Можно я с тобой?

      Запах выпечки, хоть и не первой свежести, тихий, но жалобный скрип дивана и не громкие, но энергичные разговоры двух человек, сидящих на нем, иногда вырывавшийся у кого-то тихий смешок раздавался по комнате — все это создавало свою неповторимую атмосферу уюта.       Когда разговаривал младший диван еще более жалостливо выл, ведь он был куда активнее, и из-за этого когда он начинал что-то описывать руками, получалось слишком быстро и резко, а сам наклонялся ближе к собеседнику, позволяя ближе разглядеть задорный блеск в его глазах, глупую ухмылку и все тепло и радость на душе. А брюнет бессовестно пользовался этой возможностью, посмеиваясь с ребяческих манер шатена и его рассказа.       Мягкий свет красиво падал на озорную улыбку и прищуренные от нее глаза. Невер не смог сдержаться и откровенно засмотрелся на юношеские черты лица, на которые Илья не раз жаловался. А старшему казались они забавными и приятными, он был бы не прочь иметь такое же смазливое личико, но и не завидовал. Предпочитал наслаждаться им со стороны. Его скорее удивляло то, что ни одна девушка не нашла в этом прекрасного. Раньше, до Эпсилона. Сейчас уже поздно.       А за окном все это время тускло горели фонари. Они совсем не помогали в освещении улицы, свет будто целиком поглощался непроглядной чернотой, до сих пор наступающей слишком рано. Зима до сих пор не передала все права весне, рано накрывая небо черным полотном.       И все-таки, только наступило семь вечера. Впереди была ещё целая ночь, а за ней и утро. Они надеялись.       Илья был рад компании Невера, возможно даже больше, чем рад. Он бы до зари с ним мог говорить, слушать и ощущать присутствие дорогого ему человека, видеть его и пить с ним вкусно пахнущий чай или кофе. Несмотря на то, что он часто сравнивал голос Невера со скрипом дверных петель вслух, в мыслях чаще всего было лишь то, что он похож на бархат. И иногда Илья боялся сказать эту мысль вслух, смущался ее и прятал дальше на корку сознания, как и остальные подобные мысли.       Наслаждался компанией не только младший. Невер ловил каждое слово его напарника, периодически отодвигая его рукой, когда он через чур увлекся и чуть ли не падал на него. Такие моменты были единственными, когда Илья наконец-то раскрывался. Не менее приятно ему было тогда, когда шатен слушал его. И было видно, что слушал внимательно, часто с восхищением, хоть и тщательно скрытым.       Ни разу они не переходили на громкие разговоры, как бы не тараторил младший агент, как бы старший не был раздражен при каком-то воспоминании никто не повышал тона голоса. Такого хватало на заданиях и в штабе Эпсилона.       А это был совсем не Эпсилон. Это был дом, хоть и дом напарника. Неверу и Илье быстро стало все равно где и у кого их них они встречаются, когда брюнет стал чаще приглашать к себе шатена. А потом им было совершенно плевать, главное что они рядом.       Каждое прикосновение их к друг другу казалось достаточно реальным, чтобы выдернуть погрязнувшего в дереализации от постоянно происходящего вокруг хаоса и вещей, взятых словно из фантастических и фэнтези книг, напарника.       Каждый звук и запах, любой вздох и родной аромат одеколона вновь и вновь спасал от тревожных мыслей, успокаивая и давая желание жить лучше, чем любой чай или кофе. А вместе с этими напитками это было столь живительное комбо, что их ничего остановить не смогло бы.       Они были постоянством, единственной константой в их сумасшедшем темпе жизни, в вечной реальности-нереальности событий. Единственным островком, который казался твердым, реальным, а не зыбким и легко разрушающимся.       Илья до сих пор не осознал того, что он желал и старался равняться на Невера на их работе. Ему хотелось быть хотя бы вполовину как он, ему хотелось быть рядом, чтобы его поступки видели и оценивали. Он хотел заслужить всю гордость и похвалу от него, прям как маленький ребенок от родителя.       Он попросту не видел всего этого за собой, не видел того, как сильно жаждет внимания от него. Не замечал, как в его привычки «внезапно» начали входить привычки старшего. А старший прекрасно это видел и в «чужих» привычках, и в том, что за ним часто следовали, прям как вечно неугомонный хвост. Он даже начал гордиться.       Брюнет видел, как сияют карие глаза в ответ на любую похвалу и как их обладатель старается. Поначалу он совсем не воспринимал напарника всерьез. Даже практически не слушал и постоянно не верил, но после того, как Илья ему помог выкарабкаться из депрессии, он стал куда менее скептичен насчёт «нового» агента. А потом и вовсе увидел в нем… Много чего интересного, но такого приземленного, что хотелось рассматривать и изучать до бесконечности.       А после продолжительного периода, когда Невер его совершенно не слушал и не слышал, из принципа игнорируя, считая его слишком зелёным и глупым, Илья стал всеми силами доказывать то, что он хоть на что-то способен. Тогда ему просто напросто надоело то, что к нему относятся как к пустому месту, а сейчас причина была чуть глубже.       Со временем они стали доверять друг другу куда больше. Младший наконец-то мог положиться на напарника-наставника, теперь он верил каждому слову Невера, ведь верили в его слова. Он не боялся рядом с Невером, потому что знал точно, что его не бросят на произвол судьбы. Он был абсолютно уверен в том, что у Невера все под контролем и если они совершают ошибку, то вместе смогут все исправить, а не продолжат все рушить по-отдельности.       А потом он проникся тем Невером, которого видит сейчас перед собой. Не менее собранный, но куда более расслабленный. Видеть более домашнего и мягкого напарника стало менее необычным, в чем и была вся прелесть.       Его все ещё переполняла радость, когда он видел эмоции старшего, когда его мимика приобретала менее хмурый характер из-за него. В какой-то степени, шатен считал это благословением, ведь такие встречи настолько врезались в память ожогом из положительных эмоций, что его никаким страхом и ужасом от пришедшего во плоть одиночества быстро не сведешь. Он будет бороться как минимум ради этих моментов, где эмоции его напарника реальны и искренни.       И таких моментов стало много.       Старший агент больно часто вламывался к младшему пьяным, умудрившись уже где-то нахрюкаться как и на их законных отпусках, так и рабочие дни. И последний был категорически против подобных забав, хоть и уже привык. Всё-таки, даже несмотря на то, что Джека перевели в Эпсилон на какое-то время, места у него на квартире критически мало, а спать с воняющим перегаром мужиком в одной постели он не собирался.       Сейчас, к счастью Ильи, встреча была запланирована и от напарника не несло перегаром за три комнаты от него. Это было то самое время, чтобы тихо разговаривать до утра или спать без каких-либо опасений, расслабиться и дать хоть какой-то части чувств волю. Совершенно как обычные, реальные люди.       А Илья и Невер совершенно не против таких моментов. Их даже казалось через чур мало, хотелось их как можно больше и чаще и это был единственный их весомый минус. Хотя первый постоянно жаловался на то, что от Невера несёт перегаром, а второй на то, что диван у Ильи невыносим.       На вполне логичный вопрос: «И вот какого хуя ты тогда ко мне припераешься и добровольно ночуешь у меня, а не зовёшь в свои хоромы?» лаконично отвечал: «Потому что такой мелкотне, как ты, к хорошему так рано привыкать вредно для здоровья, а так же пьяному мне легче к тебе прийти, чем тащить с собой в "хоромы"».       Единственным опасением было то, что их вызовут по работе прямо посреди разговора и вся стенка, закрывающая их от ненормальности, рухнет.       И, к сожалению для них обоих, сейчас произошло именно это, хоть и было ожидаемо, ведь в последнее время у них никак не получалось провести время вместе.       Илья и Невер одновременно вздрогнули и разочаровано переглянулись, когда очередной рассказ был перебит уведомлением на рабочем устройстве Эпсилона. И ему снова пора, как всегда какие-то дела с утра. И эти дела постоянно мешали им погрузиться в нужный такт и атмосферу, портя все настроение. Тем более, что чаще всего старший предпочитал в таких случаях ночевать дома.       Им уже около двух месяцев, а то и дольше, не дают спокойно насладиться реальностью. Невер физически не успевает доделать все отчёты, оставляя какие-то на потом, из-за которых его вечно внезапно дёргали. Им просто хотелось поговорить, чувствовать себя адекватными чуть дольше.       Тонкая нить разочарования от того, что в очередной раз его напарнику придется уехать, а они так и не договорят, неприятно сдавливала грудную клетку. Появлялось желание, словно побитый щенок, скулить от обиды. И ощущение жгучего разочарования ощущал не только Илья, но и Невер.       Они молча, как и в прошлые разы, когда старшего агента вызывали на работу, встали и поплелись в коридор.       Ещё одна ночь в квартире пустой, какой отстой…       — Невер, постой, а можно я с тобой? — тихо и неуверенно спросил Илья, но с бесконечной надеждой в голосе. И видя то, как Невер, видимо не услышав его из-за погруженности в мысли, уже открывает входную дверь он быстро шагает вперёд и хватает его за рукав, — стой! Можно я с тобой?       Брюнет останавливается, оборачивается и скептически смотрит на шатена, ожидая объяснений. Это заставило последнего смутиться своего порыва, во время которого он даже не задумывался о том, что говорит.       — Просто… Ну нас уже более месяца постоянно отвлекают от наших посиделок! И тебя чаще всего именно отрывают, вот. Ты говорил, что ты попросту не успеваешь доделывать все отчёты и прочую бумажную или не очень волокиту, вот и дёргают и я подумал, — он прижал руку Невера ближе к себе, фактически обнимая, но практически не держа. Ему совсем не хотелось отпускать столь родного человека, но он понимал, что не имеет на это право, — может, если я тебе помогу с этой всей фигнёй, мы сможем потом потусить нормально вместе? Если, конечно, можно, не сложно и остальные причины, которые могут быть, вот.       — Вот это ты речи задвигаешь, если бы ещё и не заикался… Да и ты ведь бумажную волокиту не любишь, разве нет? — несмотря на подкол, взгляд зеленых глаз смягчился, стал теплее, а сам он повернулся к младшему полным корпусом, — уверен, что хочешь ею с утра до ночи заниматься, вундеркинд, не уснёшь?       — Да, хочу, — он сложил руки, все так же не отпуская одну из чужих, исподлобья сверля взглядом напарника, возмущенный тем, что его вспомогательные способности ставили под сомнение, — не предложил бы такому неблагодарному старику помощь, если бы не хотел. И я все ещё могу передумать, имей в виду! Принимай, пока дают.       Невер на столько облегчённо вздохнул и резко выудил из чужих рук свою и, отпихнув его, что Илья даже опешил. Он в недоумении глядел на него, когда он ещё и начал снимать всю уличную одежду, оставаясь вновь только в домашнем. Все это время он с трудом игнорировал явно не понимающего шатена, изредка отпуская себе лёгкую усмешку и успешно ее маскируя.       — И что с физиономией? Развисай давай, Илюша, — довольный тем, что поставил другого в неловкое положение, он повел его в комнату и усадил на разложенный диван.       Вопросительный взгляд был ответом на все его действия.       — И чего смотришь так? Если ты собираешься завтра со мной ехать в Эпсилон заниматься делами вместо законного выходного, то мне бы в любом случае пришлось заезжать за тобой. Сейчас же просто к 4-5 проснёмся и спокойно заедем туда, куда мне надо и потом доедем до штаба, — он потрепал уже открывшего рот Илью и вновь перебил его, — заодно, как ты там сказал, «потусим» наконец-то дольше, чем обычно в последнее время. Но придется лечь спать раньше, иначе ты действительно отрубишься.       Прошло мало по малу 1 секунда, как до Ильи наконец-то дошло то, что Невер не уезжает без него. Его глаза тут же засверкали, хотя сам он уже привычно для себя сохранял более спокойный вид.       — Ну наконец-то, значит если завтра все разгребем, будут нам нормальные посиделки, — он откинулся на спинку разложенного дивана, улыбаясь. Ему наконец-то не придется хоть одну ночь проводить одному в страхе, — так, ты пока что вспоминай на чем мы остановились, а я за чаем.       Он резко поднялся и побежал на кухню, ставить чайник для того, чтобы чая точно хватило на очередные несколько часов разговоров.       И даже если спать придется лечь пораньше, он будет засыпать не один и он проснется не в поту от попыток страха одиночества овладеть им, а рядом с другим человеком. Он не будет один. С ним будет Невер.