***
Нам все надоели на этой тусовке
И мы с тобой бежим босиком по парковке
И кажется, мы в центре Солнечной системы
И звёзды падают на нас прямо сквозь стены
Тянь стоял у барной стойки. Громкая музыка била по ушам, яркий свет дико раздражал. Шань сверлил его взглядом до тех пор, пока, кажется, не прожег дыру. Он медленно и лениво поднялся со своего места, закинув телефон в карман. Словно танк он медленно шагая преодолевал толпу людей, которые были заняты своими делами: кто то пил, кто то чуть ли не занимался сексом прямо на столе, кого то унесло так, что он начинал танцевать и орать разные треки и подпевать тому, что играет сейчас. Достигнув Тяня, он постоял рядом с ним пару секунд, прежде чем сделал пару шагов ближе, прижимаясь телом к телу так, что Тянь на секунду вздрагивает. Его руки так и покоятся на барной стойке, не двигаясь никуда. Он застыл, замер, умер. Мог придумать множество синонимов, но, знаете, когда любимый человек, который не особо любит прикосновения, внезапно тебя касается… Это похоже на оргазм, только лучше. Поэтому Тянь замирает, забывая как дышать. Шань смотрит. Смотрит неприлично прямо. Так, как раньше никогда не смотрел. Долго задерживается на глазах. В ярком клубном свете ему предоставляется редкая возможность разглядеть его глаза под разным освещением. Он приближается, продолжая почти не моргая смотреть в глаза. Его рука медленно прошлась по барной стойке, неловко сжимая сильную массивную ладонь Тяня. Он не знает, как правильно реагировать, но сейчас аккуратно переплетает пальцы, складывая их в замочек. Шань по прежнему разглядывает каждую черту в Тяне. Он так соскучился, хотя между их последним взаимодействием прошло всего минут десять. На самом деле они всегда искали взглядом друг друга, вне зависимости от того, как далеко находились. И, вот наконец, настала та секунда, когда они могут побыть наедине. Ну… По крайней мере, насколько могут. Их груди медленно вздымаются и опускаются, соответствуя дыханию. Они чувствуют друг друга каждой клеточкой. Глаза медленно прикрываются, едва заглядывая в чужие, серые и темные. Рука сжимает руку. Сильно, крепко. Властно. Тянь внезапно задрожал. Для него это непривычная реакция. — Тянь. Ты что, дрожишь? — обжигает шепот уши. — Если ты дрожишь, то нечестно, что я нет. С каких пор ты стал таким чувственным? — Я влюбленный… Влюбленный, слегка пьяный и возбужденный. Последний пункт можно опустить, но… Это все из-за тебя. Поэтому не буду. — Мне так все надоело. Давай сбежим отсюда. — шепчет, прижимаясь вплотную к уху и обжигая его дыханием. — Я… Хотел бы побыть с тобой наедине. — Шань прикусывает мочку уха, невольно качнув бедрами, чтобы Тянь почувствовал возбужденную плоть, но стараясь делать это незаметно, мало ли, заметят. Хотя в данный момент казалось, что они одни. — Если я кончу от одной мысли, будет ли это слишком? — задает вопрос Тянь. — О, нет. Я совсем не о том. Но… Если ты захочешь продолжить данное мероприятие, я с радостью. — он улыбается, невольно судорожно выдыхая. — Вот всегда ты так. Заведешь до предела, а потом «я совсем не о том». Знаешь же, как я тащусь от тебя. — Я чувствую то же самое, Тянь. Абсолютно тоже самое. — Тогда нам по пути. — слегка сжимая ладонь сильнее, он потащил Шаня из клуба, лишь неловко кивнул Цунь Тоу, что означало: — Мы уходим. Присмотри за всем. — он сначала задумчиво почесал затылок, но как только увидел улыбающегося рыжика, бегущего за Тянем за руку, ухмыльнулся. — Удачи тебе, бро. Ты слишком долго это планировал.***
Шань на ходу сбрасывает кроссовки, хватая их одной рукой и, убегая прочь от того здания, в котором они только что были, звонко смеется. На улице дождь, не просто дождь, ливень. Капли звонко ударяются о асфальт, образуя небольшие лужицы. Капли везде: попадают на успевшие промокнуть волосы, на промокших ногах, что бегали по лужам, создавая небольшие брызги. К телу прилипает одежда. Шань промок до нитки, но тащит Тяня за руку на открытое пространство и счастливо кружится под дождем, звонко смеясь. — Малыш Мо… Малыш Мо… — зовет Тянь, неловко улыбаясь, когда Шань, хватая его за шею и нагибая к себе касается губ. Заткнул так заткнул. — Что случилось, Тянь? — он смотрит на него так же, как в клубе, серьёзно. — Ах… Ничего. Просто переживаю, как бы ты не заболел. — Нет! — едва кричит он, глядя в сторону Тяня. — не заболею. А даже если заболею, то мне все равно. Главное, что это время я провел с тобой. Тяня прошибает разряд тока. Он внезапно останавливается на несколько секунд, стоя в мокрой луже, весь промокший почти до нитки. Мокрые волосы прилипают к лицу. — Что ты стоишь? Побежали! — Шань тянет его за руку. — Подожди. — Тянь расцепляет руки, чтобы снять с себя черную толстовку. Аккуратно и нежно надевая ее на Шаня, он ухмыльнулся. — Чтобы не заболел. — Спасибо. — уголки губ ползут вверх, он улыбается самой искренней улыбкой, что только существует. — Она так пахнет тобой… — он на несколько секунд вытягивает воздух. — Твоим одеколоном. Твоей теплотой… — Шань вновь приближается к Тяню, но в самый ответственный момент смущённо отворачивается. Пытаясь сделать вид, будто ничего не было, он снова потащил Тяня за руку. Тут он уже побежал. Смех оглушал Тяня. Его сердце бешено билось. Внезапно Шань врезался в него обьятием. — Малыш Мо. Ты в порядке? — Ага. Просто захотелось тебя обнять. Не отпускай, пожалуйста. — это «не отпускай» прозвучало максимально непривычно мягким голосом. Шань утыкается в его плечо, прижимаясь к нему всем телом. Тянь в свою очередь обвивает ладонями его, как на тот момент казалось, хрупкое тело, гладя спину. — Малыш Мо. Ты не заболел? С чего ты такой? — Какой? — Такой открытый. — Потому что… Потому… — он замолк. — Бесишь ты меня. Вот почему. — Ну вот. Всю романтику попортил. Ты хотел сказать, что любишь? — Ничего подобного. Я всегда тебя ненавидел. — бурчит Шань, отворачивая голову. — Именно поэтому ты сейчас просишь не отпускать? Потому что я бешу? И ты меня не любишь? — А вдруг я хочу тебе на спину прилепить бумажку, что ты дебил. — Малыш Мо, ну мы ведь не настолько маленькие. Хотя по поводу тебя я сомневаюсь… — Я… Люблю. Люблю тебя. Доволен? — Если бы ты позволил мне поцеловал себя, то был бы очень. — Позволю. И не только поцелуй. Но не здесь.***
— Тянь… — Шань прижат к стенке. Он выгибает шею, опираясь на крепкие плечи и невольно встает на носочки, пытаясь как можно больше соприкасаться с его тёплыми губами. Видимо, единственное, что было теплым. Мокрая толстовка летит в сторону, его футболка, промокшая до нитки, так же оказывается на полу. Дыхание сбивается, он замирает на несколько секунд и тут же обвивает тело Тяня ладонями, забираясь под ремень джинс и поддевая оттуда ткань футболки, стягивает ее, попутно целуя губы. Влага с промокших волос небольшими каплями спускается по лицу и губам обоих. Они дрожат от холода и возбуждения. Обжигая дыханием губы, Шань шепчет, тихо, едва дыша и прижимая к себе Тяня: — Не отпускай меня… — Хорошо, малыш Мо. Не отпущу больше никогда…