***
Прошло три месяца. На дворе сосульками с крыш начинал капать апрель, а весна кричала о своём приходе голосами самых разнообразных кошек. Анастасия Кручинина мыла посуду на кухне, а Вадик стоял на балконе и курил, сверкая огоньком сигареты и пеплом, летящим вниз. Спустя совсем короткий промежуток времени девушка закончила со своими добровольными женскими обязанностями и пришла в гостиную. — Я тут подумал… — проговорил музыкант, возвращаясь с балкона в помещение. — Что ты подумал, милый? Настя обвила руками его шею и поцеловала в губы, пахнущие сигаретным дымом. — Пошли в спальню. Анастасия молча повиновалась предложению своей второй половинки. Она сидела на краю кровати и непонимающим взглядом уставилась на Вадика, который упорно что-то искал. — Может, я знаю, где найти? — поинтересовалась Настя. На простыню рядом с девушкой опустилась коробка, подаренная Глебом на Новый Год. Вадим её открыл и терпеливо разложил всё ровно в ряд. — Давай, — Самойлов сам был не готов услышать так скоро призыв к подступающим действиям, тем более, из его уст. — Что ты будешь со мной делать? — спросила Настя. — Я буду тебя любить, — ответил ей Вадим, очаровывая тёмно-карими бездонными глазами. Самойлов повалил девушку на кровать и стал целовать, аккуратно взяв в руки её лицо. Она нежно обняла его и отдалась мягким поцелуям. Но Вадим не собирался останавливаться на этом — он стал стягивать с себя рубашку и снял с Анастасии платье. — Ты такая милая, когда… — Когда я милая? — Когда молчишь. Вадик снова поцеловал Настю, но уже не так невинно. Он впивался в неё губами, пытался обнять её всю и порывисто прорывался к её языку. Этот долгий поцелуй поразил Анастасию. Она забыла, как дышать, забыла, где она и кто. Она помнила и чувствовала только одно, что была во власти у этого настоящего, хищного и ненасытного мужчины. — Держи, — проговорила она, подавая шарик, прикреплённый к ремню. — Я хочу слышать твой голос, твои стоны, — проговорил он, убирая кляп, и ударил блондинку чёрной блестящей плёткой. Боль огненным смерчем пронеслась от бёдер в голову и опустилась вниз сладким спазмом. Настя вскрикнула и прошептала: — Ещё!.. Вадим вознёс плеть снова, и на бледной коже отразилась ярко-красная полоса. Мужчина наклонился и поцеловал эту полосу, и дотянулся губами, языком до узкой щёлочки в девушке. Анастасия почувствовала горячее дыхание Вадима в том месте, которое особенно настойчиво требовало хоть какого-нибудь прикосновения, но девушка была настроена на другой лад. — Ударь меня ещё, Вадим! — почти крикнула она. У девушки перехватило дыхание, когда он встал, и она не ощущала больше этого тепла. Его заменил очень быстрый удар, в несколько раз больнее предыдущих. В руках у Вадима теперь лежала другая плеть — уже не мягкая кожаная, а более жёсткая. Ему искренне было жаль свою девушку, и он остановился. Анастасия перевела дыхание и встала, глядя прямо в глаза Вадиму. Она подошла ближе, совсем вплотную, и поцеловала его в ямочку за ушком. От этого поцелуя по коже Вадика пробежали мелкие мурашки, а щёки налились румянцем. Но за этим лёгким поцелуем Настя остренькими зубками укусила музыканта за ухо и отскочила обратно на кровать. Вадим приложил руку к укушенному Анастасией Кручининой месту и увидел кровь. Смешанные чувства наполнили его разум, он больше не видел перед собой беззащитную девушку, которой больно. Он видел маленькую вампиршу, хищницу. Молниеносным движением руки Вадик перевернул Настю на живот и со всей силы ударил по ней самой жёсткой плетью. Услышав её крик и последующюю за ним просьбу не останавливаться, а бить больше и больнее, зрачки Самойлова налились расширились, а желание незыблемо прилило к его встающему органу. Удар за ударом обрушивались на Анастасию. — Вадим, нет! — крикнула она, не в силах больше выдерживать это. Мужчина готов был кончить, слыша эти просьбы прекратить, но всё равно продолжал терзать тело возлюбленной, до тех пор, пока красные полоски не стали напоминать ему тонкие ручейки. Анастасия набросилась на него, целуя везле, где только доставала губами и расцарапывая ему спину так, что он зашипел, падая на простыню и оставляя на ней красные следы. Вадим протянул руку и умело провёл от горячего и влажного лона девушки до клитора. Настя закусила губу и закрыла глаза. Он стал проводить снова, и она постаралась глубже сесть на его руку, но Вадим быстро её убрал, отчего девушка стремительно осела вниз. Самойлов быстро достал свой набухший ствол и вогнал его в рот Насти, держа её за белокурые волосы, порядком потрепавшиеся. Он мерно поднимал и опускал её голову. От той силы, с которой Вадим её прижимал к себе, нос почти полностью был закрыт. Настя упорно пыталась выбраться из этих оков, что были прочнее пресловутых наручников, но все её попытки тягаться с этой упоительной, животной силой были тщетны. Она не каждый раз успевала вдохнуть воздух, перед глазами у неё медленно начало темнеть. Но Вадим отпустил её и поставил на колени, потянув за волосы и заставя прогнуться в спине. Анастасия простонала, заново учась дышать, но уже с запрокинутой головой и стоя на четвереньках. Вадик пробивался в Анастасию — быстро и глубоко. Девушку накрыла волна экстаза сразу — мужчина двигался по её самому истерзанному месту, тем самым возбуждая её всё больше. Он сам начинал стонать от своего сумасшедшего темпа и от того, что внутри Насти постоянно сокращалось — который раз она кончала, никто не мог сказать. Чувствуя, что очень скоро всё закончится, Вадим приставил головку к входу в свою девушку, но чуть выше, и пробился через тугие мышцы, кончая в них. От того, что никто никогда не имел Настю там, она вскрикнула снова, почти как в самом начале, только голос её был уже совсем ослабший. Утомлённая грубыми ласками, Анастасия уснула, не одеваясь тут же на кровати. Вадик прикрыл её одеялом и отправился в душ. В отражении зеркала он увидел, что царапины у него были не только на спине, а ещё и на рёбрах, на животе, на ногах. Всю его шею покрывали местами багровые, а местами и алые следы, но не от помады — смыть их не получится.***
— Хочешь ваты? — предложил Вадим, когда они с Настей шли по плотинке в Екатеринбурге. — Да, давай. Они приехали к Ирине Владимировне на неделю — отдохнуть, погостить и показать Насте с Таней город. Повсяду до сих пор небольшими айсберговыми островками лежал снег. Уже не было холодно, но ветер дул прохладный, весенний. — От этого ветра так становится хорошо! — сказала Анастасия, потягиваясь. Они шли, слушали уличную музыку. Причёску на их головах ветер постоянно норовил подправить на своё усмотрение, но это совсем не портило настроения и настроя паре. Им было хорошо вместе.Просто хорошо.
И просто *вместе*