***
Только в начале девятого часа Эсфер добралась до нижнего этажа. Двери большого зала закрылись прямо за ее спиной, когда та шла в сторону винтовой лестницы, по которой прокладывается одна и та же дорожка для студентов, прискорбно пропустивших ужин. На кухню хоть и не рекомендовалось частить, но для любого домового эльфа оставить голодного студента или преподавателя сродни смертному греху. Даже мысль о таком исходе мутила любого домовика Хогвартса, да так, что однажды Клиффи, самый молодой из эльфов, которому едва исполнилось сорок шесть лет, упал в обморок около камина и подпалил себе кончик уха, оставив небольшой ожог. После этого случая некоторые ученики стараются приходить вовремя на каждый прием пищи в большой зал. Пощекотав зеленую грушу, только благодаря чудесам магии остававшуюся все такой же свежей на картине несмотря на множественные прикосновения, Эсфер довольно усмехнулась, когда та превратилась в ручку. Отворившаяся дверь позволила девушке войти в залитую светом огромного камина низкую, но просторную комнату. Около дюжины эльфов бегали между столами и собирали грязную посуду, резко поднимая колени, отчего их торопливый бег заставлял трястись большие эльфийские уши. Справа от входа, в углу четыре самых старых эльфа мыли котелки, кастрюли, сотейники и всякую другую кухонную утварь в больших даже для обычного мага белых каменных раковинах, в которых, наверное, поместилась бы пара-тройка едва вылупившихся гиппогрифов. В центре прилегающей ко входу стены трещал непотухающий широкий камин, в котором из большого котла уже обычного размера выглядывала ручка березового черпака. Несколько десятков эльфов крутились вдоль длинных полок западной стены, на которых поблескивали от трепещущего пламени камина бронзовые кастрюли, сковородки, противни, ковшики, дуршлаги, подносы… На восточной стороне полок было уже поменьше, в основном там располагались вилки, ложки и ножи, кофейники, молочники и турки. Работа шла полным ходом. – Мисс Верде опять пропустила ужин, – Вигби добродушно улыбнулся девушке, ответившей еле заметной виноватой полуулыбкой. Эльф по-старчески прикрыл веки и убрал руки в замок за спину. Обычно именно он оставался дежурным для опаздывающих на ужин волшебников и волшебниц, помня почти каждого из них (все-таки, опаздывать на ужин мало кто любил). Эльф подошел к ближайшему столу, на котором стоял поднос с несколькими тарелками и приборами. Взмахнув длинными пальцами, домовик будто соткал чарами ужин: кусок ростбифа словно скат вскружил над головой слизеринки прямо из печи около камина, вслед за которым как кучное облачко на тарелку приземлилась порция йоркширкского пуддинга, в тот час же накрытые зачарованным клошем (так еда оставалась свежей, даже если бы ее захотели отнести в неторопливой прогулке до «Тимофилл и Поганок»); в узорчатый серебряный чайник упала пара веточек пихты, за которыми тянулся пышаший ручеек кипятка из носика кривоватого вытянутого чайника справа от раскаленных бревен топки. Вигби довольно обвел взглядом поднос, после чего обернулся к Эсфер: – Ну и конечно, – слева от него, на столе, возник круглый противень с яблочным пирогом, который сегодня собирал из подрумянившихся яблочных долек образ свернувшегося калачиком сонного нюхля. Как правило, Вигби делал такие сложные узоры на больших десертах, только чтобы увидеть лицо того, кто неудачнее всех опоздал на ужин. Эсфер не была богата на радостные выражения лица, только ее глаза потеряли округлость от заинтересованного прищура. Девушка была изумлена тем, что поднявшийся пирог даже имитировал конечности зверька, будто он только что прилег на солнечную подушку. – Десерт! – развел раскрытыми ладонями перед подносом эльф. – Когда-нибудь я раскрою секрет этой корочки… – прошептала Эсфер, обратив прищуренный взгляд на Вигби. Тот был явно доволен таким результатом – восхищение слизеринцев в их стремлении превзойти. Аккуратно отрезав кусочек, Вигби положил его рядом с чайничком и накрыл крошечным клошем. Поблагодарив домовика, Эсфер еще раз обвела взглядом торопливых эльфов и направилась обратно к винтовой лестнице. Краем глаза она заметила профессора Трелони, беспокойно торопящуюся на кухню (она была самым частым гостем опоздалых ужинов, что не особо радовало домовых эльфов – профессор их немного пугала). Пройдя через «Натюрморт с фруктами, позолоченным Кубком, музыкальной партитурой и черепом», Эсфер оказалась в подземелье недалеко от входа в гостиную. На «Диаптаз» слизеринки ответил шепот ловкого изгиба серебряной змеи, после чего девушка юркнула мимо фонтана вниз по винтовой лестнице, вытянув поднос и ловя ароматы предстоящего ужина. В основной гостиной, да и в залитом приглушенным болотным светом учебном эркере было много, несколько десятков, студентов, увлеченно обсуждающих что-то свое, спорящих или кивающих носом, отчего пройти мимо них, не привлекая внимания, не составляло особого труда. Встретившись взглядом с Альфéккой Заби́ни, слегка вальяжно расположившейся на одном из кресел около камина в окружении услужливых студентов, Эсфер кивнула старосте шестого курса и повернула в сторону комнат. Хоть в жилом подземелье Слизерина итак было довольно скудное освещение на вкус большинства студентов, в комнате было уж больно мрачновато – единственный источник света, посеребренная узорчатая печка, стояла под левой аркадой. Рядом на цветочной софе-лилии на боку лежала Диáнта Грин уже второй вечер и периодически измученно вздыхала. Эсфер поставила на столик около печки поднос, налила в одну из резных чашек на блюдце пихтовый отвар и протянула соседке. Та присела ближе к теплу и жадно прильнула губами к чашке. – Спасибо, – облегченно выдохнула Дианта, еще больше вжавшись в мягкую обивку софы. – Совершенно не понимаю, почему ты терпишь боль, когда существует рябиновый отвар, – уже который раз сказала Эсфер, наблюдая, как исчезает поднос с быстро опустошенной от ужина посудой и приборами. – Был бы вкус у него поприятнее, – который раз отвечала Дианта. На самом деле, девушка была не одарена в зельеварении, но говорить об этом вслух ей не хотелось, даже подруге, хоть та и понимала это без слов – чего только стоили первые попытки Дианты приготовить зелье от фурункулов на первом курсе. Сносные снадобья на «удовлетворительно» стоили для нее слишком больших усилий, отчего слизеринка отреклась от излишнего использования котелков и пробирок за пределами класса зельеварения. Тем не менее, вкус у рябинового отвара был действительно отвратительный. Эсфер хмыкнула и удобнее устроилась в кресле с чашкой пихтвого чая и начала считать завитки на изумрудном ковре, по которому прыгали огоньки света тлеющих углей печки. Уже ближе к десяти часам в комнату неторопливо вошла Альфекка Забини. Первым делом она сменила строгие туфли на бархатные тапочки на танкетке с аккуратным пушком. Девушка присела на пуфик около печи. Еще полгода назад в этой части комнаты располагалась кровать, принадлежавшая Гризельде Селвин, которая на пятом курсе успешно перевелась в Дурмстранг, досрочно сдав С.О.В. и академическую разницу северного института. Благодаря такому стечению обстоятельств ее соседки не только узнали много нового о программе другой школы чародейства и волшебства, но и получили в распоряжение свободное место. Так для лежанки сервала, которую Альфекка извинительно наглаживала каждый вечер по двадцать минут, нашлось новое место – хотя кошка часто перебиралась в кровать к хозяйке. Остальные соседки, уже посвежевшие после вечерней ванны, были заняты привычными делами: Дианта сортировала гербарий, попутно делая записи в дневнике наблюдения за ростом и развитием обычных, лечебных и откровенно волшебных растений. В последние дни она обустраивала личный участок в теплицах – после сдачи травологии на «Превосходно», слизеринка получила не только возможность в дальнейшем начать более углубленное изучение предмета на шестом курсе, но и ввиду своей приверженности гербалогической науке вместе с некоторыми пуффендуйцами получила в подарок от Профессора Долгопупса возможность внеклассной практики в отдельных теплицах. Эсфер читала первую книгу «Метафизики» Аристотеля, так удачно у нее появившуюся по воле случайности. Примечательно было то, что найти труды Аристотеля в первичном переводе на рунах было практически невозможно, хоть в свое время они и тиражировались по всей Греции. Получить такой трактат – сущая удача, учитывая, что курс алхимии так и не набрал необходимое количество желающих пройти его студентов. Девушка была обложена дюжиной книг, среди которых Альфекка смогла распознать только «Словник Чародея» и «Расширенный курс перевода древних рун», которыми пользовалась сама. – Даже спрашивать не буду, откуда у тебя это, – слегка пренебрежительно произнесла Альфекка, поглаживая кошку, извивающуюся от почесываний хозяйки. Вид потрепанной, потертой книги вызывал у нее жалость. Эсфер на секунду подняла взгляд на девушку в противоположной части комнаты, после чего сразу вернула свое внимание к книге. – Не спрашивай, – ответила Эсфер, переворачивая страницу лежащей рядом тетради и оставляя в ней какие-то записи. На пару секунд затянулось молчание, нарушаемое только треском углей, мурчанием сервала и шумом матраса Дианты, на котором она будто пес не могла устроиться поудобнее. – Откуда она у тебя? – все-таки спросила Альфекка. Незнание происходящий событий могло выводить ее из себя. – Мм… – Эсфер задумчиво свела брови и замерла на странице. Смысл написанного был слишком громаден и прост для нее. Устремив пустой взгляд в потолок, девушка в очередной раз отложила книгу, которая под действием чар вернулась на полку в короне изножья кровати, скрывающуюся за зеленым балдахином. – От директрисы, – под действием манящих чар палочки в ее руках оказался старый справочник парсылтанга «Как говорить со змеями». Эсфер открыла книгу, откинув бледное пурпурно-розовое ляссе в виде языка змеи, и, насупившись, сжалась в изголовье кровати. – Щедро с ее стороны. И ты ее просто взяла? – Ну да. Тем более, мне скоро нужно будет ее вернуть, – ответила Эсфер, пока соседка переодевалась в легкий шелковый домашний костюм цвета слоновой кости. Альфекка обернулась и зацепилась взглядом за название очередной книги в руках соседки. С колким отчаянием на выдохе она обратилась к Эсфер: – Ну вот с кем ты собираешься говорить на нем? – взгляд Альфекки был полон жалости в сочетании с некоторой степенью разочарования. На что Эсфер опустила книгу и с непонимающим вопроса выражением лица ответила: – Наверное, со змеями. Очередной раз Альфекка удивилась назойливости соседки. Эсфер изучала парсылтанг, уже давно вымерший для их времени язык, со второго курса обучения, но так ни разу не сумевшая им воспользоваться. В самом начале она попыталась заговорить со змеей одного из первокурсников, что закончилось весьма неприятно – юркий полоз цапнул ее за нос, когда та нагнулась к змее, думая, что та ее не слышит. После Эсфер несколько раз пыталась разговорить ужей около Бородавочного моста, но те лишь со свистом исчезали из ее вида. Серпенсортия не вызывала разговорчивых собеседников, после чего слизеринка, узнав о глухоте змей, уповала на магический случай, который ей могла бы снисходительно предоставить судьба. Казалось, знания о том, как именно змееусты общались со змеями, канули в лету и с их носителями. Справочник уже стал отвлечением внимания девушки, когда та долго не могла что-то понять, просто как знакомое чтение, как рецепт тыквенного зелья. Аристотель был на полке уже неделю, но чтение книги будто подводило Эсфер к закрытой двери пыльного склепа, обнесенного порывистым паутинным узором. Альфекка взглянула на скрывающий древние слова балдахин, вновь задумавшись о том, как же эти знания пригодятся будущей выпускнице. – Сложно? – Альфекка кивнула в сторону полки и подошла к кровати соседки. Она присела на краешек кровати, чтобы ненароком не прикоснуться к одной из книг и не нарушить установленный владелицей хаоса порядок. – Невообразимо, – отозвалась та и еще глубже зарылась в книгу, отчего ляссе подхватил легкий ветерок. Альфекка погладила по плечу подругу, как это обыкновенно бывало, и произнесла. – Возможно, ты поймешь то, что прочитала только спустя какое-то время, – она заглянула в глаза Эсфер и с обеспокоенным видом продолжила, – Смыслы будущего не ясны для нас в настоящем... – Еще одна твоя астрологическая фразочка и я пущу на тебя слизней, – та грозно взглянула на Альфекку и в мгновение вернулась к главе о подтонах шипящих нот. Девушка улыбнулась ответной незыблемой колкости. Сбоку, с противоположной стороны от печки, до них донесся тихий стон: – Можно потом?.. Мне завтра вставать в пять… – пробубнила Дианта откуда-то из-под одеяла. Девушки переглянулись, и Эсфер пожала плечами. Когда Альфекка вернулась из ванной комнаты и села к туалетному столику у кровати, изобилующему бесчисленным множеством флаконов, баночек и зеркал, Дианта мирно спала, а опущенный балдахин другой слизеринки, полностью скрывающий от глаз спальное место, пропускал едва различимый зеленоватый свет заклинания Люмос Гратум.***
Следующий день был одновременно и худшим днем недели, и лучшим. Начиная с плюсов – это была пятница, дарующая своим существом даже вполне отчаявшимся еще один глоток свежего воздуха перед выходными. Хотя, скорее всего, многие студенты пятого курса не могли так о ней отзываться. Впрочем, в начале семестра, особенно в преддверии Хэллоуина, мало кто принимал во внимание так незаметно приближающиеся экзамены. Для шестикурсников хоть расписание и становилось более свободным, но у студентов много времени уходило на дополнительные занятия. Тем не менее, сказать, что личной жизни у учеников не было, нельзя. Большая часть студентов выходные проводили в Хогсмиде или окрестностях, посещали внеклассные занятия и клубы, дурачились и радовались жизни. Для Эсфер последним занятием в ту пятницу была лекция по истории магии профессора Бинса (приглашенный профессор Горски, к сожалению, прочитал нынешнему шестому курсу только одну лекцию в начале их первого года обучения в Хогвартсе, после чего отправился в очередное, заждавшееся волшебника путешествие) о восстании гоблина Эльфрика Нетерпеливого, от которого более обычного клонило в сон. Эсфер пыталась слушать так внимательно, как только могла – тот факт, что предмет вел призрак, иногда мог ее привести в замешательство в те же моменты, когда она забывала, как правильно моргать. После окончания занятия Профессор Бинс выплыл из кабинета в Северный зал, привычно не обращая внимание на студентов и даже иногда проходя свозь них. Хоть такие случаи и можно пересчитать по пальцам, да и для призрака это не самое приятное ощущение, но пережившие это студенты после всегда были в ожидании выпрыгивающего из стены полтергейста. Дианта в суматохе начала собирать принадлежности, отчего окончательно проснулась и поняла, что даже их не доставала. Закинув на плечо сумку, она со свистом выбежала из класса в сторону теплиц, по пути чуть не задев несколько доспехов в коридоре. Вскоре от девушки была видна только длинная пляшущая золотисто-каштановая коса. Альфекка и Эсфер расстались в Северном зале – староста брала факультатив экономики у профессора Зрегира, молодого гоблина, который был представителем Гринготтса. Ходили слухи, что гоблины настолько были измотаны необразованностью в денежном вопросе волшебников, так часто докучающих глупыми просьбами и вопросами, что совет банка направил в каждое учебное учреждение опытных операционистов. В целом, вряд ли это можно было бы назвать слухами, ведь волшебники действительно мало смыслили в экономике, отдав все пространство во власть гоблинам. Однако, такой жест был одним из тех, что могли бы проложить очередной фундамент в их отношениях. Накинув мантию, Эсфер направилась к Северному выходу. Небо было вновь окутано серыми, графитовыми тучами, но то и дело они пронзались солнечными лучами. Тихий, осторожный ветерок никак не мог нагнать оборот, нежно касаясь иссохшей травы. Грозы не предвиделось. Размеренным шагом девушка дошла до противоположного берега Черного озера, недалеко от станции «Хогсмид», где и располагался Плакучий камень. Валун, погруженный наполовину в воду, обросся кувшинками и камышами, которые подрагивали от разливающегося неподалеку невысокого водопада, дающего начало изгибу кромки озера. Несколько сосен возвышались по краям выступа, ограждая небольшой клочок пресного песка. Взяв из сумки пакетик с ирисками из «Сладкого королевства», девушка подошла прямо к валуну по осторожной тропинке из небольших камней и прохлопала тридцать два раза по влажной поверхности. У его края показалась бледно-желтая, будто сгнившая мимоза, копна похожих на водоросли волос, а после – такого же цвета большие круглые глаза. Селки подрагивала едва различимым носом и как только почувствовала знакомый запах, резко подплыла к девушке и высунулась по грудь. Ее предвкушающий раздолье взгляд направился на Эсфер. – Принесла, принесла? – молоденькая селки от восторга покачивалась в воде и била руками по глади воды, отчего в стороны разносилась куча брызг. От еще не окрепшего горклого кричащего голоса русалки встрепенулась сорока на ветке сосны и вновь недовольно приняла прежнее положение. Девушка протянула пакетик селки, и та, достав одну, начала с большим аппетитом ее жевать. Год назад эта молодая, семилетняя русалка оказала Эсфер услугу, да такую, что сладости ей приходилось носить с собой почти каждый месяц, а заодно и научила слизеринку нескольким словам водяного народа, которые нельзя было встретить в книгах. Постепенно их общение переросло во взаимовыгодный обмен знаниями и мире волшебников и подводных существ, различными предметами и языком – маленькая селки все пыталась произносить на суше человеческие слова, но тем самым только пугала то студентов, гуляющих неподалеку, то простых обитателей кромки озера. Незаметно к берегу уверенной поступью подошел Киран Абель, отчего блаженно жующая ириски и болтающая о друзьях и новых посевах селки от неожиданности встрепенулась и резво спряталась за валун, оборвав несколько кувшинок, но так и не намочив пакет с конфетами. Эсфер обернулась. Перед ней стоял когтевранец, бросающий взгляд на обросший мхом камень. – Интересная у тебя компания, – произнес Киран, ближе подходя к девушке, но не отрывался от берега, оставляя на мокром песке расплывающиеся следы ботинок. Эсфер задержала на нем свой взгляд, пока не услышала журчание за валуном – любопытная селки, все еще жующая ириски, обплыла камень, чтобы увидеть новое лицо. Киран приветливо ей улыбнулся, отчего та рассияла серебром на гладком лице. Так близко волшебников, кроме Эсфер, она давно не видела – распугала то ли видом, то ли голосом. – Эсфа, Эсфа, дай ему перловицу! Дай, дай! Эсфер нехотя нашла глазами старую ракушку на берегу. Любопытству селки не было предела, и девушка предполагала, что такое может произойти даже без ее присутствия. Долг перед маленькой русалкой перевесил ее нежелание, и она обратилась к Кирану, кивнув в сторону ракушки: – Набери туда воды и приложи к уху. – Много? – юноша сразу присел к берегу и очищал раковину от песка. – Не слишком. Киран наклонил голову, чтобы вода не затекла ему в ухо, после чего сгоравшая от нетерпения русалка опустила рот под воду так, что над поверхностью вновь осталась видна только ее макушка да глаза. На парня нахлынул поток возгласов и восторжений от селки, множество слов и вопросов. Эсфер ждала, когда та наговорится, ведь знала, что русалка скоро уплывет обратно. Переместившись на корягу у берега подле небольшого обрыва, провожаемая быстрым взглядом Кирана, она открыла учебник по заклинаниям. Бессвязная лавина красноречий молодой селки прекратилась, как только она почувствовала, что ее чуть дернули за хвост. Расстроенная таким ожидаемым поворотом, она попрощалась с юношей и махнула рукой Эсфер, ответившей тем же. Русалка оставила мокрый опустошенный пакет на берегу, надеясь, что сестры не заметили его у нее в руках, и быстро опустилась на дно. Киран подобрал артефакт и приземлился на корягу рядом со слизеринкой. – Ты знаешь язык водяного народа? – когтевранец с интересом взглянул на девушку, чьи тусклые светло-русые волосы подцепил ветерок. – Немного, – Эсфер положила учебник обратно в сумку и обернулась к юноше, привычно оперев голову на раскрытую ладонь, локтем упиравшуюся на ногу. – Ты уже был в Секретной секции? – Нет, но я знаю, где она и как туда попасть, – ответил Киран с торжественной улыбкой. – Чудесно. И в чем план? – Если в этот раз ты позволишь мне все подробно описать, то с удовольствием расскажу, – подметил когтевранец, наблюдая, как выгибается бровь девушки, и наконец начал рассказ. – Как ты знаешь, мадам Пинс строго следит за порядком в библиотеке. Но более того, она попеременно с ночным обходом Филча периодически туда заглядывает, – пока Эсфер скучающе слушала семикурсника, она успела сосчитать количество пролетающих мимо ворон. Но следующие за этим слова Кирана обратили ее внимание обратно в его сторону. – Пару недель назад я задержался в библиотеке и, уже уходя, чуть не налетел на Филча в проеме двери. Оказалось, что он пришел к Пинс, чтобы договориться в канун Хэллоуина прогуляться по заброшенным подземельям замка. Девушка вполне могла понять мадам Пинс – возможность прогуляться по бывшим пыточным, о которых постоянно говорил смотритель в укор провинившимся студентам, было вполне заманчиво. Быть может, она бы и сама могла согласиться. Киран продолжил: – Возможно, ты спросишь: «Не могут же они оставить библиотеку без присмотра?». Насколько я понял из их разговоров, он должен оставить в библиотеке одну из своих кошек. Остается только как-то его чем-то отвлечь… – юноша закончил рассказ и принял сурово задумчивый вид. – Чем-то отвлечь? Зачем? Ты не думал использовать Остолбеней или усыпляющие чары? – Эсфер была в недоумении, отчего нахмурила брови. – Нет-нет, эти кошки слишком чувствительны для обычных жмыров, такие намерения они почуют за версту, поверь мне, – Эсфер действительно не имела возможности проверить это, так как на глаза жмырам смотрителя ни разу не попадалась. – Через несколько минут и Пинс, и Филч уже будут в библиотеке, – юноша завершил мысль и после нескольких секунд с очередной заговорщической улыбкой продолжил. – Однако, у меня есть идея. Над ней нужно поработать, но я в ней уверен. – А вход в Секретную секцию? – О, ничего трудного, пара контрзаклятий и путь открыт, – заверил ее когтевранец. Киран направил взгляд на Эсфер, размышляющую о таком раскладе. В целом, ничего трудного, но и универсального тоже. Возможно, она бы и отказалась, но тот факт, что слизеринка уже об этом говорила со старостой седьмого курса, ставил ее в затруднительное положение. Решив, что пришло время проверить Секретную секцию на наличие новых поступлений, она сказала: – Ясно. Тогда дай знать, как закончишь со своей идеей. – Безусловно, – юноша почувствовал облегчение. Отряхнув мантию, Киран встал с коряги на берегу и было отправился в обратную дорогу, но через несколько метров обернулся и пройдя немного обратным шагом громко спросил: – А ты не особо разговорчивая, да? – Пока, – отрезала Эсфер и вновь открыла страницу со знаком Дефодио. Получивший ответ на свой вопрос Киран направился в третью башню.