Взаимность

      Рэйтан держал на руках бездыханное тело Амалы - даже смерть не смогла испортить идеальные черты лица. Он провел рукой по мягким волосам, с отчаянием понимая, что ее больше здесь нет. Он был готов молить всех существующих богов, хотя сам когда-то был таковым. Если ты - человек, если тебе дозволено любить, то Рэйтан Вайш тебе безгранично завидовал. Потому что даже если любовь была не взаимна, то в момент, когда мир расколется, о вас все равно смогут сказать: “И умерли они в один день”. – И жили они долго и счастливо. Все, конец, - Амала сняла очки и отложила их вместе с книжкой сказок на прикроватный столик. – Мамочка, ну почитай еще, – умоляюще протянула девочка с черными как сама ночь волосами. – Так, завтра кому-то рано вставать, юная леди. Амала была непреклонна в своем отказе. Стойко выдержав умоляющий взгляд дочери, она накрыла ее одеялом, поцеловала в лоб и под недовольное бурчание выключила лампу, - хвост белой кошки тут же потух.       Она спиной продвигалась к открытой двери из комнаты, продолжая смотреть, как ее дочь обхватывает губами большой палец руки, а второй пытается убрать с лица спутавшиеся кудрявые волосы. Сделав шаг за порог, Амала неожиданно угодила в теплые объятия. Она мгновенно расслабилась и повисла на сильных руках. – Я ее, конечно, люблю, но никто меня не предупреждал, что материнство - испытание, похлеще взгляда самой Кали, – Амала заметила, как на секунду глаза Рэйтана потеряли фокус, и уже пожалела о сравнении, которое пришло ей в голову. Она бы все отдала, лишь бы у них была возможность начать жизнь с чистого листа, хотя бы с клочка серой бумаги, но что бы они ни делали, смыть столько крови никогда уже не удастся. Они вдвоем строили мир на обломках руин.       Рэйтан учился жить в новом мире, старался, чтобы все вокруг видели только его легкую улыбку, но Амала знала, что безжизненный взгляд ее мужа, иногда проступающий на поверхность, вопил о том, что через многое еще нужно пройти, со многим смириться и многое принять. Рэйтан больше не видел духов, но призраки прошлого преследовали его по пятам. – Пойдем в спальню. Амала взяла теплую руку Рэйтана и поцеловала, как всегда делал он, когда ее что-то тревожило. Жест стал их тайным знаком, еще одним секретом в копилке.       Амала наблюдала, как древнее божество мучается и наслаждается новой жизнью. Насколько сложно было ему жить в роли человека, когда привычная модель поведения идет вразрез с новыми чувствами и ощущениями - сознание говорило ему оставаться спокойным и отдаленным, наблюдать, но не вмешиваться, следить, глотать и воспринимать все как данность. Но видели бы вы его в момент, когда какой-то мальчик ударил его дочь лопаткой по голове. Вот уж кто заслужил звание льва! Злость, раздражение, негодование, сострадание и любовь смешались в нем одновременно, с такой силой он бросился вперед и схватил дочь на руки, прижимаясь лбом к ее маленькому лбу, что бедный мальчик ужасно испугался и тут же разразился истошными рыданиями, разбрасывая вокруг себя песок. - Папа, отпусти! – нетерпеливо потребовала дочь и взмахнула кулачками. Рэйтан убедился, что его маленькое сокровище цело и невредимо, и медленно поставил ее на землю, хотя ощущение, будто сердце сейчас выпрыгнет из груди, точно пропадет еще не скоро.       Аврора, с высоко поднятой головой, твердым шагом приблизилась к мальчику, отобрала лопатку и с силой стукнула его по лбу! Она схватила своего отца за штанину и потянула в сторону дома, крича: – Побежали, папа, не то беды не избежать! Рэйтан на секунду опешил, но, увидев идущую в сторону детской площадки женщину с коляской, подхватил Аврору и быстрым шагом направился в сторону ближайшего переулка. Он гортанно рассмеялся, и дочь тихо захихикала, решив, что наказание ее не настигнет. Мужчина поставил дочь на землю и присел перед ней: – Это было очень некрасиво с твоей стороны, Аврора, я ужасно раздосадован твоим поступком. Серьезный тон отца заставил девочку смутиться, но спустя секунду она кивнула своим мыслям и без тени сомнений ответила: – Я защищала свою честь. В детском садике нам рассказывали про наши права. Дяденька сказал, что взрослые ни за что не должны бить детей, иначе их ждет суровое наказание. Но мальчик был старше, чем я! А это значит, наказывать меня нельзя. Аврора улыбнулась всеми своими 10 зубами и посмотрела ангельским взглядом, голубыми глазами своей матери. – Убедила, но маме мы об этом не скажем. Кто же из них знал, что Амала решила устроить себе тихий пикник на балконе как раз в этот момент? Только она взяла в одну руку печенье, а в другую - чашку горячего чая, сделала глоток, как тут же поперхнулась, увидев, как ее дочь дубасит соседского мальчика какой-то палкой, а ее муж вместо того, чтобы успокоить рыдающего ребенка, решил, что надо улепетывать. Амала расхохоталась, обрадовавшись за боевой характер дочери, и поспорила сама с собой, что эти двое заговорщиков решат сохранить инцидент в секрете. Видимо, осталось несколько минут ее уединения, девушка принялась за свое любимое лакомство, с удобством устроившись в кресле. - Я снова вижу тот вариант будущего, где тебя нет, нет рядом со мной, - глаза Рэйтана подернулись дымкой, а плечи опустились. Амала взяла его лицо в обе свои руки и вкрадчиво произнесла, глядя строго и даже с вызовом: - Этого никогда не произойдет. Будущее, о котором ты говоришь, навсегда осталось в прошлом. Мы построили нашу новую жизнь из горстки пепла, мы создали так много из ничего, и никто не сможет это у нас отнять. – Амала по очереди поцеловала каждое веко Рэйтана, положила его руку себе на грудь, туда, где бьется сердце. – Я здесь, с тобой, ради тебя и нашей дочери, и буду сражаться за наше счастье до последнего своего вздоха, а он будет очень нескоро, и в этом тебе лучше уж поверить мне на слово. Огонь загорелся в ее глазах. Она видела, что тени теряют свою власть, часть пропадает навсегда, но еще часть просто прячется в дальних уголках, куда пока не долетают слова Амалы. – Спасибо тебе, моя путеводная звезда, – Рэйтан мягко поцеловал ее руку, каждую костяшку и каждую фалангу, укусил внутреннюю часть запястья и сразу же лизнул это место. Амала откинула голову и тяжелее задышала, будто благовония наполнили все пространство комнаты. Рэйтан двигался вверх по руке, не забывая ни об одном сантиметре руки Амалы, она издала первый стон, когда он достиг ее шеи. Рэйтан рукой собрал ее волосы в хвост и потянул назад, вызвав громкий вздох, Рэй не останавливался, продолжая ласкать губами и языком чувствительные места, которые успел выучить наизусть: укусить у основания шеи, языком витиевато провести до мочки уха, задержавшись в месте биения сонной артерии. – Сейчас я тебя раздену и доведу до исступления, – вкрадчиво произнес Рэйтан ей в самое ухо, проводя пальцами по ее искусанным губам и напряженному подбородку. Амала вздрогнула всем телом и повернула голову, готовая молить о поцелуе. Он нарочито медленно снял с нее льняную рубашку, расстегивая пуговицу за пуговицей – их было 8, Амала считала, не имея никакого желания отводить взгляд от сильных рук. Рэйтан сверкнул глазами и притянул ее к себе, награждая за покорное ожидание глубоким влажным поцелуем, он укусил ее за нижнюю губу и Амала застонала прямо ему в рот, раззадоривая вибрацией и искренним наслаждением. Поцелуй становился все быстрее и глубже, когда Рэйтан, не отрываясь, снял с нее штаны и белье. Он оторвался с шумным выдохом и посмотрел на раскрасневшееся лицо своей жены: – Кажется, надо помедленнее. Амала пыталась возразить и притянуть его к себе, но Рэйтан ловко выскользнул, опускаясь ниже и обхватывая губами ее сосок. Он отстранился и легко подул, вызывая волну мурашек на загорелой коже. Амала выгнулась и вцепилась рукой в черные волосы, чтобы усилить такую желанную сейчас ласку. Рэйтан опускался ниже, огладил ладонями обе груди, затем плоский живот и, наконец, дотронулся до клитора. Медленные круговые движения подначивали Амалу стонать и всхлипывать, сминать руками шелковые простыни и выгибаться навстречу пальцам.       Рэйтан стоял на коленях, поглощенный картиной, которую сам и изобразил, его пальцы были кисточками, возбуждение, наслаждение и страсть - яркими красками, а Амала - холстом, извивающимся подле него. Она была самой красивой женщиной, которую когда-либо видела его божественная сущность. Она обожала руководить процессом, но как же самозабвенно она отдавалась. Уже два его пальца были внутри, двигаясь быстро, но недостаточно, чтобы оргазм тут же настиг ее. – Мне нужно больше, – умоляюще протянула Амала, голос звенел от возбуждения. Рэйтан зашипел, он больше не мог и не хотел сдерживать свое желание, он изнывал от необходимости заменить пальцы членом. Сорвав с себя одежду, Рэйтан навис над Амалой и наклонился к ее уху: – Кажется, я проиграл. Это ты довела меня до исступления. Девушка застонала, когда влажная головка члена задела клитор и уперлась в половые губы, Амала пыталась придвинуться ближе, чтобы наполниться и заполниться. Ее глаза вспыхнули пламенем, когда Рэйтан не дал этого сделать, он усмехнулся, обнял Амалу и в следующую секунду перевернул их на кровати так, что она оказалась сверху и со вскриком насадилась на твердый член. Она двигалась быстро вверх и вниз, слегка подпрыгивая. Красные полосы алели на груди Рэйтана, обещая превратиться в глубокие царапины, – с львицами семейства Басу нельзя играть без последствий. Рэйтан задвигал бедрами и увеличил темп, но ему этого уже было недостаточно, он поставил Амалу на колени и вошел сзади, ее спутанные волосы разметались по загорелой спине, Рэйтан привычным движением одной рукой собрал их в хвост, оттягивая назад, заставляя Амалу громко стонать и выгибаться, а второй рукой крепко держал за бедро, помогая не сбиваться с ритма. Движения стали более рваными, Амала потянулась к клитору, она нуждалась в скорой разрядке и знала, что одного ее вида, ублажающего себя, иногда было достаточно, чтобы заставить Рэйтана кончить. Он зарычал и увеличил амплитуду движений, Амала прогнулась в пояснице и уткнулась лицом в кровать, угол изменился и член Рэйтана вошел еще глубже, заставляя Амалу раз за разом выкрикивать его имя, мышцы влагалища резко сократились, Рэйтан застонал, навалился на Амалу и излился внутрь ее лона. Одной рукой он упирался в кровать, а второй поддерживал тело жены, он целовал и облизывал ее спину, наслаждаясь ее запахом и разгоряченной кожей. Он вышел из нее, и белое семя полилось на красные простыни. – Я давно считаю, что Авроре нужна сестренка, – с шумным выдохом произнесла Амала. – Я люблю тебя, – Рэйтан наблюдал, как глаза его любимой жены закрывались в истоме и неге, ее тело полностью расслабилось, – Я буду охранять твой сон, моя июньская лилия.