А остальное вы знаете...

Питер падал. Трудно сказать куда, когда лежишь на кровати в квартире, проснувшись от трели будильника. Но от ощущения словно он действительно упал в бездну реальности, где он практически тридцатилетний мужчина, неудачник, супергерой по совместительству и просто парень, которого нормальная жизнь явно оплакивать не будет, сложно избавиться. Да и смысла не было. Похмелье, увы он уже не так молод, как раньше, тошнотворно намекает, что вчера он пил. Точнее бухал насколько позволяли его собственный средства и распорядок дня. Хотя с его метаболизмом Питеру было бы трудно достичь того состояния беспробудного пьяницы, не помнящего даже свое имя. Чего ему в какой-то степени вчера и хотелось, несмотря на наличие компании. Поэтому ещё до, дабы не привлекать сильно внимание, на грудь была принята доза в размере одной бутылки. Чего-то подаренного когда-то, что планировалось вскрываться под какой-нибудь весомый повод. Упасть еще ниже. Туда, где из ощущений останутся только физические потребства, а сожаления о нормальной жизни наконец его покинут. В сборе на дневной патруль — нахождение любой маломальской подработки, он отвлекается на телефон: где его ожидало сообщение от Гарри. От Гарри Озборна, который вновь вернулся из Европы и с которым Питер, как раз вчера и пил. Паркеру стыдно от части, читая вопрос беспокойства о его самочувствии, но легко отвечает ничего не значащим извинением, намеком, что ничегошеньки из вчерашней пьянки то не помнит и давай не будем, да и как сам старина? Намек несколько ложный, он помнит, как и почему они напились, у обоих были свои причины. На которые они жаловались друг другу, понимая, что никто другой так не поймет. Помнил, как Гарри потом дотащил его задницу до дома. Точнее вызвал такси, довез, а потом и выгрузил у двери квартиры Питера. Стыд прятался в последующих обрывках воспоминаний, где пока Озборн пытался найти ключи у него и открыть дверь, сам парень решился от чего-то начать бузить на лучшего друга. Питер смотрит на своё сообщение. Стоит ли добавлять ещё одно извинение зависело от того какая муха-то укусила его в тот момент. Но телефон летит на кровать, пока он перешагивает через кучу валяющийся одежды, босиком шлёпает до кухни. Попить воды и сделать перерыв для будущего самобичевания. Мэри Джейн Мысль о ней возникает, стоит фотографии его с ней, прикреплённой магнитами на холодильник, оказаться в поле зрения. Вспоминается, что они обсуждали что-то связанное с Мэри Джейн. Скорее всего тему разрыва их отношений, произошедшего года так два назад, но это было ещё в баре. Вот только мысли о ней, их отношениях, да и даже о подростковых отношениях Гарри и Мэри Джейн, преследовали его в машине. Гарри явно захочет встретиться с ней. Ведь они не сидели втроём только лишь потому, что у неё резко появились дела. А пьяной голове Питера тогда ничего не придумалось лучше, чём думать о том, как эти двое встретятся без него. И у двери квартиры в голове набатом стучала идея, что Озборн захотел бы встречаться с ней вновь. Паркер уже в ванной, беспощадно елозя по зубам зубной щёткой, надеясь перебить запах перегара. По последующим воспоминаниям его другу не понравилось зачем-то высказанное предположение. Тот даже словно обиделся, пока Питер продолжал настаивать говоря, что он и не против если его друзья сойдутся. Ведь ты же был в неё влюблён. Разве ты, тогда не завидовал, что она ушла ко мне, Гарри? Питер выдохнет со стоном, прихлопывая мокрыми и холодными руками по лицу. Ему бы следовало помыть свой рот с мылом и вообще бросать так напиваться. Какой же он идиот. Его лучший друг вернулся, переживая за ухудшившееся состояния его больного отца. Гарри поддерживал самого Питера хоть и на расстоянии, но был готов помочь всем, когда Питер сам переживал ухудшение здоровья тети Мэй. Друг прилетел, тогда оставив работу, на похороны, поддерживал и помогал в те дни. А Паркер, видимо так и не нашёл ничего лучше, как наброситься с малопонятными обвинениями, не имеющих почву для основания. Но было что-то ещё. Питер хмурится в перевёрнутое отражение помятой рожи на ряби воды в его ладонях. Он умывается, пытаясь вспомнить как далеко зашёл их конфликт в тот день. Ведь Гарри настолько бы добрым и заботливым к нему не был, вряд ли смог бы это терпеть. Как минимум успеть высказаться в ответ должен был. Питер помнил как хмурое лицо Озборна приближалось к нему. Его друг точно был задет. А сам Питер оказался прижат к стене, удерживаемый за ворот рубашки. Паркер уже роется в куче одежды, дабы найти хоть что-то не слишком грязное и морщится находя остатки еды и липкие пятна на рубашке, в которой хотел выйти из квартиры. Время на часах давно ушло за обеденное. Заодно где-то пиликнул телефон намекая на очередное сообщение от Гарри. Но Паркер лишь беспомощно оглядывается на весь тот срач, что копится явно давно. Надеясь, что телефон никогда не найдется. Пусть бы пал храброй жертвой Паркеровского похмелья. А через пару дней отправил бы сообщение в стиле: Прости Гарри. Я потерял телефон. Не знаю, писал ли ты мне что-нибудь. Тогда ведь Паркер ждал удара в лицо. Жаждал этот удар в надежде, что это будет той силой что направит в ту дыру, в которую Питер хотел упасть, чтобы наконец оказаться на самом дне и опереться твердыми ногами. Он провоцировал Гарри, не вслушиваясь особо, что ему пытался донести его друг. Что-то про то, что Гарри тогда сам не понимал, запутался, долго думал, боялся. А дурачок перед ним, после всего так ничего не понял. Бла. Бла. Бла. Хотелось тогда съязвить. Наконец дойти до апогея. Но апогеем стало другое. Долгожданный, явно для Гарри, щелчок замка от квартиры. Парень помнил как прислонившись к стене грустно смотрел на ключи, что запихивались обратно в его карман куртки. Озборн продолжал говорить, не собираясь причинять вред, что расстраивало Питера ещё больше. Он уже собирался просто упасть на пол коридора своей квартиры, не прощаясь. В общем упасть в самобичевание и добить себя уже самостоятельно. Пока рука друга не вернулась вновь на его плечо. Питер стонет, наконец найдя телефон и смотря на до невозможности вежливые сообщения от друга. Осознавая какую вновь свинью он сам себе подложил в этот раз. Ведь от Гарри вряд ли так просто получит ответы. А поцелуй, который оставил ему на прощание Озборн, перед тем как вытолкнуть в открытую дверь квартиры и быстро захлопнуть дверь перед его носом, явно требовал хороших таких объяснений. И больших моральных сил для подъема этой темы. Которых увы у него так и не появилось ни в тот день, ни в следующий, ни через неделю. И каждый раз беря в руки телефон во время очередного перекуса-обеда более менее съедобной пищей, думалось как бы так невзначай всё же наконец написать сообщение Гарри, предложить встречу, где можно было поговорить. Вот только пока мысленный текст сообщения Питера сразу скатывался ругательство или проклятие. Ведь ублюдок Озборн определённо точно просто отпустил всю эту ситуацию. Поцелуем, словно заразу, передавая весь ком мыслей, мучающий Гарри когда-то явно не один месяц. Хотелось самобичевания Питер? Вот кое-что поинтереснее. Подумай над самоопределением. Вот только Паркер уже не подросток, желающий поэкспериментировать со своей ориентацией. Осознавать, что возможно, только возможно, он ещё и не натурал, несколько пугало, сколько веяло большими проблемами для Питера. Сколько чёрт возьми? Сколько месяцев, не дай боже лет, ты был влюблён в меня? Если только то, что говорил Гарри было признанием. А не просто пьяной шуткой. Питер не уверен. Даже если бы он и ответил на поцелуй, тот ничего не знал о том кто Человек-Паук. И из-за чего он действительно расстался с Мэри Джейн. Даже если просто остановиться на данном моменте,то сам Паркер давно уже не молодой красивый мальчик, в которого мог бы быть влюблен Гарри. Он больше старик, в пока еще молодом теле с пузиком, растерявший все самоуважение. Кусок пиццы медленно приближается ко рту, пока его же собственная рука не дернулась. Словно бы она онемела, пронзив дискомфортом в тысячу мелких иголок. Кусочки овощей с пиццы отлетели куда-то на пол. Но Питера волновало уже не это. Он просто смотрел на медленно расширяющееся малопонятное, но яркое и красочное пятно, что в момент резко становится больше, с силой затягивая окружающие предметы и самого Паркера.