Принцам можно всё

Бесконечное возмущение Юки по поводу шуток над его ростом, Пьеру кажетеся, не закончится никогда. Гасли яро опускал тот момент, где он рассказывал эти шутки, не в узком кругу знакомых или же самого японца, а на камеру, давая интервью какому-то крупную испанскому телеканалу. На счастье француза его уже ждали в одном замечательном месте, и потому, сразу после окончания собственного "выступления" на камеру, быстро развернувшись на пятках, тот направился в сторону красных паддоков не мало известной компании. Возможно, это маленькое совпадение спасло его от яростного гнева японца, что врятли смог бы нанести ему хоть какой-то вред, но слышать очередные матные выражения в свой адрес на трассе, Пьеру порядком надоело. Причина, по которой вообще этой мелочи сходили с рук любые выражения по радио, французу явно оставалась непонятной и неразгаданной. Почти точно также была непонятна и причина того, что паддок, где его вроде бы его обещали ждать оказался совершенно пустым. - Vous êtes toujours en retard, Pierre, et pas seulement dans la vie. - послышался мягкий французский голосок со стороны глубины пустого паддока. Пьер обратил внимание на угол, откуда послышалась речь чтобы столкнуться с нежным взглядом двух зеленых глаз. Шарль смотрел на него, по привычке закусывая внутреннюю сторону своей левой щеки. Пьер четко помнит как Шарль, будучи 11 летним мальчиком делал точно также, после неудачных гонок на картинге. Пьер также помнит как сидел вместе с ним в его комнате и сцеловывал девственные юношеские слезы с его маленького лица. Ему всегда хотелось быть рядом с этим монегаском, словно магнит тот манил к себе красотой и своими зелеными глазами. Воспринимал ли тогда Шарль его как нечто большее, чем друга? Врятли. У него был Жюль. Его поддержка и опора, его личная путеводная звезда в мире гонок. Всегда рядом, всегда вместе. Если честно, Пьеру порой даже сложно было их различить внешне. И Пьер ревновал. Может быть он и не настаивал на ответе своих чувств, все же Шарль был слишком юн для понятий любви, но его компании и внимания Гасли искал всегда. Слишком ему нравилось проводить время с этим юнцом, будто бы француз видел их совместное будущее в его глазах. Пьеру жаль, что он так поздно смог открыто признаться монегаску в своих чувствах. Произошло это явно не при свечах и вине, а в закрытой комнате, успокаивая младшего после аварии на трассе Сузуки. Страшно было шептать слова "все будет хорошо, он справится, он жив", осознавая всю желчь правды, что скопилась у него в животе и уже подкатывала к горлу. Ужасно. Это время хотелось вырвать у себя из сознания, скомкать в неразборную кашу, чтобы больше никуда не видеть. Не видеть всхлипы и полные отчаяния глаза Шарля, не слышать его тихий шепот на французском, обнимая и целуя, делая вид что этот язык тебе не понятен, хоть и говоришь на нём всю жизнь. Сейчас же, Шарль упорно доказывает всем что он изменился. И вправду, из маленького мальчика с очаровательной улыбкой и глупой шевелюрой, он обзавелся прозвищем "Принца Феррари" и шикарной дорогой внешностью, под стать своей ценам своей родины. Но вот Шарль, прямо здесь перед ним, оперевшись на стену, смотрит на него, не отрывая взгляд из под опущенных ресниц. Следит за каждый его движением. Видит, как Пьер осторожно, словно боясь привлечь к себе лишнее внимание приближаешься к монегаску и аккуратно обнимает его за талию, притягивая к себе. - Тебе разве не говорили, что прятаться не хорошо? Особенно, от человека который тебя очень любит и ищет? - Пьер заглядывает младшему прямо вглубь души, не уводя взгляда от его прекрасных глаз, медленно приближая свое лицо и сталкиваясь кончиками носов. - А кто сказал что я послушный мальчик? Принцам можно все.- Шарль с наглым видом продолжал войну переглядок, нахально ухмыляясь, собственно брошенной фразой. Его руки уже нагло гуляли по всему телу француза, очерчивая незамысловатые узоры на его спине и плечах . - А мы не в сказках, дорогой. - Пьер нежно соединил из губы и в лёгком поцелуе , не давая ни единого намека на продолжение своих действий. Если мальчик такой наглый - пусть попросит сам, поумоляет. Возможно, тогда Пьер сам сжалиться над младшим и даст ему весь мир, только лишь за его убийственно красивые глаза. Шарлю катастрофически мало этого. Он хочет еще. Младше всего на два года, но настырный и упёртый - совсем противоположность Жюля. Он углубляет поцелуй, проталкиваясь языком внутрь, и все больше прижимаясь к телу Пьера. Их французский поцелуй уходит на второй план, когда рука Шарля накрывает бугорок на пахе, и тут же начинает медленные ритмичные поглаживания - non, non, non, pas ici. On peut nous voir cher - горячий быстрый шепот на французском останавливает расгорячившегося монегаска, заставляя того издать разочарованный стон. - мы может поехать ко мне в номер, если ты не против конечно. - d'accord, mais allons-y plus vite - Шарлю казалось, что он уже давно позабыл английский, а может, и не знал его вовсе. Язык слабо проворачивался для нескольких сбивчивых слов на французском, но более. Его язык опять хотел сплестись с языком Пьера и позабыть о неудачной квалификации и возможного вылета с трассы. Весь мир будто сужается до этого маленького и темного паддока Феррари, всего остального нет, просто не существует. Только рука в волосах Пьера, его горячее тело обнимающее монегаска и отдалённое жужжание моторов где-то в стороне. И все становится таким правильно - рациональным. Ведь Пьер всегда рядом с Шарлем, а Шарль всегда с ним.