Дойти до работы

– Какого чёрта, Грейнджер. Из-за сонного голоса его неясная претензия оказалась почти беззлобной. А значит недостаточно важной для срочного пробуждения. Поэтому она лишь немного поморщилась, поёрзала и засопела чуть выше, щекотя ему подбородок умиротворённым дыханием. – Грейнджер! Я. Спрашиваю. Какого. Чёрта! – Драко дёрнул плечом и голова Гермионы немного подпрыгнула, приземляясь однако на то же место, вот только причина пробуждения теперь как будто бы стала серьёзнее. – Бу... – высказала она свой первый аргумент заранее, ещё до того как полностью проснуться, и, интуитивно чувствуя, что даже этого недостаточно, приоткрыла глаза на пару миллиметров.  Этого с лихвой хватило, чтобы они сами дораспахнулись до нужного размера. И даже чуточку больше. Перед глазами стоял, вернее лежал, небритый подбородок в светлой утренней щетине. Под ним, под подбородком, была шея с тонкой пульсирующей венкой. А над ним, над подбородком – два злых, заспанных, слишком знакомых глаза, в которые сейчас страшно было смотреть. Поэтому она поспешила перевести взгляд на всё то, что видела под. На тонкие чуть выступающие ключицы и крепкую мужскую грудь было смотреть гораздо приятнее, а ещё на ней лежала её рука. А его рука лежала на ней. Обе. А ещё они были под одним одеялом. А ещё она была голой. А он... Женская рука плавно скользнула вниз по чужому телу, по горячей коже, пытаясь найти и не находя ни клочка ткани. И он голый. – О нет, только не снова... – прохрипела Гермиона. Голосовые связки, нагруженные алкоголем и сорванные ночными стонами давали о себе знать. Она поморщилась. Вслед за ней и Малфой проверил те же опасения, одним грубым движением скинув с хрупкого прижатого к нему тела половину одеяла, обнажая. Тело это тут же возмущённо скукожилось и вернуло свою половину на место. Драко скрипнул зубами. – Сука, опять... Просыпаться вместе во второй раз было уже как-то некрасиво. Неоправданно.  Да и в третий и четвёртый разы тоже. Но сейчас – в который уже раз – не лезло ни в какие рамки. Они вчера даже не были вместе! – Малфой, ты что, преследуешь меня?  – Было бы ради чего. Вставай давай! Вставать очень не хотелось. Исключительная уверенность в том, что за пределами кровати будет гораздо более холодно и гораздо менее уютно, чем под общим одеялом, удерживала её сильнее их с Драко до сих пор не распавшихся случайных объятий. – Ещё рано, – она показательно зевнула, явно не собираясь слушаться, – А ещё ты меня держишь. Насильно удерживаешь, я бы даже сказала. Он прислушался к ощущениям и не сразу, но понял вдруг, что сжимает её ногу своими. Поэтому поспешно раскинулся во все стороны, а чуть подумав, заодно убрал и руку с тонкой женской талии. Медленно и совершенно случайно скользнув перед этим вверх и вниз. – Всё? А теперь вали из моего дома. И чтобы духу твоего здесь не было!  – Вообще-то, это мой дом. – Какая разница? Свали из своего дома. Главное – подальше от меня. Ответа не последовало. Лишь подозрительно-тихое сопение. – Нет-нет-нет, Грейнджер! Не смей засыпать! – он отчаянно потряс её, и каштановые кудри, взлохматившись, заструились по его коже, гладя и щекотя.  Все оставшиеся силы Драко бросил на то, чтобы эффективнее проигнорировать утренние позывы тела. Вернее, один конкретный позыв, о который эта несносная девка всё пыталась потереться бедром, – Мне на работу надо. – Пф. Зануда. – И это говоришь мне ты? Гермиона тяжко вздохнула. Он словно множил многократно то раздражение, что обычно бывало у неё по утру. Особенно после алкогольных вечеров.  Но неизбежнее сварливого бубнежа мужчины была одна простая и непреложная истина жизни – до работы всё-таки было нужно дойти. – Всё. Поняла. Я в душ. Она наконец скинула с него слегка затекшую ногу. Внутри сладко потянуло.  Но насладиться этим терпким чувством сполна или хотя бы его осознать ей конечно не позволили. Вот если бы его можно было как-нибудь легально задушить... Она была бы счастлива невероятно.  – Знаю я твой душ, опять на два часа засядешь расчёсываться. – Ну и иди тогда первый. Дед ворчливый. – Отдай вторую руку. Гермиона с сожалением приподнялась, изгибаясь чуть сильнее в пояснице, чтобы он смог наконец освободить последнюю конечность, так удобно заменившую ей кусок кровати. Хотя, о чём это она? Лучше спать в геене огненной на горящих углях, чем на... Рука его, высвобождаясь, провела по ней вдоль, касаясь, почти невесомо, обнажённой груди, и Гермиона еле сдержала свистящий вздох за сжатыми губами. Малфой же, скривившись очевидно, перекатился наконец на противоположный край кровати. – Какая мерзость! Пора завязывать с алкоголем раз и навсегда. – Ты и в прошлый раз это говорил. – Мы договаривались не вспоминать прошлое. – За-ну-да. – И это говоришь мне ты? – он устало потёр виски. Вот теперь, теперь вот стало совсем худо. В голове словно два больших колокола дрались маленькими колокольчиками, освистываемые толпой чайников. Где-то вдали взлетел вертолёт. Начало мутить. Драко слепо зашарил по прикроватной тумбе, на ощупь открывая второй ящик снизу.  Одни книжки. Мерлин... – А где..? – В нижнем. Какой же беспомощный, ей-Мерлин. Она поднялась, наконец, на ноги, отбрасывая одеяло подальше, и уверенной походкой пошла в сторону кухни. Не оборачиваясь. Чтобы невзначай не столкнуться с его изучающим взглядом.  Вернулась с двумя стаканами воды, когда он уже вскрыл упаковку привычного обезболивающего. – И как ты на работу собираешься? – Как всегда – весело и беззаботно... Как только магловские... штуки подействуют... так сразу, – вяло пробормотал Драко, стараясь сконцентрировать внимание на разговоре. Но взгляд его бесстыдно петлял по чужому обнажённому телу, замедляя речь.  – Это таблетки. – Не собираюсь учить магловский язык... – Да, с языком у тебя действительно не очень получается. Прошло несколько долгих секунд прежде чем его злобный взгляд сфокусировался на злобном её. – Ты хочешь мне что-то сказать? – Я хочу тебе что-то откусить. – Прошу, – и со всей снисходительностью откинул одеяло, до сих пор скрывавшее то, что она грозилась покалечить. Живот её тут же скрутило так, что по бёдрам прошла мелкая дрожь. Взгляд скользнул по мужскому телу, по косым мышцам, прессу, ниже и ниже. И выше. Рефлекторно. На доли секунд, как ей показалось. Смотреть, откровенно говоря, было на что. И всё же, что-то смущало. – Фу. Отвернулась она лишь для ложного приличия, и ещё – чтобы не дать лишний повод для мерзкой ухмылочки, уже гулявшей по сонному мужскому лицу. И ещё – ей срочно нужно было попасть в душ. – Куда пошла?! Мы договаривались! – С мамкой своей договаривайся! Дверь в ванную захлопнулась, оставляя Драко в некотором недоумении. В который раз. Он слегка нахмурился и медленно, очень плавно во избежание очередного прилива головной боли, свесил ноги с края кровати, пальцами дотрагиваясь до пушистого белого ковра. Было мягко. И тошно одновременно. Поэтому, не медля больше, он закинул в рот круглую белую штуку, у которой принципиально не было названия, и запил большим глотком воды. Глотком, объёмом ровно в один стакан – и если бы рядом не стоял второй, он бы ненавидел Грейнджер чуть сильнее. Ещё глоток спустя Драко позволил себе опереться на собственные ноги, а кроме того очень вовремя позволил себе не упасть и смело не падать до самой кухни. И, когда девушка наконец вышла из ванной, уже мог с чистой совестью похвастаться вскипевшим чайником и двумя среднестатистическими бутербродами с колбасой и сыром. – Хотя бы на кухне трусы надевай. Гермиона выплыла из-за угла, отчаянно не опуская глаза вниз, отчего те начали нервно подёргиваться. – Что-то смущает? Что-то смущало. – Посторонний мужик в доме меня смущает! Надеялась, что у тебя хватит времени и совести свалить обратно в ад. – Зря надеялась. Кто-то сильно грязный занял мой душ.  – Это мой душ. Гермиона стояла в дверях в двух полотенцах и, судя по всему, она их перепутала местами. Учитывая какой огромный тряпичный куль был намотан на голову вперемешку с влажными кудрями, и какой несчастный клочок ткани пытался за раз обхватить и её бедра и грудь, едва не разрываясь от напряжённого натяжения. Драко равнодушно скользнул взглядом по с трудом закрытой фигуре, сразу находя, что своему же правилу о трусах она не следует, и вновь сосредоточил внимание на белой чашке, засыпая в кипяток вторую ложку растворимого кофе. Капля сливок. Горка корицы. Крепкий и вонючий. Чашку тут же схватили тонкие мытые ручонки, уволакивая себе под нос, чтобы с неприкрытым удовольствием вдохнуть горячий аромат. Он покосился на её довольное лицо в нескольких сантиметрах от своего. Ложбинка груди, уводящая в темноту, и два ровных перетянутых тканью полушария с вызовом маячили на периферии сознания.  Драко покосился и на них.  – Подожди, я ещё не успел плюнуть.  Улыбка моментально слетела с неё, – Не расстраивайся. Эту бурду, что ты мешаешь каждое утро, ничем не исправить. В свой кофе Драко положил два кусочка сахара и на добрую половину залил холодными сливками, изо всех сил игнорируя трение инородного объекта рядом.  Базовые потребности вновь давали о себе знать, поднимаясь из глубин естества. Путая мысли. Снова. – Тебе настолько нравится мешать сахар? – съязвила Гермиона, не в силах сдержать самодовольство. – Если выбирать между твоими жирными ляжками и чем угодно другим, то даже сахар начинает возбуждать не на шутку. Она развернулась к нему, не отходя, с вызовом вскинув подбородок, но ни слова сказать не успела. – Терпеть не могу, когда ты об меня трёшься, Грейнджер. Словно лохматый похотливый слизень... Нежная кожа её бёдер ещё несколько мгновений касалась его ноги, а потом тепло резко пропало. – Ну так тебя здесь не держат, Малфой! Свали и пропади! Она шагнула к кухонной тумбе, вытягивая из-за застеклённой двери банку с его любимым печеньем и поставила на стол, хмурясь. Закинув в рот сразу два и глотнув кофе, он пошёл к ванной. – Я выйду из душа – тебя здесь быть не должно. – Это. Мой. Дом. – Не волнует. Немного прибравшись на кухне, Гермиона задумчиво дожёвывала оставшийся бутерброд. Две кружки – белая и чёрная – с чуть недопитым остывающим напитком стояли рядом, касаясь ручками. На часах было буквально без пятнадцати минут работа. Значит ещё пять минуточек можно было поваляться со спокойной совестью под тёплым одеялом – всё же магический мир имел великое множество преимуществ, включая отсутствие пробок при мгновенной трансгрессии и бытовые секундные заклинания, чтобы не одеваться и не краситься самостоятельно, как делали люди в дикие времена. – Грейнджер! – глухо раздалось из-за двери. И она мученически закатила глаза. – Сразу нет! Драко стоял под холодными струями воды, буквально сбивая с себя возбуждение. Всё, что ему было нужно – не думать о чёртовой Грейнджер. Всё, что он делал – думал о ней. Мысли его с трудом отклонялись в сторону и только для того, чтобы вернуться обратно, словно схваченные магнитом. Как и их тела после двух шотов любого крепкого напитка. Необъяснимое притяжение между ними с каждым разом лишь сильнее стягивало ту пропасть непонимания и вражды, всё ещё их разделявшую, но походившую уже на небольшую трещину в асфальте. Столько пьяных ночей в обнимку, и ни одного по-настоящему трезвого разговора. На этот раз по сравнению с предыдущими их утро действительно затянулось... Не к добру.  По-крайней мере для самоконтроля мужского организма, что еле-еле смог расслабиться только после того, как полностью окоченел от ледяного потока. – Грейнджер, подойди! – Не буду я тебе спину тереть! В прошлый раз ничем хорошим это не закончилось! Гермиона тяжело вздохнула, поднимаясь с кровати, и поплелась к ванной. Насколько она успела узнать Малфоя – он не заткнётся, пока не будут выполнены и/или хотя бы выслушаны все его требования. Ребёнок годовалый приличнее себя ведёт, ей-Мерлин. – Мы договаривались не вспомин... – ...минать прошлые разы, да-да, – она распахнула дверь, просачиваясь по направлению к запотевшей душевой, – Что нужно? – Ты. Внезапно лаконично. Гермиона застыла на месте, пытаясь найти несостыковку в диалоге. Что ж... – Подойди. Всё в ней возмутилось и закипело, но лицо по-прежнему выражало напряжённое удивление, не больше. Странное смущение нарастало. Но всё же шаг вперёд из любезности она-таки сделала – на расстояние вытянутой руки, не ближе. Этого оказалось достаточно. – Всё, спасибо, – одним движением Драко проскользнул пальцем в аппетитную ложбинку и сдёрнул сухое уже полотенце, обнажая хрупкую фигуру, – В следующий раз не забудь про запасные полотенца. – Т-ты... – Что? Малфой выглянул из стеклянной кабинки чуть больше, чем полностью, по ходу движения вытирая влажную кожу по всему телу, взлохмачивая на голове потемневшие платиновые пряди. И вот теперь, только теперь, неотрывно проследив взглядом путь своего полотенца, Гермионе хватило совести покраснеть. Покраснеть отчаянно, до кончиков ушей. И сбежать обратно в спальню, через кухню, чтобы в срочном порядке, одним глотком допить холодный уже кофе. Драко перевёл взгляд вниз без особого удивления. Всё же, душ не помог. С ней никогда не помогал. В спальне, шагая взад и вперёд, Гермиона пыталась спастись от нарастающей паники. Чёрт бы её побрал! Она же трезва как стекло! Конечно её будет смущать желание переспать с Малфоем – любого бы смутило! Он же, тролль его задери, совсем голый! Мерлин – она тоже! Грейнджер рванула к комоду с бельём, наугад выхватив белый бюстгальтер, и быстрее застегнув, зарылась обратно в поиске трусов, но не успела – за спиной раздался щелчок открываемой двери. Паника настигла её, затопила с головой. Девушка вскинула голову, встречаясь с полувопросительным взглядом, и, не придумав ничего умнее, сдёрнула с кровати одеяло, скрывая своё тело от Малфоя. И он засмеялся. Понимающе. Хрипло. И бескомпромиссно. – Что, уже кончила? От одного взгляда? Извращенка. Её бросило в дрожь. Кончить от него... Наверняка она кончала от него, и не раз. Почему же они спали вместе только в дрова пьяные, а после, просыпаясь, сразу же расходились, не вспоминая? Забывая. Наверняка эти ночи были самые развратные и дикие из всех ночей. Им было просто хорошо вместе. А может и плохо, никто не знает. Никто не помнит. Без алкоголя же они всего лишь обнажённые незнакомцы.  И как обычно ненавидят друг друга И никак иначе. Гермиона зажмурилась и закусила губу, невольно представляя, как могло бы быть иначе. Если бы он вдруг подошёл... Прямо как сейчас. Если бы наклонился, нечаянно роняя капли с влажных волос на её чувствительные плечи, и убрал бы из её вмиг ослабших рук это ненужное осточертевшее одеяло... Прямо как сейчас... Она несмело приоткрыла глаза, тут же встречаясь с его прямым взглядом и непроницаемым лицом. Если бы он сказал... – Не против, я проверю кое-что? И... Пальцы его привычным движением скользнули между сведённых бёдер девушки и, несмотря на отчаянный протест, ещё не вырвавшийся из её груди, прижались к нежной мякоти. Отчаянный протест подменил резкий всхлип, наконец вырываясь. Тягучее тепло разлилось по всему телу. Она схватилась за запястье. Обеими руками. Чтобы хоть как-то удержать равновесие и хоть как-то остановить этот удушливый жар. Драко потянул руку на себя, не разрывая касания ни на миг, не сводя заинтересованный взгляд с помутнённого взгляда напротив. – Смотри. Ты – похотливое животное. На пальцах блестела вязкая влага. – Кто бы говорил, – она нервно кивнула на его неприкрытое возбуждение, но отвести глаз не смогла. Пока её подбородок не подняли властные влажные пальцы. Пока одни губы грубо не накрыли другие. – Т-ты... Н-не... смей себя... в-вести как... м-м... жжж... мхмм! Пыталась возмущаться Гермиона в те редкие моменты, когда успевала вдохнуть кислород, но... Разорвать связь их языков было чрезвычайно трудно. А почти стройный порядок мыслей сгорел в кипящей крови. – Ни слова не понял, – Драко на секунду оторвался от её губ, – Поэтому плевать хотел. Один резкий, но мягкий толчок, и Гермиона полетела обратно на кровать, подпрыгнув на матрасе и, к счастью (к счастью мужчины), приняв лучшую из возможных поз. Ноги её призывно раскрылись, ещё влажные волосы разметались по простыни, и Драко уже представил, как запутается в них, если неосторожно приблизится к её губам и шее. Хищная улыбка разрезала его лицо, глаза опасно сверкнули, и он шагнул к ней, собираясь забрать всё и даже больше. В очередной раз.  Ничего личного – только секс. Повторял он про себя снова и снова. И когда навис сверху, и когда смял в руках податливое мягкое тело, и когда прижался, обхватив губами тонкую кожу шеи, втягивая, посасывая. До жалобного стона. – Ты конечно не дотягиваешь до сексуальности сахара, – раздался насмешливый вкрадчивый голос, – Но я потерплю. – Единственная, кто тут терпит, так это я-ах! Мерлин, его руки были везде!  И этого было до обидного мало!  Она тихо заскулила от жаркого дыхания на ключице, отчаянно надеясь, что её тонкие женские намёки дойдут наконец до его толстого мужского мозга. И, судя по довольному смеху, они дошли. Но, судя по тому же смеху, приняты во внимание отчаянно не были. Драко скользнул ниже, вминая поцелуй в мягкую грудь, и ниже, прикусив затвердевший сосок. – Осторожнее! – Гермиона выгнулась, словно ужаленная током, – А-ах! Извиняясь, он лизнул место укуса, вызывая очередной жаркий всхлип, и, прижав девушку к кровати, сжал зубами уже другой сосок. Веселясь. – Бесчувственный чурбан!  – Занудная овца! – не остался он в долгу и почувствовал, как в его волосы зарылись тонкие пальцы и потянули вниз от замученной груди. Послушный, Драко сместился, подмечая, как слабеет её воля с каждым поцелуем. В который раз. И в то время, пока он яростно мял, кусал и жадно облизывал каждый сантиметр, она оглаживала его плечи, спину и торс, плавно переходя от одной мышцы к другой, щекотя, массируя, неспешно. Соблазняюще. Волшебно. Это сводило с ума. Этот контраст энергии и времени. Охлаждал и вместе с тем обжигал. Драко натурально зарычал, накрывая девушку собой и возвращаясь не без удовольствия к глубоким самозабвенным поцелуям, доводя её, да и себя тоже до жаркого полубезумия, играя с её языком, дразня чувствительные точки между ног свободной рукой. Ещё пара секунд, ещё пара сантиметров внутрь, и Гермиона задрожала, сжимая в пальцах мятую простыню, отдаваясь во власть своего злейшего врага чуть больше чем полностью. А это было только начало. Её тело это знало. Хоть сама она и не помнила. Драко отстранился, осматривая свою работу с головы до ног, и ещё – давая своей работе перевести дыхание. Очевидным было и то, что работа была сделана как следует. Чёрт побери, столько раз! Столько долгих и жарких раз! Но ни разу на трезвую голову – всегда лишь исключительно до беспамятства! – На этот раз я запомню, как ты стонешь подо мной. Как только смысл его слов проник в голову сквозь мягкий шум в ушах, Гермиона зарделась и перевела затуманенный взгляд на лицо мужчины. Он выглядел очаровательно. Взъерошенный, со сбившимся дыханием. Улыбался самой широкой из своих улыбок. – Да когда это я... под тобой... – она тут же закусила губу, как только заметила опасный блеск в глазах напротив. Кажется сейчас ему не пришлась по нраву её извечная строптивость.  Рука Драко, дразня, провела линию по задрожавшему телу девушки, по тонкой светлой коже, покрытой мурашками, пока не коснулась самого чувственного места.  И, как бы сильно Гермиона не хотела признавать его правоту, ей буквально пришлось издать вымученный стон. Будь иначе – она бы сгорела тут же, не сумев сдержать в себе весь этот жар. – Ты только посмотри на это! – Драко беззаботно поднёс ладонь к их лицам, заставляя девушку буквально побагроветь от смущения. Пальцы были влажными от тянучих прозрачных выделений, – Так много! Интересно... Он снова вернул руку обратно и Гермиона тяжело задышала, не в силах больше держать себя в руках. – Хватит играть... с моим телом! Малфой засмеялся, и она могла поклясться, что снова кончила лишь от его тихого хриплого голоса. На самом деле, он играл со своим телом. И проигрывал. Судя по тому, каким невыносимо болезненным колом стоял его член всё это время. О, да он был просто конченным мазохистом, раз до сих пор умудрялся терпеть то, что стерпеть было невозможно. Раз до сих пор не погрузился в это влажное, узкое горячее, соблазнительное... К бесам! Драко рвано прижался к ней всем телом, выпуская контроль из своих рук, вновь оглаживая и сжимая. Девушка не успела и пикнуть, как её рот закрыли грубо и требовательно, вталкивая язык внутрь в приоткрытые губы. Они не могли больше терпеть. И Гермиона, всё больше распаляясь от жаркого поцелуя, полностью расслабилась. Ноги её постепенно раздвигались всё шире, предвкушая огонь удовольствий, пока к сочащемуся входу не прижалась горячая головка, надавливая. Тяжело дыша от напряжения, зажав нижнюю губу девушки между своими и то и дело проводя по нежной плоти языком, Драко медленно погрузился наполовину, чувствуя потрясающую эйфорию. – Наконец-то... – с облегчением прошептала Гермиона. И он тут же вышел из неё. – Нет! Глаза в глаза, дыхание смешалось, тела дрожали в унисон и медленное проникновение сводило с ума. – Ну же, идиот! Он снова выскользнул, издеваясь. – Ты чёртов... белобрысый... – Заткнись, Грейнджер, лучше заткнись! – Пожалуйста! – всхлипнула она, потеревшись щекой о его щёку, и провела по своей груди, царапнув соски ногтями, – Дра-а... ах! Сжалившись наконец, он повёл бёдрами, надавливая до упора, и Гермиона задохнулась от ощущений. Мышцы влагалища напряглись, расширяясь, впуская его добровольно. Сдаваясь. Так остро, так полно. Так горячо. Она не успела привыкнуть к этой мысли, как его член тут же вышел. И не успела она возмутиться, как её снова наполнило до краёв. Сознание заволокло тяжёлым туманом, оно уже попросту не поспевало за происходящим.  Рот разинулся, выдавая порция за порцией жаркое дыхание.  Руки сами собой потянулись к чувствительным местам. Одна – обхватила полушарие своей груди, сминая. Другая – спустилась к напряжённому влажному клитору, между делом задевая скользящую меж ног твёрдость чужого тела.  От неожиданности Драко зашипел и, не сдержавшись, рвано ускорил темп. Войдя на полную длину, впечатав в нежную кожу ягодиц ставшие грубыми пальцы. – Да! Да! Дра-а-ко! Сильнее! – За-а-ах-ткнись... Малфой судорожно сжал челюсть. Жаркое жидкое пламя обжигало его изнутри и снаружи.  Так остро. Так полно. Так горячо. Если бы он отпустил себя сейчас, если бы перестал думать... Надолго бы его не хватило...  Поэтому он с упоением растягивал это жгучее удовольствие, заставляя мучаться себя, так сладко мучая её. – Глубже! – Я тебя сейчас придушу! – его интонация хрипло скатилась в вопросительную, и Гермиона, мелко вздрогнув, подняла на него  растерянный от жара взгляд. – Только попробуй! – бросила она в ответ. И та фраза, которая обычно звучит с вызовом, на этот раз прозвучала с просьбой. Драко тут же переменился в лице, ускоряя фрикции.  Помимо неприкрытого удовольствия в нём проскочило жестокое удовлетворение. Он получил своё разрешение – он им воспользуется. Продолжая выстанывать его имя, Гермиона прогнулась судорожно, пальцы ног и рук свело острой дрожью, но не успела она опасть обратно, как жар покинул её тело. Разум её витал в мягком дыму пару минут, и, когда она осознала, что стоит на коленях, а к измученному входу снова прижалась горячая головка члена, было уже поздно. – Нет-нет-нет, не сейчас! Я не могу! Он вошёл резко и без предупреждения, создав такой острый прилив удовольствия, что сам застонал, не удержавшись.  Под другим углом, до конца, ещё глубже, как и просили, так, как ещё ни разу не проникал в неё. И Гермиона задохнулась кислородом, который в последний момент Малфой перекрыл своей рукой сжимая горло. Перед глазами помутнело, раскидали лучи мириады звёзд... И задыхаться стало нечем. Она хрипела, пока он рычал позади. Текла сильнее прежнего, несмотря на то, что уже кончила дважды. Прогибалась похотливой голодной кошкой. Сжимала и разжимала мышцы, играя его дико возбуждающими стонами.  И Драко поддался этой игре. Ускоряясь и больше не сдерживаясь. Вколачиваясь со всей жгучей дурманящей ненавистной любовью, на какую был способен. Громче! Быстрее. Глубже... Ещё. Ещё. И он вдруг вошёл, замирая, вонзая зубы в тонкое женское плечо, дразнящее всё время его сознание. Отпуская её измученное охрипшее горло. Пронзительно вскрикнув, Гермиона запрокинула голову, выгибаясь отчаянно, чувствуя как горячая жидкость наполняет её изнутри, разливается, согревает. Заставляет кончить уже в третий раз... Когда мужчина уже полностью вышел и ложился рядом, восстанавливая силы, когда целовал в губы довольно мурлыкавшую девушку, благодарно жмурившуюся от приятной дикой усталости... Он уже тогда понимал, что три раза – черезчур мало для такой, как Гермиона Грейнджер. А один раз для такого как Драко Малфой – ничтожно и непростительно. Девушка же просто лежала, улыбаясь и тяжело дыша, лениво планируя начинать одеваться и собираться, водя ослабшим пальчиком по крепкой груди рядом лежащего мужчины. Не подозревая о его грязных влажных планах... Спустя пару часов, Драко снова вспомнил о работе и нахмурился – стрелки на часах показывали совершенное непотребство. Он наклонился к полностью обнажённой обессилевшей девушке с завязанными глазами, мелко вздрагивающей на кровати, руки которой он ловко связывал за спиной заклинанием-верёвкой, не собираясь останавливаться на достигнутом. И, поглаживая её между ног, под её же хриплый прерывистый стон, склонился тихим шёпотом прямо к её лицу. – Кажется нас снова уволят...