Мёртвые не умирают

Лунный свет озаряет кладбище. В темноте выделяется бледное лицо девушки. Лицо Уэнсдей Аддамс, на котором вырисовываются тёмные брови и глаза. Взгляд ее полон решимости. В руках старая, ржавая лопата. Девушка копает землю, от чего ее платье и ноги становятся грязными, полными земли покойников. Тупой звук. Орудие касается гроба. Уэнсдей садится рядом с могилой, и ее колени пачкаются еще больше. Девушка внимательно всматривается в имя, указанное на надгробном камне. Она открывает заветную дверь в потустороний мир, и перед ней оказывается директор Уимс. Кожа Ларисы сухая и бледная с оттенком серого, в некоторых местах выступили трупные пятна. И это единственное отличие на первый взгляд. Будто ее директриса просто спит. Руки Уэнсдей обвивают мертвое тело, и она тащит его на поверхность. С большим усилием Уэнсдей кладет ее на землю. Оценив обстановку и убедившись, что охранник не заметил ее, она прикасается к холодной и манящей Ларисе. Уэнсдей не была бы Аддамсом, если бы не рассмотрела мертвого как следует. Она обращает внимание на каждую деталь и сама не замечает как от изучения убийственной раны, цвета кожи, текстуры и запахов переходит на обследование самой Ларисы, ее особенностей. Вот морщины на ее теле, что характерно для ее возраста. А тут губы, которые больше не мозолят глаза своим ярким оттенком. Она больше не чувствует знакомый запах духов. Плавные переходы тела становятся резкими, и она упирается на скулы. Уэнсдей открывает глаза Ларисе и видит блеклые зрачки, затуманенный взгляд директрисы. Девушка и раньше замечала красоту Уимс, но теперь она может рассмотреть все как следует и восхититься в полной мере. Хотелось бы и дальше изучать мёртвое тело, касаться бледной кожи, но охранник скоро проснется, а значит надо поскорее закончить с делом. Уэнсдей закапывает могилу и со всей своей силой тянет труп в сторону её тайного убежища. Наконец, оставшись один на один с Ларисой, она развязывает свои косички, в которых были спрятаны сорняки растений, и начинает колдовство. Вокруг Уимс расставлены свечи, тени от них играют на ее лице. На лбу у Ларисы появляется мазь зеленоватого оттенка. Уэнсдей развеивает прах родственницы ведьмы, читает вслух на латыни. В руках у Аддамс нож. Лезвие впивается в ее кожу и на бледном запястье появляется кровь. Уэнсдей разглядывает свое отражение на кровавом ноже, опракидывает голову. Знакомая и приятная боль. Вскоре кровь оказывается во рту и на губах у Ларисы. Знакомый цвет на устах. Дочитав последнее предложение, Уэнсдей садится и ждет. Ждет чуда, волшебства. Девушка смотрит, надеясь, что тело зашевелится. Ждет пять минут, десять, час. Ничего не происходит. Тревога накатывает. Осознание неизбежности. Последняя надежда умирает. Поступают слезы. Соленные слезы отчаяния. Нет. Нет. НЕТ. мисс Уимс не может ее оставить. Только не сейчас. Нет. Еще ничего не сделано. Уэнсдэй прокручивает в голове моменты связаные с директором. Лёгкий флирт и колкие шутки, она не ценила те моменты. Осознание накрывает с головой. Дрожащим шагом Уэнсдей приближается к директрисе. Медленно наклоняется к ней так, что теперь слезы падают на щеки бездыханого тела. «Я попробую еще раз. Вы не умрете, обещаю» Уэнсдэй повторяет это в голове снова и снова. На лоб Уимс падает поцелуй и все её лицо покрывается нежными и торопливыми поцелуями. Уэнсдей корит себя. Она не успела. Она была слишком горда, чтобы признаться себе и уж тем более другому человеку, что он ей дорог. Аддамс чувствует вкус собственных слез с щек директора. Не без сомнений она очерчивает взглядом холодные губы и накрывает их своими. Слезы смешиваются с кровью, застывшей на устах. Уэнсдей тихо шепчет: «Люблю».