Здравствуй, дорогой дневник. Прошло почти два года после моей смерти. Два года как я нахожусь на небесах и учусь в школе ангелов и демонов. Наверное это глупо вести дневник, записывая в него свои мысли, переживания. Страх. За эту неделю я множество раз открывала тебя, брала в руку перо, подставляла рядом чернильницу, и оставляла в тебе кляксу. Клякса, которая могла перерасти в целое предложение, но я останавливалась. Закрывала блокнот и отбрасывала перо, прижимая тебя к себе. Почему я это делаю? Почему пишу сюда? Неужели и вправду потому, что это единственный момент, когда я могу почувствовать себя снова обычным человеком?
В детстве у меня было много дневников. Я заводила их скорее всего из-за популярности и крутости этого дела. Не помню ни одну девчонку в школе, которая бы не хвасталась своим блокнотом. Тогда для меня это было просто забавой записывать школьные деньки, оформлять страницы и клеить стикеры. А после забрасывать дневник, теряя или используя в качестве черновика.
Сейчас же это стало чем-то вроде терапии. Мой личный сеанс с психологом. Но вот только ты молчишь и никак не реагируешь. Я могу тебя смять, выбросить, попросить Мими сжечь… Наверное, я так не сделаю, а если попытаюсь, то остановлюсь, полечу следом или выхвачу подпаленного тебя.
Мне так жаль, что за все время, проведённое здесь, я никак не могу отпустить человеческую жизнь. Я цепляюсь за неё руками, получаю ссадины, ломаю ногти, падаю, разбивая и так хрупкие колени. Как бы мне плохо не было я все равно здесь. В своих мыслях о былом.
Дневник, знаешь, а я все так же не могу приручить стихию. Даже Эдди смог заставить воду подняться в графине. Он привлекает к себе из-за этого много внимания. Каждый урок он будто бы кричит об этом. Эдди непризнанный, он знает об этом, знает и идёт наперекор, показывая на уроке очередную манипуляцию с водой.
Я такая же как он. Тоже непризнанная, но мой графин пустой. Не имея силы мне закрыты многие пути. Я не могу подчинить огонь, заставить подуть ветер, зацвести цветок. Вода никак не отзывается на меня. Мы не чувствуем друг друга. Пожалуй все, что я могу — это только опускать в неё руки и тонуть. Тонуть в своей беспомощности, не забывая смотреть назад.
Мне предложили не ходить на уроки, цель которых научиться пользоваться способностями, но я отказалась. Не хочу отлынивать. Не хочу, чтобы меня жалели. Всё ещё надеюсь, что внутри меня проснётся какая нибудь сила. Я не прошу свертывать горы, топить корабли или разрушать города. Мне нужен просто шанс, дающий двигаться дальше.
В книгах я читала, что сакура начинает цвести в начале февраля, но полный расцвет происходит в апреле. Может, мне тоже нужно время, чтобы раскрыть себя?..
Закрыв блокнот, Вики прижимает его к себе. Делая облегчённый выдох, она чувствует, что ей стало легче. Голова стала пустой. Больше нет урагана мыслей, от которых невозможно отвлечься. С плеч, будто бы сняли тяжёлый портфель и дали вдохнуть полной грудью.
Она сидела на полу возле своей кровати, поглядывая на прижатые к себе колени. Рядом стояла потрепанная чернильница, в которой должно было покоиться перо, но оно лежало брошенно рядом, оставляя капли чёрной жидкости на мраморном полу.
Благодаря открытому окну доносились голоса учащихся здесь ангелов и демонов. Повернувшись к нему Вики начинает прислушиваться к шёпоту легкого ветра, с утра ласкающего листву, украшающую школу и деревья.
Многие демоны сейчас могут заняться своими делами: сегодня выходной. Не нужно идти на занятия или готовится к уроку. Не нужно рано вставать, покидать постель, переодеваться и бродить по школе в поисках нужного кабинета.
Расслабившись Вики перестаёт к себе прижимать дневник, она протягивает ноги на полу и головой облокачивается на мягкую постель. Уткнувшись взглядом в потолок она закрывает свои голубые глаза, чувствуя как за окном солнце пробирается к ней, покрывая ее лицо своим лучом.
Дверь в её комнату со шумом открывается: дверь слишком большая, тяжёлая. Как ни старайся, но открыть тихо её не получится. Скорее всего это хорошо, чем плохо, если, например, кто нибудь решит зайти ночью, то их обязательно разбудит хлопок.
Шаги вернувшейся соседки тоже оставляют звонкий звук. Её обувь имела тонкий и высокий каблук. Как только Мими не объясняла Вики, что это средняя длинна, Уокер все равно не понимала, как ей удаётся на них не то что ходить, а бегать по скольскому полу школы.
— Пошли с ребятами повеселимся? — плюхаясь на кровать рядом с девушкой предлагает Мими.
Вики продолжает нежится под солнышком, тепло которого слишком приятно растеклось по телу. Сейчас можно было сесть так же как и Мими, но не хотелось. Руки продолжали держать блокнот. Чернильница с пером стоят рядом на том же месте.
Соседка запускает в блондинистые волосы руку. Уокер от этого медленно вздыхает и концентрируется на её действиях. Вики любила массаж головы, любила касания, и Мими зная, пользовалась этим.
Девушка мягко касается кожи головы, водит по ней подушечками пальцев аккуратно трогая волосы и снова спрашивает:
— Давай покинем стены этой душной комнаты. На улице вовсю солнце парит.
— Я думала тебе нравится наша комната, — Вики открывает глаза и смотрит на соседку. Всё те же длинные, прямые, чёрные волосы. Чёрный макияж, который делает ещё выразительнее и так острые черты лица демоницы, сидящей рядом с ней.
Кто бы мог подумать, что после смерти будет все именно так?
— Нравится. А ещё мне нравится когда ты не бурчишь и молча соглашаешься, — Мими поднимает уголки губ верх, одаряя соседку улыбкой. — Давай, зануда, поднимай задницу и пошли на стадион. Нас мальчики заждались.
Огромный стадион с трибунами встречает девушек своей пустотой. Они были здесь, если не считать парней, одни. Обычно кипящий криками, ходьбой и болью стадион теперь был обычным. Слишком тихий, унылый.
Здесь можно было тренироваться, пользоваться школьным спортивным инвентарем, беря оттуда деревянные мечи или же луки. Можно было попробовать себя в крылоборстве, в котором непризнанным нельзя было участвовать. Но Уокер не слишком горевала: желания толкаться крыльями в небе, сбрасывая и ударяя соперника вниз, не было.
Сэми и Ади ждали их на первом ряду трибуны. Парни что-то обсуждали между собой и даже не обратили внимания, когда девушки приземлились возле них. Уокер, почувствовав ногами твёрдую землю, сразу же скрыла крылья и поздоровалась с друзьями, привлекая к себе их внимание.
Отреагировали оба парня одновременно здороваясь. Только Сэми выглядел немного уставшим и потрепанным.
— Ну чё, парни, я привела рапунцель. Теперь мы в полном сборе, — приглаживая волосы за ухо сказала Мими. — Чем займёмся?
— Пока рапунцель спускала волосы, мы успели пролететь пять кругов вокруг стадиона и изрядно устать, — цокнув ответив ей Ади.
— Быстро вы выдохлись, — улыбнувшись отвечает Мими. — сдаёшь позиции, Ади. — её глаза загораются красным, а ухмылка становится больше.
Сэми и Вики наблюдали за этим немного опешив. Они знали характеры своих друзей. Сэми знал своего парня, знал, как тот может вспылить с глупости, не имея в планах желания оскорбить, но если ему начинают отвечать клыками, то его не остановить. Уокер знала Мими, знала её язык, любивший подтрунивать там, где порой и не надо.
— Я бы хотела пострелять из лука в мишень, — переводит незаметно как ей казалось тему, пока Сэми кладёт на плечо Ади руку, призывая не портить настроение других, если свой день не задался.
— Ладно, — закатывая глаза говорит Ади, соглашаясь, что сейчас не стоит, но когда он возвращает взгляд на девушек, то видит, как корчит рожицы Мими, отойдя на шаг назад за спину соседки, — Тебе хана, — и тот срывается следом за Мими, которая сразу отолкнулась от земли, хохоча в небо.
Толчок ветра от крыльев Мими и Ади заставил блондинку качнуться на ногах. Удержавшись, Вики переводит взгляд на небо, наблюдая как два демона в полёте гоняться друг за другом, не сильно толкаясь, меняя позиции водящего. До ушей долетали обрывистые слова, которые они сами недоговаривали, потому что заливались смехом, кряхтя и чуть снижая планку полёта.
— Не думаю, что они бы поссорились. — привлекает к себе внимание Сэми, поднявшись с трибуны, смотря также в небо. — У Ади просто день не задался.
— Что случилось? — Интересуется Вики, перестав наблюдать за ребятами в небе.
Сэми не отвечает. Губы его слегка дёрнулись. Видно было желание рассказать, но что-то сдерживало, или просто не хотелось зацикливаться на этом сегодня. Натягивая улыбку на уставшее лицо, Сэми напоминает про стрельбу из лука.
Лёгкий ветер в жаркий день был что надо. Он легко перебирал волосы, касался одежды, ласкал открытую кожу, и не мешал полёту. Солнце потихоньку стало жалеть жителей, скрываясь за густыми облаками в небе. Но лёгкие лучики все равно пробирались до земли, слегка грея растения, не давая полностью скрыться от жары.
Девушка натягивала тетиву, целясь в центр мишени. Желание попасть в красный центр было высоким. Отпустив стрелу, та летит слишком высоко, но попадает в мишень. Не близко к центру, не так что стрела зацепилась за край, нет. Уокер медленно училась. Первые разы получались отвратительно: она промахивалась или просто не могла запустить стрелу в полёт. Сейчас же она хотя-бы попадает в мишень.
Хватая новую стрелу, девушка начинает снова целиться.
— Мне кажется, что ты слишком напряжена. Из-за этого ты не можешь попасть в центр, — стоя за два шага от левой руки, произносит Сэми, наблюдая за стойкой подруги.
— Я думала ты тоже будешь стрелять, — отпуская тетиву, произносит Вики, оборачиваясь лицом.
Встречаясь с ним глазами, Вики думает о том, что Сэми своими небесноголубыми глазами может успокоить любого. Они были красивыми, нежными. Такие хочется изучать и смотреть вечность, погружаясь в их глубину.
— То, что я вспомнил про стрельбу не значит, что я буду стрелять — улыбнувшись сказал он, но улыбка вышла неудачной. Девушка все равно чувствовала неловкость, которая не была свойственна их отношениям.
Не решаясь надавить на Сэми, Вики возвращается к мишени и видит, что этот раз оказался хуже предыдущего. Огорченно вздохнув, она передаёт лук парню, а сама идёт вынимать с деревянной конструкции стрелы.
Трава на стадионе затоптанная и не имеет изъянов. Вики шла по ней легко, не смотря под ноги, разглядывая окружающую трибуну. За два года здесь на стадионе она была в основном в качестве зрителя. И дело даже не в запрете участия непризнанных в крылобортстве, а то, что сами ангелы и демоны не приветствовали бывших людей в играх.
Многие ангелы и демоны были надменными, не хотели понимать других, уважать или считаться равными. Хотя о каком равенстве идёт речь, если есть деление на ангелов и демонов? Каждый из них был в чём то ограничен. Например только ангелы могли восседать в цитадели, и только демоны могли быть в аду. Ангелы притесняли демонов за их методы, за их коварство, алчность, зная, что так они творят равновесие. А чем же не нравились ангелы демонам? Своей чистотой, правильностью?...
Всё это деление на добро и зло бесило Вики. Особенно раздражал факт, что ей придётся выбирать между сторон и становится одной из
них. О окончании школы ей не хотелось даже думать, возможно именно поэтому она избегала тему на этот счёт, чисто потому что не хотелось снова уходить в раздумья: "а есть ли разница?"...
Придерживая мишень и вынимая стрелы, Вики слышит шаги сзади себя, но занятой своей мыслью она никак не оборачивается, продолжая собирать стрелы.
Сэми, подошедший к ней, наклоняется рядом и помогает забрать последнюю стрелу, которую Вики никак не могла освободить из натиска деревянной поверхности.
— Мне сегодня пришло видение, — начинает он и замолкает.
— Ты из-за него сегодня такой... хмурый? — подбирает слова девушка, забирая из его рук стрелу и скидывая её в колчан за спиной к остальным стрелам.
— Там была ты, Вики. — признается Сэми, и Уокер сразу понимает, что будет дальше.
Она оборачивается на Мими и Ади, которые больше не гонялись друг за другом в небе. Теперь они сидели на одной из трибун и что-то бурно обсуждали, смеясь и жестикулируя. Ади больше не выглядел так, словно обматерит любого, кто только посмеет открыть рот. Мими, закинув нога за ногу, улыбаясь, внимательно слушала собеседника, не обращая внимания на других.
— Сэми... — складывая шестерёнки в голове и поведение Ади, она понимает причину грубости его, и возвращается к ангелу, — что бы ты ни увидел, я не думаю, что оно произойдёт.
— Оно было таким настоящим. Твоё лицо, одежда, лук.. — Парень перестает поддерживать зрительный контакт и сам переводит взгляд на веселявщихся ребят. Ему не хотелось, чтобы этот диалог слышал Ади, — Я помню выражение твоего лица, Вики. — не решается он сказать про слишком знакомые стены, лестницу, ребят, стоящих рядом.
Уокер подходит ближе к нему, кладёт свою руку на его плечо, пытаясь успокоить.
— Помнишь в том году, когда я только попала на небеса, тебе снились со мной сны? Ты говорил, что я буду писать на стенах школы имя того, кого вы не любите называть, кровью. Но этого не случилось, Сэми. Ты сам же знаешь, что не все сбывается... — поглаживая его плечо девушка надеется, что её прежде весёлый друг, вернётся в нормальное состояние и будет веселится рядом с ними. — Слушай, может нафиг эту стрельбу, а? Пойдём к ребятам, а то там Ади уже красный как бурак.
— Но кто даст гарантию, что это видение не сбудется, Вики? — Хмурясь спрашивает он, не обращая внимания на её предложение.
Ветер рядом начинает подниматься. От его касания становится неприятно. Перья крыльев Сэми шевелятся и он прижимает их к себе, в желании скрыться от накатившего холода и диалога, который он начал сам.
Сэми жалел, что начал это. Он догадывался, что именно это будет говорить Уокер, пытаясь его так переубедить. Но страх оставался. Из головы не уходило видение. Ему казалось, будто он тоже был его участником. То, что он увидел, явно имеет какую-то роль. И как бы не хотелось в это верить, Сэми понимал, что шансы того, что этого не произойдёт, и того, что оно случится одинаковы.
Блондинка кусает губы, бегает взглядом по лицу парня, ищет за что можно зацепиться, но все аргументы держались на одном: "оно
может не случится".
Как только она открывает рот, Сэми отходит на шаг и раскрывает все карты:
— В моем видении ты убивала.
