***
Сколько он уже бродил по этому лесу? А, ну да, ему даже посмотреть негде. Единственное, благодаря чему можно было определять время — солнце, которое в данный момент находилось в зените, следовательно, он бродит приблизительно пять часов. Чудно. Странно, что он не устал. Рядом попавшийся камень вмиг был пнут со всей злобой куда-то в сторону, а взгляд следил за тем, как тот летит. Но даже не обратив внимания на то, как он коснулся земли, Итер заметил среди зелёной гущи что-то большое и серое, уходящее ввысь. Ему кажется, или сверху была снежная верхушка? «Это…гора с той пещерой?», — от осознания этого внутри всё скручивалось, а в голове были разные мысли как по содержанию, так и отношению ко всему этому. С одной стороны, он, судя по всему, нашёл самое опасное место, где его будут убивать медленно и мучительно, пока он будет молить о пощаде. Но с другой, за любые блага надо платить. И он знал, что если это всё же та самая пещера, то он может стать сильнее кого-либо. Даже сильнее богов. Осталось лишь понять, что с Итэром произойдёт быстрее: он сойдёт с ума или отомстит всем тем олухам, отправившим его сюда. Хотя, если будут средства для второго, значит нужно благодарить за такую услугу: они хотели его наказать, а получилось совсем наоборот: мало того, что сделают сильнее, так ещё и подставят самих себя. Только нужно будет понять потом, как покинуть этот чертов мир. Страх за свои рассудок и жизнь были полностью затемнены жаждой мести. Пока глаза Итэра горели огнём, ноги уже неслись к пещере. Какова была же его радость, когда он осознал, что это то самое место.***
Итэр долго петлял по подземным туннелям. Он был рад, что его догадка подтвердилась: за высокие риски находить посохи и другие зелья было что-то сродни благословения. Вот только он поумерил пыл, когда понял, что все эти посохи были просто мусором, как и те, что были у него. Но, стоит признать, чуточку лучше. Зато Итэр обнаружил интересную особенность: в них были разные руны, определяющие соответствующие заклинания, которые можно было, как он думал, менять. Вот только сейчас он делать этого не мог. Поэтому, не теряя надежды и прибывая в азарте от осознания правил этого мира, Итэр взял ближайший посох, ради которого угробил странных маленьких черных паукообразных существ с тремя зелёными глазами, и отправился дальше — прямо. Проходил он, конечно, довольно долго. Получил немного золота, которое, к его удивлению, уменьшалось и облегчалось, помещаясь в карман тёмно-фиолетового костюма с плащом; добыл парочку интересных зелий, одно из которых облегчало использование магии, а другое делало невидимым; нашёл очень удивительный яркий жёлтый камень, к которому сначала не хотел прикасаться даже, ведь тот горел в буквальном смысле, и который, как потом оказалось, попросту сжигал воду, если по ней проплыть с ним в руке. Зато делал неуязвимым к огню, что иронично и очень полезно, учитывая, что в этом подземелье постоянно что-то либо горит, либо взрывается. Пока Итэр ходил по туннелям, он не заметил, как вокруг местность изменилась: тесный травянистый проход, по которому он шёл, сменился на пустое пространство из ярких, тёмных красно-коричневых гладких камней, а в дали было видно огромное озеро…лавы. «Приплыли», — иронично хмыкнул Итэр (почему-то всё связанное с чем-то горячим тут ироничное), приближаясь к берегу. Его обдало ужасным жаром, заставляющий прикрыть глаза, но это не помешало вдали увидеть какой-то странный туннель, который интриговал. Он же что-то скрывал, верно? Вот только перед тем, как оказаться возле интересующего прохода, надо было сначала как-то оказаться на другом берегу, не утонув и не зажарившись заживо. Мысли вертелись в голове, а ноги ходили по кругу, из-за чего он чуть ли не упал, споткнувшись, пока ему не «снизошло озарение». Итэр ведь прихватил с собой один из посохов с довольно любопытным заклинанием, позволяющем создавать дождевое облако. Не хотелось вспоминать, как он случайно залил несколько монстров одним таким облачком, но зато теперь он спокойно пройдёт до другого берега и посмотрит, что же всё-таки скрывает в себе тот тоннель. Дождь стал градом сыпаться на лаву, вызывая на той ленивую рябь и капли, которые опасно брызгали на Итэра, но потом участь получить серьёзные ожоги миновала, а потому он спокойно ходил по образовывающемуся вмиг обсидиану, надеясь, что этот горячий камень не прожжёт его обувь. Дойдя до берега, он, ворча про себя на то, что вся его одежда промокла насквозь, теперь бродил по туннелю, который закончился довольно быстро. Зато теперь перед ним предстала огромная пропасть, над которой был подвешен хлипкий и старый на вид мостик, а вдали была заметна интересная арка, которая закрывала проход к чему-то ярко-красному и светящемуся. Даже если прикидывать, можно было понять, что Итэр не пролетит над этой пропастью и просто свалиться, ведь её дна не было видно. Но любопытство взяло верх. Сглотнув образовавшийся ком страха, он наступил на доски. «Живой», — слегка усмехнулся Итэр, аккуратно ступая дальше. Пока он шёл, крепко держась за верёвки, заменяющие перила, он даже прикрыл глаза и прикусил внутреннюю сторону щеки. С одной стороны, если он уже — о слава кому-нибудь! — дошёл до середины, значит он в случае непредвиденной ситуации сможет долететь до противоположного края, но с другой, зачем рисковать? Впрочем, пока Итэр лихорадочно перебирал варианты спасения, он не заметил, как дошёл до самого конца. Обрадовавшись своему везению, его ноги сами понесли его через арку. Проходя дальше, Итэр вертел головой и любовался всем, что здесь было: высокие серебристые гранённые колонны с золотыми вкраплениями уходили ввысь, а лианы, обвивавшие их, наоборот спускались; та самая странная сияющая штука за аркой оказалась рубиновым сердцем, летающем над постаментом и к которому хотелось прикоснуться. Вообще-то Итэру ничего не мешало это сделать, поэтому он побрёл к нему, но слишком увлёкшись не заметил под собой маленький бассейн с водой, поэтому, когда его нога не нащупала твёрдой поверхности под собой, было поздно: он грохнулся с вскриком, вызвав тем самым немного шума и вылив немного воды из этого бассейна. Итэр вылез оттуда и рыкнул, злобно посмотрев на место своей неудачи и проклиная себя за этот позор. Потом он осмотрел себя, мысленно ударяя себя рукой по лицу, потому что снова был мокрый (хотя, справедливости ради, он и до этого не был сухим из-за дождя). Итэр посмотрел на сердце, посмотрел на выход, прислушался — тихо. Значит, ему никто не помешает и не нападёт со спины. Он снял с себя сапоги, мантию, расстегнул пояс на рубашке и стянул с себя остальную одежду, оставшись одних боксёрах. Обнажённую кожу обдало сквозняком, из-за чего она покрылась мурашками, а сам Итэр вжался в плечи и обхватил себя руками. Он, борясь с холодом, взял в руки свои вещи и хорошенько их выжал, расправил и положил на плиты, расположив рядом свои недавно приобретённые зелья и тот странный огненный камень. Как же сейчас Итэр пожалел о том, что не мог воспользоваться его любимой магией и просто высушить одежду, убравшись отсюда поскорее. Хотя, с другой стороны, тут было довольно красиво и спокойно, комфортно и тихо, но вот что происходило за этими колоннами… …Его мысли были нагло прерваны каким-то шумом и грохотом откуда-то снизу из пропасти. Можно ли было рассчитывать на то, что это просто что-то снизу шумит, а из-за темноты дно этой дыры с мостом просто не было видно, а на самом деле она была не такой глубокой, как представлял себе Итэр, и что никто не планирует идти конкретно сюда? Можно же было, да? Сначала Итэр думал, что ответ — да, потому что после этого грохота ничего не происходило, так что рука, которая до этого схватила в страхе жезл и крепко держала его до этого момента, расслабилась. А потом Итэр понял, что ответ всё-таки нет, и ужаснулся, когда увидел, что мост оборвался, а из-за обрыва вылетело…нечто. Тёмно-зелёное, даже с некоторым оттенком бирюзового, имея форму неровного шара, с шестью вытянутыми и сужающимися на конце тентаклями и со страшным розово-бордовым — если это можно так назвать — глазом. Итэр с испуганным взглядом смотрел на этого монстра, а оно, но явно не с испуганным, а злым и даже яростным — на него. И видимо тому это надоело, потому что вмиг взмывшие вверх конечности и образующийся возле глаза яркий зелёный шар точно не предвещал ничего хорошего, а потому, благодаря свою реакцию, которая не утерялась за двести лет заключения, Итэр вмиг прыгнул наверх и увернулся от луча, который прожёг внизу неглубокую дыру и оставил чёрный след. Когда же он отлетал с помощью магии чуть назад, то чуть ли не врезался в рубиновое сердце, к которому ещё недавно хотел прикоснуться. «Как резко меняются желания-то», — пролетела в голове мысль так быстро, как только могла позволить ситуация. Итэр облетел артефакт и тут же был остановлен другим лучом, который летел чуть поодаль, но явно в него, и был отражён, иначе бы врезался в то сердце, которое Итэр хотел бы ещё изучить. Приземлившись, он сначала посмотрел наверх, чтобы убедится, чтобы с рубином всё было в порядке, а потом на монстра, который застыл. А ещё его глаз был немного вытянут, будто он…испугался? Могло ли быть так, что это существо охраняло это сердце, а услышав шум и увидев чужака, его первой реакцией была атака? Если это так, то он, игнорируя скребущихся кошек на душе и не удовлетворив своё любопытство, уйдёт. В конце концов ему жизнь дороже. А рассудок, который зависел от этой самой жизни, ещё больше. Поэтому он медленно, посмотрев в последний раз на сияющее красным сердце с грустью, медленно стал отходить вбок, подняв посох над головой с руками и неловко улыбнувшись, как бы говоря, что не собирается атаковать. Монстр же прищурил свой яркий бордовый глаз и поплыл прям…к нему. Итэр в глубине души надеялся, что всё-таки не прав и тот летит к сердцу возле него, поэтому отошёл назад, чтобы не мешать, но ударился об стену. Тупик. Какого же было разочарование Итэра, когда понял, что монстра больше не интересовал этот рубин и тот приближался именно к нему. Поэтому пока это странное существо всё же не долетело до него, нужно было думать. И Итэр лихорадочно, путаясь в своих мыслях, но всё ещё думал, как ему поступить в такой ситуации. В магии он этому чудищу проигрывал, тут даже не нужно спорить, значит атаковать не выход. Выставлять против того оружие ради блефа — тоже не выход, тем более что он ещё и разозлить может, а находясь в тупике шансы увернуться катастрофически малы. Значит план «Б» — бежать. Но как он убежит, зажатый между стеной и монстром? Под ним? Так тот его схватить может своими конечностями. Над ним? Дак а монстр тоже может подлететь и всё также схватить, сомневаться и недооценивать скорость врага — себе дороже. По бокам? Тоже самое. Но попытка не пытка, а спрос не беда, верно? Итэр, наблюдая за тем, как монстр уже оказался почти в пару метрах от него и останавливаться явно не собирался, попытался пробежать сбоку. Он уже было обрадовался, что получилось, пока его руку, держащую жезл, не обхватила одна из тентаклей. Причём с такой силой, что Итэр от неожиданности выронил посох. Вернее, почему от неожиданности? Что-то такое он ожидал, но его мысли и предположения слегка разнились с реальностью. Его подняли за схваченную руку над землёй. Теперь он точно ни убежать, ни отбиться, ни ещё как-то уйти отсюда не сможет. Итэр моментально стал брыкаться и бить эту странную темно-зелёную тентаклю, чтобы она его отпустила, но она мало того, что ничего не сделала, так ещё и сильнее сжала, заставляя шипеть от боли. Потом Итэр заметил, как к его свободной руке приближается другая, и все попытки сопротивляться ей тоже не увенчались успехом, потому теперь он был поднять окончательно, и мог надеяться только на свои ноги. — Немедленно отпусти меня! — вскрикнул Итэр, продолжая брыкаться. А ведь он находился вдвойне в уязвимом положении: мало того, что был лишен способности двигать руками, так еще и был повернут — или, скорее, подвешен — спиной к тому существу, так что видеть, что оно там собиралось с ним делать, он не мог. После своего выкрика Итэр услышал какой-то весёлый рык, будто над ним насмехались. Тентакли в знак протеста обвились вокруг рук до самого плеча, что затруднило его и без того скованные движения. Итэр лишь сжал челюсть и пытался впиться ногтями в них, чтобы те от боли его отпустили, но ничего не увенчалось успехом: они были скользкими и упругими, поэтому его ногти лишь соскальзывали и, почему-то так Итэр думал, лишь щекотали монстра. Ещё очень сильно бесила слизь, которая стекала со схватившей его дряни на плечи и ниже, добираясь до груди, из-за чего чувствовалась противная прохлада на мокрой коже (ему в этой жизни не дадут высохнуть видимо). Итэр был удивлён, как его ещё не затошнило от этого ощущения и вида, а также был удивлён тем, что монстр умудряется как-то удерживать его на весу, хотя в теории Итэр уже должен был соскользнуть и упасть, больно ударившись об плиты. Подумать над этим ему не дала ещё одна противно-склизкая тентакля, теперь обвившая его живот. От неожиданности он вздрогнул и неосознанно выпрямился, моментально об этом пожалев: та с легкостью и удивительной проворностью скользнула куда-то за спину и зафиксировала его положение, не давая ему вжаться и дать шанса на то, чтобы он мог успешно использовать ноги. Точно, ноги! Если Итэр не мог вырваться с помощью ног, это не значит, что он не может их использовать для того, чтобы помешать дальше себя обвивать для каких-то явно странных целей. Довольно прищурившись настолько, насколько позволяло его взвинченное состояние, он стал просто махать своими ногами, тем самым дёргая своё тело. Монстра просто могло взбесить то, что его жертва постоянно трясётся и мешает обвить своими конечностями, выбросил бы её, чтобы усмирить, а Итэр, пользуясь моментом, убежал бы, прихватив свои вещи. На адреналине он бы и пропасть спокойно пролетел, он уверен. Вот только Итэр не учёл, что мозги есть не только у него, и между тем, чтобы отпустить свою жертву из-за этого недоразумения или связать ей ноги, монстр выбрал второе. Поэтому все попытки сбежать у Итэра были перекрыты, и тому ничего не оставалось делать, кроме как либо бессмысленно продолжить тратить силы, которые ему могут ещё и пригодиться, либо просто смириться и надеяться, что его сегодня ни убьют, не сожрут и ничего подобного с ним не произойдёт. Судя по всему, тот факт, что Итэр расслабился (хоть и с особым усилием), монстра удовлетворил, поэтому тентакли, довольно больно обвивавшие ноги, уползли, и Итэр, который уже хотел было продолжить свою борьбу, застыл в изумлении, когда понял, что они плавно, вызывая мурашки, прошлись по внутренней стороне его бёдер, оглаживая её, а потом залезли под резинку его боксёров, резко стянув и скинув их на пол. — Что ты своими дурацкими сосиск-.! — его гневную тираду быстро заткнули другой «сосиской», обвившей его рот и голову в целом, а те две, что еле касались пяток после успешного снятия оставшегося элемента одежды, ласково прошлись по голени наверх, оставляя склизкий след, мигом скользнули под коленом, подняв и раздвинув ноги, когда как концы тентаклей стали щекотать кожу чуть ниже пупка. Похоже до Итэра дошло, что с ним хотели сделать, и теперь он, покраснев прям как-то летающее рубиновое сердце, что-то протестующе промычал и брыкался, а ещё очень хотел, чтобы всё происходящее оказалось просто сном, и что на самом деле он спит возле своей сложенной одежды, сейчас проснётся в холодном поту и унесёт отсюда ноги. Жаль, конечно, что его никто не ущипнёт. От неожиданности из Итэра вырвался вместо очередного мычания рваный вдох, когда почувствовал, как его член мягко обвили, а конец тентакли дразняще стал массировать головку. А потом подавился вторым вдохом, когда другая нежно обвила его яички и стала их мять, перекатывая из стороны в сторону. Посмотреть вниз на происходящее у него не было возможности, пока ему не освободили рот, из которого сразу же последовал вымученный выдох, после того как Итэр почувствовал внизу уже полноценные толчки. Честно говоря, лучше бы не смотрел туда — продолжил бы находиться в здравом рассудке и думал бы, как ему спасти свою задницу. В прямом смысле, если его догадки подтвердятся. Теперь же он довольствовался желанием вперемешку с туманом в голове и мыслью, что раз его не собираются убивать, то было бы неплохо расслабиться. Когда та тентакля, что находилась на животе, двинулась, и явно не для того, чтобы выбраться, а чтобы еле коснуться тугого кольца мышц, Итэра пробрала приятная дрожь, а пальцы ног поджались. Также он инстинктивно прогнулся в спине и закинул голову назад с тихим стоном, потому что одновременно ощущать давление спереди, слыша пошлые шлепки и склизкие звуки, и сзади, где разминали для явно чего-то многообещающего, было слишком сладостно, чтобы не обращать на это внимания. И, судя по всему, монстр был доволен реакцией на свои действия, поэтому те тентакли, что обвивали руки, слегка прошлись дальше, к груди. Из рта вырвался второй стон, уже громче и ярче, когда его соски обвили и надавили на них, из-за чего он сжал свои пальцы на ладони, впиваясь ногтями в чужую упругую плоть. После Итэр ощутил то, о чём стал грезить на почве возбуждения — в него вошли. И сделали это быстро, рвано, сразу же начав толкаться, сделали это так, что у Итэра вместо блеска колонн в глазах стали сверкать звёздочки, а изо рта вырвался сладостный стон, который явно раззадорил монстра, так как тот стал быстрее и настойчивее двигаться. На одном из толчков Итэр широко раскрыл глаза, и настолько громко простонал, что эхо прошлось по пещере, отдаваясь звоном в ушах, но обращать на это внимания было бы пустой тратой сил. Осознание случившегося пришло довольно быстро — ему попали по простате. Причём это осознание настигло обоих, ведь монстр на пробу двинулся так ещё раз, а получив точно такую же, но более томную реакцию, стал вбиваться именно в это место, поэтому Итэру пришлось на постоянной основе срывать свой голос и выгибать спину, закатывая от удовольствия глаза. Затем всё резко закончилось. Итэр, которого перестали держать тентакли, что были ниже груди, жалобно проскулил, ощущая пустоту в неположенном месте, и, сам того не осознавая, умоляюще и непонимающе посмотрел на монстра, даже не пугаясь той пустоты внутри шара, на дне которого был розовый блеск. А тот лишь веселясь повернул его лицом к себе и снова схватил так же, как и до этого. Теперь в бордовом глазу виднелась самая настоящая похоть, и всё благодаря Итэру, который буквально просил продолжения и явно — или нет — осознавал риски. Итэра снова заставили ярко простонать, закатив глаза и закинув голову, когда в него вошли под правильным углом, а его член стали ласкать с более явным напором. После голова Итэра упала на грудь, про которую тоже монстр не забыл, и отдался с концами сладостному удовольствию, из-за чего по подбородку из приоткрытого рта со слегка высунутым языком вытекла слюна, смешиваясь со слизью от недавно пребывавшей там тентакле. Неожиданно для окончательно расслабившегося и несооброжающего Итэра эта самая недавно побывавшая на рте тентакля вернулась, только в этот раз уже она зашла внутрь, заставляя чуть ли не захлебнуться своими стонами и слюной. На удивление она не была отвратительной на вкус. Правильнее сказать, этого вкуса не было вовсе. И тентакля тоже не искала прелюдий — стала двигаться быстро, в темп толчков внизу. Звёзды в глазах сменились на полноценные искры, в голове крутились лишь слова вроде «ещё», «глубже» и «быстрее», а томный и желающий потемневший взгляд из-под полуприкрытых век был словлен монстром, который, будто прочитав мысли, выполнил все мольбы Итэра, заставляя того зажмурить глаза, сильнее сжать пальцы и прижать ладони к склизкой плоти, даже не обращая внимания на затёкшие руки; заставляя инстинктивно раздвигать ноги, которые уже начинало сводить, находясь без движения и привычного положения; заставляя продолжать выгибать спину, хотя сделать этого сильнее уже не выйдет. Наконец, когда уже Итэр не выдерживал со стольких сторон сладкого давления, когда уже собственный разум потихоньку уплывал, заставляя отключиться, а собственное горло начинало саднить от постоянного трения, он с продолжительным, гортанным — насколько мог позволить занятый рот — стоном кончил, изливаясь на тентаклю, которая продолжила в том же темпе стимуляцию, но со временем прекратила движение. Когда рот освободился, Итэр с глубоким вздохом вслух сматерился, теперь уже явно соображая о том, что произошло. Тентакли, держащие его руки, сместились на тело, позволяя тем наконец отдохнуть и вернуть приток крови, а те, что держали ноги, свели их вместе, доставляя тем самым неописуемое наслаждение от вернувшегося положения. А потом все разом отпустили Итэра прям во второй бассейн, который находился на противоположной стороне от того, в который в самом начале он упал. Вскрикнув от неожиданности и моментально всплыв, выплёвывая воду и откашливая оставшуюся в горле слизь, Итэр недовольно зыркнул на монстра, который лишь показал всем видом своё веселье, схватил светящийся артефакт и…улетел обратно в пропасть. «И всё? То есть он прилетел, чуть ли не прибил меня, невероятно трахнул, скинул в воду — спасибо, что не в пропасть — и улетел?!» — возмущённо и удивлённо подумал Итэр про себя, смывая одновременно с этим с себя всю слизь, пот, да и усталость в целом. Выползя из холодной, сразу ободрившей его, воды, он мигом пролетел к своей одежде и надел её, собрал все свои манатки, подошёл к краю пропасти и…застыл на месте. А что он, собственно, мог сделать? Сейчас, когда у него приятно ломит тело, охватывает невероятная усталость после всего произошедшего, Итэр совершенно точно мог сказать, что попросту свалится вниз на половине пути. Но его спасение пришло оттуда, откуда его не звали и в первый раз — опять прилетело это бордовоглазое бирюзово-зелёно-тёмное нечто со своими сосисками. А ещё оно точно знало, что Итэру нужно туда. А ещё оно точно знало, что Итэр сам не сможет туда пролететь самостоятельно. И сам Итэр знал о том, что то всё знает, но намеренно ждёт, когда он попросит. Пересилив всё-таки свою гордость, которую всё равно недавно с явным успехом трахнули, Итэр выдавил из себя осипшим голосом: — М-м… Поможешь, — ему и вправду нужно говорить это вслух? — Мне…пробраться на другую сторону? — быстро проговорив в конце, он отвёл взгляд в сторону, а пальцы барабанили по сапфиру, который был вставлен в его посох на самом верху. Монстра эта сухая просьба не удовлетворила, и тот уже повернулся и немного стал отлетать вниз, пока не услышал: — Охъй…пожалуйста, — секундная пауза. — Мне очень туда нужно, я сам не справлюсь. Вот теперь это наглое, как, уже слегка раздражившись, подумал Итэр, существо соизволило прищурить свою глазёнку, подлететь к нему, заставляя одновременно недовольно и смущённо смотреть на него, а потом схватить своими конечностями его за подмышки и перекинуть на другую сторону. Выдавив из себя поспешное «спасибо», чтобы не смотреть на монстра и не думать о том, что только что и недавно произошло, Итэр мигом повернулся спиной к нему и уже собрался было идти, пока одна из тентаклей не ухватилась за его капюшон, дергая на себя и вынуждая того больно упасть на задницу. Вот теперь Итэр уже был разозлён такой наглостью. — Ну что ещё тебе нужно?! — он обернулся и оскалился на монстра, поглаживая свою пострадавшую шею одной рукой, а задницу, которая теперь болела вдвойне сильнее после прошлых похождений, — другой. Тот лишь издал рыки, имитирующие смех, а после стал образовывать возле своего глаза светящийся шар, какой был при их первой встрече, и который чуть ли не зажарил его заживо. Опасаясь той же участи, он, не понимая, почему всё так, стал пятится назад, не вставая, но зря. Монстр сначала достал из шара два посоха, которые по дизайну кардинально отличались от тех, что он находил на этом уровне, и кинул прям в него. Потом он достал оттуда свиток с бирюзовой печатью и также бросил его. А вот третье, то самое, что привлекло Итэра своим сиянием, до которого хотелось прикоснуться, ощущая подушечками пальцев гладкость граней, которым хотелось любоваться своим алым цветом: рубиновое сердце. Итэр удивлённо посмотрел на монстра, а тот лишь довольно кивнул, помахал конечностью, мол, «пока», и улетел вниз. Свет мягко переливался на камне, невероятно красивые посохи отражали алое сияние, но взгляд привлёк тот свиток. «Здравствуй. Стоит отметить, ты единственный из всех магов, кто решил получить награду таким…изощрённым способом. Если устанешь бороться с правилами этого мира — приходи. Я буду ждать нашей следующей встречи.» Итэр почувствовал, как у него задергался глаз. Как вообще это чучело, даже не находясь рядом, может передавать столько насмехающихся над ним эмоций и бесить одновременно? Ещё и этот дурацкий смайлик умудрился написать в конце на пол листа. — Что ж. Это было странно. Убрав все эти подарки — если их так можно назвать — его внимание привлёк тот самый ещё относительно недавно пугающий огненный камень, лежащий в его кармане мантии. Вот теперь глаз Итэра задергался ещё сильнее, а губы поджались, когда он понял, что мог его использовать для того, чтобы высушить одежду, которую впоследствии не пришлось бы снимать.