Усталость

Дверь закрывается с щелчком. Гермиона медленно закрывает глаза. Вот и всё. Она в безопасности, далеко от ужасов, далеко от жизни. Гермиона медленно сжимает губы, словно может так заглушить своё желание просто долго и бессмысленно кричать. Усталость кажется смертельной. Гермиона медленно поворачивается, и её спина тяжело прислоняется к двери, словно девушка падает. Гермиона запрокидывает голову, медленно и тяжело выдыхая каждую каплю воздуха. Вместе с этим выдохом её колени подгибаются, и она сползает вниз. Ключи звякают, выпав из ослабевших рук. Она так чертовски устала… — Дорогая? Я думала, ты поехала с коллегами. Гермиона жмурится на пару секунд. В горле ком. Она не может даже ответить, чувствуя сплошную железную усталость во всём теле. Слышатся тихие шаги, прервавшиеся, когда невольный свидетель сцены замирает, выйдя из кухни. Гермиона медленно открывает туманные глаза. Родные, такие любимые и совершенно прекрасные кофейные глаза распахнуты в шоке. Волосы собраны в небрежный хвост, но пряди упали в некоторых местах. Андромеда выглядит так мягко, так потрясающе, что Гермиона чувствует, как начинают жечь глаза слёзы. Она медленно сглатывает, опуская голову и закрывая глаза. Андромеда тут же спешит к ней. Разбитой, совершенно уставшей. Когда Андромеда опускается на колени рядом с ней, Гермиона просто прислоняется к ней. Тёплые руки касаются холодных щёк, стирают все лишние ощущения улицы, жизни за дверью, губы касаются кудрявой макушки, пока Андромеда шепчет успокоение без намёка на вопросы. Никаких вопросов, ничего. Гермиона просто трётся чуть щекой, прежде чем поднять голову, уткнувшись носом в шею Андромеды. Духи здесь чувствуются сильнее, уже поблекшие за весь день. Эти духи состоят из сотни оттенков, начиная с густого леса и заканчивая, кажется, зелёным чаем. Всегда такая разносторонняя, сложная и потрясающая. Гермиона прерывисто выдыхает. Она хочет чувствовать только эти духи. Никакого запаха бензина, офиса или грёбанного кофе. Только духи и дом. Руки нежно обнимают её, пока Андромеда позволяет этому моменту затянуться. — Ты такая молодец, милая, — слышится шёпот, пока Андромеда гладит её волосы. — Всё уже закончилось, хорошо? Закончилось. Наконец-то закончилось… спустя месяц отвратительных долгих часов, муторных штурмов её мозгов, самых развязных и ужасных поступков со стороны безответственных коллег, она закончила проект. И даже думать сейчас тошно о нём. Все коллеги поехали отмечать, счастливые, и только Гермиона одна была той, кто не чувствовал ничего, кроме усталости. Когда чьи-то руки аккуратно двигают её ногу, Гермиона дёргается, распахнув глаза. Но нет… это лишь внимательные и спокойные голубые глаза. Нарцисса молчит, лишь на секунду встретившись с её взглядом, прежде чем опустить его на её тяжёлые и слишком неудобные для этого дня, но всё ещё любимые берцы. Нарцисса стоит на коленях перед ней, и Гермиона всхлипывает, чувствуя ещё один прилив слабости. Она чувствует себя развалиной. Просто развалиной, сломанной вещью на свалке. — Ты можешь отпустить это, дорогая. Всё закончилось. — просто говорит Нарцисса, уже со знанием дела расправляясь со шнуровкой. И Гермиона слушается этого властного, спокойного, покровительственного — какого угодно — тона. Она отпускает всё, закрывая лицо руками и прерывисто вздыхая. Она так хочет просто остаться в этом моменте и перестать бывать в том поганом мире за дверью… Тёплые руки вновь притягивают её в объятия, голос снова успокаивает её, и Гермиона утопает в этом тепле, в этом ощущении безопасности, какое бывает только с Андромедой. С её милой, прекрасной Андромедой. Нарцисса касается её второй ноги, и Гермиона без лишних мыслей выдвигает её, позволяя рукам пройтись по коже тяжёлого, мокрого от ещё не высохших луж сапога, дойдя до прочной шнуровки. — Ты голодна? — мягко спрашивает Андромеда, медленно снимая пальто с её плеча. Гермиона мычит, и это уже даётся с трудом. — Нет, — шепчет она всё же, и Андромеда шепчет в ответ «хорошо», аккуратно снимая пальто со второго плеча. Гермиона чувствует спокойное вздымание грудной клетки под своей щекой, чувствует руки, медленно снимающие с неё пальто, и ощущает Нарциссу, которую просто невозможно не чувствовать. И всё это заставляет её дышать. Просто дышать. Гермиона чувствует, как стекает с тела медленная вязкая усталость. Весь мир уходит. Любой шум машин, любые надоедливые голоса или звуки шелеста бумаг. Новых и новых бумаг. Бесконечных чёртовых бумаг. Когда слышатся шорохи, и пальцы аккуратно накрывают её ногу чуть выше берца, Гермиона открывает глаза. Светлые волосы всё так же идеальны. Они — единственные светлые волосы во всём мире, которые не заставляют Гермиону морщиться от яркости. Наверное, потому что они принадлежат Нарциссе. Её любимой, потрясающей и самой-самой дорогой сердцу Нарциссе, сейчас снимающей сапоги с её ног. Гермиона мычит, жмурясь, когда один сапог оказывается снят. Андромеда рядом чуть улыбается. Пальто уже лежит на полу, снятое с её плеч, но не убранное из-под неё, но никого сейчас это не волнует. Когда Нарцисса снимает второй сапог, оба они ставятся в стороне, пока сама Нарцисса аккуратно встаёт с колен. Без лишних движений, замедленно и плавно. Она делает так всегда, но теперь в этом больше аккуратности, больше внимательности. Андромеда чуть отстраняется, и Гермиона уже хочет просить её остаться, когда Нарцисса протягивает ей руки. Гермиона встречается со светлыми, всегда такими спокойными глазами. Проницательные, они сейчас специально не излучают ничего кроме спокойствия и некоторой власти. Ничего, что Гермиона могла бы анализировать. Ничего, перед чем Гермиона могла бы устоять и остаться серьезно-сильной. Гермионе всё равно сейчас на всё. Она просто отдаёт всю ответственность, всю сложность в руки двух женщин. Она верит, что она в безопасности с ними. Гермиона слабо улыбается, и Нарцисса улыбается ей в ответ уголками губ. Гермиона поднимает слишком тяжёлые руки, позволяя ладоням опуститься в ладони Нарциссы. В крепкую и такую надёжную хватку. Нарцисса тянет её вверх, и Андромеда с улыбкой помогает Гермионе подняться, поддерживая за талию. Когда Гермиона оказывается на ногах, уже без пальто и берцев, становится легче. Действительно легче, и Гермиона медленно расслабляет плечи, выдыхая. Её встречают внимательные голубые глаза. Они позволяют Гермионе замедлиться на эти долгие секунды, взять паузу, прежде чем они двинутся дальше. Гермиона поворачивает голову и встречает взгляд Андромеды. Её глаза такие спокойные, такие тёплые и полные любви… Гермиона, наверное, выглядит сейчас так разбито-печально. В её глазах явно читается вся её любовь и тихая безысходность, потому что Андромеда нежно улыбается, наклоняясь и касаясь губами её лба. — Мы здесь, Гермиона. Рядом, — тихо говорит она, и Гермиона прикрывает глаза. — Скажи нам, чего бы ты хотела сейчас? — спрашивает Нарцисса, и Гермиона действительно не уверена, что она не достигла края и не упадёт сейчас в плаче и криках о том, как она их любит. — Просто… — она спотыкается, тихо выдыхая. Рука опускается на её талию, нежно поглаживая. Рука Нарциссы. Она чуть прохладнее, но это не меняет того, как почти дрожать от ощущений начинает Гермиона. — В кровать… я так хочу спать… так хочу с вами просто в кровать… — Хорошо, дорогая. Когда Андромеда повела её наверх, Гермиона смогла лишь повиноваться. Теперь стало легче, но усталость все ещё висела на плечах. Она не знает, где Нарцисса, но Андромеда сейчас идёт прямо позади неё, позволяя чувствовать её рядом, держа руку на её талии, и это всё, что волнует её сейчас. Они поднимаются на второй этаж, и Андромеда ведёт её в общую спальню. Гермиона так давно не появлялась тут, занимая одну из отдельных комнат, чтобы не будить женщин ночью, пока она занимается за ноутбуком… Также работающих женщин, которым вставать столь же рано. Гермиона чувствует слёзы на глазах, когда думает о том, что они теперь откладывают всю свою усталость, чтобы обеспечить ей комфорт. Андромеда чуть потирает её плечо, видя слёзы в тусклых глазах. Они заходят в спальню. Андромеда прикрывает дверь, зная маленькую деталь: когда дверь открыта, Гермиона всегда чуть тревожна. Развернувшись к девушке, Андромеда встречает её взгляд и наклоняется, чтобы поцеловать её. Гермиона чувствует, как всё остаётся позади. Любые мысли остаются позади, когда Андромеда целует. Глубоко, аккуратно и так, словно поцелуем способна произнести самые лучшие и нужные слова. Эти губы забирают контроль и нужду быть сильной. Андромеда опускает руку на её талию, нежно прижимая Гермиону к себе, и девушка закрывает глаза. Андромеда, такая чуть нетерпеливая, несколько саркастичная, всегда стойкая в обычной жизни сейчас становится такой невероятно терпеливой, медленной и аккуратной. Стойкость превращается в нежное покровительство. Андромеда позволяет забыть обо всём, просто целуя ее в ответ. Андромеда отрывается от её губ, и Гермиона туманно смотрит на неё. Нежная улыбка касается целованных губ. Андромеда поднимает руку, проводя пальцами по её щеке. С такой любовью во взгляде может смотреть только она. Андромеда аккуратно целует её щёку и берёт за руку. — Хочешь принять душ? Гермиона опускает взгляд, сдавленно кивая. Она точно нуждается в этом. — Ты хочешь, чтобы я была там и помогла тебе? Гермиона поднимает взгляд. Андромеда внимательно смотрит на неё, ожидая ответа. Гермиона сглатывает, качая головой. С этим она точно справится. — Тогда я буду ждать тебя прямо здесь, — мягко говорит Андромеда. Гермиона набирает в грудь воздух, кивая. Она и не замечает, как Андромеда берёт полотенце, отдавая его ей, и Гермиона уходит в ванную комнату. Она знает, что Андромеда может помочь ей с душем так, что потом исчезнут все мысли в голове. Знает, что Андромеда будет самой заботливой, внимательной и необходимой ей, но Гермиона нуждается в том, чтобы побыть одной. Просто маленькая потребность, которая позволяет ей самой расчистить хлам в голове. Гермиона включает душ и закрывает глаза. Всё, что ей нужно. Пока вода льётся, а Гермиона несколько лениво моется, мысли её действительно становятся спокойнее, не бьют волнами, позволяя рассмотреть каждую, обдумать всё необходимое сейчас. Месяц шёл слишком долго. С каждым днём все становилось лишь сложнее. Из-за этого чертового проекта она пару раз поругалась с Андромедой, успела наградить Нарциссу обидой на целую неделю, получив в ответ ледяное безразличие, и всё это только из-за того, как сильно били эмоции. Гермиона была слишком контролирующей, но ничего в течение месяца не контролировалось. Начиная от идиотов-коллег и кончая грёбанным такси. И сейчас, спустя месяц страданий, она была свободна. От проекта, от работы — уже завтра она понесёт заявление об увольнении, по ощущениям — и от нервов. Сейчас тревога ушла, оставив лишь грязь и обломки. Они и заставили ее прямо сейчас прислониться лбом к стене с капельками воды и крепко закрыть глаза. Весь этот месяц Нарцисса и Андромеда набирались терпения, зная, что такие проекты совершенно не обыденны и это просто нужно перетерпеть. Они встречали её с работы, если приходили раньше, они взяли на себя всю готовку, даже если это значило прийти домой позже Гермионы и найти её лежащей на кровати, пока на ужин не было и намёка. Они постарались облегчить её жизнь хотя бы в доме. Лишь месяц. Это, разумеется, они точно могли выдержать. Раз в неделю женщины отбирали у Гермионы ноутбук, предоставляя себе несколько часов на то, чтобы выбить все мысли из головы Гермионы. Каждый раз это кончалось сорванным голосом, ощущением эйфории и тихими довольными смешками Андромеды и Нарциссы. Но теперь всё закончилось. Наконец-то закончился этот сложный месяц, и у неё есть впереди выходные, которые она проведёт не за ноутбуком и проектом. Сейчас Гермиона смывает шампунь с волос, клянясь себе вырубить телефон на всё это время, чтобы не вздрагивать от каждого звонка и сосредоточиться только на важном. Только на Нарциссе и Андромеде. Горячая вода приятно стекает по телу, Гермиона чувствует себя расслабленно и просто потрясающе. Когда девушка выключает душ, она наслаждается тем теплом, которое осталось от довольно горячей воды. Гермиона словно смыла с себя весь этот грёбанный день. Когда она выходит из душа, чуть ероша волосы полотенцем, её встречает Андромеда. И снова Гермиона сосредотачивает всё своё внимание на ней. Андромеда чуть улыбается ей, забирая полотенце и убирая его в сторону. Когда она опускается на колени, держа в руках пижамные атласные штаны, Гермиона чувствует себя самой любимой, чувствует себя принцессой. Андромеда поправляет штаны, забирая рубашку. Когда женщина делает шаг к ней и заводит руки за ее спину, Гермиона утыкается носом в её плечо, обвивая талию. Слышится тихий смешок. Андромеда убирает рубашку в одну руку, другой проводя рукой по её волосам и обнимая. — Сейчас, дорогая. Всё будет, хорошо? Гермиона мычит, но всё же отстранятся, надевая рубашку не без помощи Андромеды. Когда пальцы проходятся по её рёбрам поправляя ткань, Гермиона поднимает взгляд на Андромеду. Сегодня она устала даже для секса, но всё же завтра она уделит ей столько внимания, сколько вообще сможет. Андромеда наклоняется, целуя её в лоб. — Иди к кровати. Когда Андромеда отходит в сторону, убирая полотенце, Гермиона переводит взгляд на кровать. И её сердце останавливает свой ленивый бег. На кровати Нарцисса. Прислонившись к спинке кровати, она смотрит на Гермиону задумчиво и спокойно. Она уравновешенна, её эмоции все видны. Она проницательна и знает, как сложно Гермионе бывает с её скрытыми или не сильно явными эмоциями. На тумбочке около кровати маленький поднос из дерева, купленный Андромедой несколько месяцев назад. На нём низкая и широкая кружка с зелёным чаем. Рядом немного печенья. То, что так необходимо Гермионе. Гермиона старается не торопиться, пока идёт к ней. Когда она ставит руки на мягкую кровать, она чувствует, что слишком скучала по ней. Нарцисса уже отодвинула край одеяла. Осень не столь холодная, сколько несколько вязкая, мокрая и покрытая грязью. Гермиона любит осень, но теперь она движется к Нарциссе, чувствуя, как её обнимают, позволяя утонуть в родных, таких приятных объятиях. Нарцисса пахнет зелёным чаем, чем-то тонким и кремом для рук. Она знает, что Гермиона совсем не любит едкие или слишком громкие запахи, поэтому не пьёт сегодня виски, не позволяя ему заглушить этот тонкий, но простой запах. Гермиона утыкается носом в её шею, чувствуя себя так, словно сейчас начнёт скулить. Нарцисса гладит её плечо, касается её волос, и её низкий, но такой спокойный голос кажется укутывающим одеялом, забирающим все трудности, сложности, проблемы. — Месяц закончился, — произносит голос. — Мы позаботимся о тебе, дорогая. Гермиона прерывисто выдыхает. Нарцисса, Нарцисса, Нарцисса… Нарцисса так хорошо знает её, знает, как нужно сказать, чтобы Гермиона почти плакала от любви к этой женщине. Андромеда аккуратно ложится полубоком позади, и Гермиона поворачивает голову к ней, чтобы встретить нужные сейчас кофейные глаза. Андромеда обнимает её, и Гермиона блаженно выдыхает. Раздаются тихие смешки Андромеды и Нарциссы. — Маленькая уставшая девочка, — дразнится Андромеда, и Гермиона мычит. Нарцисса целует её в макушку, и Гермиона прижимается к ней ближе. Если Андромеда весь этот месяц пыталась помочь ей, найти с ней контакт, то Нарцисса всегда была той, кто ждёт. Нарцисса ждала, пока Гермиона подойдет к ней, не провоцируя и не позволяя спровоцировать. Был один день когда Гермиона пошла напролом. Она слишком долго конфликтовала с руководителем, вышла виноватой и пришла домой разбитой в прах. Андромеды дома не было, Нарцисса была занята работой. Гермиона просто пришла в спальню, встретив спокойный и ожидающий слов взгляд, и упала на кровать. Когда Нарцисса убрала ноутбук, Гермиона положила голову на её колени и осталась так на весь оставшийся вечер. Нарцисса не говорила с ней, не спрашивала ничего. Её пальцы просто перебирали кудрявые волосы, пока она занялась чтением. Теперь Нарцисса снова провела пальцами по волосам, словно прочитав её мысли. Гермиона так хотела просто остаться здесь, в тепле. — Завтра мне нужно встретиться с друзьями, — растягивает слова Гермиона. Андромеда фыркает, кладя голову на её плечо. — Обойдутся. Они были теми, кто весь месяц нервировали тебя. Это было правдой. Друзья Гермионы действительно слишком часто говорили о том, что она вообще не уделяет им времени. Самой крайней точкой стало то, что они начали ревновать её, когда узнали, что для Андромеды и Нарциссы она находит время. Гермиона понимала, что она не восстановит связь. Она просто собиралась обозначить границы и сказать, что терпеть это она не планирует. — Завтра ты будешь отдыхать, дорогая, — тихо, но властно говорит Нарцисса. Гермиона сдаётся. Как всегда бывает с этим тоном. С Андромедой так же работает. Стоит Нарциссе оборвать идею этим властным голосом, как весь пыл пропадает, сменяясь здравым рассудком. Говоря по правде, не было ещё ни одного раза, когда Нарцисса была неправа в подобных ситуациях. — Тогда не хочу вставать, — вздыхает Гермиона, ложась удобнее на груди Нарциссы. — Я не сомневаюсь, — посмеивается Андромеда, опаляя горячим дыханием кожу. — Я бы тоже в твоём положении не желала двигаться. Гермиона тихо посмеивается, наслаждаясь теплом тела Нарциссы. Верно. Определенно верно. Нарцисса зарывает пальцы глубже, её ногти чуть царапают кожу головы. Гермионы мычит, медленно охватываемая сонливостью. — Всë закончилось, — успокаивающе и мелодично говорит Андромеда, проводя пальцами по её торсу. — Ты молодец, так прекрасно со всем справилась. Гермиона знает, что эти женщины — дьяволицы в потрясающем человеческом обличии. И всё же она тает, отдаваясь им. У неё это выходит так редко. Так редко получается устать настолько, чтобы по-настоящему отпустить контроль. Нет, в большинстве случаев Гермиона остаётся сильной до последнего или же не позволяет себе настолько больших вольностей. Андромеда медленно целует её в плечо, проводит губами линию по атласной ткани рубашки, прежде чем пройти к шее. Гермиона чуть приподнимает голову, открывая ей полный доступ и позволяя целовать кожу. Андромеда задерживается, чтобы полностью насладиться запахом геля для душа Цисси. Гермиона нередко берёт его, когда хочет просто окунуться в этот персональный рай, ощутить этот родной и такой нужный запах, который закрепился в памяти только за Нарциссой. И Меда очень даже искушена мыслью взять как-нибудь его. На её счастье, она всегда ночует в этой спальне, поэтому может вдыхать его до того момента, как он сам исчезнет с кожи Нарциссы. Этот запах — что-то аккуратное и нежное, неуловимое, неизвестное и наполняющее грудь самым потрясающим чувством. Что-то одновременно самое глубокое и тонкое. Андромеда чуть прикусывает кожу, и Гермиона рвано выдыхает. — Меда, — с улыбкой зовёт Гермиона, чтобы прервать её. Андромеда тихо посмеивается, опуская голову на стык шеи и плеча. — Как будто ты возражаешь, — дразнится Андромеда, пока Гермиона довольно мычит. Пальцы в её волосах медленно останавливаются, прежде чем покинуть их. Гермиона почти скулит. Нарцисса медленно отстраняется от них, придерживая Гермиону, чтобы та не упала, и тянет руку в сторону, вызывая недовольство самой Гермионы. Девушка лениво открывает глаза. Нарцисса берёт кружку, и это всё же заставляет всех их троих хоть чуть-чуть оторваться от блаженной расслабленности. Андромеда отстраняется, пока Гермиона чуть прислоняется плечом к изголовью, проводя рукой по лицу, чтобы чуть убрать сонливость в сторону. Нарцисса выгибает бровь, взглянув на Гермиону. — Я уверена, что за день ты выпила слишком мало жидкости. Гермиона сдерживает извиняющую улыбку, вместо этого тихо усмехаясь. Когда Нарцисса продолжает держать кружку двумя руками, поднося её чуть ближе к Гермионе, девушка весело выгибает бровь. — Ты думаешь, я настолько бессильна сейчас, что не могу сама выпить чай? Андромеда позади усмехается, прислоняясь спиной к изголовью и с весельем наблюдая за ними. Нарцисса же выглядит всё такой же невозмутимой, когда выгибает бровь. Гермиона не сдерживает лёгкой улыбки, глядя на эту бескомпромиссность. Иногда и Гермионе нужно лёгкое давление, когда она пытается закрыться и снова стать сильной. Девушка садится чуть удобнее, слегка наклоняя голову, и Нарцисса подносит кружку к ее губам. В глазах ее внимательность, даже если эмоции совсем не шумны. Гермиона смотрит в её глаза, готовая утонуть в них, но все же сосредотачивается на кружке. Когда она делает глоток, медленно закрывая глаза от потрясающего вкуса и идеальной температуры, Андромеда позади тихо усмехается. Её взгляд особенно туманно-внимателен на Нарциссе. Её взгляд, её властность и контроль в ясных глазах — то, что заставляет сердце забиться быстрее. Нарцисса аккуратно убирает кружку, когда Гермиона отстраняется. Чай — всё, что остаётся до идеала. Гермиона чувствует, как слёзы медленно возвращаются к ней. Даже если душ будто облегчил её состояние, она чувствует себя такой разбитой. Теперь, когда осознаёт, что прямо сейчас она пила из рук Нарциссы, до этого целый месяц бросая их отношения то в огонь, то в воду. Позади неё сидит Андромеда, не так давно опустившаяся на колени, чтобы одеть её… Андромеда, которая так долго пыталась помочь ей в этот месяц. Нарцисса ставит кружку на поднос, возвращая своё внимание Гермионе. Её руки обхватывают лицо девушки. — Дорогая, не думай об этом сегодня, ладно? Завтра мы можем обсудить все, что захочешь. Сегодня ты в безопасности. Мы взяли и возьмём на себя всё, что необходимо для твоего покоя. Не нужно думать об этом. Когда слёзы ещё сильнее заполоняют глаза, Нарцисса тихо усмехается, притягивая девушку к себе. Гермиона думает о том, что она никогда ещё не ощущала себя настолько разбитой и при этом спокойной. Кажется, будто ее укутали в самый нежный мягкий плед. Нарцисса нежно водит пальцами по её волосам, улыбаясь Андромеде, пока Гермиона просто тонет в ощущении Нарциссы. Андромеда присоединяется к ним, кратко целуя Нарциссу и утягивая Гермиону к себе. Девушка хихикает слабо, прислоняясь спиной к её груди и медленно откидывая голову назад, к её плечу. Андромеда касается носом изгиба её шеи, почти мурлыча. — Маленький трудоголик, — шепчет Андромеда, и Гермиона посмеивается, блаженно закрывая глаза и касаясь пальцами волос Меды. — Ради таких вечеров я готова работать днями и ночами, — нагло растягивает слова Гермиона, и Андромеда поднимает весёлый взгляд, встречая усмешку Нарциссы. Когда Нарцисса движется к ним, оказываясь нависающей над Гермионы, Андромеда с интересом и хитростью смотрит за ней. Пальцы скользят по щекам Гермионы, и девушка медленно открывает глаза, прежде чем распахнуть их, почти задыхаясь от властности ясных глаз. Эта власть уже захлёстывает волной. — Может, стоит проучить тебя за такое поведение? — Нарцисса склоняет голову набок, пока Гермиона чуть поднимает свою, приоткрывая губы. Дыхание чуть сбивается. — Я долго терпела твоё пренебрежение собственным здоровьем, дорогая. Гермиона задыхается. Её рука сжимает простынь пальцами, пока Андромеда ухмыляется уголками губ. Её пальцы совершенно неожиданно оказываются на позвоночнике Гермионы, и девушка вздрагивает, замирая. Её ресницы трепещет, пока она кусает губу. Когда Гермиона почти достигает Нарциссы, почти целует ее, женщина опускает палец на её губы, чуть отстраняясь. — Где гарантия, что мне больше не придётся наблюдать за твоим вечно измученным видом? Гермиона усмехается, опуская веки и восстанавливая дыхание. Андромеда проводит рукой вдоль её позвоночника. — Завтра я увольняюсь, — растягивает слова Гермиона, и Андромеда шокированно смотрит на Нарциссу. Они просили Гермиону об этом в начале этого месяца, когда появлялись первые сигналы того, как безответственны её коллеги и руководитель. Гермиона снова смотрит на Нарциссу, чьё удивление сменяется одобрением. — Теперь я могу получить поцелуй? Усмешка слетает с губ Нарциссы. Женщина наклоняется к её губам. — Хорошая девочка. Андромеда посмеивается, играясь с волосами Гермионы. Завтра они точно не позволят Гермионе вылезти из постели до обеда. Завтра они точно возьмут все потерянное за месяц. А сейчас Гермиона тает, ощущая себя на вершине мира в безопасности и с самыми важными для неё женщинами.