Добрым молодцам урок

- Врешь небось! — молодой Князь недоверчиво и азартно подскочил на своем кресле. - Разве бывает такое?! Чтобы пол-аршина?! Не бывает такого! - Сам видел, вот как тебя! - настаивал раскрасневшийся от выпитого княжий побратим, Димитрий. Вернулся он из земель дальних, где пытался отношения торговые налаживать (и преуспел). Князь собрал не огромный пир, но пирушку, только самый ближний круг, чтобы Димитрий потешил всех рассказами и диковинах, которые за тридевять земель отсюда повидал. Гости ели досыта, пили, не просыхая и слушали истории про мужика, у которого голова убегала, да про мертвецов, которые по ночам с кладбища прибегали в деревнях пошалить, да про людей с волчьими головами. Все сидели, рты раскрыв, удивлялись, да головами качали. Женька, княжий Постельничий, даже есть перестал - так захватили его рассказы Димитрия. Только княжий Воевода знай себе хмыкал скептически, да рукой махал - мол, знаем мы, эти бабьи сказки. Димитрий, задетый за живое, принялся за самый главный рассказ. - За морем Королевич есть, что не можно глаз отвесть! Месяц, это, под косой блестит, а во лбу звезда горит! Сам его видел - действительно, красота ненаглядная, мамой клянусь! Тысячи мужей и жен к нему сватались, а не окольцевал никто. - А почему? - Князь так заинтересовался, что аж с ногами на кресло залез, уставившись на побратима блестящими от любопытства глазами. - Не прилюбовался ему никто! Да и вряд ли прилюбуется. Они там такую многоступенчатую систему сватовства придумали, что хрен вам, а не жених. Сначала надо его догнать, а бегает он ой как быстро, и по непредсказуемой траектории. Потом надо ему такую сказку рассказать, чтобы он повеселился и опечалился, потом песню ему надо спеть, да чтобы и на иностранном языке и на их. Потом, значит, красивым надо быть и внешне ему понравиться. А уж потом ночь с ним провести, и если ублажить его получится, останется доволен, тогда - честным пирком, да за свадебку. Я, конечно, и не пытал счастья, но видеть его - видел. Красивый, как утренняя заря. Смуглый, румяный, кожа чистая, глаза - карие омуты, обрамленные длинными пушистыми ресницами, рот сочный, брови соболиные, ну и, простите други, елда здоровенная. Князь поднял бровь. - Насколько здоровенная? - живо спросил он. Девушек молодой Князь не шибко жаловал, а вот до парней был охоч. - Да с пол-аршина, - ответил Димитрий молодцевато. - Да не бывает такого! - вырвалось у Женьки. - Это ж огромная дубина! - Мамой клянусь, такая и есть! - ударил себя в грудь Димитрий. - Сам видел! - Гонишь! - выкрикнул Пор, один из дружинников. - Я?! Когда я тебе гнал?! - вскипел Димитрий. Началась свара. Князь же сидел сначала молча, осмысливая сказанное, а потом и выпалил: - Врешь небось! Разве бывает такое?! Чтобы пол-аршина?! Не бывает такого! - Сам видел, вот как тебя! - Димитрий даже ногой топнул, - Да я не я буду, если вру! А что, Княже, может и тебе съездить, так сказать, счастья попытать? И убедиться, что не вру я! Молодой Князь призадумался. Дружинники замолчали, ожидая речей от Князя своего. Княжий Воевода хмурился, но молчал, и только крепко впился в рукоять своего ножа пальцами, да так, что они побелели. - А что? В самом деле, а не съездить ли нам? Уж не взглянуть ли на самого Королевича легендарного, распрекрасного? Не попытать ли счастья? А вдруг пройду я все испытания, а вдруг дойду до ночи, да испробую на себе этот, агрегат пол-аршина длиной? А вдруг прилюбуюсь я Королевичу? Что думаете, друзья? - Молодой Князь тряхнул головой уверенно, да волосы со лба назад откинул одним движением. Мол, не сойду я теперь с места, мое это решение. - Я правильно понимаю, что ты уже все решил, и нас спрашиваешь только формально? И мы едем за тридевять земель, чтобы полюбоваться на здоровенный хер и подождать тебя, если тебе повезёт с ним натешиться? - уточнил Княжий Воевода едким тоном. - А может и так, - не обиделся Князь. Они с Воеводой были побратимами, и тому было позволено больше, чем остальным, особенно речи дерзкие вести. - Поедем? - Как будто у нас выбор есть, - закатил глаза Воевода. - Три дня хоть дай, подготовиться надо. *** Долго ли, коротко ли, собрался Князь с дружиной своею в дорогу дальнюю. Поехал с ним брат его названный, Княжий Воевода. Поехал и второй названный брат, Димитрий - как человек опытный, и способный Королевича опознать. И дружинники самые проверенные с ним отправились - путь непростой им предстоял, да задача больно уж деликатная. Путешествие выходило каким-то нервным. Димитрий подогревал Князя и дружину рассказами о чудной красоте и небывало щедрой оснащенности Королевича. Князь заинтересованно слушал, и со щек его не сходил спелый яблочный румянец, а голубые чистые глаза его постоянно возбужденно блестели. Дружинники травили пошлые байки, да непристойные анекдоты. Княжий Воевода был мрачен и угрюм, как будто сгусток самой черной ночи среди бела дня. Он больше молчал, а если не молчал, то огрызался и занудствовал. Перед тем, как на корабль взойти, остановились путники на ночлег на постоялом дворе. Горячей еды поели, в жаркой баньке попарились. Да заметил Молодой Князь, что не садился брат его названный с ними за стол, да в баньку не ходил. Стал искать, стал кликать друга своего и нашёл его неподалеку от постоялого двора, в рощице. Сидел Княжий Воевода чернее тучи, да с ножом своим заморским, из позапрошлогодней коллекции, разложил вокруг и тюбик смазки, и салфетки разные, да полировал нож бархоткой специальной, из кожи лося выделанной. - Ой ты гой еси, добрый молодец, - начал Князь молодой. - Чего жрать с нами не идешь и не вымылся даже? Иль кручина тебя одолела какая? Или лихоманка привязалась? Скажи правду Князю своему, пока я не осерчал и не надавал тебе под зад. Поднял на него взгляд Воевода, а в глазах его такая тоска, такая мука была, что испугался Князь. - Ты чего, Сашка? Че случилось? - кинулся он к нему, на колени перед ним опуститься не побрезговал, все же не кто-нибудь, а брат названный. - Ничего не случилось. Хочется просто побыть одному, без вашей этой суеты и рассказиков этих. Задолбал меня Димитрий сказками про хуй красоты неописуемой. - злобно ответил Воевода. Князь рядом с ним сел. - А хочешь, я нож тебе помогу почистить? Отполировать? - примирительно предложил он. - Ой, спасибо, не стоит. Эти твои возвратно-поступательные движения с продолговатыми предметами не способствуют моему душевному равновесию. - покачал головой Воевода. Князь глянул на него уважительно. У его Воеводы не голова - а целая боярская дума, умный он! - Пойдем уже тогда, скоро стемнеет, а завтра рано утром отплываем. - протянул другу руку Князь. - Поспать надо. - Не буду я спать, не смогу, - злобно зыркнул Воевода и встретился со своим Князем взглядом. Долго они смотрели друг на друга, с места не двигаясь. И оба попеременно то жаром наливались, то холод их пробирал. Не мог Воевода глаз отвести - такой уж брат его названный, Молодой Князь, красивый был, как самое спелое наливное яблочко, круглое, крепкое, с красным бочком, сладким соком истекающее, вот-вот с ветки само сорвется, в руки чужие, жадные упадет. И Князь смотрел и смотрел - такие у его Воеводы, друга верного, были глаза темные, как колодцы глубокие с ключевой водой, в какие смотришь, а они тебя на дно манят, затягивают. Красивый его названный брат. Молодой Князь был уверен, что не найти во всем Княжестве, а то и в целом свете, никого прекраснее. Но те плечи крепкие, руки сильные, кудри буйные, губы нежные, задница роскошная и большой красивый член были не про его честь. Побратимы они, в походе вместе бывали, кровь смешали, Князь его клятву верности принял и быть ему другом и братом обещал, а не полюбовником. Потому отвел он свой жаркий бесстыдный взгляд и сказал хриплым голосом - Как знаешь, Сашка, а я спать пойду. - и ушел, ни разу не обернувшись. А ночь выдалась душная, бессонная. Забывался Молодой Князь короткой дремой, а не сном, и виделся ему в сонном мареве юноша неземной красоты темноволосый, высокий, обнажённый, с кудрями до плеч и будто подходит к нему Молодой Князь и руку протягивает, а он улыбается знакомо, чуточку смущенно и говорит: "А я тебя всю жизнь ждал!" и смотрит глазами своими прекрасными, темно-серыми. Просыпался Князь и сердился, и лежал без сна, время торопил. Вот бы быстрее увидеть Королевича, может отпустит его это наваждение? А Воевода вовсе без сна лежал, думы невеселые думал, страдал, и собраться с духом никак не мог. Как он мог яблочко свое в руки чужому отдать? На мальчишек его он привык глаза закрывать, то так было - баловство, от избытка силы молодой, да желаний горячих. А теперь что же? Не было ни одного шанса, что он Королевичу не понравится. Понравится. Вон он какой, Пресветлый Князь, маленькая беленькая звездочка на небосклоне, что сияет ярче солнца даже днем. Смелый, упрямый, настойчивый. И самый-самый нежный, самый-самый воздушный, самый-самый! Королевич ему пара достойная будет, а испытания он пройдет - нет ничего, что Князь не мог бы сделать. И это сделает. А как он-то сам жить будет после? Что делать? Братья они названные, негоже даже мыслей таких допускать. А вот ни сердцу, ни душе, ни гормональной системе, всем этим андростенолам да андростенонам, не прикажешь. Не спал, в общем, воевода, всю ночь мучился. *** Путь по морю занял у них неделю с небольшим. Князь все время почти на палубе провел, по сторонам поглядывая - и хоть вокруг простиралась сплошь морская гладь, а вдруг что интересное увидеть доведется. Воевода из своего угла редко выползал. Что-то его то укачивало, то голова болела, то солнце слепило, то ветер пронизывал. Хандрил он, в общем. - Вот! - назидательно поднимал палец Молодой Князь, обедая с Димитрием курочкой с овощами под грибным соусом - А говорили, зачем ты, Князь, велел везде центрифуг понаставить? Пять раз в неделю вертелся по два часа, гляди, как натренировался! Никакая качка не берет! Вот вернемся, повелю каждому хоть по полчаса, да трижды в неделю, но вертись! Дружина, центрифуги тоже уважавшая, согласно кивала в полном составе. На берег Королевства сошли в полдень, и тут же подошел к ним глашатай, в смешной шапке с бубенчиками. - Господин, а я смотрю, вы из благородных? - задал он вопрос интимным шепотом. - А что вы хотели? - вежливо спросил Князь. - Ну, из благородных, - перебил его Воевода, становясь впереди, - Че надо-то? Глашатай вытащил свиток и предложил: - Не желаете ли зарегистрироваться, как претендент на руку и сердце нашего Великого Королевича? Только до трех пополудни регистрационный взнос - полсотни серебром. Позже будет дороже, говорят Восточный Шейх сюда направляется, это, сами понимаете, совсем другие деньги. Князь удивленно посмотрел на Димитрия. Тот пожал плечами. В чужой монастырь со своим уставом не ходят. Такие порядки. - Саш, а у тебя есть полсотни серебром? - спросил Князь кротко. - Я упаковал так, что фиг достану... - Вот вечно ты, Андрюш, ну! - закатил глаза Воевода, снимая с пояса расшитый кошель с деньгами - Я поражаюсь просто! На, вот, здесь полсотни как раз. Князь отдал кошель и получил бирку на руку и свидетельство о регистрации кандидата за номером 133643. - Однако, у него претендентов, - с уважением произнес он. - Точно, легенда! - А я тебе что говорил? Порода! - воскликнул Димитрий. Дружинники завздыхали, уважительно-одобрительно. - Ну чего, пошли что ли. Мне тут еще карту дали, тут вон, до лугов надо добраться. - заявил Князь *** Уставшие, вымотанные на жаре путники подошли к Лугам часа через полтора. На окраине Луга бодрые женщины в чепцах торговали пирожками и водой с лимоном. Воевода заметно оживился, увидев вывеску "Гостиница "Поймай Королевича". - Князь, смотри, вот там можно разместиться! Комнаты на удивление нашлись, правда, не для каждого отдельная. Князю пришлось селиться с Воеводой, а Димитрию вообще достался приезжий с солнечного Юга, тоже Претендент, звали его Вахтанг. У него нашлась фляга с вином и много вкусного козьего сыра, и Димитрий мгновенно воспылал к нему дружескими чувствами. Князь же от усталости вырубился, только на кровать прилег. Воевода, ворча себе под нос, кое-как стащил с него хотя бы часть одежды, да прикрыл одеялом. К самому ему сон не шел. Он стоял у окна, взглядывался в Луга, вдруг промелькнет где совершающий пробежку Королевич? Вдруг увидит его Воевода, и окажется, что приврал Димитрий? Но увы. Луга были пустынны. Утром хозяин гостиницы разбудил его стуком в дверь - через час начинался забег, и Князю надо было еще успеть позавтракать. Воевода еле его добудился - так устал Молодой Князь, что проснулся только от пощечины. Сморщился, потер щеку, и укоризненно уставился на брата названного сонными глазами. - Ты зачем меня ударил, а? - засопел он обиженно. - Я, между прочим, твой Князь. - Я тебе завтрак принес, и, между прочим, ешь давай, а то через час побежишь, за Королевичем своим, и гляди, упадешь без сил, если не поешь. Завтракали в гнетущей драматичной тишине. Князь любовался Сашиными руками, резавшими хлеб и чистившими мандарины. Воевода занимал себя чем угодно, лишь бы черные мысли не одолели вновь. До старта дошли всей толпой и Князь, светло улыбнувшись, дождался, когда выкрикнут его номер и побежал. Бежал он довольно долго, пока не увидел впереди фигуру, мчавшуюся ему навстречу. Абсолютно обнаженный, дивно прекрасный юноша приближался к Князю резвыми скачками. Густые длинные темные волосы его развевались по ветру, теряя вплетенные в них ромашки. Он был высок, ладно сложен. Двигался он с особенной грацией, не повинующийся законам гравитации член мотался из стороны в сторону, будто его трепало не ветром даже, а злым ураганом. Член и в самом деле был размеров впечатляющих. Длинный и толстый, он напоминал средних размеров дубинку, которой девки взбивали подушки и перины. Князь замер. Нет, он конечно, любил щедро одаренных природой мужчин, но такие размеры видел впервые. Юноша заметил его и остановился. Лицо его очаровательно раскраснелось от бега, он бурно дышал, втягивая воздух изящно вырезанными ноздрями. - Ты кто такой, е-мое? - спросил он, экспрессивно взмахнув руками. Голос у него был низкий, приятный. - Я Князь, - сообщил Князь, без всякого стеснения разглядывавший предполагаемого Королевича. - А ты Королевич? - Я да. А ты, значит, претендент? Королевич обошел его, заинтересованно оглядывая со всех сторон. - А ты ничего такой. Как думаешь, с испытаниями справишься? - А чего бы нет? - усмехнулся Князь, прикидывая мысленно, как будет смотреться в его руке эдакая дубина. - Ну смотри, я поблажек не даю. Мою благосклонность заслужить надо честно, все испытания пройдя, понимаешь, да? - горделиво откинул голову назад Королевич. - Да я готов, это самое. - подтвердил Князь. - Ну считай, первый этап ты прошел. Встретимся завтра, во дворце, будешь сказку мне рассказывать. - наказал Королевич. - Тогда до завтра! - кивнул Князь. Была у него в дорожном сундуке тетрадочка заветная, в которую Князь все истории собирал, какие ему в голову приходили, да самолично рисунки рисовал, под сюжет подходящие. Покажет он тетрадочку Королевичу, поглядит, что будет. *** Воевода встретил Князя в их общей комнате. Сидел на скамеечке у окошка, поднимал гири пудовые, дабы силушка в руках не пропала. Князь как увидел брата своего названного без рубахи, как впился взглядом в волоски на его потной груди тёмные, плотные, блестящие, так напрочь обо всем забыл. - Видел? - спросил Воевода грозно. Князь кивнул зачарованно. - Видел, - выдохнул он. - Красивый? - спросил Воевода. И брови его сошлись на переносице совсем уж сердито. - Ага, - произнес Князь ошалело. Вот бы потрогать разочек! Везде! Один маленький разочек, ну никто же не узнает, и Саша, он может быть тоже захочет, чтобы его потрогали, и... Воевода сжал челюсти и с трудом процедил. - Что за сказку будешь рассказывать? - А там, в сундуке, - Князь уже мысленно стоял на коленях и зубами стаскивал с дорогого друга штаны, вниз, к самым щиколоткам, открывая ноги стройные и сильные, и все остальное тоже открывая. - В сундуке? - вывел его из транса низкий, вибрирующий Сашин голос. - Ага, там, в сундуке, возьми меня... То есть тетрадь, я хотел сказать, возьми тетрадь! - опомнился Князь. Фу ты, монстр, а не Воевода! Колдун! Превращает мозг в желе и коленки в студень! Воевода действительно тетрадочку отыскал, почитал, и совсем пригорюнился. Красивый, говорит, Королевич оказался. Прошел первый этап (а кто бы такого Князя из лап загребущих выпустил?). Пришёл вон, весь в трансе, почти невменяемый, так сразил его красавец заморский. А уж от таких историй, что в тетрадочке записаны, точно будет Королевич и плакать, и смеяться. Не видать тебе, Воевода своего Князя, как своих ушей. Приберет его к рукам Королевич, будет ласкать тело белое да поцелуи срывать с уст сахарных. Сам он к Князю так ни разу не притронулся, хотя с первого взгляда полюбился Князь ему, только молод совсем был Воевода, да глуп тогда. Решил, что братом будет Князю дорогому названным, поклялся в верности и кровь свою с его кровью смешал. Это уже позже стал догадываться, что не все так ясно и просто с ним. Вон, как в баньке, когда скинул Князь молодой свои порты расшитые (как он умел это делать - будто часами тренировался - слегка потянул за шнурок, и ткань скользит по длинным прекрасным ногам) - Воеводу чуть удар не хватил. Идеальная задница оказалась перед его взором, упругая, манящая, белая. Как бы шикарно на ней смотрелся след от его зубов! Ну а потом обернулся Светлый Князь к Воеводе своему и спросил удивленно. - Что же ты еще не разделся? Нешто мыться одетым будешь? Воевода только глупо моргал, нервно поджимая губы. И только пялился на княжий абсолютно гладкий пах - ни волоска. А какой член у него был красивый - немаленький, ладненький, с четко выделяющейся под темно-розовой крайней плотью головкой. И мошонка - заглядение. Крупная, тяжелая. Гладенькая. Саша тогда долго сидел абсолютно оглушенный. А после часто видел эту картину во сне. Без продолжения. Ну а что, это ж просто сон. Ну так бывает - видишь во сне лучшего друга, голого. Красивого, самого красивого на свете. А друг с юношами забавлялся. Представлял Саша, как целуют они его Князя в насмешливый рот и в пышную круглую попку, вылизывают гладенькие яички. Счастливые. *** Сказать, что сказка Королевичу зашла - это прямо преуменьшить. Встретил он Князя уже одетым в шелка и бархат, начал слушать, как он рассказывает, да прервал, нетерпеливый, заметив тетрадочку. Тут же вытребовал ее себе и уселся читать и смеясь, и подвывая, и даже рыдая от смеха. А Князь маялся. Все эти наблюдения за полуголым Воеводой разбудили в нем желания нескромные, прямо сказать, навязчивые и сильные. Все тело налилось напряжением и так хотелось его уже сбросить с хотя бы вот, Королевичем, уж он бы с его дубинкой враз управился. Лучше бы конечно... Но о таком даже думать совестно (и если бы Саша к нему хоть раз ТАК прикоснулся, Князь Пресветлый сразу бы к праотцам отправился, но зато счастливый). Королевич же до рассвета читал тетрадочку, а потом сказал торжественно - Ты прошел второе испытание! Есть у меня мысль одна, попробовать завтра кое-что хочу. Только оставь мне тетрадочку! - Бери, Королевич, только с возвратом! Дорога она мне, навсегда не могу отдать. - честно признался Князь. На том и порешили. Воротился Светлый Князь в комнатку в гостинице с рассветом. Воевода спал богатырским сном. Прокрался Князь в свою постель, лег и уснул тотчас. Ничего утром Воевода Княжий не спрашивал, да и не злился и не бранился. Смотрел печально, обреченно и ни слова не говорил. Затревожился Князь. Что за печаль у друга дорогого? Не привык он видеть брата названного таким, будто убитым, но заживо. Стал он выпытывать - какая беда произошла, что за горе приключилось. Но молчал Воевода Княжий, и не добился он ни слова, кроме "Все нормально", и ушел на испытание к Королевичу Князь с тяжелым сердцем. А Королевич между тем встречал его со взором сияющим. Достал он лютню изящную, заморскую, по струнам ударил рукою и запел сам, голосом своим приятным. И с удивлением узнал Светлый Князь стихи свои из тетрадочки. И песня такая получилась из них - и страшноватая, и веселая одновременно. Стало на сердце совсем легко, а Королевич ему еще несколько стихов показал. - Не взыщи, Князь, а только переложил я стихи твои на музыку. Заиграло сердце мое. Хочу, чтобы был ты другом моим сердечным и чтобы не разлучались мы никогда! Польстили речи легендарного Королевича Князю. И в самом деле, хорошо было вот так сидеть, песни слагать, да чтобы на сердце легко-легко всегда было! — Последнее испытание осталось, - сказал Князь. Королевич вздохнул. - Принципы, Князь, это дело такое. Раз уж сказал, все по-честному, так все по-честному. С рассветом пойдешь, подготовься, я ждать тебя буду. - сказал он твердо. *** Вышел Князь из баньки, а ноги в комнату не несут. Не хотелось идти и Воеводе Княжьему в глаза его смотреть. Страшно лицо его красивое видеть, такое оно застывшее в печали. Но идти все-таки пришлось - вся одежда новая в сундуке, в комнате осталась. И рубаха расписная да расшитая, и портки кожаные. Перед дверью вздернул подбородок Светлый Князь. Негоже прятаться. Он, может, судьбу свою ночью сегодня обретет. И названный брат радоваться должен за него. И он еще за брата порадуется, непременно, когда тот судьбу свою встретит. Вошел Князь в комнату, а там и нету никого. Переоделся он быстро во все новое и на кровать улегся, назначенного часа ждать. Прикрыл глаза, ощутил, как сильно сердце колотится. И вдруг услышал голос Саши, брата своего названного. - Получится у тебя все. Чтобы у тебя и не получилось? Не бывать такому. А я все одно, Воеводой твоим буду, навсегда твоим. Распахнул глаза Светлый Князь, увидел - и правда, сидит Саша на своей постели, смотрит на него и горько, и ласково. - А я не слышал, как ты вошел. Или это не ты, или мне все только чудится? - пробормотал Князь. - Чего, ты решил, что я твоя галлюцинация? Нет, это и правда я. - усмехнулся Саша невесело. - Я бы, знаешь, Саш... - захотелось вдруг Князю все-все Саше рассказать - и про глаза-колодцы, и про желания свои горячие, и про колдовство, которое он от Саши чувствует, и про возвратно-поступательные движения... Но постучал в дверь условным стуком Пор, доверенный дружинник. Время пришло стало быть. Поднялся Князь и пошел к двери. И окликнул его Воевода по имени, и обнял, и к себе прижал, и растворился на мгновение Светлый Князь в объятиях горячих. А потом отпустил его Саша, держать не стал. Добрался Князь до дворца королевского ни жив, ни мертв. Встретили его слуги, проводили в опочивальню к Королевичу. Была опочивальня огромной, и с кроватью в полкомнаты. И возлежал на кровати сам Королевич, одетый в кружевную ночную рубашку с тесемочками шелковыми, по последней королевской моде. - Ну чего ты, - сказал он, нетерпеливо соскакивая с кровати. - Чего морозишься? Я жду тебя, жду! Давай покончим с формальностями, я там еще пару песен сложил, показать не терпится! - А ты... Этого хочешь? - спросил Князь неуверенно. - Надо, условие такое, - проговорил Королевич. - Ночь, то, се. Давай уже, да сядем, ты меня послушаешь, если что, поправим! - Послушай меня, - твердо произнес Князь. И сделал Королевичу предложение, от которого тот не смог отказаться. *** А Воевода без сна которую ночь проводил. Сегодняшняя самая лютая была, хуже не бывает. Лежать на хлипенькой кровати в гостинице, когда Князь его там, с Королевичем. Ублажает, значит, этого, толстохуего. Едва ушел Князь, как овладела Воеводой ярость необычайная. И пошел он в луга и там рубил траву мечом своим коротким, и полодым деревцам досталось. А после уже ничего не хотелось - только лечь (и умереть хотелось, прямо вот сейчас). Но не умер Воевода, а в комнату пошел, спать. Сколько жизнь ему страданий отмерила, все он пройдет, ни одного не избежит. Такова его судьба видно. Разделся он, да в постель лег. Сколько лежал - то было ему неведомо. Только скрипнула дверь в полной ночной темноте. Проскользнула в комнату фигура знакомая. И опустилась на кровать рядом с ним. - Ты спишь? - позвал Светлый Князь шепотом. Ничего не смог Воевода ответить. Только лежал да таращился. А Светлый Князь вдруг откинул одеяло с него, наклонился резко, и прямо, не спросив никакого позволения, не предупредив, обхватил устами сахарными его член, да принялся совершать такие возвратно-поступательные движения, что Воевода ни одного внятного слова произнести не мог, только и мог, что стонать громко. Наконец, оторвался Князь от своего увлекательного занятия, и скользнул Воеводе своему под бок. - Ты молчи, - прошептал в самое ухо, - я скажу. Мы с Королевичем творческое обьединение создаем. Песни писать вместе будем. Вот увидишь, мы обязательно прославимся! Наши песни на каждом углу народ распевать будет! Веришь? - Верю, - тихонько ответил Воевода, а руки при себе не удержал, вовсю упругие княжеские бочка и вожделенную задницу наглаживая. - Но там условие, понимаешь? Надо все выполнить! Я подумал, песни и сказки сочинять будем с Королевичем, а ублажать я буду тебя! Как тебе идея, а Саш? По-моему блестящая! - заявил Князь, осыпая поцелуями Сашину шею, плечо и скользя губами по груди. - Невероятная идея, Андрюш, но как же, мы ведь побратимы, мы же поклялись... - твердил Воевода, Князя своего к себе прижимая. - А я подумал, одно другому мешать никак не может. Ты же брат мне только названный. А я уже сгорю скоро, тебя желаючи. - заявил Князь, серьезно заглянув в его глаза. - Ты мое яблочко наливное, - умилился Воевода - Согласен со всем, готов пройти кошмар любой, лишь бы пять минут побыть с тобой! - Пять минут?! - ужаснулся Князь - Да у меня планы на тебя на ближайшие лет тридцать минимум! И может ты уже перестанешь нудеть, и мы займемся выполнением условий? И Воевода послушался.