Званый ужин

Лучшие Эйнхерии, асы, всеотец - все сидели за огромным столом обители радости, ожидая трапезы. Общий ужин предложил устроить Один, решив, что посидеть семьёй будет хорошей идеей, ибо никому не помешает отдых среди своих. Но кого-то не хватало: Хеймдалля. Младший сын был на задании с самого утра, но, как было обещано беспокойной Сиф, которая ещё днём выразила сомнения, мужчина должен вернуться к началу банкета. Не говорилось, куда светлейший ас ушел - все терпеливо ожидали стража. И он вернулся. Двери Гладсхейма отворяются - под общий ужас и вздохи в чертог с трудом вваливается Хеймдалль. Самый хитрый, неприкасаемый, умный Ас старается не упасть у порога, судорожно хватаясь за стены. Весь в собственной крови, без сил и без правой руки. Кровь практически не капает с открытой раны, что свойственно богу, но чем дольше божество порядка находится в движении, тем хуже ему становится: видимо, шел на своих двоих сам, ибо светлая кожа кажется теперь болезненно белой, ноги еле скользят по земле, а глаза утратили живую энергию. Мужчина захлёбывается, чувствуя во время кашля собственные ребра, потому кривится в гримасах боли. Стоит глянуть на шею - увидишь следы удушья. Чужие пальцы отпечатались на светлой коже аса, как чернила на белоснежной бумаге. К Хелю сбитое дыхание и ослабшие мышцы не сулят хорошего: страж Асиров делает ещё пару шагов, хватается левой рукой за выступ в стене, но срывается и сгибается в двое. Вид у Хеймдалля ужасный. Пока все округляют глаза от шока, Тор первый вскочил и подбежал к раненому брату. Его большие руки подхватывают тело пострадавшего практически уже в свободном падении, ибо светлейший утратил силы стоять. Асы, боясь бога грома, дают громовержцу пройти, но не могут отвести взгляда от такого явления. Хеймдалль ранен? Ему оторвали руку, чуть не задушили? Это невозможно! Шепот превратился в гул, асы вокруг заметались, засуетились, наконец осознав, что происходит. Бог порядка стал пытаться тянуться к Всеотцу, игнорируя суетные попытки старшего брата усмирить его, но даже Один спохватился и немедленно приказал привести лекаря, не желая слушать отговорки младшего сына. Страж Асгарда что-то хотел сказать и настаивал на слове, но его затыкают, как мальчика, даже Тор грубо шикнул. И не сказать, что у бога порядка были силы серьёзно спорить: словно дух вот-вот испустит, ибо кашель кровью, невыносимая боль и слабость ведают о себе. Повезло, что ас смог дойти до дома. Внезапное появление хранителя моста бивреста в плачевном состоянии было необъяснимым - властитель грома был обескуражен и зол. Стоило Стража Асиров уложить в постель, громовержец задал краткий вопрос, присев подле. — Кто это сделал с тобой? Светлейший в неверии посмотрел на Тора, еле дыша. Если закроет веки - уснет навсегда. Попытки двинуться сопровождались сильной болью - потомок асов стонет от ощущений, которых не чувствовал раньше. Владелец Мьёльнира пребывал в отчаянном раздрае эмоций и мыслей, не понимая, что же можно сделать, чтобы младшему было не так больно. Его руки взяли ладонь Аса, пытаясь того согреть и поддержать за столь долгое время искренне. Да, они ненавидели друг друга, на то были причины, но громовержцу стало казаться, как только стал меньше пить и пытаться общаться с близкими, начали налаживаться отношения не только с женой и дочкой, но и с младшим братом. Он погрузился в воспоминания о том, как был нянькой для бога предвидения, когда тот был ещё совсем малюткой. Чертов алкоголь. — Прошу, потерпи немного... Ты можешь сказать, кто это сделал? Или нужен ещё Всеотец? Ты так рвался… Тор не знал, куда себя деть, потому засыпал вопросами бога порядка, заставляя того надломить брови и кривить губы от слабости и неведения, что на это отвечать. Он просто кивнул на последний вопрос, ибо понимал, что вряд ли выдаст нормальный ответ дважды. Один поспешно входит с богиней врачевания Эйр в комнату. Хеймдалль бросил взгляд на пришедших - решил воспользоваться моментом. — Кратос... идёт на Асград... Всеотец, - внезапно стал кашлять мужчина, понимая, что это его максимум. Эйр присела рядом с больным, кратко осмотрела повреждения и стала читать заклинание. Она не проронила ни слова по поводу услышанного, посчитав лишним. — Кратос, - промолвил под нос со всей ненавистью Тор. Одно имя заставило громовержца понять, сопоставив причину со следствием. В глазах гневно сверкнула молния. Чужеземный бог Войны не в первый раз приносит боль семье властителя молний: убил его детей и сводного брата, покалечил младшего, посеял страх в родном мире. На сей раз, Кратос не отвертится простыми угрозами и мордобоем. Один подхватывает эти настроения, видя, как его старший сын заводился с каждой секундой. — Тор, Кратос медленно убивает нашу семью, даже свою... Спаси нас, спаси Локи от жестокого отца. Я воспитаю Локи, как своего сына, вы, как своего брата, но Кратос не должен жить. Ты сам прекрасно видишь, что творит этот богоубийца, - верховный бог указывает на Хеймдалля, дергающегося в судорогах и умоляющего прекратить его боли. Эйр понимает, что лечение обходится дорогим терпением и страданиями, потому лишь ласково пытается успокоить словами. Король воронов придерживает сына за здоровье плечо и тоже шепчет похвалу, пытаясь скопировать утешение Эйр. Тор лишь молча кивнул, удушая своей аурой. Один точно знает, что бог грома не оставит это просто так. Хеймдалль отлично сработал, хоть и не желал себе страданий, зато Всеотец смог воспользоваться страшной болью сына, чтобы заставить владельца Мьёльнира стать самым свирепым существом на свете. Эйр подняла взгляд на обеспокоенно и злого громовержца и спокойного, но не менее суетного Всеотца. — Он поправится, но такое... Один махнул рукой в отрицании, прекрасно все понимая. — Ничего, ему замену найдем. Пусть поправляется, — бог магии проводит пальцами по влажному лбу младшего сына, приводя того в чувства после терапии Эйр. Он пытается казаться хорошим родителем, успокаивая стража. — Всеотец...- хотел отпираться Хеймдалль, судорожно глотая воздух, пока Эйр бинтовала рану на предплечье. Мужчина не мог поверить, что ему могут найти замену: он страж Асгарда, хранитель Гьяллархорна, который смог сохранить при себе, ибо выжил, глаза и уши верховного божества после Хугина и Мунина... Как можно говорить о временной заменой асу? — Никаких "Всеотец". Хеймдалль, ты себя видел? Отдыхай! Тор позаботится о нашем "госте",- и стоило Одину глянуть на громовержца, тот подсел к младшему брату, положил ему на голову свою ладонь и встряхнул светлые волосы, заставляя светлейшего поморщиться. — Он отплатит кровавый долг. Сказал Тор голосом, полной злобы, мести и отчаяния. Хеймдалль впервые смотрит на старшего с долей веры, потому Тор не мог позволить себе оплошать: он не мог разочаровать ещё больше и так разочарованного в нем брата. Может быть, если громовержец принесет голову Кратоса и возложит перед семьёй, то Хеймдалль сможет простить его за те грехи и боль, оставленные властителем молний в свои молодые годы, когда стражу Асгарда до совершеннолетия, как до луны пешком? Бог грома ухватился за этот взгляд, потому даёт это обещание. — Удиви, - Хеймдалль слабо кивнул, а Один похлопал старшего сына по плечу в явной поддержке. Кто-то явно умрет в схватке кровавого долга: либо Кратос, либо Тор.