Через тернии к звездам.

Разлившаяся по полу кровь была готова затопить все сознание, и что греха таить — никто не хотел этому сопротивляться. Не то чтобы сопротивляться, даже противостоять, даже помыслить против. Алая жидкость, с примесями грязи, разлагавшийся плоти и ошметков внутренних органов — так выглядит твоя душа? Душа, не сумевшая противостоять своим грехам, душа, что была разорвана на куски страстями. Из всего этого месива торчала угловатая засохшая ветка, покрытая шипами. С нее монотонно капали красные капли грязной крови. Росток, что был загублен чем-то более важным для тебя, грешник? Жаль того, кто страдает по чужой вине. Но кто сам разорвал свою душу в клочья не заслуживает сострадания. Тебя могли бы спасти — но никто не будет этого делать. Лишь потому, что спастись от самого себя невозможно. *** Не то чтобы в последнее время не хватало хороших новостей. Однако, мнимого предела они достигли в тот момент когда принцесса ада Чарли вбежала в двери недавно заново отстроенного отеля, сияя от счастья, а за ней, примерно с таким же выражением лица — видимо, семейное — вошел ее отец, Люцифер. Как только двери окончательно пропустили принцессу вперед, так она тут же оказалась в центре большого зала, что после перестройки стал еще больше. Чарли явно не терпелось поделится новостями, и поэтому крик "Все сюда! Есть хорошие новости!!" не заставил себя долго ждать. Впрочем, большая часть этих "всех" итак были "здесь". Хаск бережно протирал стаканы за барной стойкой, Энджел, примостившись рядом, болтал разные глупости и, удивительно, бармен не выказывал ничего против. Сидящая рядом с ними Черри Бомб переодически посмеивалась, участвуя в общей беседе. Где-то по полу, ныряя в тени от различной мебели, мелькала Ниффти, занимаясь привычным делом, и, кажется демонстрируя один единственный минус того, что площадь отеля увеличилась. Вегги сидела на диванчике с мрачным, на первый взгляд, выражением лица, однако тут же просияла при виде Чарли. Все мгновенно собрались за столом, под заинтересованные предположения Энджела о том "что же так смогло возбудить нашу невинную принцессу" и недовольные возгласы Хаска и Вегги, что были ему ответом. Откуда-то со стороны лестницы быстро скользнула темная улыбающаяся тень и к общей компании присоединился Аластор, одарив отдельной улыбкой Люцифера, что по своему обыкновению закатил глаза при его виде. Впрочем, все эти мелочи померкли, как только Чарли сообщила новость. — Сэр Пентиус попал в рай! У нас получилось! *** — Мы с папой все уладили, Вегги! Ты представляешь, Сера сначала хотела держать это все в тайне, но Эмили ее убедила нам все рассказать! Только представь… — Чарли все вертелась в кровати рядом с Вегги, в сотый раз пересказывая события, что все обитатели отеля уже успели выучить наизусть. Реакция была у всех разная, однако каждый будто воспрянул духом по своему. Заново поверили. Однако Вегги заново верить было не нужно. Она всегда верила Чарли. Павшая одарила принцессу мягким поцелуем в лоб, будто давая совет закрыть глаза и поспать. Успокаивая, превращая пламя воодушевления в вечный свет надежды, веры и любви. *** События в Раю действительно возымели приятный эффект на обоих членов семейства Морнингстар. Вышеупомянутые вера, надежда и любовь окончательно поселились в сердце Люцифера. Сидя в своей башне, впервые за несколько лет, владыка ада мог не испытывать отчаяние и безнадежность. Нет, он не считал что все трудности позади — напротив, большую их часть еще предстояло пережить. Однако, думать о неудачах, глядя в сияющее лицо Чарли и видя веру своих подданных сидящих рядом с дочерью было самым настоящим грехом, на который не был способен даже Люцифер, правитель ада. Он с улыбкой повернулся и провел пальцем по стоящей на прикроватной тумбочке резиновой утке. Почти в первый же день Морнингстар перетащил сюда всю свою коллекцию, полностью утвердив себя на новом месте под недовольные взгляды Аластора. Люцифер рассмеялся про себя — пусть этот управляющий бесится сколько захочет. Придется смирится и запастись уважением к вышестоящим. *** Отель постепенно погружался в сон. Энджел засунул свой телефон куда подальше, игнорируя ночные сообщения своего босса. Хаск спокойно спал, приведя бар в порядок. Ниффти тоже где-то уснула и не шныряла туда-сюда по полу. Черри Бомб — ей правда было сложно уснуть на новом месте. Долго молодая грешница ворочалась в кровати, пытаясь придумать наиболее эффективный способ искупления. Надо же попасть в рай, поговорить с сэром Пентиусом. Объяснить ему в конце концов, что она больше не видит в нем врага! Хотя, наверно, он и так все сам понимает. Что ж, тогда Черри все равно решила стараться, уверенная, что все остальные будут стараться вместе с ней. Что все остальные тоже попадут в рай и будут жить долго и счастливо. Ловя себя на мысли, что начинает думать как эти недотёпы, Черри усмехнулась. Наверно, это не так уж и страшно. *** Идея Чарли работала. Значит ли это, что у него нет права больше находится в отеле под предлогом "посмотреть на неудачи и страдания грешников"? Зачем все было так усложнять. Аластор лениво устроился в своей новой башенке радиоведущего, закинув ноги на стол и крутя в руках трость. Легкая улыбка по обыкновению играла на его лице. Вскоре, ему будто что-то пришло в голову, и Радио-демон поставил перед собой микрофон. Само собой выключенный. Однако, и в таком случае он может сыграть свою роль. — Ахах, вы спрашиваете, что дальше? Что ж, дальше все будет просто идеально! Мне незачем придумывать что-то новое — сомневаюсь, что Чарли со своей кучкой грешников вообще будут задумываться обо мне! В конце концов, легко будет всех убедить, что я просто передумал! Как бы неубедительно не звучало, мне все поверят, тут никто не представляет угрозы, даже владыка Ада ничего не сможет против меня. Пусть он сильнее, пусть, однако я все равно буду впереди! Аластор резко замолчал, шевельнув ушами. С каждым словом этого монолога будто росла некая ненависть ко всем жителям отеля, а может и что-то большее — ко всему миру. Оставаясь наедине с самим собой он вспоминал недавние события, прокручивая их в голове и покинуть отель хотелось все больше. — Ничего страшного в этом нет! — монолог постепенно терял логическую нить, становясь все более нестабильным. — Изначально было очевидно, что я проиграю, донельзя очевидно! Проиграю из-за них, из-за кого еще! Так подставляться.. — Аластор замер, переводя взгляд на соседнюю башенку Люцифера. — Впрочем, я все равно в плюсе! Чем больше я демонстрирую благородства, тем выше мои шансы..на обретение свободы. *** Хаск всегда не любил утро. Казалось бы, начало нового дня, новых впечатлений. Однако, прожив множество лет на земле, а затем в аду, он привык, что новые впечатления чаще всего не самые лучшие. Воодушевление со вчерашнего дня не прошло, стало лишь более серьезным. Розовые очки на Хаске держались с невероятным трудом, и очень быстро разбивались об суровую реальность. Цель он себе поставил. Достигнуть ее было намного сложнее. Хаск окинул взглядом пустующий зал. Никого не было. Он что, опять встал раньше всех? Впрочем, вот пожалуй причина любить утро. Как бы не привязался Хаск к постояльцам, побыть одному, в тишине, он всегда любил. Настроение было вполне неплохим. Грешник заварил себе кофе и спокойно наслаждался одиночеством за барной стойкой. Однако весь этот рай был разрушен этим раздражающим голосом устаревшего радио. — Доброе утро, Хаскер! Вижу, ничего не может помешать тебе наслаждаться жизнью? — Аластор в мгновение ока уже сидел напротив, улыбаясь и болтая ногами под барной стойкой. — Налей мне виски, у тебя ведь уже начался рабочий день! — У тебя отлично удалось помешать мне наслаждаться жизнью, так что не будь так категоричен. — как бы не опасался Хаск за свою душу, не язвить было просто выше его сил. — Рабочий день еще не начался. Не сиделось тебе десять минут у себя? — Мм.. нет. Я хочу, чтобы ты прямо сейчас начал свой рабочий день и не паясничал, Хаскер! Некрасиво с твоей стороны. — Аластор погрозил длинным пальцем прямо перед лицом Хаска. — Я жду! Грешник раздраженно вздохнул, но все же пошел исполнять просьбу. Не отстанет же. — Куда тебя понесло с утра пораньше, особенно в нетрезвом виде? — поинтересовался Хаск, наливая меньше половины стакана Аластору, впрочем, уже заранее зная ответ. — Не твоего ума дела. И не могу понять твоего возмущения! Я всегда трезв, как стеклышко, и не напиваюсь до состояния неразумного существа, как это делаешь ты. Хаск только закатил глаза. Слово в слово, как он и ожидал. Пару минут они сидели в молчании, думая каждый о своем, пока наконец Аластор прекратил крутить стакан в руках и встал, поправляя галстук бабочку. — Благодарю Хаскер за отличное утро! — рука Радио-демона похлопала бармена по голове. — Не скучай! Дверь отеля закрылась, и Хаск облегченно вздохнул. Он бы спокойно прожил без такого веселья, не скучая. За какие грехи, еще тогда, лет девяносто назад они встретились? Возможно, именно с появлением Аластора в его жизни и начался так называемый ад? — Хаск! Мягкий, но настырный голос, привычно растянул единственную гласную в имени бармена. Энджел Даст собственной персоной спускался вниз по лестнице. Хаск вздохнул. — Из огня, да сразу в полымя. Хотя признаюсь честно, твоей компании я рад больше. Энджел рассмеялся. — Хаха, ну еще бы! А что случилось, кстати говоря? — Аластор доброго утра пожелал перед уходом. Свалил куда-то с утра и умудрился испортить мне настроение. Энджел усмехнулся, садясь туда, где несколькими минутами ранее сидела вышеупомянутая утренняя проблема Хаска. — Ничего необычного, что еще взять с Оверлордов! Мне вот мой всю ночь опять названивал…сколько можно! — Вот я тоже не понимаю, какого черта вообще.. Не окончив свою фразу, Хаск расплылся в улыбке, одновременно с Энджелом, а затем послышался мягкий смех. — Хаха, знаешь, мне прям нравится жаловаться тебе на проблемы! Ты так хорошо меня понимаешь.. я очень рад. Искренность Энджела все еще казалось слегка непривычной и по какой-то причине Хаск смутился. Однако, смутился по хорошему, продолжая улыбаться. — Я тоже рад, — мечтательно ответил бармен и перевел взгляд на Энтони. — Рад тому, что ты рад. — Ахахах, да ладно тебе! — Энджел легонько толкнул Хаска. — Можешь не утруждаться озвучить свои чувства. По твоему лицу и так все видно! Хаск в ответ лишь закатил глаза, пытаясь крайне красноречиво продемонстрировать свои чувства. Наверху послышались голоса и оба стали немного серьезнее. Эти голоса навевали мысли о всей важности и исполнимости их главной идеи. — Хаск. — голос Энджела прозвучал немного жалобно, и он продолжил чуть тише. — Насколько сложно нам будет попасть в рай? Хаск бы предпочел об этом не думать. Слишком много грехов висело на нем, да и на Энджеле, что скрывать. Оба утопали в зависимостях, у обоих души были проданы. Он вздохнул и перевел взгляд на сидящего перед ним. — Очень сложно, Энтони, очень сложно. — бармен пожал плечами, искренне сожалея. — Но все у нас получится. Вместе справляться намного легче, чем в одиночку. Но, завязать конечно со всем этим будет надо в первую очередь. Что делать с контрактами они оба не знали. Хаск сомневался, что он больно нужен Аластору, однако тот его не отпустит из простого желания поиздеваться. А Энджела тем более никто освобождать не собирался. Если только.. Оба как по команде устремили взгляд наверх. Люцифер, Чарли. На них в этом плане только и оставалось надеятся. *** Насколько сложно мягким ангельским перьям превратится в острые лезвия, вместо исцеления изрезать душу в клочья и бросить умирать, надругавшись над трупом? Совсем не сложно, и Люцифер понимал это как никто другой. Владыка ада сидел перед открытым окном на полу, вдыхая вонючий, пропитанный грязью, токсичными испарениями и различной химией воздух. Было душно. Каждой клеточкой своего тела, каждым уголком сознания он ненавидел это место. Ненавидел себя, ненавидел рай и ангелов, ад и демонов, бесов, грешников. Люцифер ненавидел весь мир, разочаровался в нем от и до. Безысходность давила на него, не позволяя освободится даже здесь, рядом с Чарли. О, как же он виноват перед ней! Дать жизнь такому святому, прекрасному существу в таком ужасном месте! И несмотря на то, что он уже решил помогать дочери, признал идею искупления и даже сдружился с остальными обитателями отеля, что-то внутри жгло, выворачивало грешную душу наизнанку. Он был верен, но поверить не мог. Он был виноват в том, что сомневался и это чувство сводило с ума. Владыка ада сполз на пол с ужасным нежеланием что-либо делать, или хотя бы элементарно дойти до кровати. Депрессия, к сожалению, не проходит по щелчку пальцев. И то, что он за столько лет еще оставался способен что-то делать, радоваться и улыбаться было божественным чудом. Люцифер вздохнул и медленно поднялся на ноги, изящно отряхивая свою одежду и волосы от пыли. Его взгляд упал на корявую башню напротив. Почему вообще Чарли поставила их на одну высоту? Она что, действительно воспринимает этого придурка как отца? Доверяет ему, ценит его? Люцифер фыркнул и направился к выходу из башенки, намереваясь спустится вниз и выпить пару глоточков вина для душевного спокойствия. То, что алкоголь пагубно влиял на психологическое здоровье Люцифера не волновало и он, изящной королевской походкой направился по коридору к лестнице. Дойти спокойно однако не получилось. Около лестницы он столкнулся с тем, кого видеть хотел меньше всего — Аластором. Радио демон тоже видимо направлялся вниз при виде Люцифера обнажил острый ряд желтоватых зубов в насмешливой улыбке, что действовала на нервы. Желтые глаза владыки прищурились и смерили этого оленя уничижительным взглядом. Аккуратные пальцы в белых перчатках демонстративно поправили галстук-бабочку и Люцифер прошел первым вниз, полностью игнорируя Аластора. Однако, проку от этого было мало. — Ах, что же вам не спится, владыка? — тень Аластора поймала Люцифера за жилетку, позволяя грешнику сравняться с ним, идя нога в ногу вниз. — Хаха, неужто не нравится на новом месте, дорогуша? Люцифер раздраженно вздохнул, искоса поглядывая на Аластора и ускорил шаг, чтобы обогнать этого наглого оленя. — Хаха, не нравишься на новом месте мне только ты, дорогуша. — передразнил Морнингстар и почувствовал как длинные пальцы почти по-дружески хватают его за плечо. Аластор легко с ним поравнялся вновь. — Как жестоко! Могли бы хоть немного благодарности проявить ко мне! Все-таки, именно я заботился о Чарли, пока вы со своей дорогой женушкой полностью позабыли о ней! Самое раздражающие было в этом грешнике — он очень часто не понимал своего истинного положения, думая, что давить на самое больное уже беспроигрышная позиция. Однако Люцифер решил заставить его передумать раз и навсегда, резко хватая за руку и ударяя спиной об перила лестницы, свешивая вниз. Глаза Морнингстара покраснели от гнева, а на голове проступили небольшие рожки. Он долго терпел, и сейчас бы стерпел, будь рядом кто-нибудь или даже находись он в лучшем расположении духа. Однако, нет. Единственным желанием было размазать это раздражающее создание по этим перилам и жить спокойно. К сожалению, это было невозможно, поэтому оставалось лишь слегка припугнуть, что тоже удалось плохо. Улыбка с лица Аластора не исчезла никуда, так же как и самоуверенное выражение лица. Только красные глаза мерцали с какой-то еле уловимой ненавистью. Но страха там Люцифер не увидел. — Хаха, дорогуша, не думайте что грубой силой можно заглушить боль от прошлых ошибок! Смиритесь, улыбнитесь и не расстраивайте больше вашу драгоценную дочь! А то вдруг она вас еще больше разлюбит! — Пошел нахуй, кусок дерьма. Люцифер дернул Аластора обратно с перил, напоследок проведя раскаленными пальцами по его груди, оставляя на ней две черных полоски обгоревшей ткани и обжигая кожу, видя как радио-демон морщится от боли, не переставая улыбаться. Но радости от своей маленькой мести Морнингстар не ощутил. Злость ушла, осталась одна единственная тоска, и, не оборачиваясь, Люцифер развернулся, намереваясь уйти обратно наверх. — Я знаю, что ты тут строишь какие-то свои козни и лучше чтоб это касалось лишь тебя одного. Даже не думай причинить тут зло кому-либо. А теперь, доброй ночи! — Люцифер мило улыбнулся, ловя улыбку Аластора в ответ и пошел прочь. — Доброй ночи, дорогуша! Не утруждайте себя нарочными домыслами! Ответа Аластор не дождался и, как только шаги Люцифера стихли, прижал руку к следам ожогов оставшихся от Люциферов и судорожно выдохнул. Прежние планы выйти прогуляться накрылись в одночасье. Грешник быстро добрался до своей башенки и в отчаянии чуть было не вцепился себе в волосы. Да будь он проклят, Люцифер! Пусть только попробует еще раз потянуть свои ангельские ручонки к нему! Аластор щелкнул пальцами, приводя в порядок одежду, но боль в груди не уходила и радио-демон раздраженно завернулся в одело, уставившись в стенку. Он улыбался, но последнее время его не покидало чувство отчаяния и паники, что сидели где-то вместе на подкорке сознания и расцвели в благоприятных условиях. Аластор чувствовал почти физически как ухмыляется сзади его тень, подпитываясь страхом своего хозяина. Рука потянулась к лицу, нащупывая застывшую на нем улыбку — он так привык к ней, что даже не чувствовал и не знал, в какой момент улыбается, а в какой нет. И это утешало — все видят, что у него все под контролем.