Ужин для Черной Воды

Заявиться в Дом Блаженств без приглашения было ошибкой. Большой ошибкой. Зубы скребли уже голую обглоданную кость, наполняя дом Черновода страшными звуками. Пальцы до скрипа впивались в эту кость, а острые зубы продолжали срывать с неё несуществующее мясо. И какого демона меня туда занесло, вот скажите? Застать Се Ляня в одном алом халате, что едва прикрывал мокрые после ванных комнат ноги. Такие бледные и аппетитные… Да чтоб меня смертный обсмеял! Кость треснула под зубами, и я отшвырнул её прочь, взяв новую, ещё не обглоданную, с сочным куском мяса. О, эти пальцы, что поджались на его ногах от холода каменного пола. Обхватить губами и провести языком у самого их начала… М… Жрать! Укусить… Я с упоением закрыл глаза, срывая мясо с кости. Кончик языка огладил обнажившуюся поверхность мраморной косточки, слизывая последние остатки этого сочного вкуса соли. Стон хлыстом ударил по мне, приводя в чувство. Здесь не было никого. Только я. — Не-ет, — выдохнул я, опустив взгляд. В паху стало тесно. Я возбудился на этого…этого… на Божество. От мысли о том, чтобы вылизывать его ноги. — Да будь ты проклят, Собирать Цветов! — рявкнул я, припомнив его слова. «— Да ты непревзойдённый мазохист. — Кто бы говорил, да не ты, Черновод. — Че сказал? — Ты слышал.» Да. Я слышал. За столько лет могущества в ранге Непревзойдённого, за столько лет бесконечной кутерьмы на высших небесах развалившись на более чем пару десятков копий, что-то в мозгу щелкало. И те желания, что я высмеивал в Собирателе Цветов, скрыть которые от меня он не сумел, как бы ни старался, стали и моими тоже. Поклонение, как способ получить удовлетворение. Только вот он поклонялся одному конкретному божеству, а я пал ниже. Я просто хотел познать это чувство. Просто… Сколько я выслушивал Хуа Чена, хотел я того или нет, а чаще всего нет, сколько великолепного сияния силы и превосходства Собиратель навешивал на образ Санлэ… В какой момент мне захотелось кусочек? В какой момент мысль поклоняться его образу стала возбуждающей? В какой из тех проклятых дней я ощутил голод иного рода, будто мне первого было мало?! Губы обхватили голую кость, и начали её ласкать. Божественные пальцы бы так сладко давили на язык, проникая глубже, и взгляд, холодный полный презрения взгляд… Хм… Рука скользнула под нижнее одеяние и сжала стоящий колом член, который уже намочил ткань штанов. Санлэ… Как нога касается лица, как пальцы оглаживают губы, надавливают, принуждают взять их в плен моего рта. Да… Ненавидеть себя проще, когда семя больше не давит на горячую кровь. Именно этим я и занимаюсь, остервенело сметая остатки своего ночного пиршества. Голод уничтожал всю мою жизнь, или то, что от неё ещё осталось. Гордость утонула в пучине черных вод.

***

— Се Лянь, этот Непревзойдённый будто бы крадёт тебя у меня, — пожаловался Хуа Чен, обнимая Се Ляня со спины, пока тот взбивал яйца в миске. Я сидел напротив через стол, поедая маринованные огурцы. Острые, прохладные. Они неплохо отвлекали от душащего изнутри голода. — Ты такой собственник, Сань Лан, — тихо рассмеялся принц, нежась в объятиях супруга. Черный глаз с нечитаемыми эмоциями одарил меня взглядом. — Санлэ, быстрее работай рукой, ты так не закончишь никогда, — бросил я замечание, а глаз Непревзойдённого окрасился в алый. И чего взбеленился? Не нравится, когда Его Величество ругают? А тот чего покраснел до кончиков ушей? Я чего такого… Осознание ледяными тисками сковало кости. Провалиться в черные воды. Провалиться в черные воды. Провалиться в черные воды! Утонуть и не всплывать никогда на свет небесный. — Сюань, что дальше? — отвлёк от самоубийственных настроений Санлэ. — Мелко нарезать овощи и колбасу, — сказал я, но вспомнив салат императора небес, поднялся, направившись к нему. — Мелко и одинаковыми кусочками. Хуа Чен не хотел отпускать из своих объятий драгоценного супруга. Вот сейчас я действительно ощущал себя вором. Украсть руку принца, сжать на ней свои пальцы, чтобы направлять движения ножа. Горячая кожа под моей ледяной обжигала. Провалиться в черные воды! Слава небесам, что дышать уже нет необходимости, я бы задохнулся. — Может, в следующий раз нам попробовать что-нибудь сложное, Сюань? — спросил принц. Может в следующий раз нам попробовать… Сюань? Провалиться в черные воды, и будь я ими разорван на части. И будь проклят Хуа Чен. — Если Ваше Величество того желает, — тихо отозвался я, отпуская руку Санлэ. Тот уже понял принцип и действовал правильно. — Я точно недоразумение трёх миров. Уже второй Непревзойдённый соглашается потакать моим желаниям, — мой бог, замолчите свой рот, пока он мне приговор не вынес. — Прости, Сюань, наверняка у тебя были другие дела, а ты со мной возишься. Как я могу вам отказать? Меня утопят. Мне ничего не стоит вас обучить? Ну, во-первых, очень даже стоит, во-вторых, меня утопят. Вы не недоразумение трёх миров? Утопят с особым цинизмом. — Угу-мс, — выдал я нейтральное. Ответ всё равно заставил Хуа Чена утопить меня, хотя бы в его мыслях. — Нужно немного обжарить всё это, а потом залить взбитыми яйцами, — подсказал я, проверяя температуру сковородки, занеся над ней ладонь. Ощутил лопатками, как демон жаждет прислонить мою конечность к раскалённой поверхности поближе. Я всем телом ощущал исходящую от него ауру убийства. Вернулся на своё место наблюдателя и засунул в рот огурец, внимательно следя за овощами на сковородке. Я здесь лишь чтобы научить Се Ляня готовить, не более того. Ну и поесть за чужой счет. Откусил кусочек, высосал жгучий сок и начал сгрызать маринованный овощ. В голове раздался голос Собирателя Цветов, и я чуть не подавился. «Только подумай не о том, я тебя под горой похороню лет на девятьсот». Замер. Ну нет, он же не о… Посмотрел на Алого демона и сглотнул. А нет, очень даже о том. Вот как ревностно за спиной своего мужа кружит, точно ворон над перевалом мёртвых. Да что я такого сделал, чтобы он мог подумать, что я… Посмотрел на принца, а в голове до боли ярко всплыли воспоминания, как я представлял свои губы на его пальцах, как жар прошиб до позвоночника, а внизу… Провалиться в черные воды. «О чём это ты?» — спросил без эмоций, внешне никак не выдавая того ужаса, что был на душе. «Когда ты на него смотришь ты жуёшь… медленнее.» Вот уж кто бы подумал, что именно это зацепит Собирателя Цветов. — Хэ Сюань, я вчера на небесах услышал об одной ягоде, что способна притуплять голод на несколько дней. Представляешь? Я её достал. Вот, попробуй, вдруг получится, — Се Лянь так быстро оказался рядом, сжимая в руках ярко-розовую ягоду, размером с вишню, но продолговатую, что я только и успел открыть рот, чтобы сказать, что это не сработает. Плод упал мне на язык, теплые пальцы весомо коснулись нижней губы, а сила небожителя искрой прошлась от губ до копчика. И улыбка, такая искренняя и светлая прямо перед моими глазами, чуть покрасневшие скулы, приоткрытые губы, цвета спелого персика… Ягоду проглотил, думая вообще не о том. — Се Лянь, это не… — последнее слово осталось внутри меня. Голод. Он стал тише. Нет, не пропал, но больше не рвал изнутри своими ядовитыми когтями. Но я точно знал, эти ягоды не работают на Непревзойдённых. Нам вообще голод должен быть неведом. Я ел их вёдрами, это просто невозможно. Однако голод стих. — Но как..? — прошептал я, касаясь кончиками пальцев собственных губ. Это ведь не то, что я думаю? Это ведь просто не может быть, так? — Вот, а я говорил, что нужно всё попробовать! — довольно заявил небожитель, убегая к плите. Нет… Нет-нет-нет… НЕТ! Если мне нужна божественная сила, я найду жертву. Кто угодно, только не Санлэ. — Мне нужно уйти, у меня срочные дела. Се Лянь, блюдо уже готово, снимай, — я ещё никогда так быстро не рисовал «Сжатие тысячи ли». И никогда оно не было настолько кособоким. Не удивительно, что меня выкинуло в каком-то глухом тёмном лесу. Я оглянулся по сторонам и поспешил покинуть знакомый мне Лес голодных духов. Иронично, не правда ли? Найти небожителя — задача не сложная, куда сложнее этого самого небожителя незаметно умыкнуть в черные воды. Однако кое-кто совершенно не ожидал нападения Непревзойдённого. Не тогда, когда мы с Алым демоном в нейтралитете с ними, а Цзюнь У заперт. Ци Жуна никто никогда в расчет не брал, этот идиот даже… Просто идиот, недостойный внимания. — Ну здравствуй, — протянул я, положил ладонь на плечо Бога войны. Его передёрнуло, и он застыл. — Я ведь говорил, скоро увидимся?