Твой пиджак

Миновало сорок дней. Кажется, на Земле по их истечении людская душа отправляется на Небеса или в Ад. Чарли знала об этом только из чужих слов. А куда отправляется душа в Аду? Всё просто: души теряют свой облик, становясь частью ада, обретая форму глаз в стенах домов и зданий. Разума у них давно нет, но воспоминания частично остаются, как и возможность лицезреть страдания других грешников тысячелетиями. Это высшая форма проявления жестокости Бога перед теми, кто ослушался его. Мысли о подобном вертелись в голове Шарлотты все эти долгие дни. Аластор в битве за Ад не смог выдержать удара, получив смертельную рану. Принцесса перепугалась, когда ангелы сумели наступить с новой силой и барьер больше не защищал отель. Страхи оправдались, и на крыше она увидела его бездыханное тело. Она не могла в это поверить. Слёзы не прекращали идти, разум отказывался принимать правду. Он же оверлорд, чёртов повелитель теней и инвестор в её грёбаном отеле! Не может же он помереть?! Тогда девушку пришлось оттаскивать от тела всей толпой. Её демонические силы были словно пожар, съедающий всё на своём пути разрушения. Кто-то даже буквально отделался ожогами. Люцифер вмешался, прежде чем его дочь сможет разнести всё то, что ещё осталось от её мечты для реабилитации грешников. Тело оверлорда не могло долго сохранять свой вид, из-за чего рассыпалось в прах. Должно быть, это было платой за силу, которую они получали из контрактов и сделок. В руках девушки остался один только ярко-красный пиджак в полоску. Силы покинули её тело, вырвавшись болью через её крик. Так и прошли сорок дней. Боль не прекращала давить на грудь, заставляя задыхаться. Шарлотте было тяжело пережить потери своих подданных, но когда её покинул друг… Зная его, он бы не захотел уходить героем, так что о его смерти никто ничего не сообщил. Конечно, это не помогло, потому что новости и слухи поползли практически моментально. Концентрация одних из самых могущественных людей в одной точке Ада легко привлекала внимание. Принцесса никак это не комментировала. Каждый решит для себя сам. Она шла по холлу, похожая на тень. Плыла по течению времени, будто перо на воде. Возможно, никто так не оплакивал смерть Аластора, как она. — Эй, Чарли, — обратила на себя внимание Вэгги, подходя к принцессе. — Ты как сегодня? — Я в порядке, Вэгги. Спасибо за заботу. Она улыбалась, но совершенно не так, как раньше. Это была насквозь пропитанная горем улыбка. Её бордовые, практически чёрные глаза выражали только тоску. Бывшему ангелу было больно смотреть на Чарли, которая больше не была похожа на себя. Жизнерадостность и оптимизм смыло, подобно волны смывают надписи на песке. — Просто если что… — Я знаю, — кивнула Чарли. — Ты всегда заботилась обо мне. Но со мной всё хорошо. Шарлотта пошла дальше, не давая возможность продолжить разговор. Вагата тяжело вздохнула. Чувство беспомощности не отпускало, но сделать ничего не удавалось. Необходимо больше времени. Возможно, как ей самой. Принцесса вошла в одну из комнат и закрыла дверь. На небольшом столике стояло радио, которое она включала практически каждый день. Неподалёку был и патефон, но ей больше нравилось радио. Мягкий белый шум поверх песен был как бальзам для души. Чарли встала в стойку, положив руки на воображаемого партнёра по танцу. С началом музыки она стала двигаться, закрыв глаза. Шаги были лёгкие, но уверенные. Каждый день она запиралась в комнате, танцуя в одиночестве. Так, как танцевал только он. Так, как танцевали они. В первый день их знакомства. В голове звучал его голос, который будто бы и звучал из самого радио, его заразительный смех, ощущалась радость от столь весёлого настроения каждого дня их жизни в течение полугода. Эти танцы были одой для него. Пускай он и был маньяком, манипулятором и всё прочее, это не мешало ей горевать по нему столь сильно. Каждое движение руки было посвящено ему. Каждый вздох в этом кружительном вальсе, страстном танго или ярком чарльстоне, каждый подъём юбки и каждый стук каблука. И всегда в этих танцах она носила пиджак. Её единственными зрителями были лишь глаза на стенах, что наблюдали за ней время от времени. Одна пара глаз особенно пристально глядела за каждым движением. Хотелось верить, но это не мог быть он. Просто не мог. Как же она скучала. С той поры, как в её ладонях остался лишь этот элемент одежды Аластора, Чарли не выпускала его ни на секунду. Она начала его носить вместо своей привычной одежды, повязывая чёрным поясом. Он был слишком велик на её, смотрелся как неудачное пальто и до сих пор содержал пятна праха Ала. С зеркала на неё всегда смотрела улыбающаяся девушка, когда это пиджак был надет. Это было данью уважения. Шарлотта не позволяла себе терять улыбки, пока пиджак был надет. Горячие слёзы лились по щекам, но улыбка никуда не девалась. Щёки принцессы потеряли свой привычный цвет, оставаясь бледными, как и вся её кожа. Волосы тоже претерпели изменения, превратившись в короткую укладку. Такую, какую создал ей Аластор во время их танца. Она больше не могла смотреть на себя с длинными волосами, так что пришлось прибегнуть к помощи ножниц. — Где Чарли? — спросила Вэгги у Хаска, увлечённо протиравшего бокалы за стойкой. — Заперлась в комнате, — коротко ответил мужчина. — Она опять?.. — Танцует под музыку из радио? Да, она это и делает, — кивнул Хаск. Вэгги приложила руку ко лбу, совершенно потерянная. Хаск хоть больше и не был связан контрактом, но бросать принцессу в столь трудный для неё час он не был намерен. Особой честностью или бескорыстием он не обладал, однако быть говнюком больше не хотелось. Учитывая сразу две смерти в их отеле, уход будет лишним. Да и привык он уже. После все событий Шарлотта выступила как покровительница оверлордов. С силой правящей семьи и без того могущественные владыки могли теперь получать льготы и считаться системой закона. Люцифер был против, но Чарли оставалась непреклонна. Аластор бы вряд ли хотел помощи для других оверлордов, особенно учитывая, как они воспринимают друг друга со здоровым соперничеством. Поэтому принцесса решила объединить их и приложить силы для сплочения. — Нам очень жаль, что вы столкнулись с подобной потерей, — говорил Застиал на первой из встреч. — Мы не сможем сказать о нём достаточно хорошего, но он бы оценил ваши труды. И на вас хорошо смотрится его пиджак. Чарли кивала. Лёгкая улыбка тронула её губы при словах о комплименте. Ал бы вряд ли оценил все действия с её стороны. Может, даже встал против всего, только и был бы рад остаться в неизвестности. Однако, что случилось, то и случилось. Возвращаясь в отель, шагая вдоль улиц, Шарлотта вновь ощущала на себе взгляды. Дома опять смотрели. Это стало таким привычным. Будто её чувства обострились и присутствие мертвых душ стало отчётливее. Но только лишь взгляды были со стороны покойников. В отеле она день за днём предавалась танцам, бросив свою мечту. Цель она старалась достичь, но прежнего энтузиазма больше не было. Люди приходили практически как в обычный отель, иногда для того, чтобы посмеяться с Чарли. Она не поддавалась на провокации, крепко сжимая рукава своими восковыми дрожащими пальцами. — Принцесса, твоё пальто никуда не годится! — возмутилась Ниффти, уже потянув руки к одежде. Чарли отскочила, хватаясь за край пиджака. Её глаза залились красным цветом, от чего крошечная горничная удивилась, но не испугалась — кажется, её невозможно напугать. Шарлотта тут же пришла в себя, но не отпускала уголок ткани. — Боже, прости меня, я. Я просто. — Не страшно, Тараканья королева, — хихикнула девушка. Ниффти несла бред, как и всегда в своём репертуаре. Она бросила попытки отнять у принцессы её «плюшевого мишку», хотя желание постирать изношенный пиджак и зашить все образовавшиеся дыры никуда не ушло. Весь персонал смирился с атмосферой горя, которая была в воздухе, словно настенные украшения к празднику, вплетённая даже в паутину в углах комнат. Только вот поводов для праздника не было. Скорее наоборот, только больше расстройств, ведь новые постояльцы явно не рассчитывали на искупление. Однако, Чарли было всё равно. Один из потенциальных гостей пришёл к ним в пьяном виде, а вместе с ним шёл его друг, громко обсуждая ночные похождения. — А потом я её так взял, что у неё звёзды в глазах посыпались! — смеялся мужчина. — Да ты гонишь! — хохотал его друг. — В жизни не поверю. — Я любую шлюшку с-смогу ублажить, только дай возможность. Они оба оглянулись в поиске девушек. На ресепшене стояла Шарлотта, обсуждая что-то с Хаском. Оба новоприбывших злобно загоготали, направляясь к ним. — Хей, куколка, — икнул горе-обольститель. — Хочешь пообщаться тет-а-тет? — Здравствуйте! Вы пришли в наш отель? — Ну разумеется, — он кивнул, подходя боиже. — И я пришёл за тобой в том числе. Его подмигивание выглядело жалко, потому что он не мог моргать даже по-обычному. Чарли неловко улыбалась, поправляя пряди волос. — Я могу вам помочь в планировании вашего пути искупления… — Я т-точно знаю, с чем ты можешь мне помочь. Он схватил её за плечо, крепко сжимая. Шарлотте было бы всё равно, но его руки были в грязи и пыли, да и сам он был жутко пьян. Принцесса потеряла над собой контроль, и поняла это лишь при виде руки своего гостя, лежащей на полу отдельно от локтя. Поначалу незнакомец так же не понял, что с ним случилось, но потом он убежал с диким криком, а за ним и его дружок. Девушка всё чаще теряла над собой контроль, если дело касалось её пиджака. Хаск не поднимал эту тему, как и в любые другие разы. Последняя вещь, что осталась от Аластора, стала для неё дороже чужой жизни. Чарли ни за что не даст этой ниточке, связывающей её с ним, разорваться. И пара красных глаз будет сопровождать её на всём пути.