Я здесь всё ещё жду тебя Кто мы, если любовь не права? Ты улетишь и оставишь мне Только сны о любви…
Лейла направляет пистолет на Кенана. Это точно он, не Доган. Они одновременно стреляют, пуля попадает в тело Кенана… Лейла просыпается в холодном поту и со слезами на глазах. Этот день все снится ей в кошмарах. Ей сложно проходить мимо моря, в которое упал Кенан. Ей сложно было возвращаться в прокуратуру — она уволилась. Ей сложно видеть этот город. Когда Лейла подавала заявление об увольнении, ей предлагали повышение, перевод в другое место, но ничего не заставило ее остаться. Конечно, ее не посадили, оправдав самозащитой и тем, что она была при исполнении. Даже Невин и Мушереф ее простили быстро, понимая, что это и трагедия Лейлы тоже. Ясмин и Мурат уважают ее решение отстраниться от всего мира, и поэтому не лезут. Лейла даже думала о суициде. А смысл ей жить, зная, что Кенана никто не заменит? Вспоминая Догана, она думала, что и он вовсе не такой ужасный. А может, и он ее любил? Она пыталась свести счеты с жизнью. — Знаешь, Лейла, — говорил ей не раз Тахир, — если случай все время спасает тебя, то, может, оно так и должно быть? Может, все-таки ты обретешь счастье? Ни разу у нее не было ответа на сей вопрос. Был лишь встречный: «А можно ли стать счастливой без Кенана?» Тахир в ответ лишь улыбался и говорил: «Я же прожил без Ясмин и Нурай в тюрьме. И сейчас продолжаю жить без Ясмин.» Она приходила в ресторан, где они познакомились, была и на побережье, где она была счастлива когда-то. Но море, разбиваясь волнами о камни, разбивало сердце ей. Психотерапевты советовали ей не мучить себя и уехать. Но пытка воспоминаниями Лейле не менее дорога, она не решается ее бросить. — Нурай ждет ребенка! — радостно кричала Шахиде — Поздравляю, — холодно и отстраненно ответила на новость Лейла. Ей не все равно, она осталась в том самом дне, а происходящее кажется продолжением того кошмара. Кошмара, в котором в ее жизни нет Кенана.Где твоё сердце? … Дай мне согреться…
В Турции сложно почувствовать холод. Однако Лейле холодно. Холодно от безразличия к ее горю, от осознания, что люди живут как-то и без Кенана. А она не может. Убив его, она убила и себя. Не раз она приходила к нему на могилу. Она часами она там сидит, виня себя в отсутствии слез. Иногда ей кажется, что кто-то наблюдает за ней. Но, обернувшись, никогда никого не видит. Она не говорит ничего, пока сидит там, возле его надгробия. Лишь, уходя, тихо шепчет: — Прости… А после она не может оторвать взгляд от могилы. Воспоминания накрывают ее с головой, не дают спокойно жить… А жизнь словно и забыла про ее существование. Лейла и рада. Она жалеет, что Кенан не выстрелил по-настоящему. Быть может, тогда бы они могли быть вместе? Не в реальном мире, так в том, что после смерти. Но, быть может, Тахир прав? Может, ее действительно ждет что-то другое? Она пыталась придумать, как он мог бы выжить, да ни одна выдумка не была похожа на правду. Ни одна мысль не могла быть осуществима. Ни один план, который мог бы его спасти, не сочетался с тем, что произошло на самом деле. И она теряет надежду на то, что что-то будет лучше.***
Мне приснилось, что ты умерла, Что твой голос больше не доносится До нашей комнаты с утра. Извини за то, что снова пьян, Я просто не хотел тебе мешать Своими чувствами, как восемь лет назад…
— Да, мам, все идет хорошо. Доган? Нет, не мешает. А как Лейла? Впрочем…не говори. Я скоро и сам приеду. Кенан прощается с Невин, сбрасывает вызов. Глубоко вздохнув, он смотрит на последнее оповещение о звонке с заблокированных им номеров. Он заблокировал всех, с кем общался до «смерти». Последний звонок от Лейлы. И два месяца назад. — Остановись! — кричала она ему. — Знаешь, я чувствую такую тяжесть… Словно тяжесть непрожитой жизни, — отвечал он ей тогда. Он хотел, чтобы если она выстрелила в него, то ее не обвинили бы. Значит, он должен напасть. А план у него был. У него, Турана и Мушереф. — Только подумай. Меня ведь не было! В самом деле! Ты подумай…меня не было! Меня нет! Я как голограмма, иллюзия. Я словно сон. Ты когда-нибудь… Ты представляла, что тебя нет, Лейла? — Брось оружие, — не унималась она. — Сдайся. Ты знаешь, еще не поздно! Кенан лишь рассмеялся. — Нет, уже поздно. — Нет, не поздно! — словно не хотела это принимать она, — Не поздно! Я…я…все еще очень люблю тебя… Я тебя очень люблю! Я не хотела, чтобы так вышло! Он видел слезы на ее щеках и ненавидел себя за это. Он снова заставлял ее плакать… — Пожалуйста, сдайся! Я прошу, брось оружие! Я…я свое опускаю. Ужасная ошибка Она стала опускать пистолет, надеясь, что Кенан поступит так же. — Я опускаю оружие. У тебя есть шанс излечиться! Прошу… — Лейла… — Я даю тебе слово, я…каждый день, каждую секунду буду с тобой, только пожалуйста! Сдайся…прошу… — Ты меня не понимаешь… Правда, не понимаешь. Когда я полюбил тебя, это был не я. И когда поцеловал тебя. Пойми это! Она стояла в растерянности, и Кенан надеялся, что она все-таки откажется от своей затеи. — Кенан… Кенан! Прошу, ничего не делай, остановись! Пожалуйста, больше ничего не делай! Кенан, остановись! Он видел, она была в истерике. Он боялся, что она не завершится еще долго, если все пойдет так, как они задумали. «Так нужно, — успокаивал он себя, — так нужно» — Да. Точно. Все это…было ненастоящим. — Нет… — качала она головой, — это не было ложью! Все это было настоящим! Я знаю, что ты меня любил, я знаю, что ты меня любил искренне! Ты не можешь этого отрицать… — Я уже не знаю, — признался он. — Не знаю… Не знаю… Может, мне просто сброситься отсюда в море? — он видел, что она качала головой, и продолжал, — Или выстрелить себе в голову? Или…ты меня…убьешь? — Нет, — отвечала она. — Смерть от твоих рук…была бы счастливой. — он улыбнулся. — Нет! Ничего не делай! Не делай глупостей! — Тебе не любопытно, как умрет тот, кто не жил? — Прошу, не говори так. Он тяжело дышал. — Или может быть умереть должна ты? — он надеялся, что вот теперь она в него выстрелит. Угроза жизни прокурора — веская причина для оправдания убийства ее руками. Она стояла, не понимая, что делать. Кенан рассмеялся. — Не надо! — Я тебя очень люблю, — говорил он, понимая, что вместе с ним умрет и она сама. Пусть она и продолжит дышать, пусть ее сердце не остановится, но ее жизнь закончится вместе с его жизнью. Пусть она и не будет знать, что он жив. Они одновременно подняли пистолеты, словно дуэлянты. Одновременно нажали на курок. От выстрела Лейлы лопнул в его кармане пакет с ягодами, заготовленный как раз для этого случая. По инерции он отшатнулся, оступился, и упал в воду, кинув пистолет. Который с самого начала был без патронов. Ведь он не хотел ее убивать. — Вот…история настоящей любви, — только и успел сказать он перед падением в море. Воспоминания делают ему больно. Не раз ему снилось, что в тот момент без патронов пистолет был у нее, а не у него. Но он не жалел. Она была права, он смог излечиться. Доган ушел в прошлое. По крайней мере сейчас.Я просто думал, что всё это навсегда Вспомни Красноярск (Универ), Как горят наши глаза! Я повернул бы время вспять До тех пор, пока ты влюблена в меня…
Он вспоминал их отношения, пусть и многое осталось в памяти Догана. Кенан не раз желал, чтобы Лейла простила его. Он уже возвращался в Стамбул. Но уехал вновь. Он часто приезжает на свою могилу, чтобы ухаживать за ней. Нередко он видит на ней Лейлу. Тогда он прячется за деревом, чтобы она его не заметила. А ведь он думал, что их отношения будут продолжаться до самой смерти! Так и произошло — до ненастоящей смерти. Он бы отдал все за то, чтобы она его простила. Чтобы они вновь могли быть вместе. Он берет лист бумаги и пишет: «Нам не быть незнакомцами. Никогда». После он складывает записку в карман. Взяв чемодан, не разобранный еще с момента, как он покинул Стамбул, Кенан положил туда единственное, что выложить успел, вышел из дома и дошел до шоссе. — До Стамбула довезете? — спрашивает он у первой остановившейся машины. — Конечно, молодой человек, садитесь. Вам докуда? — При́стань. — Хорошо.Я мечтал убить тебя за то, что Мы перестали складывать на полки всё, что сложно, Друг друга обзывали грязно, злобно и пóшло В свободе не найти счастья. Я точно твой заложник… Но, как итог, память оставили за порогом, Твои слова так пахнут ненавистью и свободой… Нервы руками трогаю, играю три аккорда, Конца и края не видно, А сердцу, с***, так больно!
Он доезжает до пристани. Оттуда доходит до родительского дома, звонит. — Ох, милый мой! Невин узнала, что он жив через некоторое время после заключения Турана. Он намекнул ей, а она позвонила сыну…тот ответил. — Я скучала. — Как Лейла? — Ужасно. Места себе не находит. Пару раз видела на пристани. Слышала, что хотела покончить с собой. Что же ты с бедной девушкой сделал?! — Так надо было. Я сам виню себя за это. Доган разбил сердце нам обоим. Мы — заложники друг друга. — Ты хотя бы намекни ей, что жив… — Намекну. Какие еще новости? — У брата Лейлы родится дитя. — Вот как? — Да. А Ясмин и Мурат поженятся. — Ого. Поздравлю их, пожалуй. С того света. Невин толкает его в бок. — Что? Они не знают ничего. — Ну скажи! — А…госпожа Мушереф как? — Учитывая то, что она все знала… — Прости, что не сказали раньше! — Да я понимаю, почему так. Ничего, главное, что ты жив. Она в порядке. Часто видимся. — А папа? — Еще в тюрьме. Говорит, все нормально, да кашляет… — Понял… — Я веду затворнический образ жизни. Сын в могиле, муж в тюрьме…поддерживаю образ.***
Вечером Кенан выходит на пристань. Увидев девушку, он присматривается к ней — уж больно она похожа… — Да, — шепчет он, — это Лейла.Где твоё сердце?
— Вы не обидитесь, если я не приду на свадьбу? — спрашивает она — Нет, дорогая, об этом можешь даже не беспокоиться, — отвечает ей Ясмин. — Мы понимаем, — говорит Мурат — Мы организуем очень скромную свадьбу. Ты не переживай…ладно? — Ладно, мне уже пора, — говорит Лейла. — За меня не волнуйтесь. — Я тебя очень люблю, дорогая, счастливого пути! Лейла видит, как Мурат и Ясмин радостно машут ей, а у самой Лейлы слезы на глазах. Она все-таки покидает свою «пыточную». Сбросив вызов, она поворачивается к морю, глядя на него. Перед глазами проносятся воспоминания…и все связаны с Кенаном.Ты сделала всё, чтоб его растоптать.
Кенан идет к ничего не подозревающей девушке, останавливаясь, правильный ли выбор он делает. В конце концов, это именно она выстрелила, пусть он и спровоцировал это. В конце концов, она выбрала работу, а не его. Да, мать рассказала, что она бросила ее, но все-таки… Пройдя мимо нее, он бросает небольшой клочок бумаги, после чего ускоряется, но ненадолго — уже через пару метров он останавливается и видит периферийным зрением, что Лейла поднимает бумажку. Улыбнувшись, он идет дальше.Дай мне согреться!
Лейла поднимает бумажку и смотрит на мужчину, который ее выронил. Он не остановился, словно он специально ее кинул. Перевернув ее, она читает написанное и не может поверить. Смотрит вслед мужчине — он ушел. И перечитывает вновь: «Нам не быть незнакомцами. Никогда». Она улыбается. Впервые за четыре месяца. Лейла понимает, что может, это просто совпадение, но она хочет верить, что это Кенан.Моя температура ниже плюс двадцать пять
***