Погуляем по крыше?

Паранормальный Фронт Освобождения развалился, большинство участников было убито или задержано полицией, но шестерка злодеев, некогда будучи отдельной командой "Лиги Злодеев" уцелели, сбежав и залегли на дно, пусть Курогири с ними не было. Пребывали они в каком-то заброшенном доме на окраине, полуразвалившемся, но с хотя бы целой крышей. На часах было полвторого ночи, а на календаре - четвертое апреля. Здесь не было привычки отмечать дни рождения друг друга, как и остальные праздники, но Даби настоял на том, чтоб вытащить лидера ночью вдвоем, дабы провести время наедине. Позволить открыто проявлять свои отношения перед другими участниками они не могли, потому и были вынуждены сбегать. Два злодея, некогда внушающие страх в сердца людей сидели сейчас на качелях, неспешно покачиваясь и глядя то на друг-друга, то на чистое небо. Лишь тихий скрип конструкции, проезжающие мимо машины и весенний ветер прерывали кромешную тишину. Казалось бы, что такое не свойственно тем, кто забрали уйму жизней, но внутри они оставались детьми, которые смогли найти утешение и любовь в друг друге. Они так и не обсудили признание Даби перед всей Японией, так как в этом не было нужды. Шигараки стал первым и единственным, кому Тойя рассказал о себе, своем детстве и своем отце, потому для первого это не было таким открытием. И также о себе рассказал Томура... Рассказал то, чего не узнает никто, кроме него. — Той, — Обратился так, как только он к нему обращался, только он. — покачай меня. Посмотрев в сторону белобрысого, Тойя кивнул и поднялся, подойдя, взявшись одной рукой за подвес качели, следуя своеобразному "приказу" парня. — Как пожелаешь, именинник. — Фу, не произноси это. — Ну чего же? — Уголки губ приподнялись в слабо выраженной ухмылке, — Правду же говорю. — Как пожелаю, говоришь... — Вытянув ноги, Томура склонился назад, взглядом продолжая следить за возлюбленным, — Тогда я желаю, чтоб мы пошли на крышу. -- На крышу? Переспросил он, остановив качать качель. -- Да, на крышу. Выпрямившись, Шигараки коснулся ногами земли, а после и вовсе поднялся. -- Зачем тебе туда? Сложив руки на груди, Даби склонил голову набок. -- Побегать хочу. И полюбоваться твоим огнём. -- Пойдём тогда. Довольно прищурившись, Тойя взял того за руку, сцепив свои пять пальцев с его четырьмя, направившись к небольшому и не особо многолюдному району Токио. Придя к нужному месту они пробрались на крышу через пожарные лестницы. Даби помог Томуре забраться на своих плечах, а после тот помог, подав руку. Оказавшись уже на месте, парни переводили дыхание, ведь тут было... Достаточно высоко. Не перекинувшись и парой слов, сразу преступили к делу, молча поняв друг друга - Даби догоняет, Шигараки убегает. Так и перепрыгивая через крыши, чудом не цепляясь носочком обуви за какие-либо выступы и пороги, в груди двоих царила гармония, в перемешку с адреналином, растекающимся по всему телу. Почему же была гармония, раз из-за бега дыхание было сбитым, а сердцебиение ускорено? А была она потому, что они вдвоем. Никто их не видит, никто не осудит, они могут быть самими собой с друг-другом, ни о чем не думая даже ни на секунду. — Есть! Схватив за капюшон толстовки, Даби побеждает, подтягивая того к себе и ловя в объятья, утыкаясь носом в пучок белых волос. — Ладно, ты меня поймаааал... — Закатив глаза, Томура поворачивается к нему лицом, обнимая за шею, переводя с ним за пару дыхание. — И что же ты со мной теперь сделаешь? — Трахну. — Прям здесь? — Прям тут. — Всегда хотел попробовать, давай. Подобные шутки были абсолютной нормой. Что алые глаза, что голубые смотрели друг на друга влюбленно. Им было не свойственно "типичное" проявление чувств, как у всех пар. У них был свой язык любви, который бы остальные точно не поняли... Но вот чего у них было не отнять, так это любви к тактильности и желания вечно касаться друг друга. Несмотря на то, что у Тэнко была разрушающая и убивающая причуда, Тойя никогда не боялся, часто играясь с огнем и не боясь обжечься - хватался, намеренно делая так, дабы его в ответ ухватили пятью. Благо, реакция Шигараки не подводила, и он в последнюю секунду успевал убрать мизинец или указательный. Сместив свои руки с талии возлюбленного, те легли на щеки, а сам он - склонился, нежно накрыв потрескавшиеся губы своими. Злодей любил их несмотря на то, сколько раз пытался увлажнить их, сколько бальзамов перепробовал, и всё бестолку... Получать от Даби такие нежности было удивительным делом, но каждый раз, когда они происходили - это было непередаваемо приятно. Томура ответил тем же, сцепив свои пальцы в замок. Так они и остались на крыше до рассвета, встречая его вместе, сидя на краю с свисающими ногами, касаясь друг друга, обнимаясь и целуясь. Только они, а вокруг ни души.