Куни

Правила созданы для того, чтобы их нарушать. Первая же полнолунная сделка закончилась для Блитца решительным «никогда с ним не сосаться, на ночь никогда не оставаться и самое главное: никакого орального секса, мало ли что можно подцепить». Но вот часы пробили час ночи, а он жадно и мокро целовался с принцем — так долго, что закружилась голова. Положив руки поверх его ладоней на своих щеках и мягко их сжимая, забывшись в терпком процессе. Было что-то особенное в Столасе в такие моменты. Особенное и такое обалденное. — Блитци… Тихим шёпотом прозвучало его имя, как только он отстранился, заглядывая принцу в глаза. Сквозь пелену, прикрытым и расслабленным взглядом Столас смотрел в ответ. И непонятно: то ли ему настолько хорошо от поцелуев, то ли свет его алых глаз создаёт иллюзию так густо покрасневших щёк. — Маленькая птичка уже готова продолжить, мм? — поддразнивая, ухмыльнулся Блитц, ловя губами его сбивчивое горячее дыхание и теряя от этого последнюю связь с реальностью. — Интересно, насколько моя сучка намокла от безобидных поцелуйчиков. Столас мелко вздрогнул, раздвигая в стороны длинные ноги. — Хочу тебя, — шепнул он, требовательно впиваясь когтями в красную щёку. В его глазах вспыхнули узкие белые зрачки, он хотел продолжить говорить, но Блитц заткнул его поцелуем вновь. Ладонь беса плавно подвинула тонкую руку повыше, а потом с усилием сжала запястье. В нежно-предупреждающе-жёстком жесте. И отстранилась. Столас жадно вдыхал воздух, пока чужой язык рисовал узоры на его шее, когда зубы впились лёгким укусом — и Блитц опустился ниже. Ниже, ниже… И остановился между его ног. — Блитци, прошу тебя… Блитц не послушал, сосредоточив внимание на виде истекающей смазкой клоаки. «Мокрая сучка», — хмыкнул он мысленно и с интересом провёл по ней большим пальцем, не проникая внутрь, но размазывая жидкость с беззвучным упоением. Не моргая, не отводя взгляд. Принц только издал шумный выдох, не привыкший к тому, что его партнёр настолько не торопится в действиях — а потом громко ухнул, почувствовав, как в том же месте его касается что-то очень гибкое и тёплое. — Блитц, ты!.. — он потерялся, не зная, что сказать. Бес только провёл языком, облизнулся, пробуя высшего демона Ада на вкус, и глянул на него снизу вверх. — Мне перестать? — спросил он, зная, каким будет ответ. Принц сомневался. — Мне кажется, эта киска заслуживает больше внимания, ты так не считаешь? Кончик пальца поддразнивающе проник внутрь и тут же выскользнул обратно, заставляя Столаса невольно выгнуться в спине и простонать. — Я не предлагаю дважды. — Продолжай… Он не мог представить себе такого даже в самых мокрых снах: был уверен, что Блитц не согласится. Мягкое ощущение его губ между ног, жадное и мокрое движение языка, дразнящее вход в его тело, а потом… горячие толчки внутрь, вызвавшие крупную дрожь. — Ах, блять! Вот теперь Столас увидел настоящие звёзды. Приятное чувство заполненности мешалось с щекотливым наслаждением внизу живота — Блитц физически не мог зайти глубоко, но того, что он делал, уже хватало с лишком. Принц закрыл рот рукой, почувствовав себя отчего-то таким открытым и беззащитным, каким не был ещё никогда, и положил вторую на макушку своего беса, умоляя ни за что не останавливаться. Блитц послушно продолжил, увеличивая темп — и только спустя долгие секунды Столас осознал, что его взгляд направлен прямо на него. На его вздымающуюся грудь, на вставшие перья. Прямо в его душу, прямо вглубь. И от этого взгляда становилось ещё охуеннее. Движение стало очень быстрым, стоны наслаждения и пошлые чавкающие звуки заполнили огромную комнату — но внезапно… — Блять, нет!.. Блитц!.. Н-не останавливайся, твою… твою мать… Его тело резко покинули, заставляя принца разочарованно лепетать, жмуря большие глазки. Блитц облизнулся, тяжело дыша, и с интересом проследил, как разработанная клоака то сжимается, то расслабляется, показывая, насколько её обладатель остро недоволен его выходкой. — Дальше по старинке. Я устал. Давно не было практики, — усмехнулся Блитц, ни капли не успокоив этим свою пернатую пассию. А потом его голос стал ниже, продолжив. — Но это было неплохо. — Папочке понравилось? — Столас растянулся в опьянённой ухмылке, протягивая эти слова так сладко, как только возможно, и заигрывающе проводя пальцами по внутренней части бедра. — Мне тоже. Но думаю, лучше твоего скользкого маленького язычка, в этой киске лучше бы смотрелся твой большой скользкий член. — Приятно думать об одном и том же. Правила созданы для того, чтобы их нарушать. По крайней мере, думал Блитц, нет ничего страшного в поцелуях, ночёвках и куни.