Я знаю, что нам делать

Звонок в дверь застал Джема сидящим за компом и безжизненно смотрящим на бегущую ленту твиттера. Посты прибавлялись и прибавлялись, он уже давно перестал их читать, но не мог заставить себя даже пошевелиться, закрыть все, как он закрыл все для себя и Нэта несколько дней назад. Взгляд выхватывал видео, где они вдвоем, какие-то обрывочные слова, а он все сидел в оцепенении, даже не ощущая, как слезы то начинают течь, то прекращаются на какое-то короткое время. Звонок повторился, уже длиннее и настойчивее, и Джеймс нащупал костыли, понимая, что дверь все равно придется открыть. Открыть, улыбаться, разговаривать. Как это делать, если боль рвется изнутри криком? Когда отчаяние скручивает тело в тугую пружину и хочется бежать, мчаться, чтобы все исправить, чтобы все было, как раньше, чтобы... Но ты держишь сам себя, останавливаешь, потому что нельзя, потому что ты сам это начал и сам этого хотел. Еще один звонок и за ним стук. Джеймс провел ладонями по лицу и двинулся к двери. Интересно, кто там? Мама, Йок, доставка пиццы? Нет... не интересно... Он щелкнул замком, даже не спрашивая. Если бы там сейчас стоял маньяк или грабитель, вряд ли это смогло бы его удивить или заставить почувствовать что-то еще, кроме пустоты. Дверь распахнулась и Джем замер, а затем покачнулся, как будто тело разом ему отказало. Глаза, в которые он смотрел, были отражением его взгляда - больные, бездонные, полные отчаяния и темноты. - Джем... Он все-таки потерял равновесие, но Нэт не дал ему упасть, мгновенно поймав и крепко прижав к себе. Джеймс почувствовал, как его окутала волна особого запаха, присущего только Нэту, а сильные руки так привычно и надежно укрыли от всего. Уткнувшись носом в выемку плеча, чувствуя биение чужого сердца, он прижался всем телом, так плотно, как только мог, и понял, что из груди рвется даже не стон, не крик, а тихий, отчаянный вой. - Джем... - Нэт сжимал его так крепко, что, казалось, сейчас хрустнут ребра, но Джеймсу все равно казалось, что это недостаточно близко. - Джем... Я придумал, я знаю, что нам делать, слышишь?