созависимость.

      Саша сидела на кресле в своей комнате в бабушкином доме. Что бы ни происходило, здесь она всегда чувствовала себя «дома». С кухоньки доносился аромат свежеиспеченных бабушкиных пирогов, а Саша взяла с полки одну из своих самых любимых книг. Но все строки произведения пролетали мимо. Из головы не уходил тот самый вечер.       — Опять уезжаешь?       — А не видно? — она кинула на него взгляд, полный боли, — и вообще, какое тебе дело?       — Саша…       — Для тебя — Александра Кирилловна.       — Суворова, не оставляй меня, — сказал он, уткнувшись носом в ее плечо, — наговорил сгоряча. Мне плохо…       — Извини, с дозой помочь — это не ко мне, — резко отрезала Суворова.       — Дочь, — окликнул ее Суворов-старший, выглянув из окна водительского сиденья, — ты скоро?       — Да, сейчас, — ответила она отцу и посмотрела на Костю, — меня ждут. Ты всё сказал?       — У нас хотя бы есть шанс?       Суворова, ничего не ответив, развернулась и пошла в сторону машины. Загрузив вещи в багажник, она села на заднее сиденье, и машина тронулась.       — Сашуль, ты идешь кушать? — раздумья Саши прервала бабушка, стоящая в двери комнаты, — что смотришь? Идешь, идешь. Без пререканий.       — Ну, бабу-у-уль, — протяжно застонала девушка, поднимаясь с кресла, и все-таки пошла за ней на кухню. С бабушкой спорить было бесполезно, — Ба, а как вы с дедом познакомились? — спросила девушка, опускаясь на стул возле стола.       — Ну как познакомились, обычное дело, — ответила женщина, ставя тарелку перед внучкой, — местный дом культуры помнишь же? Вот там и познакомились. Он меня на танец пригласил, вот и завертелось. Дотанцевались аж так, что ты сидишь тут теперь передо мной, щи кушаешь.       — Неужели ты прямо сразу влюбилась? — продолжая уплетать щи с тарелки, поинтересовалась русоволосая, — Ты такая красивая, у тебя наверное ухажеров было…       — Ну, конечно, нет, милая, — ответила бабушка, — но твой дед делал так, что все мои ухажеры через некоторое время попадали в больницу. Интересное совпадение, да?       Сашенька ничего не ответила и, улыбнувшись, продолжила обедать. Бабушка — единственный человек, которого она никогда ослушаться не могла. Так повелось, что всегда, когда ей хотелось с кем-то поговорить, кому-то высказаться, она всегда появлялась у бабушки на пороге. Та постоянно наготавливала так, будто к ней скоро подвалит все семейство Суворовых, и заставляла это все есть одну внучку. На пороге дома появился Вова с большими пакетами с едой. Он зашел на кухню, поставил пакеты на пол и обнял бабушку.       — Ну, как вы тут? — спросил паренек, выгружая вещи из пакетов.       — Володенька, не стоило так тратиться, — с укором сказала ему бабушка, — продукты у нас есть.       — Так еще будут, — ответил внук.       — Садись давай, — в приказном тоне сказала ему женщина, — я тебя покормлю.       — Бабуль, — хотел отказаться он, собираясь уходить, — я тороплюсь.       — С ней спорить бесполезно, — улыбнувшись, сказала Саша, — садись.       — Ну хоть кто-то заставляет тебя есть, — приговаривая, он сел на стул рядом с сестрой.       — Вова! — девушка в шутку ударила его по плечу.       — Так, дети, за столом не бесимся, — поругала их женщина, подавая Вове тарелку супа, — Володь, а букет мне что ли? Коль Сашуле ухажер ейный передал?       Девушка только сейчас заметила лежащий сверху на холодильнике букет белых роз в целлофановой обертке. Ух, попался бы ей сейчас этот ухажер на глаза, этим букетом его бы и отколошматила. Цветочками задобрить вздумал.       — Бабуль, будет тебе, — сказала она, вернув свой взгляд в тарелку.       После обеда Суворова стояла за забором своего участка, чтобы скрыть от бабушки, что она курит сигарету. День уже подходил к концу, и она наслаждалась розоватым закатом. После всех дней, проведенных в неволе, сначала там, потом в больнице, это место было раем на земле. Она подняла руку перед собой и посмотрела сквозь пальцы на оседающее к земле солнце, поморщилась, выдыхая дым любимых ментоловых.       — Курить вредно, — она услышала голос брата за спиной.       — Кто бы говорил, — ответила она, когда он уже подошел и встал рядом.       Он подошел и встал рядом. Парень тоже достал сигарету и курил, наблюдая, также как и она, за закатом солнца. Спустя пять минут Вова решил прервать тишину.       — Когда вернешься?       — Не знаю, — ответила Саша.       Чтобы быть честным, Вова был рад, что сестра решила побыть здесь. Для ее же спокойствия, и спокойствия самого Вовы. Ей необходимо было это, и даже если бы не случившееся, что оказалось точкой, он бы сам с ней поговорил по этому поводу. Он посмотрел на младшую и даже улыбнулся, в ней вновь появлялась жизнь. На щеках появился здоровый румянец, да и ее реакции на все происходящее постепенно возвращали ту самую Саньку, которой он ее знал всегда.       — Кащей там как?       — Рвет и мечет, — честно ответил Володя, затушив сигарету и выбросив окурок в сторону, — «скорлупу» за любые промашки отшивает.       — Мм, — кивнув, отреагировала девушка, — ничего нового.       — Саш, ты его любишь?       — Что? — опешив от неожиданного вопроса в лоб, ответила вопросом на вопрос Саша.       — Знаю, что любишь, — очевидно, ответил за нее Вова, — вы, придурки, жить друг без друга не можете. А сретесь на ровном месте, как кошка с собакой. Говоря это с неким недовольством, он смотрел на сестру, которая продолжала смотреть на закат. — Он, как узнал, что я к тебе еду, попросил букет вон передать.       — Пусть своим вафлершам эти букеты дарит, — прикрываясь наигранным равнодушием, осекла его Суворова.       — И еще вот, — с этими словами он вытащил из кармана куртки ту самую коробочку с кольцом. Саша, привычно закатив глаза, забрала из рук брата коробочку. Парень цокнул и улыбнувшись, обнял младшую сестру.       Вечером Саша сидела в кресле в своей комнате и задумчиво смотрела на кольцо, держа его в руках. Она, честно сказать, не понимала, почему так отреагировала тогда. Возможно, просто было неожиданно. Но когда брюнет с привычным ему характером начал давить, она еще больше отвергала это. Он ведь знал, что такие номера с ней не пройдут, но все равно решил показать свой характер — «как я решил, так и будет». Саша прекрасно знала, что даже если она свалит из этого города, он не свалит из ее жизни. Бред, скажите вы? Они знакомы с ее шести, повязаны на всю жизнь. Это уже даже не любовь, это созависимость. Один без другого никак. Прямо как канарейки, которые умирают в депрессии, если их разлучить.       Саша пошла на кухню, все еще вертев кольцо в руках. Бабуля готовила ту самую шарлотку, рецепт которой передавался из поколения в поколение. И Суворова-младшая, положив коробочку с кольцом на холодильник, принялась помогать, замешивая тесто.       — Что ты так замучилась вся? — спросила ее бабушка, — хочешь замуж, так иди. Не хочешь, так и скажи ему правду. Девушка не знала, что ответить. Ни бабушке, ни Кащею. Она просто решила отвлечься от всего этого. Хорошим темпом замешивала тесто для пирога венчиком. А бабушка, которая до этого чистила и нарезала яблоки, подошла к окну.       — Смотри-ка, а это не твой ли там, случайно?       — Всмысле?       — Ну там вон, за забором стоит машина, кажется, его, — бабушка показала в направлении калитки. Саша подошла к бабушке, стоявшей у окна и посмотрела в окно. За забором около машины стоял Костя, не решаясь обозначить свое присутствие, — выйди хоть, в дом позови, — указала ей бабушка, — что там будет, как бедный родственник.       — Да нет, ба, — сказала Саша, проходя в прихожую и накинув куртку, — он сейчас уедет.       Девушка вышла из дома и пошла в сторону калитки. Сердце предательски готово было остановиться. Кажется, это волнующее, иногда окрыляющее чувство любви никогда не оставит ее. Однако, пока она шла, сбросила напряжение, встряхнув руками. Открыв калитку, она встала в проходе, сложив руки у груди.       — Привет, — поприветствовал ее Кащей.       — Привет, — ответила ему она, — зачем приехал?       — Поговорить, — делая затяжку сигаретой, ответил брюнет.       — Ну говори, — холодно ответила Саша,       Она продолжала наблюдать за его действиями, стоя в десяти шагах от парня. Брюнет стоял у своей машины в своем привычном черном плаще. Его кудрявые волосы почему-то в этот раз находились в холоде, без шапки. Смешно, все каждый раз норовят ругать Суворову за то, что она не носит шапки. Лучше бы за собой следили. Он смотрел на девушку. Ее вьющиеся от влажности русые волосы уже выросли по лопатки. Саша стояла в старых дедовских кюлотах, на ногах были калоши по местной моде, а на плечах — старая отцовская куртка. Но даже в таком виде она была неподражаема.       — Суворова, вернись ко мне, — произнес он, выдыхая сигаретный дым в сторону, — пожалуйста.       — Чтобы ты меня в ЗАГС потащил, — саркастическим тоном говорила русоволосая, — а потом бабу новую в дом привел?       — Саш, я ошибся, да, — признался парень, пристально смотря на нее, — готов ждать сколько угодно, лишь бы ты рядом была. Извини меня, пожалуйста.       — Пацаны не извиняются, — ухмыльнувшись сказала девушка, облокотившись спиной об забор.       — Са-а-аш, — протянул ее имя Кащей.       — Кость, мы приносим друг другу боль.       — Неужели ты готова так перечеркнуть все, что было между нами? — спросил он и она подняла на него глаза, — М?       — Кстати, забери, — она подошла и вложила в его ладонь коробочку с кольцом, — я думаю, оно еще подождет своего часа в более романтичной обстановке.       — Саш, — он взял ее за руку.       — Я замерзла, — она выдернула свою руку и, повернувшись спиной, пошла в сторону дома, — хорошего пути!       — Суворова! — крикнул парень вслед уходящей девушке.       Ночью Сашу разбудил телефонный звонок, прозвучавший с телефона в коридоре. Она была готова убить звонящего даже по телефону. Впервые ей вообще ничего не снилось, не считая голой Маргариты Булгакова, потому что перечитывала ее перед сном. Саша, натянув одеяло, встала и подошла, взяв трубку. На том конце провода послышался тревожный голос брата.       — Вов, что трезвонишь? — возмущенно спросила русоволосая, — бабуля спит уже…       — Саш, ты только не волнуйся, — перебил ее Вова.       — Ты в курсе, что когда так говорят, значит точно что-то случилось? — насторожилась она, — что такое?       — Кащей, он… — парень осекся и сглотнул, — Он в больнице. Попал в аварию, когда от тебя ехал.       Буквально через час Саша уже заходила в приемный покой больницы, передумав за это время всякие страшные приходящие в голову мысли и накрутив себя по полной. В это время ей навстречу шли братья и Кащей. Последний был абсолютно живой и абсолютно невредимый.       — Кащей, ты… жив? — увидев брюнета, Саша впала в ступор недалеко от парней, — Так, — она постаралась взять себя в руки и начать мыслить трезво, — что происходит?       В это время она заметила, как Вова уставился далеко не на нее, а за ее спину.       — Отец?!       Саша обернулась туда, куда смотрели парни, и увидела, как в приемное отделение везли на каталке Суворова-старшего, а Диляра шла за ними, вся в слезах. У девушки закружилась голова, и она облокотилась об стену, но через несколько секунд у нее потемнело в глазах, и она потеряла сознание.