Кривой фонарик на крыше Ваншу

      Венти искренне наслаждается видом гавани контрактов среди кроны огромного раскидистого дерева – на котором расположился гостевой дом, – болтая ногами в воздухе и наблюдая прекрасного рода догорающий закат. Настроение приподнятое, в ладони чашка местного алкоголя – сплошное удовольствие сидеть тут и наблюдать, как множество мелких отсюда фонариков медленно всплывают вверх по небу. Он напевает себе под нос мелодию, оборачиваясь впоследствии на вспышку анемо энергии за спиной, улыбается заранее своей самой очаровательной улыбкой, принадлежащей только одному в этом мире. — Лорд Барбатос? — якша выглядит несколько потерянным, даже моргает янтарём забавно, когда с крыши гостиницы смотрит на улыбающегося архонта. — Я же обещал тебя навестить на празднике, Сяо, совсем забыл? — в своём репертуаре Венти строит настолько грустное выражение лица, насколько позволяет его актёрское мастерство, оттачиваемое ого-го-го сколько. — Я... — адепт хмурится, чувствуя некоторую вину, поднимая свой взгляд только тогда, когда щеки касается небольшая слегка только грубая ладошка. — Я думал, что Вы посетите его, как в прошлый раз, — В этот раз я обещал навестить лично тебя, понимаешь? — он слегка щипает якшу, несильно совсем, в целях профилактики. — Понимаю, — кивает Алатус, за что получает подбадривающее похлопывает по макушке. — Каков молодец! — бард хихикает слегка пьяненьким, но адепт знает, что архонт просто в хорошем расположении духа, того, что у него в руке не хватит для опьянения, даже слабого, а больше Верр и не позволит. — Представляешь, они втридорога предлагали мне продукцию "Рассвета"! Словно не видят, что я мондшадтский бард! — Венти так смешно возмущается, когда ходит из стороны в сторону на фоне горящего различными палитрами праздничного света Ли Юэ. Сяо сказал бы, что он милый. И красивый. — Так вот... Сяо, ты меня слышишь? — он машет перед лицом якши ладонью, заставляя Алатуса выдернуть себя из мыслей и сосредоточиться на румяном лице перед ним. Венти как всегда чрезмерно активно жестикулирует, рассказывает про мирные деньки города свободы, как в очередной раз бармен в его любимой таверне оказался сплошным "букой", как он в очередной раз спас дуновением ветров Мондшадт от взрыва. Всё это адепт слышит не в первый и не во второй раз, но тут, на крыше, это звучит снова интересно и так по-новому – а может всё дело просто в Венти, – да и кто якша такой, чтобы прерывать этого беспечного барда от такого эмоционального рассказа. Сзади взрываются фейерверки и Венти отвлекается на них, с радостными огоньками смотря на адепта. — Фейерверки! Скажи же красиво! — он падает Сяо на колени, последний же устраивает его голову так, чтобы всё было видно и на поясницу не давил жёсткая черепица. — Красиво, — кивает Алатус, упавшую от этого движения прядь волос бард заправляет обратно за ухо и тянется к щеке, чтобы оставить там смазанный короткий чмок. — Кстати! — анемо архонт вытягивает руки прямо в сторону фейерверком и волшебным золотистым свечением в руках появляется кривоватый фонарик, которые обычно запускают в небо. — Вместо лиры взять пришлось, но зато сам делал! Он такой гордый этим искусством, что под последние залпы огней из Инадзумы, тухнут на фоне шума в ушах адепта. — Лорд Барба... — Венти. — Венти, хочешь его запустить... Со мной? — он путает кардинально всё, потому что не совсем может в это поверить. Но бард хихикает счастливо с поломанной речи, смотрит, словно это очевидная вещь – его желание. Словно не что-то невозможное и немыслимое. Запустить с ним, с Сяо фонарик, когда тот покорил его разбитую веками душу. — Конечно! — ладонь снова нежно проходит по щеке, даже отсюда слышно ликование людей от праздника. — Эм, есть чем поджечь? — неловко спрашивает Венти, пошарившись в своих пустых карманах. Через пару секунд крутящемуся в поисках чего-нибудь, что может поджигать, адепт протягивает коробок спичек, которые ему передала заботливая Люмин с понимающим взглядом. — Удача сегодня явно на моей стороне! — бард довольный держит между указательным и большим коробочку, передаёт фонарь и за руки своей свободной тянет Сяо вниз по крыше. С той они скатываются неловко чуть ли не кубарем под слишком громкий смех Венти. Фонарик якша предусмотрительно держит над головой чтобы не сломать, вот только за неимением свободных рук хватать его приходится уже архонту, который держался за заборчик балкончика, чтобы впоследствии через него перемахнуть легко слишком, утягивая за собой с порывом ветра якшу. Отряхивает забавно зелёные одежды, сетует на запачкавшиеся белые колготки и вздыхает на них тяжело. Сяо снова думает, что это мило и удивляется самого себя. И всё же он помогает с щепками дерева на зелёных шортах, а после и сам архонт проявляет заботу: стирает с лица пыль, а с тёмной макушки стряхивает шелуху листьев. — Я загадаю желание? — улыбается Венти, поджигая в руках спичку из коробка. — Я не слышал, чтобы люди так делали, — Алатус звучит не слишком-то и уверенно, ведь подобные вопросы не в его сфере и не в его смену, это обычно что-то про начитанного консультанта похоронного бюро. — Значит, я буду первым, — хихикает бард, заглядывая внутрь фонаря, что был в руках у адепта. Спичка делится своим пламенем якша передаёт фонарик в руки напротив, а пальцами в перчатке тушит подошедший слишком близко к белым пальцам огонёк. Венти находит свою ладонь в ладони Сяо и отпускает пятнышком света в небо, действительно загадывая желание почти неразличимым шёпотом. Лазурь необычно горит в оттенках мотыльков гавани Ли Юэ. Алатус не может отвести взгляд янтаря от красоты чужих глаз и приподнятых уголков губ, он слишком красив даже на фоне абсолютно чужой для него среды. — Счастливого праздника фонарей, Сяо.