было исправлять людей, когда администратором отеля был Аластор? Звучит невозможно. Его самого нужно было исправить. Он тут находился то ради развлечения, чтобы посмотреть, как старается Чарли. В его глазах она была обычной обеспеченной девушкой, которой некуда деньги девать, потому она старается создать что-то для людей.              Аластора нельзя пускать в люди. Он не любит прикосновения, но при этом постоянно лезет в чужое личное пространство. Противоречит сам себе.              Справедливости ради, у Аластора было много и хороших качеств. Он харизматичен просто до безобразия, ему хочется простить все, что он делает. По вечерам он уходит, перекладывая все свои обязанности на Люцифера. Он ведет свое шоу на радио. Раньше Чарли говорила отцу о вещах, что он должен сделать за место Аластора. Потом парень и сам начал это объяснять, решив не нагружать девушку. Аластор возвращался в районе восьми вечера, всегда в хорошем настроении. Работа явно дарила ему удовольствие.              Удовольствие доставляли и вечерние посиделки. К одиннадцати уже точно все расходились, шли спать или заниматься своими делами. Оставались только Люцифер и Аластор. Первый в виду своей депрессии и невозможности долго проводить время в одиночестве. Со сном у него тоже не задавалось. А Аластор сам по себе был более энергичным и при случаи мог променять сон на пару часов сражений.              Только играть на победу было уже скучно. Они поняли, что эта война бесконечна, никто не лучше. В какие-то моменты выигрывал блондин, благодаря везенью, в какие-то Аластор, благодаря умениям. И это быстро и часто чередовалась. Они никогда не докажут друг другу свое превосходство.              — На что играем? — все же спросил Люцифер, тасуя колоду.              — На деньги?              — У тебя их нет.              Аластор закатил глаза, разваливаясь в кресле и предлагая следующее:              — На раздевания.              — Я недостаточно пьян.              — На поцелуи!              Люцифер поразмышлял пару секунд, рассматривая парня.              — Идет.              

***

             Они не поняли сколько времени прошло. Кто первый проиграл? Было ли это намеренным или случайным? Аластор целовался как в первый раз, Люцифер как в последний. Это был один раунд. Они забыли об игре, забыли почти обо всем, кроме удовольствия. У Аластора губы мягкие, теплые, их хочется прокусить и попробовать кровь. Главное касаться-касаться-касаться. Не отрываться. Сейчас невозможно отвлекаться на что-то, хочется только наслаждаться. Он уже почти лежит на Люцифере, наклоняется совсем близко, пытается слиться воедино.              Аластор своими когтями почти царапал его. Самаэль обязательно потом будет ругаться на него, просить спилить, чтобы было продолжение. Без него теперь никак. Они понимают, что точка невозврата пройдена, теперь друг от друга не оторваться.              Аластор массирует кожу головы, впивается в нее ногтями, пропуская светлые пряди сквозь пальцы. Ему нужно куда-то выплескивать свои чувства, с каждым поцелуем все чувства обостряются, а эмоции выплескиваются наружу. Глаза почти бешенные, под стать ситуации, яркие. В них читается все наслаждение от ситуации.              Первым легкие подводят Люцифера. Воздух заканчивается и начинается чувство удушья. Он лег отрывается и глубоко вздыхает. Аластор скользит поцелуем куда вдоль ключицы и по итогу падает на чужую грудь. Аластор смеется, но получается тихо, его заглушает одежда.              Похоже он проиграл.