Белый камень на цепочке

Море дышит. Большое серебристое красивое море глубоко ровно дышит, пенится и разбивается на мириады крохотных осколков. Осеннее солнце, похожее на огромное огненное кольцо, скоро должно коснуться воды и утонуть в уютной темноте. На плоском песчаном берегу стоит одинокая фигурка в сером плащике. Издалека может показаться, что это эльфийский мальчишка. Но если приглядеться, можно различить длинные седые кудри, спадающие на худое-прехудое морщинистое лицо с глубоко ввалившимися глазами. Чтобы признать в этом «замухрышке», как сказали орки, хоббита Фродо Бэггинса, достаточно приметить одну деталь: он намертво вцепился своей четырехпалой ладонью в белый камень, который висит на шее. А зачем он вцепился? Это что, амулет? Реликвия? Нет. Обычный кусок мрамора, в котором его уцелевшие пальцы назубок знают каждую трещинку и каждую выемку. Этот камень подвешен вместо кое-чего потяжелее. Ничего на свете и во тьме не было тяжелее него. Страшное… Представьте все самое ужасное в мире, что только сможете, и всуньте это в одну точку. Этой точкой окажется оно. Кольцо. Оно высасывало все соки, все человеческое, всю жизнь у своего обладателя — будь то Горлум, Бильбо или Саурон. И Фродо не исключение. Кольцо, жадно вобравшее в себя его жизнь, было сброшено в Ородруин. Вместе с ней. Вот почему его воспалённые остекленелые зрачки с холодным отчаянием устремлены в небытие. В душе не осталось совершенно ничего, кроме ужасающей пустоты, горя и тоски по нему. Сухой и серый, как мордорская пустыня, он не ощущает ничего, кроме боли. Он, изо всех сил стараясь отогнать ее хоть на секунду, крепко, до головокружения, зажмуривается и пытается поймать то самое ощущение стягивания и жжения на пальце. На лице возникает вымученная улыбка: на миг удается почувствовать себя его властелином. Он знает, что это нехорошо, и что после этого станет ещё хуже, но ничего уже не может с собой поделать. Сегодня шестое октября, и он это помнит. Как раз тот день, когда Король-призрак почти смертельно ранил его. Каждый год в этот день Фродо становится очень плохо. Едва ли не хуже, чем тогда. Это его обычно смущало, и он чаще всего старался не попадаться бессмертным эльфам на глаза в таком состоянии. Ну вроде бы и лучше здесь, чем в Шире, но… здесь он точно такой же чужак, как и там. Они бессмертны, он — нет, и этим он их коробит. Он им не нужен. Поэтому сегодня утром он сбежал от них. Ничего никому не сказал. Может, море сможет как-то облегчить это всё. Наверное… …Из забытья выбивает неожиданная и резкая боль в плече. Фродо оборачивается, словно ожидая увидеть злобный оскал черного призрака или желто-зеленое колыхающееся брюхо Шелоб. Но сзади, конечно, никого нет. Только вот боль не становится от этого меньше. Она очень даже реальна… Сначала чуть острая. Потом как будто рвется кожа. Отчётливо ощущается ледяное лезвие… Оно нагло и грубо вгрызается в тело. Это происходит быстро. Размашисто, зло. Неаккуратно. Кромсает, пилит, режет, хлещет. Гноит, терзает. Разъедает. Нервный узел. По привычке Фродо заботится только о том, чтобы не завопить: он не хочет выглядеть нытиком. Но все же на этот раз решает дать себе разрешение. Вопля не получается. Только надтреснутый сумасшедший сип. — Кольца нет, Саурона нет! Мир спасен! Все хорошо!.. — сип получается испуганный. Но эта мантра не помогает. — Да я ведь не для себя спасал его, Фродо, пойми же наконец! Весь мир дороже одного хоббита… пойми. Вот Сэм… он теперь счастлив ведь. Я должен радоваться за них всех. Да. Должен радоваться. Это звучит просто как издевательство. Хоббитскому сердцу тяжело это принять. Несмотря на то, что прошло уже лет двадцать-тридцать… А надо. Хотя да какое оно хоббитское! Оно уже не то, какое-то чужое. Горлумское. Наверное. Бедный Горлум! Досталось же ему от него… А Сэм, милый глупый Сэм, не понимал ничего. Не понимал, что между Фродо и Горлумом разницы принципиальной особо-то не было. А он до слез жалел одного и ненавидел второго. «Интересно, если бы я стал совсем как этот, что бы Сэм сказал?» — проносится забавная мысль, и бывший Хранитель мрачно усмехается. Он садится в песок, набирает его в две горсти и сжимает кулаки. — Без Прелести мы обратимся в прах, — теплый песок высыпается сквозь щели в пальцах. — В прах. Он издает небольшой вздох облегчения: горлумская речь теперь хорошо ложится на сердце… Сэм щурится, не веря своим глазам. Прямо по курсу… маленькая фигурка в сером плаще! Да как же он узнал?! Он что, почувствовал — Сэм плывет сюда?! Хотя он ли это?.. Ух эти эльфы со своими кораблями! Туда им надо заплыть, сюда что-то посмотреть, там чего-то испытать… Какие медленные. Не понимают, что Сэм ждать не может. Вообще. Ну и пусть едут со своим кораблём куда хотят. Интересно, они заметили, что одна шлюпка пропала?.. В мышцах появляется непонятно откуда взявшаяся энергия, почти как тогда, у логова Шелоб, и он приналегает на вёсла. Быстрей! Быстрей! Быстрей!!! Ещё пара секунд — и настанет миг, который снился ему чуть ли не каждую ночь!.. Лодка завязает в песке. Одним махом Сэм вытаскивает ее на берег. Поворачивается телом к нему и замирает. Фигурка тоже неуклюже встаёт, одним движением отряхивает одной рукой ногу и поворачивается лицом. Между ними остаётся всего тридцать метров. Сэм делает шаг вперёд. Ещё. Уже различимы черты лица… Разрез глаз вроде тот. Волосы не очень похожи… Черные круги?.. Морщины?! Сэму некогда думать, откуда они и чего. Он подбегает и хватает хозяина за ледяные руки. — Сэм? Ты… ты откуда взялся?! Снишься опять, да?! — слабым голосом восклицает тот, схватывая его за плечи. Лучший друг тут же заключает его в счастливые объятия, плача от радости. Фродо крепко целует его в щёку. Они глядят друг на друга и не могут наглядеться… Проходят первые минуты радости. И только сейчас Гэмджи вспоминает о своем вполне логичном вопросе: — Мистер Фродо… откуда у вас всё это?! — он проводит пальцем по его лицу и заправляет локон белых волос за ухо. — Видишь ли, милый Сэм… — Фродо мнётся, прячет взгляд и облизывает губы. — Я не смог справиться со своей… со своей болезнью. — Фро-о-о-одо-о-о… — печально и с укором протягивает тот. — А я-то думал — они тебя вылечили… Зачем они вообще нас разлучили тогда?! Почему они нами распоряжаются, как хотят?! — Ну… они пытались, — неуверенно возражает хозяин. — Ладно. Главное — мы вместе, ведь так?.. — усмехается тот и опять крепко, до хруста костей, прижимает его к себе. Фродо блаженно вздыхает, кладёт голову Сэму на плечо, складывает руки на его спине в замок, улыбается и закрывает глаза, наваливаясь на него всей тяжестью. Боль ненадолго отпускает. Бывший Хранитель ощущает очень слабый запах ширского мыла и табачного зелья. Так пахло там. Дома. Сэм стоит, прижавшись щекой к его шее, стараясь не плакать, чтобы не испортить радость встречи… Какой же хозяин худой! Все кости прощупываются. Хоть анатомию изучай! И дыхание хриплое просто до ужаса. Камень вдавливается в грудь… Надо же, он до сих пор его не снял… Бедный, бедный… — Я стоял бы так до конца жизни… — шепчет Фродо. Сэму под веками становится горячо. Вдруг хозяин начинает вдыхать, но как-то не до конца: — Ах!.. — Что? — Клинок… — шепчет он одними губами. — Что «клинок»?.. — Он ищет дорогу. Всё равно ищет. И каждый раз всё глубже. Сэм видит, как ввалившиеся глаза Фродо сами по себе вытаращиваются так, что аж становится не по себе. Его дыхание резко сбивается. На белом лбу выступает ледяной пот. Руки начинают трястись крупной дрожью. Сэма тоже начинает потряхивать… — Фродо, пожалуйста… Фродо, не смотрите так, мне страшно! Что с вами?! — он уже переходит на панический крик. Тот не отвечает. Тогда хоббит хватает хозяина под колени и спину. Тащит на руках к лодке. — Сэм… мне холодно… — Сейчас… у меня там одеяла были… — мямлит тот, чувствуя всем существом его сбивающееся дыхание. — Стой… не качайся… мне плохо… Тот встает как вкопанный. Они вцепляются друг в друга глазами. Взгляд Фродо прошибает до мурашек. Так смотрят утопающие. Так смотрят дети, которых отнимают от родителей. Сэм в ужасе. Тут во всей Вселенной остается только он и четыре пальца хозяина. Они дрожат… — Сэм… прости… — шепчет хозяин одними губами. — За что?.. — За то, что я был в твоей жизни… — Да брось ты, а. — Думаешь, я забыл?.. Помнишь, я на тебя с мечом кинулся?! Сэм молчит. — Помнишь, я прогнал тебя?! Сказал: иди домой. — Какая разница, что вы сказали. Главное, что сделали! — Я ушёл! — Мистер Фродо. Бросьте вы это наконец. …Раздается крик. Этот крик мутит сознание. Вводит в состояние шока. Гэмджи на секунду кажется, что вокруг расстилается серый туман. От потрясения он падает в песок вместе со своей драгоценной ношей. Прижимает ухо… щупает пульс… — Он умер! По-настоящему! Да. По-настоящему. … Холодное море бьётся в берег так же уныло и лениво, как и пять минут назад. Кровавый кривой закат на фоне пепельно-серых облаков пылает, как трещина вулкана, в которое падает огненная «прелесть» — солнце… — Ну почему?.. Почему я не мог нести Кольцо за вас?.. — Сэм в отчаянии становится на колени рядом с маленьким мертвым хоббитом и закрывает ему остановившиеся навечно глаза, уколовшись о седые ледяные ресницы. Он приподнимает хозяину голову, нащупывает пальцами цепочку, аккуратно снимает ее и надевает на шею, стараясь не касаться своих волос. Как странно! Почему море не начало бушевать и метаться вопреки всем законам физики?! Почему солнце не померкло, предательски швырнув всю землю во тьму бездушного космоса?! Почему земля не разверзлась, чтобы скинуть всех негодяев в преисподнюю?! Почему небо не покрылось настоящими черными трещинами и не упало, раздавив этот мир?! Почему все существа на планете: хоббиты, эльфы, англичане, русские — не обернулись в страхе и ужасе в сторону Сэма, бросив все свои никому не нужные занятия?! Случилось непоправимое! «Непоправимое» — это значит — нельзя ничего поправить, нельзя изменить… Его не вернёшь. Уже ничем не вернёшь… — Мистер Фродо, — обращается Сэм к нему, уже неживому, — я не могу умереть вместо вас. Но я умру вместе с вами. Вместе с вами!.. Вы слышите меня?.. Нет… не слышите… и никогда не услышите…