Через тернии к звездам.

Это какой-то цирк. Какой-то невозможный, непонятный бред. Аластор старался сосредоточится на своих задачах и целях, но все размышления никуда не приводили. С момента восстановления отеля прошло всего пара дней, а он уже удостоверился в том, что остался единственным благоразумным существом среди всех обитателей. Откуда такой энтузиазм? Откуда такая уверенность в том, что все у всех получится? Конечно, Аластор сам был чистым воплощением самоуверенности и энтузиазма, однако полагал, что у него есть основания для этого. У всех остальных — нет. Но они, как только отстроили отель заново, сразу начали свои милые упражнения, сразу, наивно хлопая глазками, принялись с новой уверенностью искоренять свои зависимости, сглаживать острые углы характеров и вести себя так, будто они уже в раю. Говорят, что надо начинать с себя. Что рай будет и в аду, если ты достоин его. Аластор же достойным быть не хотел. Ему не было плохо в аду, ему там и было место. Меняться? Глупости. Нет желания — нет цели, а значит нет и смысла. Смысла искуплению не придали даже недавние события. Аластор предпочел думать над тем, как избежать судьбы, на которую сам же себя и обрек, но ничего дельного не приходило в голову. Радиодемон уже успел по несколько раз поклясться себе в том, что не будет даже думать об искуплении — будет день, и будет видно. Однако каждый день он видел как остальные стараются, надеятся, верят. Смотреть в глаза тех, кто заражен идеей и уверен в ее реализации становилось все труднее. Аластор понимал, что его связали по рукам и ногам, и в глубине души обвинял, ненавидел их всех. Особенно семейную пару Морнингстар. Лилит. Кто знал, что смешной договор семилетней давности будет стоить ему жизни? Он подписался на то, чего избежать не сможет, и каждое размышление об этом заканчивалось лёгкой улыбчивой истерикой и последующими лживыми убеждениями самого себя в своей всесильности, удаче и значимости. Аластор привык к такому. Как только он сможет придумать, сделать, провернуть свои рассыпающиеся при толковом рассмотрении идеи, обязательно станет вершить судьбы. Но постепенно, "как только" сменилось на "если только", а жажда свободны сжигала изнутри. В голове эхом проносились фразы, наподобие "Делай, что тебе говорят" и от этих воспоминаний хотелось расцарапать себе горло и захлебнуться в собственной крови. Замкнутый круг был подобен ловушке, что активировалась при виде чужой радости и веры в то, что все получится. Состояла она из четырех стадий: ненависть, отчаяние, ложь и последующая вера в себя, сопровождаемая веселым чувством эйфории, что длилась до первого вида чьих-нибудь горящих искреннем счастьем глаз. Вырывать такие — одно наслаждение. Но нельзя. Ничего нельзя. Никуда нельзя. Аластор чувствовал себя запертым в этом "счастливом" отеле. План насладится чужими страданиями провалился с треском окончательно. Зачем только он им помогал? До Аластора дошел истинный смысл божьей благодарности очень быстро, и радиодемон не знал, радоваться ему или нет. Он прекрасно помнил, как поднимал боевой дух своими словами, призывал верить и не сдаваться. Они прошли это испытание благодаря ему и от осознания всей иронии ситуации хотелось смеяться. Отмотать бы время немного назад — Аластор бы их всех там бросил на верную смерть и не было бы никакого невыполнимого договора, подписанного кровью. Теперь же, из-за своей снисходительности и желанием насладиться чувством превосходства, а так же подольше компанией этих интересных и забавных грешников, на верную смерть он обрел только себя. Еще дня три назад Аластор думал, что хуже быть уже не может, но ненавидел лишь одного Люцифера, к остальным питая своего рода привязанность, отдающую хоть и не крепкой дружбой, но чем-то и так неплохим, даже, возможно, какими-то теплыми чувствами. Сейчас же все это рассеялось по щелчку пальцев, размазалось кровавой подписью на золотом листе, разбилось об предначертанную смерть и Аластор желал лишь одного — никогда их больше не видеть. Или, хотя бы, не слышать. — Слушай, Аластор, а ты почему не участвовал в нашем упражнении на искренность? Потому что я не вижу в этом смысла, принцесса? — Аластор, нет, я тебе не налью, нам всем нужно искупиться, а алкоголь этому не поможет. Но мне не нужно, отдай мне мои виски, Хаскер. — Ты чего, радио олень, ты же сам подписал, всех подведешь, пидорас! Меня заставила подписать твоя бывшая женушка, Адам, вкупе с отсутствием выбора, все по райским стандартам! — Аластор, даже не думай опять испортить жизнь моей дочери из-за своей злобной натуры. Хотя бы сделай вид, что стараешься измениться к лучшему. Я бы испортил здесь жизнь всем и каждому. И тебе, Люцифер, в первую очередь. Люцифер. От слова свет. Что нужно сделать, чтобы его погасить? Аластор не знал и пытался не задумываться об этом, однако мысли невольно снова и снова приходили к Морнингстару, который в те редкие разы что заговаривал с ним, говорил что-то наподобие "вот если не искупишься, то…" и все в таком духе. В настоящий момент главная угроза исходила от него. Аластор бы ушел из отеля сразу же после подписания контракта и в одиночестве точно придумал, как ему пережить будущие события. По-крайней мере, он так думал. Может, стоит попытаться? Может, король ада проявит свою ангельскую натуру и отпустит его без каких-либо проблем? Надежда умирает последней. Мысль эта не давала покоя, и в конце концов Аластор решил, что хуже явно не будет. *** Люцифер недовольно смерил взглядом нарушителя спокойствия. Что за ветра дуют вечером в аду, если ему под дверь принесло Аластора? Видеть его не хотелось. И слышать тоже. Хотелось вернуться обратно за стол и заняться своими кольцами и цепочками. Радиодемон в последнее время вызывал слишком противоречивые эмоции. Да, он защитил обитателей отеля, даже сам бог принёс ему благодарность. Согласился на искупление, что было невероятно подозрительно, но все же. Однако доверия у Морнингстара к нему не было — он все еще помнил планы Аластора на Чарли и какую-то мутную сделку с Лилит. Хуже всего было то, что Люцифер пару раз ловил себя на мысли о том, что хочет верить этому вечно улыбающемуся оверлорду, но не может позволить себе идти на такие риски. Даже про договоры с Лилит не хотел спрашивать, чтобы не разочаровываться и не ненавидеть еще больше этого грешника, хоть и было ужасно интересно. Выходом для Люцифера стало простое игнорирование и избегание — пришлось отказаться от прежних, уже ставших родными, перепалок. Потеря велика, но король ничего не мог с собой поделать. — Аластор? Неожиданно. Почему не посреди ночи пришел? — раз уж вынуждают вести беседу, Люцифер будет ее вести так, как привык. — Да так, не хотел тревожить ваш сон! — со всем своим дружелюбием отвечал Аластор, проходя в башенку без приглашения. Впрочем, тут же остановился на месте и демонстративно оглядел царивший в комнате беспорядок — снисходительно, с легким пренебрежением. Люцифер конечно же это заметил и его лицо стало еще недовольнее раз так в десять. — Вижу, вы так заняты, что вам не до уборки! — прокомментировал Аластор. — Хаха, да, не хватает лишней пары рук. — ответил Люцифер и закатил глаза. Прошло от силы минута диалога, а Аластор уже умудрился конкретно задолбать. — Может, ты как раз за этим и пришел? Я был бы приятно удивлен. — Пришел убрать весь этот хлам из вашей комнаты? Что ж, вы не угадали! — Аластор улыбнулся шире, но тон его голоса резко стал раздражительным. Дружелюбия катастрофически не хватало, и Морнингстар это заметил, слегка удивляясь. Обычно радиодемон держал свою неискреннюю приветливость дольше. Да, за относительно короткое время Люцифер уже выучил его поведение от и до. — Ах, ну да, как же я мог подумать, что ты, Аластор, захочешь совершить доброе дело! — усмехнулся он. — О, вы плохо меня знаете, владыка! Я довольно часто делаю добрые дела. Особенно для вашей милой дочери! Морнингстар нахмурился, чувствуя желание выкинуть Аластора из комнаты с окошка башни. Однако, сдержался, натягивая на себя насмешливую улыбочку. — Да что ты? Тогда, как я понимаю, искупление для тебя станет невероятно легкой задачей! Еще чуть-чуть и прямо в рай? — Люцифер ухмыльнулся и подметил, как дрогнули ушки на голове у Аластора. Злится. И, похоже, сильно злится. — Хаха! — радиодемон хотел было продолжить, сказать что для него нет сложных задач, а потом красиво закончить свою фразу тем, что Люциферу рай вообще не светит. Мысли, однако, правильно не сложились, и Аластор, чтобы не звучать как обиженный ребенок, замолчал, думая с какой стороны подступится к цели своего позднего визита. — Да, мне самому смешно. — подловил его Люцифер, расплываясь в самодовольной улыбке. Он чувствовал себя так, будто отыгрался и отомстил, но поняв это тут же оборвал подобные мысли. Отомстил кому, Аластору? Глупости. — Хах, да, прям очень смешно! Невероятно весело! — голос радиодемона был полон злого сарказма, хоть он и пытался не показывать свою ненависть. — Ага. — Люцифер вздохнул. — Зачем пришел? Спросить мудрого совета? И опять. Опять Морнингстар не смог сдержаться и не язвить, за что уже сам себя мысленно проклинал. Аластор в этом с ним сошелся и прожигал короля убийственным взглядом. — Прошу прощения, но ваши советы еще ни разу нельзя было назвать мудрыми! — скалясь в улыбке, злобно бросил Аластор и, не дожидаясь колкости в ответ, продолжил. — Я пришел предупредить о том, что ухожу из отеля. Надеюсь, вы не будете пытаться меня удерживать здесь! — Уходишь? Этого Морнингстар никак не ожидал. Как уходит? Куда уходит? Сейчас? Но зачем? — О, радует, что со слухом у вас все в порядке! — язвительно сообщил Аластор. Что-то ему подсказывало притормозить, однако объект ненависти сам напрашивался на подобные замечания. Люцифер прищурил глаза: фраза Аластора будто отрезвила и вызвала неожиданный укол разочарования. Рядом с радиодемоном ему нельзя было показывать никаких эмоций, ни удивления, ни искренней радости, ни грусти — ничего. Ему можно было только уподобиться самому Аластору, натянуть улыбку и язвить. Морнингстару это не нравилось, но он ничего не мог с собой сделать. Быть сильнее и не вестись на провокации было невероятно сложно. — Нет, ты не уходишь. — бросил ему Люцифер. — Надеюсь, у тебя со слухом тоже все в порядке, и ты понял с первого раза. Аластор склонил голову на бок. Как ожидаемо. Настолько ожидаемо, что даже скучно. Впрочем, несмотря на предсказуемость событий, ненависть к Морнингстару достигла своего пика. Вокруг Аластора заискрились красные символы Вуду и Люцифер услышал слабые помехи. Раздражает. — Успокойся, Аластор. — холодно продолжил король. — Ты же не глупый, и наверняка понимаешь, что я буду делать все для исполнения идеи своей дочери. У меня нет никаких гарантий того, что ты будешь пытаться искупиться если уйдёшь. Впрочем, как я заметил, ты и так не пытаешься. Из-за этого я тем более не могу упускать тебя из виду. — Хаха, я-то не глупый, но можно ли тоже самое сказать о вас? — Аластор ухмыльнулся. — Если я не буду пытаться искупится не тут, не в одиночку, то какой смысл мне находиться здесь? Это абсолютно нелогично! Люцифер вздохнул, устремив на Аластора уставший взгляд. — Знаешь что еще освобождает от подписанного нами контракта? — Как же не знать! — Аластор почувствовал, что дело приняло не самый приятный оборот. — Смерть. — Люцифер пожал плечами. — Как думаешь, какое действие с моей стороны будет логичным, если ты не будешь придерживаться того, что написано в договоре? Я не хочу, чтобы из-за тебя усилия остальных оказались напрасными и истребления, против которых мы боремся, продолжились. — Хаха! Ты угрожаешь мне убийством? — красные глаза замерцали каким-то безумным огоньком. — Какие, однако, замечательные методы используют, чтобы изменить грешника к лучшему! — Ты сам согласился и сам подписал договор, что теперь жалуешься? — Ахахах, Самаэль! Ты так говоришь, будто у меня был выбор! Иногда мне интересно, что происходит в твоей светлой головушке! Люцифер замер. Вот уж от кого он меньше всего хотел слышать подобное обращение к себе. — Для тебя ваше величество. — отчеканил он. — Не забывайся, Аластор. И да, мне казалось, что выбор ты сделал намного раньше. Тогда, когда заявился сюда. Винить можешь только себя. Чарли мне рассказала, что ты хотел посмотреть как души грешников стараются, а потом терпят провал. Что ж, можешь посмотреть в зеркало. — Как остроумно, ваше величество! — Аластор бесцеремонно плюхнулся на королевскую кровать, ловя на себе злой взгляд Люцифера. — Хаха, спасибо, что подметил. — саркастично ответил владыка ада. — А еще у меня такое чувство, что ты не на ту кровать прилег. — Я не прилег, а присел. — с умным видом поправил Аластор. — Хотя прилечь тоже можно было бы, пока ты тут даешь мне мудрый совет! — Насчет мудрого совета. — Люцифер усмехнулся и сел с другой стороны кровати. — Советую тебе не пытаться. — Не пытаться что, ваше величество? — Аластор скрестил руки на груди, прекрасно зная, что ему ответят. — Не пытаться уходить от судьбы, дорогуша. — передразнивая радиодемона, сообщил Люцифер. — Хаха, вижу ты этому совету следуешь всю свою жизнь. И так же вижу, куда тебя это привело. Аластор злился на весь мир. Люцифер лишил его всех вариантов решения каких бы то ни было проблем, принуждая становиться лучше угрозами, против которых он пока был бессилен. Самое ужасное чувство — неспособность повлиять на что-то, и в который раз осознание собственного положения вызывало ярость. Символы Вуду начали искриться ярче и все тело подрагивало от желания вонзится Люциферу в бледную шею и разорвать ее на куски. Вонзиться, однако, сейчас было возможно только в лежащее рядом королевское одело, что Аластор и сделал. — Хаха, я хотя бы не на привязи непонятно у кого. В уши Люцифера резко ударили скрипящие помехи, да так громко, что у короля на мгновение закружилась голова. Белки глаз его собеседника окрасились в черный, глаза в ярко-красный, и неожиданно в них мелькнул зеленый огонек. Морнингстар почувствовал что-то неладное — странное ощущение чего-то инородного и чужого. Того, чему в аду нет места. Лилит окрестила Аластора любимчиком духов лоа, и наконец картина в голове почти полностью сложилась. Люцифер заметил мелькнувшие на долю секунд зеленые нитки, ярко отобразившиеся на теле и лице радиодемона. Король долго думать не стал — подался вперед и подцепил пальцем почти исчезнувшую нить около уголка зашитого рта. Это странное превращение, вызванное, видимо, всплеском эмоций, длилось от силы секунду, однако в руке Люцифера была ярко-зеленая нитка, подтверждающая реальность произошедшего, а глаза напротив, снова вернувшие свой обычный вид, расширились и смотрели на короля со злым отчаянием. — Ладно. — немного растерянно пробормотал Люцифер. Нить неприятно жгла пальцы. — Теперь более-менее понятно. Аластор молчал — говорить в таком положении неудобно — однако его вид был красноречивее всех слов. Он прижал уши к голове, вцепился в лежащее рядом одело и смотрел немигающим, ненавидящим взглядом. Люциферу прям захотелось отвести глаза и забыть обо всем произошедшем. Король чувствовал, что снова влез не в свое дело и в конце концов выпустил нитку из рук. Та сразу же исчезла. Морнингстар только сейчас начал понимать, что Аластора будто опустили с небес на землю, и по своему опыту знал, насколько это неприятно. Вот он и бесится, так как сделать ничего не может. Люцифер сам был не рад тому, что приходится кого-то заставлять меняться и требовать невозможного. Но у него у самого не было выбора. Оставалось лишь надеяться, что Аластор сможет за данный ему год смириться и попытаться что-то сделать или же придумать. Но в тоже время Морнингстар опасался сочувствовать и идти навстречу этому грешнику, зная, чем это может обернуться. — Ахаха! Ваше величество видимо правда нуждается в отдыхе! Может поспит и перестанет на людей кидаться. — Аластор покрутил в руках трость с микрофоном, пытаясь принять самый непринужденный вид. — Я надеюсь, что ты усвоил все мои мудрые советы. — усмехнулся Люцифер, следуя примеру Аластора — сделать вид, что ничего не было. — Хаха! Надежда умирает последней! — Ахаха, как вижу, твоя еще жива. — Ахахах! Конечно, я не собираюсь впадать в депрессию и не стараться подняться на небеса! Люцифер кинул на Аластора ненавистный взгляд. Несколько мгновений назад он был в шаге от того, чтобы проявить каплю сочувствия к этой персоне, однако его снова вернули в суровую реальность. Аластор не упустит момента поиздеваться, и Морнингстар остановился на мысли, что все свои беды радиодемон заслужил. — Надеюсь, постараешься ты хорошо. — заметил Люцифер. — А теперь постарайся уйти из моей комнаты со своими бессмысленными просьбами и больше тут не появляться. Люцифер состроил милую улыбочку в ответ на ухмылку Аластора и задумался, насколько сильно его теперь ненавидят. — Хаха, как скажете! Прошу прощения, не буду больше тратить ваше время. Глядишь, может и уберетесь в своей комнатушке. Доброй ночи, ваше величество. Аластор растворился тенью, а Люцифер почувствовал, как к нему подкралось кое что похуже радиодемона — уныние. Он кинул взгляд туда, где только что исчезла тень. Ненавидели его, видимо, искренне, всей душой, разумом и сердцем, так как на одеяле остались рваные дырки от когтей. Морнингстар горько усмехнулся и закрыл лицо руками, задаваясь одним единственным вопросом — почему все так сложно? Нет, он не надеялся что с грешниками будет легко. Но кто знал, что святая цель помочь может сделать кому-то лишь хуже? Люцифер не хотел благими намерениями строить кому бы то ни было дорогу в персональный ад. Даже если это Аластор и ему подобные. Морнингстар упал на кровать, закрываясь разодранным одеялом с головой. Наверное, он тоже заслужил страдать в своем персональном аду.