Не Минцзюэ, прихрамывая, брел по пыльной дороге и злился на собственную глупость. Следовало взять с собой хотя бы пару человек, но он отправился на ночную охоту в спешке. Нужно было напоить Бася кровью темных тварей и самому окунуться в сражение, пока не дошло до искажения ци. А ведь с большой охоты на горе Байфэн и двух месяцев не миновало.
Ему и раньше порой с трудом удавалось владеть собой, но настолько сильный приступ гнева случился впервые. Теперь даже и не вспомнить, из-за чего началась ссора с Хуайсаном. Слово за слово, и все вокруг заволокло красной пеленой, а в груди огненным шаром полыхнула ярость… Не Минцзюэ пришел в себя от испуганного вскрика «Дагэ!» и замер при виде черного пятна на лбу Хуайсана. Губы того дрожали, в глазах стояли слезы. Хорошо хоть под руку попался всего лишь чернильный камень, который и полетел в голову младшего брата. Не Минцзюэ много раз угрожал сломать ему ноги, ругал за лень, но никогда прежде не причинял вреда.
Как знать, чем закончится следующий приступ? Серьезными ранами Хуайсана или смертью самого Не Минцзюэ? Он всегда знал, что его постигнет семейный недуг клана Не, но не ожидал, что это случится так рано. Ночные охоты помогали если не избежать конца, то хотя бы отсрочить. Вот так и случилось, что Не Минцзюэ спешно сорвался в Цишань, где после Низвержения солнца развелось множество сильных тварей. А в итоге оказался один в какой-то глуши, раненый и неспособный лететь, потому что все духовные силы уходили на исцеление. Все, что ему оставалось, — найти ближайшее селение и раздобыть лошадь.
Близился час змеи, а дорога выглядела пустынной. Ни пеших, ни повозок, будто все вымерли на многие ли вокруг. И только спустя полшичэня впереди показался одинокий путник. Догнать его получилось далеко не сразу — мешала поврежденная нога, да и человек двигался довольно быстро.
Судя по изящной фигуре, невысокому росту и вэймао с черной вуалью, путником оказалась женщина. Заслышав шаги за спиной, она резко обернулась, вздрогнула и прибавила ходу. Испугалась? Конечно, одинокой путнице есть чего опасаться на дороге. Ее одежда выглядела недорогой и сильно запылилась, но все же что-то в движениях и осанке подсказывало, что она не из крестьян или простых горожан.
— Молодая госпожа, — позвал Не Минцзюэ. — Не бойтесь, я не причиню вам вреда.
Она не подала виду, что услышала, и продолжила быстро идти вперед. Несмотря на хромоту, шаг у Не Минцзюэ был шире чуть не вдвое, поэтому вскоре ему удалось ее нагнать.
— Далеко ли до ближайшего селения? — спросил он, чтобы хоть что-то сказать.
Женщина помедлила, но все же произнесла, не повернув голову в его сторону:
— Не знаю.
— Разве вы не туда направляетесь?
— Нет, — резко ответила она.
Не Минцзюэ не особо привык иметь дело с женщинами и не представлял, как продолжить разговор. Почему она шла пешком? Как оказалась одна на пустынной дороге? Возможно, ей была нужна помощь или защита. Но ему явно не доверяли. А как заслужить доверие, он не знал. Еще и боль в ноге усилилась, идти становилось все труднее. Теперь Не Минцзюэ едва поспевал за невольной попутчицей.
Она вдруг повернулась к нему и оглядела из-под вуали с головы до ног.
— Вы сильно ранены?
— Пустяки, — отмахнулся Не Минцзюэ. — Змей цапнул на ночной охоте.
— Змей? — переспросила женщина. — Сколько у него было голов?
— Три. — Не Минцзюэ с удивлением уставился на нее. С чего вдруг такой интерес? С его стороны было оплошностью упустить из виду третью голову, пока рубил две других. Однако змей едва успел укусить, как упал замертво, лишившись последней головы. — Сильная тварь попалась, но я ее сразил.
— Плохо дело, — пробормотала женщина себе под нос.
— Что плохо? — опешил Не Минцзюэ. — Что я убил трехголового змея?
— Что он вас укусил, — объяснила она нетерпеливым тоном. — Цишаньский трехголовый змей чрезвычайно ядовит. Сейчас все ваши духовные силы уходят на то, чтобы сдерживать яд. Но когда они истощатся, отрава дойдет до сердца, и вы умрете.
Эта женщина либо хорошо разбиралась в местной нечисти, либо лгала. Однако Не Минцзюэ действительно становилось хуже. В Цинхэ водились ядовитые твари, но с его уровнем совершенствования он бы уже давно исцелился от укуса любой из них. Неужели все настолько плохо? И где в этой глуши найти нормального лекаря? Последнее Не Минцзюэ, кажется, произнес вслух.
— Вам нужен не простой лекарь, а целитель из заклинателей.
— Сколько у меня времени? — спросил Не Минцзюэ.
— Два-три шичэня с момента укуса, — ответила женщина после короткого раздумья.
Один шичэнь уже прошел. Даже если получится отправить духовное послание в Цинхэ, целитель не успеет прибыть. Не Минцзюэ не боялся смерти, но не хотел умирать так глупо. Да и Хуайсан еще не был готов принять на себя управление кланом.
Женщина тем временем тоже о чем-то размышляла.
— Я могу вылечить вас, — наконец сказала она.
— Вы целитель? — с подозрением покосился на нее Не Минцзюэ. Неужели попутчица не просто разбиралась в местной нечисти, а и умела врачевать? Слишком уж хорошо для случайного везения. Его не покидало ощущение, что эта женщина что-то скрывает, причем не только лицо за вуалью.
— Да, — кивнула она. — Но у меня есть два условия. Первое — вы наймете мне повозку до Юньмэна...
— Если вам нужна повозка, могли бы просто попросить о помощи, а не притворяться целителем, — перебил Не Минцзюэ.
— Я не притворяюсь, — раздраженно произнесла она. — И у вас меньше всего хотела бы просить помощи. Мне придется потратить время на исцеление, а я сильно спешу. Повозкой будет быстрее, чем пешком. И второе условие — вы поклянетесь не задерживать меня дольше, чем необходимо для лечения.
Поразмыслив над ее словами, Не Минцзюэ счел оба требования разумными. Если бы она хотела просто нажиться за его счет, запросила бы денег, а не повозку. И уж тем более задерживать ее дольше необходимого он не собирался. У него еще оставались сомнения в ее целительских навыках, но другого лекаря взять все равно негде. В этой глуши и сельского знахаря непросто найти, а чем он лучше?
— Договорились, — окончательно решил Не Минцзюэ.
Им повезло — через половину ли наконец попалось небольшое селение с постоялым двором на окраине. Не Минцзюэ едва доковылял до невзрачного дома с кривой вывеской и вслед за попутчицей-целителем вошел в ворота.
— Господин и госпожа желают одну или две комнаты? — засуетилась хозяйка, худощавая женщина средних лет.
— Одну, — быстро ответила целительница. — Я не останусь на ночь, а господину потребуется отдохнуть.
Хозяйка с понимающей улыбкой кивнула — наверняка приняла их за любовников. Впрочем, Не Минцзюэ было все равно. Шустрый мальчишка лет десяти повел его через двор. Целительница задержалась, чтобы поговорить с хозяйкой.
Оставшись один в комнате, Не Минцзюэ с облегчением сел на единственную кровать и вытянул ногу. Через тонкую дверь он слышал голос целительницы — она отдавала распоряжения: вскипятить воды, принести крепкое вино, найти чистые тряпки и острый нож. Его вдруг накрыло чувство, что нечто похожее происходило прежде — тот же звучный голос и повелительный тон, такие же сухие распоряжения.
Понять, откуда взялись эти воспоминания, так и не получилось. Вскоре вошла целительница в сопровождении того же мальчишки. Он принес кухонный нож, ворох тряпок и кувшин вина, а затем сбегал за медным тазом и большим чайником, из носика которого шел пар. Целительница тем временем разложила все на низком столе в полушаге от кровати, включая какие-то снадобья, которые достала из рукава.
— Снимайте верхнее одеяние и штаны, — бесцеремонно велела она, едва за мальчишкой задвинулась дверь.
Не Минцзюэ привык обращаться к лекарям-мужчинам, поэтому ее бесстыдство его обескуражило.
— А как иначе мне лечить укус, по-вашему? Через одежду? — Целительница недовольно фыркнула, отвернулась к столу и занялась приготовлениями. — Обнажите раненую ногу, остальное можете прикрыть. И ложитесь сразу на кровать, мне так будет удобнее.
Не Минцзюэ снял часть одежды, включая нижние штаны. От крошечного укуса по всему бедру расползлась краснота, любое прикосновение отзывалось острой болью. Поморщившись, он устроился на кровати и прикрыл нижним халатом все, кроме нужной ноги.
— Ну, готовы? — Целительница нетерпеливо дернула плечами и после утвердительного ответа повернулась к Не Минцзюэ.
Осмотрев ногу, она недовольно цокнула языком.
— Отвар от боли готовить долго, так что не взыщите. — В руке у целительницы что-то блеснуло серебром. В следующий миг Не Минцзюэ ощутил укол в шею.
Тело тотчас онемело, веки налились тяжестью. И вдруг он вспомнил, где и когда слышал голос целительницы, и точно так же в шею вонзилась игла…
Низвержение Солнца. Не Минцзюэ был тяжело ранен в бою и очнулся в маленькой каморке без окон с окованной железом дверью. Он лежал на циновке на каменном полу. Рана в груди нестерпимо болела, а голова, казалось, сейчас взорвется изнутри, глаза заливала кровь. Не Минцзюэ попытался приподняться, но от мучительного приступа боли чуть вновь не отправился в забытье.
Он смутно слышал, как за стенами женский голос сухо отдавал распоряжения, а затем тяжелая дверь отворилась и вошла она — Вэнь Цин. Не Минцзюэ едва мог видеть, борясь с шумом в голове, с волнами слабости и боли, однако сразу же узнал ее. Необыкновенно красивую девушку с горделивой осанкой трудно было забыть, даже если встречал всего пару раз на Советах кланов. Двоюродная племянница и любимица Вэнь Жоханя, талантливый целитель. Наверняка по приказу дядюшки явилась подлечить его, чтобы не сразу умер в руках палача. Зарычав от ярости, Не Минцзюэ рванулся встать, но в шею мгновенно вонзилась игла.
— Лежите спокойно, — приказала Вэнь Цин. Глаза закрылись сами собой, и наступила темнота.
Когда Не Минцзюэ в следующий раз пришел в себя, кто-то спорил за приоткрытой дверью.
— Я не для того оттащила его от края могилы, чтобы вы испортили мою работу! — Голос Вэнь Цин звучал раздраженно. — Ему еще рано вставать.
— Приказ главы Вэнь, — ответил незнакомый мужчина. — Велено доставить немедленно.
— Почему молодая госпожа Вэнь так сильно печется об этом пленнике? — вступил другой. — Ему все одно помирать.
— Я поговорю с главой, — резко сказала Вэнь Цин.
— Поверьте, Не Минцзюэ не тот человек, за которого вам удастся замолвить слово. Касательно него глава Вэнь не пожелает слушать даже вас.
А вот этот вкрадчивый голос Не Минцзюэ узнал. Мэн Яо… Паршивый предатель! Так вот где он пропадал — сбежал на службу к Вэнь Жоханю! В груди Не Минцзюэ полыхнула ярость, но острый приступ боли вновь отправил его в забытье. Очнулся он на полу тронного зала Знойного дворца…
И вот теперь Не Минцзюэ во второй раз оказался в руках Вэнь Цин. Не в силах двинуться, он опустил взгляд — она склонилась над раненой ногой, сидя на коленях перед кроватью, вполоборота к нему. Вэймао с вуалью больше не венчало голову, но лицо с такого ракурса трудно было разглядеть. И все же сомнений у Не Минцзюэ не осталось. Скорее удивляло, как можно было не узнать ее раньше?
Ему захотелось горько рассмеяться. Это же надо было из всех дорог Поднебесной выбрать ту, по которой шла именно она! Из всех целителей встретить именно ее. Скольких родственников Вэнь Цин он убил в Безночном городе? Кто помешает ей отомстить, когда бывший враг оказался беспомощным в ее руках. Сейчас он не мог даже пальцем пошевелить и из последних сил боролся с беспамятством: глаза закрывались сами собой…
Не Минцзюэ так и не отключился до конца, но и в ясном сознании не был. В голове воспоминания о камере в Безночном городе мешались с тем, что происходило сейчас. Он не мог отличить действительность от видений. В какой-то момент ему показалось, что Вэнь Цин отрезала раненую ногу кухонным тесаком и победно поднесла к его лицу, будто была мясником в лавке и хвалила свой товар. Кожа на ноге покрылась багровыми трупными пятнами, из среза торчал обломок кости, темная кровь стекала прямо на грудь Не Минцзюэ. Вроде бы после этого он провалился в спасительную темноту.
Когда Не Минцзюэ открыл глаза, за бумажным окном сгустились сумерки, комнату освещала масляная лампа на столе. Он первым делом потянулся к ноге — руки слушались, а нога оказалась на месте и отозвалась легкой болью на прикосновения.
— Я вывела весь яд, — раздался голос Вэнь Цин. Оказалось, она сидела на полу в изножье кровати, а теперь поднялась на ноги. Лицо вновь скрывала вуаль вэймао. — Вам осталось восстановить духовные силы. Несколько шичэней глубокой медитации, и выдержите даже полет на мече… То есть на сабле.
Не Минцзюэ сел и осмотрел ногу — краснота сошла, на месте укуса остался небольшой порез, который уже заживал. Духовные силы отчасти успели восполниться и свободно текли по меридианам. Значит, те ужасы с отрезанной ногой ему все-таки привиделись. Он натянул на голое бедро полы нижних одежд.
— Хозяйка договорилась насчет повозки в Юньмэн, — продолжила Вэнь Цин. — Вам нужно только заплатить. Я хотела бы отправиться прямо сейчас.
— На ночь глядя, — хмыкнул Не Минцюэ.
— Начало часа петуха, совсем не поздно, — возразила Вэнь Цин.
— Зачем вам в Юньмэн?
— Вас это не касается, — быстро проговорила она. — Помните, вы обещали меня не задерживать.
— Тогда я не знал, кто ты. — Не Минцзюэ привык держать слово, но дело касалось племянницы Вэнь Жоханя, спешащей в Юньмэн с неизвестными целями. — Думала, не пойму? Даже иглу воткнула точно так же, как в Безночном городе.
— Если не хотите держать обещание, то хотя бы проявите благодарность за исцеление. — Вэнь Цин старалась говорить твердо, но голос дрогнул в конце фразы.
— Не раньше, чем объяснишь, куда так торопишься, — отрезал Не Минцзюэ.
Вэнь Цин сняла вэймао и обреченно вздохнула.
— В Юньмэне есть человек, который поможет, — тихо произнесла она. — Надеюсь.
— С чем поможет? — не отступал Не Минцзюэ. — И кто? После падения Пристани Лотоса в Юньмэне ненавидят Вэней. Все, начиная с молодого главы.
Плечи Вэнь Цин опустились, словно что-то внутри, державшее до сих пор ее сильный дух, сломалось.
— Мой младший брат… — Казалось, она с трудом сдерживает слезы. — Он пропал, и я не знаю, что с ним. Мне нужно срочно найти А-Нина. Возможно, еще не поздно его спасти.
Не Минцзюэ попытался вспомнить ее брата. Вэнь Нин... Вроде так звали робкого парня, что вызвался стрелять на состязаниях, но позорно промазал. Вэй Усянь еще за него ручался, будто они были друзьями. Не Минцзюэ зацепился за эту мысль. Уж не к нему ли она спешила в Юньмэн?
— Тот человек — Вэй Усянь?
Вэнь Цин вздрогнула, когда он произнес имя, но все же кивнула.
— Давно его не видела? — Не Минцзюэ отчего-то не нравилось, что Вэнь Цин искала помощи у Вэй Усяня. — Знаешь, чем он прославился в войну? Водил мертвые армии и даже после смерти не оставлял твоих родичей в покое.
— Мы с братом помогли ему и Цзян Чэну в начале войны. Я не хотела требовать с него долг, но надеялась…
— Я тоже тебе должен, — неожиданно для себя выпалил Не Минцзюэ. — Ты дважды спасла мне жизнь. Говори по порядку, что там случилось с твоим братом.
После войны пленными в основном занимался Ланьлин Цзинь. Другие кланы зализывали раны, а Цзини пострадали меньше всех. У них хватало людей судить, казнить и ловить беглых Вэней по всему Цишаню. Вэнь Цин рассказала, что ее семью определили на поселение в Ганьцюань. Учитывая родство с Вэнь Жоханем, им еще повезло. До поры до времени, пока в тех местах не решил поохотиться Цзинь Цзысюнь. Не Минцзюэ помнил этого кичливого засранца — почти всю войну отсиживался в Ланьлине, зато потом распустил хвост. По словам Вэнь Цин, он собирался сделать живую приманку из поселенцев. Вэнь Нин воспротивился, и всю семью вместе с ним увели неведомо куда.
— Мне не следовало оставлять его… — Вэнь Цин издала полувсхлип-полувздох. Во время рассказа она едва сдерживала слезы. — Но меня, как назло, отослали в другой город. А-Нин такой робкий. Разве он сможет постоять за себя? Он не справится.
Не Минцзюэ невольно вспомнил Хуайсана. Случись с ним такая беда, разве справился бы? Он и с саблей-то не научился толком обращаться.
— Вот что. — Не Минцзюэ хлопнул ладонью по здоровому колену. — Завтра же полечу в Башню Золотого Карпа. Прижму этого Цзинь Цзысюня.
— Можно… — Вэнь Цин запнулась, но все же договорила: — Можно мне с вами?
Не Минцзюэ в силу привычки кинул взгляд на ее пояс — меча, разумеется, не было. Наверняка у Вэней из поселения отобрали оружие. Он бы и сам не оставил, какими бы мирными они себя ни называли. Конечно, одному ему лететь было бы сподручнее, но и беспокойство Вэнь Цин легко понять.
— Нам придется лететь вдвоем на моей сабле, — предупредил Не Минцзюэ. Впрочем, не похоже, чтобы эту женщину волновали приличия, а ему тем более было все равно. — Мне понадобится помедитировать на пару шичэней дольше. В любом случае так быстрее, чем ехать на повозке в Юньмэн.
Хоть Не Минцзюэ и решил наплевать на приличия, все-таки ощутил неловкость, когда дело дошло до полета. Поставить Вэнь Цин перед собой и держать за плечи? Или за талию надежнее? Отчего-то подобные мысли вгоняли в краску. Однако она сама разрешила сомнения — стоило Не Минцзюэ ступить на Бася, как Вэнь Цин устроилась позади него и крепко обхватила за пояс. Тепло ее рук приятно грело в пути.
В Ланьлин они прибыли к концу часа лошади. Не Минцзюэ отвел Вэнь Цин на постоялый двор, а сам отправился в Башню Золотого Карпа.
На вершине лестницы его уже встречал Цзинь Гуанъяо. Стражники, что ли, так быстро доложили?
— Прости, дагэ, не ожидал тебя сегодня с визитом, — услужливо улыбнулся Цзинь Гуанъяо. — Иначе подготовил бы достойную встречу.
— Не нужно, — отмахнулся Не Минцзюэ. — Я ненадолго и по делу. Где этот паршивец Цзинь Цзысюнь?
— Двоюродный брат, вероятно, в своих покоях, — Цзинь Гуанъяо и бровью не повел, словно совсем не удивился. — Я прикажу послать за ним. Могу пока предложить тебе выпить чаю в пионовом саду? Или предпочитаешь покои для гостей?
— Давай в саду. — Не Минцзюэ знал, что так просто не отделается от гостеприимства недавно обретенного названого брата. В сад идти хотя бы ближе, чем добираться в гостевые покои по запутанным галереям дворца.
Цзинь Цзысюнь заставил себя ждать. Не Минцзюэ допивал пятую чашку в изящной садовой беседке и злился от нетерпения. Поэтому, когда тот появился, опустил все предисловия.
— Говори, куда увел Вэн Нина из поселения в Ганьцюань.
— Понятия не имею, о ком речь. И какое дело главе Не до собаки-Вэня? — Цзинь Цзысюнь слегка насмешливо выгнул бровь.
— Какое мне дело, тебя не касается, — отрезал Не Минцзюэ. — Просто скажи, где он, и закончим разговор.
— Зачем бы мне запоминать, куда делся какой-то Вэнь, — пожал плечами Цзинь Цзысюнь. — Все они заслужили смерть.
Значит, этот засранец решил покочевряжиться. Ничего, и не с таких сбивали спесь.
— Ну так я освежу твою память, — Не Минцзюэ встал во весь рост и навис над Цзинь Цзысюнем. — Ты охотился в Ганьцюань на Царя летучих мышей и решил сделать из поселенцев приманку. Настолько никчемен, что не смог поймать добычу честным способом? Вэнь Нин тебе воспротивился, и ты куда-то увел его и остальную семью. Твой клан определил этих Вэней на поселение. Выходит, не нашли достаточных причин для более жесткого наказания. Кто ты такой, чтобы решать их судьбу единолично? Ни разу не видел тебя на поле боя. Или нам стоит устроить поединок, чтобы проверить твои умения?
Цзинь Цзысюнь отвел взгляд и заметно сглотнул. От самоуверенного насмешливого вида ничего не осталось.
— Они на тропе Цюнци, — быстро проговорил он.
— Сразу бы так. — Не Минцзюэ тяжело хлопнул его по плечу, так что тот вздрогнул, и направился прочь из беседки.
— Дагэ, — раздалось за спиной. — Уже уходишь? Как жаль!
Не Минцзюэ развернулся.
— Я предупреждал, что не задержусь.
— Этот недостойный брат просит прощения. — Цзинь Гуанъяо согнулся в поклоне. — До моих ушей случайно дошло, что речь идет о пленных Вэнях. Полагаю, тебе следовало обсудить этот вопрос с отцом. Увы, его сейчас нет в Башне Золотого Карпа, но к завтрашнему утру...
— У меня мало времени, — прервал его многословную речь Не Минцзюэ. — Если понадобится, я отвечу перед главой Цзинь.
— Как скажешь, дагэ, — улыбнулся Цзинь Гуанъяо.
На тропу Цюнци они с Вэнь Цин прилетели почти к закату. Сверху хорошо просматривалось дно ущелья, по которому муравьиной цепочкой медленно передвигались пленные с тяжелым грузом на спинах. Справа и слева их подгоняли конные надзиратели.
Не Минцзюэ спланировал вниз к концу цепочки, где каторжники складывали крупные глыбы и мешки с мелкими камнями. Он сошел с сабли чуть сбоку от тропы и подал руку Вэнь Цин. Однако она будто не заметила и, спрыгнув на землю, понеслась к одному из изможденных людей на тропе. Видно, кого-то узнала. Не Минцзюэ поспешил за ней.
— Четвертый дядюшка! — окликнула каторжника Вэнь Цин. Тот поднял голову — его лицо покрывала серая пыль, а под глазом красовался синяк.
— А-Цин? Что ты здесь делаешь?
— А-Нин… — Вэнь Цин перевела дух. — Где он?
— Нас гнали пешком из Ганьцюань. Вчера мы прибыли сюда, и А-Нина почти сразу куда-то увели. — Четвертый дядюшка вновь опустил голову. — Больше мы его не видели.
Вэнь Цин дернулась, Не Минцзюэ схватил ее за руку:
— Спросим у охраны.
Тем временем как раз подъехал конный надзиратель.
— Кто вы такие и что здесь делаете?.. — резко начал он, но тут же осекся, бросив взгляд на Бася в руке у Не Минцзюэ. — Глава Не? Этот ничтожный просит прощения, что сразу не признал.
— Мы ищем человека по имени Вэнь Нин, — сразу перешел к делу Не Минцзюэ.
— Ох, у нас так много народу, разве всех упомнишь, — пожаловался надзиратель. — Но все пленные работают здесь, в ущелье.
Услышав его, Вэнь Цин тотчас двинулась вдоль цепочки людей, крича:
— А-Нин! А-Нин, где ты?!
— А ты чего стоишь? — Не Минцзюэ покосился на охранника. — Помоги ей. На лошади объедешь ущелье быстрее.
Надзиратель испуганно кивнул и пришпорил лошадь. Он двинулся вдоль тропы с каторжниками и тоже стал выкрикивать:
— Вэнь Нин! Есть здесь Вэнь Нин?!
Вскоре к нему вплотную подъехал другой надзиратель. Они о чем-то заговорили, и первый охранник указал в сторону Не Минцзюэ. Второй что-то ответил и покачал головой. После чего первый продолжил поиски, но без прежнего рвения, словно уже не надеялся на результат. Не Минцзюэ все это не понравилось.
К нему вдруг подошел изможденный каторжник и хрипло заговорил:
— У них есть… есть домик, где избивают людей. Оттуда редко кто живым выходит. Я видел, как вчера туда тащили какого-то парня. Из вновь прибывших.
Не Минцзюэ кивнул. Если они не найдут Вэнь Нина здесь, нужно наведаться в этот домик.
Солнце зашло за горы, и в ущелье стало стремительно темнеть. По обеим сторонам тропы зажгли факелы. Вэнь Цин не сдавалась и продолжала поиски, надзиратель вернулся первым. Он спешился и поклонился с виноватым видом.
— Глава Не, его здесь нет. Наверное, ваша спутница что-то перепутала. Или он сбежал по дороге.
Если бы Вэнь Нин удрал, этот их четвертый дядюшка наверняка хотя бы намекнул Вэнь Цин, чтобы зря не искала. Похоже, надзиратель юлил и скрывал правду.
— У вас ведь есть какие-то дома. — Не Минзцюэ устремил пристальный взгляд на надзирателя.
— Есть, — кивнул тот. — Но сейчас они пустуют.
— Точно? — тон Не Минцзюэ стал угрожающим. — А если проверить?
— Клянусь, глава Не, — надзиратель положил руку на сердце, — даже старики и дети, хоть не таскают грузы, заняты другой работой.
Вряд ли он стал бы так уверенно лгать в том, что легко проверить. У Не Минцзюэ появилось дурное предчувствие.
— А куда вы деваете мертвых?
— М-мертвых? — надзиратель побледнел. — Помилуйте, откуда у нас?..
— Только не ври, что за все время никто не умер! — Не Минцзюэ начал терять терпение.
— Иногда бывают несчастные случаи…
— Ну так покажи мне, где хоронят умерших.
— Мы… мы не успели их похоронить, — залепетал охранник. — Работы так много… Но мы оградили яму талисманами.
— Веди, — коротко бросил Не Минцзюэ.
Надзиратель поспешно кивнул, выхватил факел из земли возле сложенных каторжниками камней и направился к концу ущелья. Коня он вел в поводу, видимо, не решаясь ехать верхом, раз Не Минцзюэ шел пешком.
— Постойте! — послышался за спиной голос Вэнь Цин. Не Минцзюэ обернулся: она запыхалась от бега, волосы растрепались. — Куда вы идете? Вы узнали, где А-Нин?
Не Минцзюэ никогда не отличался деликатностью, но сказать ей, что идет осматривать трупы, духу не хватило.
— Тебе лучше подождать здесь.
— Возьмите меня с собой, — Вэнь Цин схватила Не Минцзюэ за руку. — Я чувствую, с ним что-то случилось. Мне нужно знать, пожалуйста.
Не Минцзюэ отвернулся, но не стал ей препятствовать. Вместе они двинулись к выходу из ущелья. Вскоре отвесные скалы расступились, и показалась каменистая равнина с чахлыми вкраплениями пожухлой травы.
Надзиратель обогнул огромный валун на обочине дороги и остановился в нерешительности. Неровный свет факела упал на придавленные камнями талисманы по краю широкой ямы. Из нее доносилась трупная вонь.
— Дай сюда. — Не Минцзюэ забрал факел у надзирателя.
Он подошел к краю и посветил внутрь. Внизу лежала пара десятков трупов разной степени давности. У многих были выклеваны глазницы и вырваны куски мяса — стервятники постарались. У одного из вспоротого живота вывалились кишки. Внутренности едва заметно шевелились, очевидно, от копошащихся в них червей. Еще у одного была разбита голова, осколки черепа торчали из серого месива мозгов.
Вэнь Цин вдруг громко вскрикнула и зажала рот рукой. Не Минцзюэ наконец разглядел самый свежий труп возле отвесной стены ямы. По сравнению с остальными он казался целым — только правая рука неестественно вывернута, будто была сломана, да бледное лицо испачкано кровью. Не Минцзюэ с трудом узнал в нем робкого парнишку с соревнования лучников… Вэнь Нина.
— Его нужно нормально похоронить, — тихо сказал Не Минцзюэ.
— Я… я должна осмотреть А-Нина. Вдруг… вдруг он еще жив. — Вэнь Цин упала на колени перед ямой и наклонилась. — Нужно достать его.
— Полезай в яму, — велел Не Минцзюэ надзирателю. — Поднимешь тело, а я втащу наверх.
Тот не посмел возразить. Закрыв нижнюю часть лица рукавом, надзиратель сел на край ямы. Он колебался несколько мгновений, прежде чем спрыгнуть.
Не Минцзюэ опустился на колени рядом с Вэнь Цин, перехватил под мышки поднятое надзирателем тело и вытянул из ямы.
— Осторожнее! — взмолилась Вэнь Цин.
Не Минцзюэ не хотелось причинять ей лишнюю боль, и он уложил Вэнь Нина на землю как можно бережнее.
Вэнь Цин тут же стала прощупывать пульс. Не Минцзюэ отвернулся, чтобы не видеть, как последняя надежда покинет ее. Как придет осознание, а вместе с ним нахлынет беспросветное горе.
— Он жив! — вдруг воскликнула Вэнь Цин.
Не Минцзюэ неоднократно видел во время войны, как люди отрицали чью-то смерть. Вэнь Цин, как опытный лекарь, не могла перепутать, но едва ли сейчас мыслила здраво.
— Я не сошла с ума, — настойчиво заговорила она. — Пульс слабый, но есть. Я смогу исцелить А-Нина. Позвольте мне спасти его!
Не Минцзюэ все еще сомневался, но Вэнь Цин смотрела на него ясно, с прежней твердостью. Ничего общего со сломленными горем людьми.
— Куда его отнести? — спросил он у надзирателя.
— В один из домов на той стороне ущелья, — ответил тот.
Не Минцзюэ взвалил Вэнь Нина на спину и встал на Бася.
— Я полечу, а ты отвезешь молодую госпожу на лошади, — велел он надзирателю.
Не Минцзюэ с удивлением отметил, что ему нравилось видеть Вэнь Цин прежней — не сломленной, сгорающей от беспокойства женщиной, а строгим лекарем. В ее голосе вновь проснулись повелительные нотки, спина распрямилась. Он опасался, что Вэнь Нин не выживет, несмотря на все старания Вэнь Цин. Она слишком сильно любила брата, чтобы легко пережить его смерть.
Не Минцзюэ вышел из домика — все равно ничем не мог помочь — и разыскал знакомого надзирателя.
— Вместе с этим парнем из Ганьцюаня прибыла семья. Разыщи их всех и приведи сюда.
Надзиратель, уже привыкший беспрекословно подчиняться Не Минцзюэ, кивнул и ушел выполнять поручение.
***
Не Минцзюэ вызвал полдюжины воинов из своего клана для сопровождения и нанял несколько повозок. Семье Вэнь Цин предстояло переехать в заброшенную деревню на западной границе Цинхэ. Вэнь Нин выжил, хотя был еще очень слаб. Однако Вэнь Цин считала, что он способен перенести дорогу в повозке.
Не Минцзюэ пообещал главному надзирателю уладить все вопросы с Цзинь Гуаншанем. Напоследок он посоветовал не плодить озлобленных мертвецов — похоронить усопших как положено и не издеваться над каторжниками. Если темной энергии станет слишком много, талисманы не спасут.
Визит к Цзинь Гуаншаню откладывать не следовало — с этого хитрого лиса станется раздуть скандал из-за жалкой кучки Вэней. Отправив повозки, Не Минцзюэ полетел в Башню Золотого Карпа.
Цзинь Гуаншань встретил его в своих личных покоях. Вокруг суетились хорошенькие служанки — подавали фрукты, наливали вино. Не Минцзюэ отказался от угощения.
— Мне доложили, что ты забрал пятьдесят пленных с тропы Цюнци, — перешел к делу Цзинь Гуаншань после формальных приветствий. — Признаться, неожиданный шаг для того, кто яро ненавидит Вэней.
— Я уплачу неустойку, — Не Минцзюэ положил на стол объемный мешочек с серебром.
— Говорят, с тобой была хорошенькая женщина, — Цзинь Гуаншань прикрыл веером хитрую ухмылку. — Ах, молодость, горячая кровь! Понимаю.
Не Минцзюэ вспыхнул от негодования, но решил промолчать. Пусть Цзинь Гуаншань думает, что все из-за женщины. Тем более, доля правды в этом есть — Вэнь Цин побудила Не Минцзюэ отправиться на тропу Цюнци, и пятьдесят человек он забрал тоже ради нее. Однако помог ей не для того, чтобы затащить в постель, как наверняка считал старый развратник.
— Что ж, я принимаю плату. — Цзинь Гуаншань забрал серебро со стола. — Надеюсь, эта женщина того стоит.
Три месяца спустя (вместо эпилога)
Когда Не Минцзюэ в очередной раз отправился навестить Вэнь Цин, за ним увязался Хуайсан.
— Должен же я наконец посмотреть на женщину, что тронула суровое сердце моего брата, — заявил он.
— Не надумывай лишнего, — пробурчал Не Минцзюэ.
Прибыв в деревню, они сразу направились к дому Вэнь Цин. Дверь отворилась, и на порог вышел Вэй Усянь. Какие гули его сюда принесли? Не Минцзюэ сжал рукоять Бася.
— Вэй-сюн, давно не виделись, — защебетал Хуайсан. — Вот уж не думал, что тебе потребуется лекарь.
— Что ты, Не-сюн, я вполне здоров. Просто навещал старых друзей. — Вэй Усянь повернулся к Не Минцзюэ и вдруг почтительно поклонился. — Чифэн-цзунь, благодарю за спасение Вэнь Нина. Я у вас в долгу.
— Ты мне ничего не должен, — сердито бросил Не Минцзюэ.
— Вэй-сюн, раз уж ты здесь, может, заглянешь и в Нечистую Юдоль? — встрял Хуайсан. — Выпьем лучшего в Цинхэ вина, вспомним юность.
Не Минцзюэ окинул его недовольным взглядом. Только Вэй Усяня в их доме не хватало!
— Как-нибудь в другой раз, Не-сюн, — улыбнулся Вэй Усянь.
Ну хоть у этого хватило приличия отказаться. Вэй Усянь быстро попрощался и вскочил на лошадь. Опять при нем не было меча.
Разговор с Вэнь Цин не клеился. Не Минцзюэ сам не понимал, почему встреча с Вэй Усянем так выбила его из колеи. Наконец, когда Хуайсан куда-то вышел, он спросил напрямик:
— Что Вэй Усянь забыл в твоем доме?
— Почему тебя это волнует? Неужели ревнуешь? — усмехнулась Вэнь Цин.
— Вот еще! — возмутился Не Минцзюэ. — Просто хочу понять, чего ему от тебя нужно.
— Это я пригласила Вэй Усяня в свой дом, — серьезно сказала Вэнь Цин. — Мне нужно было его осмотреть.
— Он сказал, что здоров.
— Здоров, но... — Вэнь Цин слегка нахмурилась. — Кое в чем мне хотелось бы ему помочь. Но пока не знаю, как. Была бы у меня библиотека, как прежде в Безночном городе…
На обратном пути Хуайсан принялся расспрашивать, о чем они говорили наедине.
— Ни о чем особенном, — отмахнулся Не Минцзюэ. — Вэнь Цин жалела, что у нее нет библиотеки.
— Дагэ, а ты не допускаешь, что она испытывает к Вэй-сюну, так сказать, исследовательский интерес? И, кстати, почему бы тебе не обратиться к ней с твоим недугом?
Не Минцзюэ не задумывался об этом. А ведь Вэнь Цин — целитель, и очень талантливый, если не лучший. Надо бы все-таки расспросить, какие книги ей нужны. Что-то найдется в Нечистой Юдоли. Еще можно обратиться к Сичэню, у Ланей чего только нет.
— Появится повод почаще бывать у нее, — продолжил Хуайсан. — Она ведь тебе нравится, не отрицай. Вон как пил уксус, когда увидел Вэй-сюна в ее доме.
— Да что вы все как сговорились сегодня! — возмутился Не Минцзюэ.
— Думаю, ты ей тоже нравишься, дагэ. Вэнь Нин мне сказал по секрету, что она всегда ждет тебя с нетерпением.
Как Не Минцзюэ ни гнал от себя мысли о Вэнь Цин, она не выходила у него из головы. Наконец он сдался и признал, что неравнодушен к ней. Он действительно искал любой повод, чтобы лишний раз навестить ее. И да, он ревновал к Вэй Усяню, и только поэтому так разозлился.
Однако Не Минцзюэ не хотел предлагать ей ни к чему не обязывающую любовную связь. Вэнь Цин заслуживала большего. Если бы отец был жив, он бы проклял его за женитьбу на племяннице Вэнь Жоханя. Да и сам Не Минцзюэ еще недавно не представлял, что захочет ввести женщину из Вэней в свою семью. С другой стороны, война закончилась, солнце Цишань Вэнь закатилось, пора забыть старые обиды. Вэнь Цин ему больше не враг. По правде говоря, никогда не была врагом.
— Я принес тебе подарок, — сказал Не Минцзюэ, когда в очередной раз пришел в дом Вэнь Цин, и вывалил из цянькуня гору медицинских трактатов.
— Книги. — Глаза Вэнь Цин зажглись. — Ты так торжественно сказал про подарок. Я уж испугалась, что это будет какая-нибудь дорогая шпилька.
— Почему испугалась? — удивился Не Минцзюэ.
— Обычно шпильки дарят женщинам, когда проявляют к ним определенный интерес. — Вэнь Цин отвела взгляд.
— А если это был бы подарок на помолвку? Ты бы согласилась принять его как моя будущая жена? — Не Минцзюэ хотел сказать это непринужденно, но сердце взволнованно забилось.
— Как будущая жена приняла бы.
— Это можно считать согласием? — Он затаил дыхание в ожидании ответа.
— Да. — Вэнь Цин взяла его ладони в свои и улыбнулась. — Но книги все-таки лучше.
— Хорошо, в следующий раз принесу тебе еще книг, — улыбнулся Не Минцзюэ в ответ.
