Счастье Нико

Льюис мог точно сказать что такого он точно не ожидал. Он ожидал побитие рекорда самого́ Михаэля Шумахера, ожидал найти любовь, к своему несчастному 31 году, ожидал лучших результатов и чувствительности машины, но не этого. Не того, что родные, небесно-голубые глаза всячески избегали контакта с ним, бегали из стороны сторону, но больше не были обращены к нему. Вся его любовь ушла вместе с браком с Вивиан, будто бы всё, что было между ними до этого, никогда и не существовало. Нико никогда не обнимал его в знак поддержки перед предстоящей гонкой. Никогда не целовал в дальнем углу пока ещё пустого поддока, в спешке, но зато как! Никогда не проводил вместе с Льюисом ночи в одной постели, нежно прижимаясь к тому, тихо выстанывая имя старшего. Теперь нет. Был ли Нико счастлив в те моменты? Льюис точно не знает. Возможно он что-то и чувствовал, но самого Нико на этот счет Льюис никогда не спрашивал. Все их движения и взгляды сами по себе были наполнены любовью и эмоциями, им не нужно было словесного подтверждения. Нико просто целовал, Льюис просто сжимал его в своих объятиях, прижимая к себе все ближе и ближе, утопая в золотистых локанах. Чувствовал, как рука младшего скользит вверх, вдоль линии позвоночника, останавливается у шеи, притягивает для очередного глубокого поцелуя. Разве так было не всегда? Всегда, но не сейчас. Сейчас Нико стоит рядом со своей женой и отвечает на вопросы журналиста, как и почему он решил покинуть прекрасный мир королевских гонок. На его лице лишь лёгкая вежливая улыбка, а ответами на вопросы служат быстрые кивки головой, Льюис знает что это лишь его маска вежливости. Но глаза Нико резко метнулись в сторону Льюиса. В его взгляде читались страх и сомнение. Но никакого сожаления из-за произошедшего. Ведь Нико винил во всем именно Льюиса, что это именно он разрушил всё, что между ними было. Ведь он эгоист, действующий сугубо в рамках собственного желания очередного титула и признания фанатов. А кто такой Нико у него на пути? Бывший лучший друг? Напарник? Соперник? Любовник? Льюис и сам не знал что конкретно между ними было. Льюису хотелось подойти и обнять младшего, как в старые добрые времена, будто бы пропасти, что так яро зияла между ними, никогда и не существовало. Но Нико быстро отводит взгляд и снова одаривает улыбкой журналиста. Льюис быстро уходит с того места, а можно сказать и сбегает. Ведь улыбки блондина были посланы не ему. Ведь его рука покоилась не на бедрах старшего, а на талии жены Росберга. Что за бред. Голова плывёт от воспоминаний, а горло дерёт от подступающей тошноты. Добраться до номера в бешенной спешке оказалось Льюису под силу. Но сдержать все свои эмоции внутри уже нет. Слишком больно от всего происходящего. Гонка, вылет с трассы, странные вопросы журналиста, Нико, его руки, улыбка и глазаглазаглаза. Его прекрасные глубокие глаза смотрящие невинно на случайного парня с микрофоном рядом с ним, но не на Льюиса. Хэмилтон уже давно не маленький мальчик. Но в груди начинало расти чувство, что у него украли нечто личное, отобрали, словно игрушку на детской площадке. И единственное что теперь оставалось делать это тихо всхлипывать от накативших эмоций у одной из стен своего номера. И когда он успел стать таким эмоциональным? Это всё возраст уверен Льюис. "Это всё Нико"- твердит в ответ внутренний голос Льюис не знает когда была поставлена точка невозврата между ними, но точно знает что сейчас настал финал их чувств. Резкий и противный звук уведомления телефона будто бы резко выкинул Льюиса из собственных переживаний. На экране лишь высветился значок инстаграма и время прибытия сообщения. Странное чувство тут же заскреблось в груди гонщика. Просто так ему в директ редко кто писал, разве что менеджер пересылал редкие фото с гонок от фанатов. Быстро разблокировав телефон и зайдя в директ, парень моментально замер в той же позе, боясь, что если он посмеет слишком громко вздохнуть, то сообщение от того самого человека просто исчезнет. " С тобой всё в порядке, Лу? " Всего года 3 назад за этим обычным сообщением ничего не было. Нико всегда интересовался его состоянием после гонок, когда не мог быть рядом, но сейчас ситуация иная. Только он могу написать всего пару строк, но довести трёхкратного чемпиона до дрожи. "Конечно" - хотелось напечатать в ответ Льюису, но его дрожащие пальцы уже перестали его слушать. Возможно, именно они и виновны в нажатии кнопки вызова наизусть знакомого номера. - Льюис? - Нико. - Хэмилтон так сильно хотел избавиться от чувств, что переполняли его в тот момент, но его сиплый тихий голос с головой выдавал его. - Ты так быстро ушёл после гонки, просто исчез, дружище. Я хотел спросить тебя как ощущается новая машина в этом году. Всё ли нормально в команде? Как новый напарник? - Нико говорил так, будто бы не он в прошлом году готов был вцепиться в глотку старшему и разорвать того, за их общий вылет с трассы. - Да, все в порядке, машина отличная, а Валттери отличный парень. Мы с ним довольно хорошо работаем вместе. А как ты? - Льюис искренне хотел умереть прямо сейчас, сидя на полу номера и всматриваясь в экран телефона. Было больно даже слышать голос младшего. - Ты не представляешь! У меня всё просто отлично, Вивиан снова беременна, так что я во второй раз стану отцом. Считаю личным достижением. Это конечно не второй титул, но счастья от этого ничуть не меньше. При упоминании титулов Льюис болезненно сжался. Их личное с Нико яблоко раздора. Может быть, если бы не они, блондин сейчас был бы рядом с ним и доводил до дрожи своим голосом совершенно другим способом. Но сейчас он рядом женой и дочерью, и кажется что теперь он точно счастлив. - Я рад за тебя Нико, прими мои поздравления. Прости, но мне кажется немного не здоровится, наверное я слишком устал с гонки. - Как скажешь Лулу, я и так это заметил во время интервью. Спасибо за разговор и удачи тебе в гонках. Пока Льюи! - Прощай Нико Отброшенный телефон, роскошный гостиничный номер в тусклом свете ламп и тихие всхлипы одного человека. Нико был счастлив. Без Льюиса.