Из ниоткуда в никуда

       Юго, стоило ему только открыть глаза и сбросить ночные одежды, да наспех приводя себя в порядок, хватает своего плюшевого дракона, выбегая из дома. Солнце успело только начать свой путь по небосводу, а этот несносный мальчишка уже бежит на улицу. По пути его успевает схватить Альберт, строго-настрого наказывая сначала позавтракать, а уж потом отправляться на поиски приключений. Поначалу мальчик вредничал, отнекивался, говорил, мол, некогда ему, приключения ждут, но Альберт был непреклонен, поэтому Юго не оставалось ничего, кроме как со вздохом усесться за стол и съесть все предложенное, вплоть до последней крошки. Когда то нужно было, то Альберт мог быть и непреклонным, строгим, но чаще всего эта его сторона проявлялась только тогда, когда ребенок отказывался есть. Ничто не расстраивало мужчину так, как голодный ребенок, это же плохо для растущего организма, кричал он. Юго, конечно, уже привык к такому, и знал, что это расстроит папу, но иногда капризная натура брала верх, и он все же вредничал, но не долго. Вот и сейчас, уже доев, он вновь схватил своего дракончика за переднюю лапу, быстро обулся и выбежал на улицу, оглядываясь по сторонам в поисках своей новой подруги, которой и хотел показать свою любимую игрушку.        Девочка оказалась неподалёку, под большим ветвистым деревом, что-то палочкой выводя по земле. Стоило Юго ее увидеть, как его глаза загорелись и он тут же бросился к новой лучшей подруге, с которой точно-точно будет дружить всю жизнь, как и с абсолютно каждым своим другом, на или просто ребёнком, с которым он когда-то где-то там поиграл в буфббол. Юго так старался побыстрее приблизиться к девочке, что по пути споткнулся и чуть не упал, но ее сильные, хоть и тонкие руки его вовремя поймали, не давая удариться коленями об землю, разбить их, а может и чего еще по хуже.        — Надо быть аккуратнее, — произнесла она, нежно поправляя чужую съехавшую шапку.        — Нора-а, — протянул Юго, откидывая голову назад. — Ты говоришь прямо как папка! Если быть всегда аккуратным и осторожным, то жить будет гора-аздо скучнее. А я не хочу скучно жить! — мальчик недовольно сложил руки на груди, поднимая подбородок, всем своим видом показывая, что вот у него жизнь определённо точно не будет скучной, прям точно-точно!        Нора лишь закатила глаза и фыркнула, но тут ее внимание привлекла плюшевая игрушка в виде дракона, в руках у мальчика. Девочка заинтересованно склонила голову на бок, но не стала спрашивать, в это, собственно, и не было нужды, ведь стоило Юго увидеть её интерес к его вещице, как он тут же воодушевился и нетерпеливо подпрыгнул на месте, уже готовый рассказать ей все-всё, даже если об этом еще не просили. И Нора это понимала, поэтому лишь терпеливо дожидалась очередного воодушевленного детского рассказа.        — Это моя самая любимая игрушка! Этого дракончика зовут Али. Я, если честно, не знаю почему. Папка рассказывал, что когда я был со-овсем маленьким, он оставил меня с дядей Руэлем, и когда мы были с ним на рынке я увидел эту игрушку, и стоило мне ее увидеть, как я тут же начал плакать! Только не подумай, что я плакса или избалованный, я и сам не знаю почему это сделал, да и не помню, ну так во-от, когда я ее увидел я начал рыдать и кричать "Ади" , а Руэлю не оставалось ничего, кроме как купить ее мне. И с тех пор это моя самая любимая игрушка! Вот, — Юго горящими глазами уставился на Нору, ожидая ее реакции, которая просто была обязана быть настоящим восторгом, ведь как иначе, это же такая интересная и удивительная история, и кроме восторга и восхищения, ну, может, еще умиления, она не должна вызывать ничего.        Ну а девочка, увидев как Юго ждет ее реакции, словно боу тяф, жаждущий похвалы после пойманной добычи, улыбнулась, опустила руку на его голову и принялась нежно его поглаживать. Она никогда и подумать не могла, что Юго, чей суровый облик, уставший голос и пустой взгляд она видела на зените, может быть таким очаровательным и невинным. Перерождение и вправду удивительная штука. Вся жизнь словно с чистого листа. Вот он был суровым королем, что без промедлений поднял меч сначала на предателя, а после и на могущественного врага, а вот он пятилетний мальчик, жаждущий похвалы, обнимашек, восхищения и приключений, но только не слишком опасных, иногда все же бывает страшно, хоть он и не шибко желает это признавать. Скажем, убежать от соседской боу тяф хорошее и самое главное - очень опасное приключение, и придётся ему по душе.        — Удивительная история, — хмыкнула Нора, вновь провалившись на траву. — Слушай, а ты никогда не интересовался почему это произошло? Почему ты вдруг так вцепился в эту вещь, почему назвал именно " Ади" ? Мало ли, вдруг ты какой-нибудь скрытый бог или полубог, древний, могущественный, — девушка прикрыла глаза, на мгновение представляя картины прошлого, в которых она весело дразнила Юго стариком, пока тот, крутясь у зеркала, обеспокоенно спрашивал у Адамая, действительно ли он выглядит как глубокий старик, учитывая что всего пол века назад выглядел как ветряный юнец.        Юго плюхнулся рядом, задумчиво поглаживая подбородок, явно имитируя чью-то чужую привычку, и выглядело это весьма комично, а он, и не обращая внимания на чужой приоткрытый глаз и хитрую ухмылку, продолжил потирать подбородок, о чём-то старательно размышляя, и выражение лица у него было ну прям такое задумчивое, что Нора с нетерпением ждала ответ. Брови были сведены к переносице, глаза прищурены, носик наморщен, а вторая рука постукивала пальцами по лапе игрушечного дракона.        — Ну, иногда мне снятся странные сны, но папа говорит, что это из-за того, что у меня бо-ольша-ая фантазия. А еще он мне постоянно читает перед сном всякие истории. Вот, — Юго беззаботно пожал плечами, невинно уставившись на Нору, что почувствовала невероятный азарт и любопытство.        — Хм, а что именно? Можешь рассказать? Мне правда интересно, — Нора хихикнула, увидев, как глаза Юго загорелись, а сам он тут же встрепенулся и счастливо, точно боу тяф, которому предложили свежий кусок дорогого мяса, уставился на неё.        — Конечно могу! У меня столько историй! Однажды мне приснилось, что я был королем, старым, хмурым, а еще я не любил это. Глупо, правда? Как король может не любить свою работу? Папа пытался мне объяснить, но я просто не понимаю! А еще однажды мне приснилось такое красивое место! Там всюду были цветы, деревья, а еще было слышно пение! Такое красивое! В другой раз мне приснилось как я покоряю небо, представляешь? Я путешествовал средь звезд, наблюдал за ними! — мальчик тараторил без умолку, и чем больше он говорил, тем сильнее белело лицо Норы.        Девушка знала, что при перерождении все перворожденные теряют память, все кроме двух, но один был заперт, а вторая мертва, так почему Юго рассказывает ей о событиях, что произошли с ним во время его прошлой жизни? Так и должно быть, или нет, или это неправильно, неестественно, повод задуматься и попытаться сделать хоть что-то? Нет? Да? Она не знает. Возможно, на этот вопрос может ответить Гругалорагран, Фаэрис или Бальтазар, но судя по всему, все трое попросту бросили мальчика не пойми где, не пойми с кем, а потом, видимо, будут подлизываться и ноги ему целовать, называя королем. От такого расклада дел Норе хотелось закричать и лично передушить всех трёх старых маразматиков, все равно толку нет. Как это вообще называется? Бросили своего брата, короля, не пойми где, не дав ему ничего, чтобы потом что? Он не знал ничего о своем народе, о себе, о своих силах, и в последствии наверняка что-нибудь да натворил? А он натворит. В этом Нора не сомневается. Это сейчас он такой маленький и миленький, радостно показывает ей любимую игрушку, рассказывает свои сны. А потом его силы пробудятся, он, не зная что с ними делать, отправиться на поиски ответов, и его мощь, неопытность и глупость сольются воедино, что уже страшно. А там ведь он и Адамая найдёт, это, конечно, если Гругал тоже его где-то не кинул или вовсе не утопил как боу мяу.        Наконец заметив, как мальчик внимательно и молча смотрит на нее, Нора встрепенулась, легко улыбнулась и поднялась с земли, протягивая руку Юго.        — Пойдём поиграем лучше. Как тебе идея пойти на поиски приключений в соседний лесок? Только не далеко, мало ли, вдруг испугаешься, — девушка ухмыльнулась, упиваясь тем, как лицо мальчика сначала побелело, а после покрылось красными пятнами, щёки надулись, а губы были обиженно выпячены на показ.        — А вот и не испугаюсь! — Юго высоко задрал подбородок, демонстративно отворачиваясь, но при этом, видимо, внимательно вслушиваясь, все же опасаясь, что его новая подруга обидится и уйдёт, оставляя его одного.        — Хорошо. Как скажешь. Тогда давай лапку, я покажу тебе красивое место, которое присмотрела пока ты дрыхнул, Соня, — Нора рассмеялась, когда увидела, как мальчик открыл рот в немом возмущении, и этот вид был настолько комичным, милым и теплым, что хотелось навсегда отложить его в памяти.        До самой темноты они вместе исследователи Емельку и ее окрестности. Находили гнезда диких тофу, подкармливали уличных боу мяу и боу тяф, лазили по деревьям, не особо высоким, Нора, все же, ничего не смогла с собой поделать, и поэтому специально выбирала низкие деревья, чтобы Юго не мог залезть высоко и шандарахнуться, а зная его это было очень даже вероятно. Когда-то она слышала, что будучи ребенком, великий воин специально находил высокие деревья, и старался с них упасть. Способы откосить от учебы у него, конечно, были весьма оригинальными. Так или иначе они провели весь день, играя, смеясь и бегая по окрестностям, ни о чем не думая. В какой-то момент Норе даже захотелось, чтобы это продолжалось как можно дольше, но она тут же себя одернула. Они пришли в мир двенадцати не за этим. Нельзя забывать их первоначальную цель, даже если это тяжело, даже если ей начинает хотеться остаться тут как можно дольше, просто, чтобы улыбаться и наслаждаться жизнью, хотя бы несколько денёчков. Но желание это было опасным, и неизвестно, к чему оно приведет. Нельзя было позволять дать себе слабину.        Когда Юго выбежал на улицу на следующий день, пытаясь найти свою таинственную подругу, ее уже и след простыл, и сколько бы мальчик не искал - найти не мог.        Со временем эти три коротких дня стерлись из памяти, и единственное, что могло бы напомнить о них - маленький рисунок, нарисованный неумелой детской ручкой, на котором были изображены трое: плюшевый дракончик, сам автор и его загадочная подруга.