Шаг вперёд и два назад

      Как он его ненавидел.       Будь у Аластора то метафорическое сердце, о котором пишут в книгах и сочиняют песни, он бы сказал, что всем сердцем его не выносил. Это дьявольское лицо маячило перед его глазами будто бы ему на зло. И куда бы Аластор не подался, Люцифер всегда был там, словно специально дожидался. Часто именно это и вызывало их ссоры то тут, то там, а учитывая вспыльчивость Короля Ада, пару неприятных слов касаемо его роста или отношений с Чарли, — и словесная перепалка гарантирована. Конечно, до применения силы у них не доходило никогда — обычно либо Чарли их останавливала, либо тема была не столь уж стоящей драки. Да и Аластор хоть и был самоуверенным, но понимал, что против Люцифера в сражении ничего сделать не сможет. Это банальная логика: смертная душа, которой повезло получить хоть какую-то силу в Аду, и Падший Ангел, существо, которому тысячи лет. Явно неравный бой, и ввязываться в заведомо проигранную ситуацию Радио Демон не собирался. Не хватало ещё и испортить себе репутацию.       Аластор находил себя в очень невыгодном положении последнее время. Он чувствовал себя в долгу, что на дух не переносил, особенно когда он был должен Люциферу. Король Ада не только спас его, вылечив рану, но и заключил с ним сделку на любую услугу. Самаэль видел Аластора уязвимым, он знал достаточно, чтобы Радио Демон ощущал угрозу. Он умудрился один раз расслабиться и позволить Люциферу узнать что-то о себе, как сразу же об этом пожалел.       В Аду всегда действовал принцип: убей или будешь убитым. Поэтому с такими козырями в рукаве, у Самаэля было слишком много ходов и возможностей для использования радиоведущего ради своих прихотей. Конечно, он был Королём Ада и многое у него уже было, но Аластор не мог так рисковать, понимая, что когда-нибудь Люциферу может что-то понадобиться. И если ему будет необходимо, он воспользуется имеющимся великолепным шансом.       Каждый раз видя Морнингстара, у него начинался нервный тик. Пальцы сами цеплялись за микрофон чуть ли не до треска. Непонятное ему раздражение и чувство унижения так и накрывало его с головой, а деться от этих ощущений Аластор никак не мог, как бы он не старался. Его главной задачей всегда было поддерживать свой статус сильного оверлорда без каких-либо уязвимых точек. И неважно кто был перед ним — будь то незнакомец или его старый знакомый.       Жизнь — это сцена. И Радио Демон всегда был при параде.       Вот только Люцифер был его исключением. Этот дьявол вызывал у него неподдельные и неожиданные эмоции, сбивая его с привычного ему распорядка. Будучи и так сильнейшим существом, Самаэль также имел дополнительное преимущество — информация и услуга. Аластору хотелось вывернуться по максимуму, лишь бы избавить Люцифера от таких привилегий. Может, Радио Демон и не смог бы победить, но ему было бы намного спокойнее, зная, что у Морнингстара нет возможности им манипулировать.       Аластор чувствовал себя отвратно. Он показал свои слабости, он облажался, он выдал информацию о себе. Что же было в Люцифере такого, что заставило Радио Демона так открыться?       Грешник не думал, что их совместная игра так повлияет на него. Как минимум он винил во всём именно её. Почему-то, перебирая клавиши и проникаясь глубже в мелодию, Аластор то и дело поднимал взгляд, замечая, как погружён Люцифер в музыку, как он отдаёт всего себя, танцуя в такт и кружась по залу. И Радио Демон соврал бы, если бы сказал, что попал по всем клавишам. Назовём это "случайно промазал".       От того как часто в его мыслях появлялся Морнингстар, у Аластора скрипели зубы. Ухудшало лишь то, что странное желание схватить Люцифера когтями и впиться в него зубами нарастало с каждой их встречей и даже быстро брошенным взглядом. Его мозг будто бы специально отмечал, насколько мягкой и шёлковой казалась на вид кожа Короля. И как бы красиво на этом белоснежном полотне смотрелись следы от укусов, зная, что оставил их именно Аластор. Он представлял, насколько вкусная ангельская кровь — нежная, как мясо ягнёнка, горькая, как чистый виски, и так легко вызывающая зависимость.       Радио Демон стискивал кулаки и чуть ли не хлестал себя по лицу, заставляя прекратить думать об этом. И чем дольше это длилось, тем хуже у него это получалось.       В полуночном мраке лунный свет мягко падал на Люцифера, и тени чётко прочерчивали его формы. Даже так он всё равно казался таким маленьким, и Аластору так и хотелось его раздавить в своих ладонях. В тонких руках Короля скрипка надрывалась от боли, стеная, а сам хозяин инструмента был настолько погружён в свои мысли и в мелодию, что не заметил, как пианино замолчало на мгновение. Пальцы Аластора зависли в воздухе, и тому пришлось сделать над собой усилие, чтобы продолжить играть.       Всё было завязано на Люцифере. Радио Демон убеждал себя, что это было лишь небольшое упущение, эмоциональный поступок, связанный с тогда шокирующей новостью. И это в итоге привело к их совместной игре. Аластор восхищался, ведь ему никогда не доводилось так хорошо сыгрываться с первого раза. Да и Морнингстар отлично подхватывал темп, полностью отдаваясь музыке. Король Ада действительно мог поражать его иногда.       К примеру, в один из дней сидя в общей комнате, Люцифер объявился, занимая место неподалёку, но достаточно далеко от Радио Демона. Зная привычный распорядок и отношение к технике всех жителей отеля, было логичным предложить включить единственный телевизор, и, к удивлению Аластора, его предложение было отвергнуто. Кто же знал, что оба разделяют нелюбовь к телевизорам?       И их разговор тогда вечером, после вечеринки, привёл Аластора к размышлению о самом себе. Он не хотел этого признавать, но пьяный на тот момент Самаэль был в чём-то прав. И это раздражало. Однако даже если так и было, целью Аластора никогда не была рефлексия над своим поведением или личностью. Он всегда делал то, что считал нужным. И каждое принятое его решение было для него верным, неважно, к какому исходу это всё приводило.       Неважно, если Аластор вёл себя противоречиво и закрывал глаза на свою сущность. Ему было всё равно. Всё равно, что думает о нём Люцифер. Особенно будучи пьяным.       Однако эта мысль не продолжала покидать его, изнывая его разум. И ему становилось противнее от самого себя. И почему-то всё сильнее хотелось доказать этому наглому Королю, что Радио Демон многого стоит.       Аластор пытался затыкать этот голос в своей голове, убеждая, что ему должно быть плевать. Но оно никуда не уходило, и единственным решением казалось приблизиться к Морнингстару, чтобы отбить какое-либо желание даже видеть его. Клин клином.       И сделал только хуже.       Это должен был быть безобидный вечер, простой танец. Может, пара-тройка. Но не более того. Только Аластор не рассчитал, что его разум покроется сплошным туманом, отключая его интеллектуальные способности и приводя его к несовсем впоследствии желанным действиям.       Держа ладонь Люцифера в своей, Радио Демон чувствовал, как кончики его пальцев будто приятно бьёт током, слабо покалывает. И дышать ему, казалось, было чересчур тяжело. Как бы он не старался, Аластор не мог избегать взгляда Морнингстара. Хоть тот и выглядел удивлённо даже во время танца, но чем-то его глаза привлекали к себе. Они заманивали как сирены в открытом море своим пением. И грешнику приходилось укусить себя за внутреннюю сторону щеки, чтобы привести мысли в порядок. Только помогало ненадолго.       В такой близости. Мягкая белоснежная кожа. Учащённое дыхание. Казалось, Аластор мог даже слышать биение сердца. Это сводило его с ума. И поддавшись искушению, он вонзил свои зубы в шею Люцифера, чувствуя, как мышцы напрягаются, ощущая мягкое дыхание на себе сбоку. Светлая бледно-золотая кровь выступила, и Радио Демон не мог сдержаться, проходясь холодным языком по коже, подбирая сущие капли, что приводили его в экстаз своим невероятным терпким вкусом.       Аластор обнаружил себя в достаточно тяжёлой ситуации. Он не понимал, что конкретно происходило с ним, ведь количество раздражения к кому-либо никогда не превышало определённых лимитов, а сейчас оно лилось за края. Желание раздавить, сжать, укусить, увидеть боль на его лице.       Мысли о нём лишали его немного оставшегося рассудка. Морнингстар был ему невыносим, и Аластор его презирал. При одном только виде Люцифера в его груди затягивались узлы, давили ему на рёбра и нещадно стискивали его сердце. Казалось, если бы Люцифера и вовсе не существовало, было бы намного лучше.       Пытаясь избавиться от назойливых мыслей о нём, Аластор лишь утроил их. Самаэль сам того не зная рушил идеально построенные планы Радио Демона. И если бы ему кто-нибудь сказал, он бы точно гордился этим.       Всё в Морнингстаре бесило Аластора — начиная от его такой притягательной внешности, заканчивая его характером. Не имея возможности решить свою проблему, грешник чувствовал себя обвешанным цепями. Куда бы он не глянул, везде были одни минусы. Иногда ему думалось, что проще было бы по-тихому избавиться от Люцифера, и эта мысль в последнее время так часто вертелась у него в голове, что он ненароком начинал пялиться в сторону Самаэля. И если бы кто-то заметил, явно бы возникли вопросы.       Даже когда во время готовки радиоведущий приметил отсутствие следа укуса на шее Морнингстара, странное чувство досады накатило на него, которое было немедленно подавленно.       И какой же прекрасной возможностью решить всё раз и навсегда был разговор. Аластор прекрасно знал, что ему было достаточно надавить на больную точку, и как минимум ему не пришлось бы иметь дело с присутствием Люцифера. Это белое маленькое пятно больше бы не маячило перед глазами. Хотя бы на некоторое время, пока Радио Демон не вернётся в норму.       Только даже так этот чёрт не переставал мешать ему жить. И не то что бы Аластору было жаль за сказанное. Пфф. Когда он вообще жалел о чём-то? Скажите ему это в лицо, и он рассмеётся.       Грешник не испытывал ни чувства вины, ни сожаления, по больше части считая, что поступает правильно. И ему в общем всё равно на чьи-то чувства, его самого сложно назвать эмоциональным человеком.       Эмоции, особенно сильные, выдают тебя с потрохами, подставляют тебя, делают лёгкой мишенью. Тем более когда дело касается любви или дружбы, во что Аластор старается не ввязываться. Во все времена эти вещи были главными инструментами манипуляций — чувства и эмоции. Поэтому дабы обезопасить себя, Радио Демон оградился от подобных несуразных и незначительных для него вещей. Только с появлением Люцифера в своей жизни что-то изменилось. Его привычное спокойствие и отгороженность были затронуты. Даже когда Король перестал появляться, Аластор не прекращал думать о нём, чем бы он не занимался.       Учитывая сумбурность его мыслей и абсолютную потерянность, единственным вариантом оставалось навестить свою хорошую подругу, которая время от времени помогала ему советом или подкидывала полезную информацию в нужный момент.       Острая улыбка, излучающая радость, встретила его в дверях, и тонкие элегантные руки поприветствовали его. — Ох, Аластор, давно тебя здесь не было видно! Совсем уж, видно, занят своими делами в отеле, забываешь?       Радио Демон лишь вежливо коротко посмеялся на ремарку Рози и отмахнулся. — Что ж, вовсе нет. Возникли некоторые трудности, и мне бы хотелось пообщаться за чашечкой кофе. Не отвлекаю?       Рози широко улыбнулась и, положив ладонь на плечо радиоведущего, повела его в их привычную для разговоров комнату, куда никто лишний не зайдёт и не подслушает. — Нет, конечно, Аластор! Для тебя у меня всегда найдётся минутка, — пока Радио Демон усаживался за кофейным столиком, Рози мастерила неподалёку им напитки на время их посиделок. — Ты знал, что Стефани недавно оторвала своему мужу руку? Столько крови было, ты не представляешь. Такая потеря, хотя я уверена, что он на вкус был бы не очень, — девушка не умолкала, рассказывая известные ей недавние сплетни города Каннибалов, чему Аластор совершенно не возражал, будучи заинтересованным. Он закинул ногу на ногу и облокотился о стол, откладывая микрофон в сторону. Рози же, в свою очередь, подошла и поставила две чашки свежего чёрного кофе, сама усаживаясь напротив радиоведущего. — Она ещё так переживала, что погорячилась, но я её успокоила. Знаешь, всегда хорошо привести в пример Сьюзан. Все девушки сразу успокаиваются, — Рози рассмеялась, прикрывая рот ладонью, после чего отпила немного кофе и выдержала короткую паузу. — Но хватит об этом. Ты же, наверное, хотел поговорить о чём-то конкретном?       Аластор мысленно вздохнул, понимая, что придётся как-то изложить всю ситуацию в понятную речь, хотя он и сам плохо понимал, что происходило. Его вечная улыбка дрогнула, и тот чуть ли не закатил глаза от недовольства. — В последнее время есть один экземпляр, который доставляет мне кучу неудобств.       Рози приняла заинтригованный вид, отставив чашку кофе в сторону и наклонившись чуть вперёд. Вся её поза говорила "расскажи мне всё". — Ох ты, мало кто может похвастаться этим.       Аластор усмехнулся и махнул ладонью, отпивая немного кофе. — Ты хорошо меня знаешь. Я очень долго пытался избавиться от этой... неприятности, — радиоведущий скривился с последнего слова. — Только ничего не выходило из этого. Если так подумать, стало тяжелее.       Рози задумчиво склонила голову набок, прислонив палец к губам. — И в чём заключается вся неприятность? — Он знает много чего лишнего и вдобавок раздражает меня больше всего на свете. И реакция странная. Постоянно хочется его раздавить или попробовать на вкус, — на каждый пункт Аластор загибал пальцы, а на упоминание "он" девушка еле заметно вскинула брови. Кажется, эта история становилась только интереснее.       Рози сложила руки домиком, уперевшись локтями в стол, и уместила на них подбородок. — Дорогой, не хочу спешить с выводами, но похоже у кого-то есть чувства.       Услышав эту фразу, Радио Демон выглядел болезненно, будто он только что съел штук пять лимонов. — Не говори глупостей, Рози, я далёк от подобных вещей.       Девушка лишь беспечно пожала плечами. — Давай так. Как бы ты описал его? Может, как бокал вина? Элегантный, терпкий, хорошей выдержки?       Радио Демон сделал долгий глоток кофе, наслаждаясь терпкостью и крепостью напитка, ощущая приятное тепло в горле. — Как стакан виски – горький, но пьянящий. Из-за него мысли путаются, и я не могу нормально думать. Один глоток — и я теряюсь.       Рози молча смотрела на Аластора, отчего тот выгнул бровь. — Ты только что подтвердил мои слова.       Верить в это особо не хотелось. Точнее не так. Радиоведущий в это и не верил. Он надеялся, что Рози сможет подсказать ему разумное объяснение, но вся эта нелепица с чувствами действительно не его сфера. Видно, ему просто нужно время собраться с мыслями и вернуться в прежний строй.       Однако слова Рози не оставляли его, напоминая о своём существовании. И семена были посеяны.       Вернувшись в отель, недовольные лица встретили его. А в точности, Вэгги. — Посмотрите-ка, кто решил вернуться, — с раздражённым тоном процедила девушка, уперев руки в бока.       Энджел из интереса выглянул из-за спинки дивана, будто ожидая кого-то иного, кроме Аластора, после чего снова вернулся к бездумному листанию социальных сетей в телефоне.       Радио Демон натянул вежливую широкую улыбку, убрав руки за спину. — Что ж, дорогая, в такой агрессивности нет смысла. В чём же могу быть виновен?       Вэгги развела руками в сторону. — Не знаю, лучше ты мне скажи, идиот. Вы вместе с Люцифером пропали в одно и то же время. До тебя не достучишься, отец Чарли непонятно что делает, а сама Чарли мучает себя мыслями, что она сделала что-то не так!       Аластор выдержал короткую паузу, осматривая общую комнату. И ведь действительно: ни Чарли, ни Люцифера не было видно. Они постоянно находились в компании других, только за определённой редкостью могли пропасть. И радиоведущий совсем не хотел думать, по какой причине Морнингстар не находится здесь. Ему только на руку. — И где же наша прекрасная Принцесса сейчас?       Вэгги указала пальцем в его сторону, сделав твёрдый и уверенный шаг вперёд. — Она спит, и если кто-то разбудит её, я лично отрублю ему голову, — не встретив ожидаемой реакции со стороны Аластора, девушка глубоко вздохнула, собираясь с мыслями. — Тебе бы лучше с Люцифером поговорить.       Радио Демон вскинул брови в удивлении. — Сомневаюсь, что у нас есть темы для обсуждения с Его Величеством.       Вэгги закатила глаза, а неподалёку раздался недовольный стон, и Энджел снова высунулся, закидывая верхнюю пару рук на спинку дивана. — Да ладно, не притворяйся, что у вас со страшным Владыкой Ада ничего нет. Все уже всё знают.       Уголок рта Аластора дрогнул на еле заметную секунду, и тот склонил голову чуть набок, словно не понимая, о чём говорит Энджел. Только паук всплеснул руками и приподнялся, чтобы продолжить, Вэгги оборвала его: — Энджел, тебе вообще лучше бы помолчать. — А я-то что? Я просто их подтолкнул, а они там сами уже. Могли и хороших вещей друг другу сказать. А может, что и получше, — на последней фразе Энджел Даст чуть ли не мурлыкал, явно намекая на что-то более интимное.       Хаск, сидя за барной стойкой и протирая бокалы полотенцем, хмыкнул. — Мой босс и хорошие вещи не стоят даже близко.       Радиоведущий рассмеялся, и звук закадрового смеха раздался из его микрофона, который он прокрутил между пальцев. — Что ты, Хаскер, так наговаривать на людей в их присутствии.       Бармен не дрогнул и мышцей лица. Брови нахмурены, вид весь недовольный и чрезмерно уставший. Он взял бутылку дешёвого пойла со стойки и начал пить с горла, пожав плечами.       Вэгги потёрла переносицу двумя пальцами, прикрыв глаза, после чего отвела ладонь в сторону. — И всё же сходи поговори с ним. Если не хочешь, чтобы Чарли измучила себя, а потом донимала тебя.       Радио Демон развёл руками в стороны, мягко хмыкнув. — Справедливо.