Мурашки

Ледяной ветер тонкими, синими пальцами забирается под куртку, ползет по телу, охлаждая еще больше. Девушка одергивает ткань пальто, укутывается, надеясь вытянуть из шерстяного шарфа хоть немного тепла. Морозная зима пришла совершенно неожиданно, окутала город дымкой из снежных хлопьев, укрывающих серые улицы белым покрывалом, принесла порывы ледяного ветра, пронизывающего от макушки до пяток. Сумерки сгущались около четырех часов, вовлекая небольшой город в полудрему. Мать уже начала звонить, обеспокоенная слишком долгим отсутствием своего чада. Телефон вибрирует в кармане, призывая обратить внимания, но Алиса игнорирует, не желая морозить пальцы еще больше. На кончиках уже ощущается легкое покалывание иголочек, а движения будто замедлены, неказисты и несуразны. Она ускоряет шаг, не желая вызывать гнев матери своим опозданием. Преподаватели второй смены были медлительны, неспешны, задерживали ребят то и дело, вынуждая потом Алиску бежать на последний автобус, спотыкаясь на застывших лужах. Девушка вздохнула, выпуская облачко пара. Жизнь превратилась в рутину, когда школа закончилась: университет, домашние задания, снова университет, какое-то мероприятие, а потом опять домашнее задание и так по кругу — замкнутому, нескончаемому. Ей хотелось какой-то игры, азартности, которую дарило общение с одноклассниками всего год назад, но сейчас жизнь посерела, значительно утратила краски, принося тоску и апатию вдобавок ко всем неуютным мелочам. Земля под ногами около многоквартирного серого дома становится скользкой: недавние лужи превратились в маленькие каточки, от чего Алиса, не ожидавшая такой подставы от матушки природы, пошатывается и почти падает. — Аккуратней, — большая рука ухватывает ее за плечо, возвращает в прежнее положение. Второй рукой незнакомец берется за другое плечо, придавая девушке устойчивость. — Извини, — шепчет совсем тихо, смущенная взором насмешливых синих глаз. Вдыхает сигаретный дым, выпущенный мужчиной. Осматривает его, борясь с неловкостью и стеснительностью. Алисе до ужаса хочется хлопнуть себя по лбу: перед ней собственной персоной стоит привлекательный друг ее брата. — Ничего, главное, не упала, — он задумчиво разглядывает смешную сиреневую шапку, печальные карие глаза, растянувшуюся неловкую улыбку младшей сестрички своего лучшего друга. Убирает с ее лица прядку волос, ощущая как в его руках девушка расслабляется, плавится мороженым от чувств, поглотивших маленькое сердечко. Алиса всегда была очаровательной, на его взгляд, невинной и такой особенной, что выгнать из своей головы все порочные мысли получалось редко. Когда девчонка закончила школу, он впервые посмотрел на нее по-особому, не так, как обычно. Он ощутил цветочный запах духов, захотел коснуться кучерявой прядки у лица, заглянуть в карие глаза, видя там такое же вожделение и интерес. Но Алиска была увлечена учебой, поступлением в университет, отношениями с каким-то откровенным дурачком, по мнению Андрея, а потому он отступил, похоронив в себе все мыслишки. Да и тот факт, что она была младшей сестричкой, самым дорогим человеком его лучшего друга Кирилла, был обременительный, запрещал какие-либо действия своим наличием. — Спасибо, что удержал, — она ловит его взгляд, растворяясь в глубине синих глаз. Когда Алиса оставалась одна, подслушивала разговоры о девчонках из комнаты брата, или просто находилась более пары минут с Андреем, она начинала плавиться. Он чертовски привлекал ее, но на ум в моменты помешательства приходило наставление брата «Андрей тебе не пара, даже не заглядывайся, он отличный друг, товарищ, но с девушками совершенно не умеет обращаться». И она верила в это, слыша истории Андрея через стенку, внимая его бархатному голосу, повествующему об очередной «подружке». — Тебя мама искала, а мне пора спешить, увидимся, Алиска, — он кивнул, улыбнувшись так широко, что у Алисы Корневой сердце забилось где-то в горле, зашлось бешеным ритмом, грозясь вот-вот остановится от напряжения, поправил ее куртку легким движением, напоследок прижав на секунду к широкой груди. — Пока, Андрей, — она снова шепчет, боясь нарушить момент. Между ними пролетают искорки, которые девушка совсем не замечает, но чувствует, как все ее естество хочет прижаться к нему, почувствовать тепло мужского тела. Снова парень не выйдет из ее головы до утра, снова она будет прокручивать, какой неловкой и несуразной предстала перед тем, кого хотелось очаровать до боли в голове, до протяжного воя где-то внутри. Девушка влетает домой шальной пулей, бросает на пол сумку с вещами и оседает на маленьком пуфике у двери. В коридоре показывается недовольная мать, лицо которой выражает такое вселенское разочарование, будто Алиса опоздала не на пару минут к обещанному часу, а пришла домой под утро и пьяная в стельку. Мать семейства была строгой, консервативной женщиной, разговоры с которой были короткими и слишком жесткими, если она была недовольна чем-либо. А сейчас, будучи на «испытательном сроке» после неудачного распития напитков в баре, Алиса боялась женщины до чертиков. Ей было уже восемнадцать, девушка могла делать все, что вздумается, но мать почему-то обозлилась в последние месяцы, начала командовать, будто не желая, чтобы ее «маленькая девочка» взрослела, набиралась опыта и совершала ошибки молодости, на которых потом сможет научиться. — Алиса, — женщина качает головой, смотря с невероятным осуждением, что пробирается под кожу и вызывает мороз по спине. — Что такое? — девушке вдруг нестерпимо хочется ощетинится, выпустить накопившиеся эмоции, злость на эти дурацкие запреты, на глупое стечение обстоятельств, при котором она опозорилась перед Андреем, на все-все-все в мире, что мешает ей спокойно жить. — Я места себе не находила, переживала, что ты трубку не берешь, решила в окошко глянуть и знаешь, что увидела? — глаза матери метают молнии, от чего Алисе становится тревожно, неприятно до глубины души, что ее воспринимают не как восемнадцатилетнюю, взрослую студентку, а как нашкодившего щенка. Алиса молчит, стойко выдерживая взгляд матери. Внутри плещется злоба, смешанная с желанием заплакать, желанием возразить на все, что скажет женщина, и желанием поскорее закрыться в комнате, представляя, как все могло бы быть с Андреем, если бы в ней было чуть больше смелости. — Увидела, как ты с этим Андреем стоишь, — мать злобно выплевывает имя парня, что раздражает ее постоянным присутствием в жизни сына. Отчего-то женщина невзлюбила его свободолюбие, очаровательную самоуверенность, некоторую резкость и живость в движениях. Она воспитала спокойного, надежного сына, повинующегося иной раз указаниям, ставящего ценности семьи превыше всего, знающего, как важно найти работу и создать свой маленький мир из жены и детей, а тут появился какой-то парень, излучающий свободу, открытость, непокорность и самоуверенность, которой она терпеть не могла в людях. Алиса понимала, почему женщина так недовольна Андреем — он был противоположностью ее сыну, был взбалмошным, насмешливым, веселым и открытым, когда Кирилл оставался тихим, спокойным, не требующем особого отношения и выражающим «традиционность». — Мама, — Алиса начинает спокойно, боясь влезть в конфликт, нервов и сил на который этим морозным вечером совсем нет. Злоба, все чувства, смешавшиеся коктейлем, резко покидают ее, оставляя только смертельную усталость. — Андрей лучший друг Кирилла, это первое, второе, он просто удержал меня от падения на льду, третье, мне восемнадцать лет, я могу пообщаться с тем, кто зла мне уж точно не причинит. Внутри Алисы всегда все протестовало, кричало, что никто не может ей указывать. Воспитанная скромной, тихой и «традиционной» девушкой, она тянулась к огню, коим был Андрей, все люди похожего плана: взбалмошные, свободные. Ей страстно не хотелось стать покорной, не хотелось плясать под дудку матери, потакая ей в каждом капризе — результате сурового советского воспитания. Отец Кирилла и Алисы ушел, когда детям было около семи и четырех соответственно, а потому суровая женщина взвалила детей на себя, тянула, как могла. Именно это помогало Алисе не забывать, что мать заслужила уважения, послушания, но в то же время девушка боялась, что станет серой мышью, зашуганной дома, не способной иметь свое мнение и внутренний стержень. И девушка, сколько себя помнила, боролась с матерью хотя бы в своей голове. Не уступала ее правилам, училась не только дома, но и в школе, взращивала в себе свободную, вольную птицу, которой когда-нибудь сможет по-настоящему стать. — Алиса, не смей грубить, — из размышлений ее вырывает почти крикливый, наполненный слепой яростью тон. — Андрей тебе не приятель, если Кирилл выбрал его как друга, это не значит, что ты тоже должна с ним общаться. Женщина и вправду не любит Андрея, что больно колет в сердце Алисы. Ей хочется быть с этим человеком, чувствовать его внимание, слушать шутки и истории до скончания времен, а мать противится даже впускать его иной раз, вынуждая Кирилла гулять с лучшим другом по улицам. Вот и сейчас, наверняка, Кир просто прошелся с ним до дома, не попадаясь матери на глаза. Почему-то в отношении брата она не была так жестока, агрессивна, позволяла общаться с кем угодно, пусть и вытрепала нервы разговором о «плохих примерах», а вот за Алиску она взялась основательнее: иной раз девушка до хрипоты ругалась, когда отстаивала свое общение с определёнными людьми. Всегда получалось, но не с Андреем, свободным и забавным красивым другом Кирилла. — Я не хочу, чтобы ты с ним общалась. Пусть Кирилл общается, его право, но с такими наивными, летящими на огонь бабочками как ты, такие как Андрей обходятся жестко, ранят до глубины души. Не смей даже смотреть, а я знаю, как тебе хочется, вижу с кухни как стоишь у двери щенком побитым, если он приходит. Алиса чувствует, как глаза начинает нещадно резать потоком слез. Мать ранит ее, режет без ножа, указывая на такие факты. Девушка и так знает, что Андрей вольный, свободный человек, мало думающий про своих «подруг», встречающийся ради секса и рассказывающий о своих подвигах Кириллу. Она и так знает, что он даже не посмотрит на нее с интересом, с которым разглядывал фигуристых девчонок, когда ей удалось пойти с ними погулять. Она и так знает, что, если с Андреем что-то получится, ее маленькое сердце будет изрезано в клочья. — О чем ты, мама? — отбивается, пытаясь сохранить лицо, отстранить мать от мысли, что Андрей заполнил ее голову, сердце, очаровал девчонку до дрожи в коленках. — О том, что ты на каждое его предложение должна отвечать «нет», поняла? Алиса, это не шутка, я не буду церемониться, если ты захочешь быть такой взрослой, развязной, что пренебрежешь моими словами. Алиса чувствует, что вот-вот заплачет. Андрей занял ее сердце и голову, слишком поздно это менять, даже не смотря на истории, рассказанные им тихой ночью, когда он оставался у них в гостях. Матери тогда не было, потому Кирилл позволил себе такую «шалость», но сейчас эта женщина фурией будет следить, чтобы ничего лишнего не произошло. — Да с чего ты взяла, что он мне что-то предложит? — Алиса не сдерживается, роняя слезинку, вызывая у мамы еще большую злобу, искрящуюся в глазах молниями. — Знаю, Алиса, но мало ли что взбредет в его голову, верно? — в такие моменты ей хочется провалиться под землю, только бы ее не ранили так, только бы не скручивали руки своими словами, не вырывали на живую трепещущееся сердце. — Мне нужно делать домашнее задание, мам, если это все? — смотрит с вызовом, укрывая боль под куполом, непроницаемым и недосягаемым, как старалась делать всегда. Мать уже заметила слабость, брешь в броне, уколов в это мягкое место, но Алиса не позволит давить ее словами и дальше.

***

Кирилл с мамой уезжают на выставку в другой город, оставляя «несмышленую» Алису одну. Девушка радуется минутам покоя, пусть они продлятся всего пару дней. Ее не взяли из-за приближающихся экзаменов, к которым Алиса решила тщательно готовиться, не отвлекаясь ни на минуту, стараясь стереть из головы образ лучшего друга брата, засевший там слишком прочно. Выходит прескверно, парень недавно снова кружил у их дома, о чем-то громко спорил с Киром, доказывая свою правоту. Девчонка бесстыдно наблюдала в окно за высоким, широкоплечим брюнетом, размахивающим своими красивыми руками с тонкими пальцами. Кирилл пришел совершенно без настроения, озлобленный на весь мир, а жалкие попытки узнать, что такого пытался ему донести друг, были безуспешны. Алиса долго размышляла, почему они могли повздорить, но выгнала из головы любое присутствие Андрея, увидев его на следующий день на остановке с какой-то густо накрашенной блондинкой. Сердце тогда кольнуло, больно прожгло все внутри, вызывая шквал эмоций: разочарование, печаль, злость и ревность, ранее такую неприсущую Алисе. Звонок мобильного разрезал тишину, перепугав Алису, усердно вычитывавшую термины и определения в толстенной книге. Девушка потянулась за телефоном, вздыхая. Звонила одногруппница, взбалмошная, заводная девчонка, с которой Алиса совсем недавно начала близко общаться. — Алиска, не хочешь отдохнуть с нами? — девушка тараторила в телефон слишком быстро, звонко, оглушая уже привыкшую к тишине Алису. — Помедленнее, умоляю, — Корнева села поудобнее, чуть напрягшись всем телом. Ее редко куда-то звали после случая с баром и выпивкой, когда девушка, стоя около большой компании, выслушивала по телефону неистовые крики матери. — Мы решили собраться небольшой компанией, выпить и расслабиться, — вновь затараторила, но благо, чуть медленнее прошлого раза, подруга. — Ты с нами хочешь? Демон на плече зашевелился, активизировался после услышанного. Алиса закусила губу, задумчиво разглядывая пятнышки на стене. Матери дома нет, Кирилла, который может отругать, тоже, никто даже не узнает о шалости, тем более ей уже восемнадцать, и она может пить алкоголь, не спрашивая глупого разрешения. Зашевелилась и вторая мысль: если она станет активнее, свободнее, начнет посещать веселые мероприятия, может быть, она станет интереснее для Андрея? Сердце забилось чуть быстрее, когда девушка представила, как расскажет ему, что весело провела время, если снова удастся прогуляться с ним и братом. — Хорошо, — кивнув для самой себя, скорее, ведь собеседница точно не могла увидеть, Алиса попросила адрес и время, прежде чем отключиться. О толстенной книге, рукописным заметкам и поучающим видео можно забыть, Алиса Корнева вдруг ощутила внутреннюю тягу, нестерпимое желание оторваться как следует, будто ее не ограничивают дома, будто никто не стоит над душой злобным охранником. Нацепив короткий топ, шелковую светлую рубашку, подвязанную на талии незамысловатым узлом, девушка влезла в самые симпатичные джинсы, старясь унять внутреннее перевозбуждение. Мысли о таком «запретном» мероприятии, уже будто наяву ощущения терпкого алкоголя во рту и шум музыки в ушах взбудоражили ее, разогнали кровь по уставшему телу, вынуждая стоять борясь с желанием подпрыгнуть, пока легкий макияж ложился на лицо. На вечеринке было шумно, душно, музыка отдавалась вибрациями по полу и стенам, чуть давила на уши, возбуждая где-то внутри энергию, доселе спящую. Алиса очаровательно улыбнулась присутствующим, получая бутылочку пива в руки, усаживаясь на небольшой диванчик и быстро включаясь в разговор. Покорная девчонка, мамина любимица в ней мгновенно затихла, забилась в самые потайные углы сознания, уступая дорогу веселой, открытой девушке. Алиса позволила себе расслабиться, ей хотелось ощутить ту свободу, которую излучал Андрей, проникнуться той жизнью, которая была под запретом в семье. Веселый вечер постепенно перетекал в ночь, алкоголь распространился по телу, придавая легкость и слабость, которой так хотелось, одаряя теплом и спокойствием, которых не хватало. Шум усилился, музыку включили погромче, будто совсем не боясь соседей, гневных криков недовольных сограждан. Компания из университета веселилась, бесконечно чокаясь и расплываясь в широченных улыбках, обмениваясь теплыми прикосновениями в знак поддержки шутки, истории. Алиса почувствовала себя гораздо свободнее, будто на один вечер ей подарили крылья, которых так не хватало. Почувствовала, как бешеная энергия вечеринки расползается по телу. И ей до ряби в глазах захотелось, чтобы здесь был Андрей, чтобы он увидел, как она умеет отдыхать, что она не забитая загнанная девчонка, а веселая и легкая на подъем Алиска. Сердце защемило от воспоминания о красотке, что стояла с ним на остановке. Глаза чуть защипало, но Алиса постаралась прогнать мешавшие чувства, залпом выпила бокал вина, теплом расползшийся по желудку. Около двух часов ночи всем было уже не так весело и задорно: алкоголь сделал свое дело, наслал сонную дымку на компанию в квартире, а потому многие засобирались домой. Отчетливо ощущая, что ей достаточно веселья, что энергия кончилась, Алиса тоже поднялась с диванчика, прощаясь с ребятами. Ей было так легко, спокойно внутри, она отдохнула по-настоящему, как давно не расслаблялась. Вечеринка сделала свое дело: девушка будто очистилась разумом и душой, наконец выпустила все накопившееся в смех, веселые истории и утопила в льющемся рекой алкоголе. Недалеко от дома Алиса запустила замерзшие пальцы в сумку, ища ключи, но внутри все будто упало, когда заветных зазубрин на металле не оказалось под пальцами. Сердце гулко забилось в груди, казалось, шумом будя всех соседей. Девушка судорожно перебирала в голове воспоминания, думала, куда могли деться ключи. Набрала номер подруги, но та уже, по-видимому, уснула, а возвращаться на вечеринку было долго и муторно. Телефон стремительно разряжался на морозе, приводя девушку в еще больший ужас. Совершенно одна, без ключей и доступа в квартиру, с почти севшей зарядкой, она стояла на ледяном ветру и пробирающимся под кожу морозе. Отчаянно захотелось сесть на корточки, заплакать, не сдерживая слезинок. Глаза уже щипало то ли от порывов ветра, то ли от надвигающегося эмоционального шторма, когда в голову пришла откровенно глупая, пьяная идея. Выбрав в списке контакт, она с замирающим сердцем прислушивалась к гудкам. Глупое, откровенно глупое и наивное решение, которое будет стоить ей репутации, стоить всех жалких попыток оказаться в глазах Андрея не ребенком, а взрослой девушкой, способной его очаровать. Но отчаяние накатило огромной волной, шквалистым ветром сбивало с ног, выхода у нее не было. — Да? — чуть хриплый, видимо, от резкого пробуждения, голос заставил ее дрожать еще сильнее. — Алиса, что такое? Парень видимо быстро очухался, соображая, что к чему. Проступили нотки волнения: от чего сестре друга звонить в три часа ночи? — Привет, у меня проблемка небольшая, — Алиса постаралась пересказать ситуацию так, чтобы не выглядеть глупо, но в голове отчетливо насмехался маленький демон «дура, проявила себя перед ним маленькой девчонкой, он теперь точно не посмотрит в твою сторону». Заткнув подальше этот шепот и гордость, Алиса дрожащим голосом спросила, может ли Андрей до утра ее принять у себя. — Хорошо, я заеду, — парень звучал спокойно, в голосе не было осуждения или насмешки, от чего внутри у Алисы чуть потеплело. Возможно, при встрече она заметит, как он ее осуждает или смотрит как на ребенка, но она хотя бы сможет остаться не одна на ледяной улице, а в теплой квартире лучшего друга Кирилла. Андрей пропустил ее вперед, закрывая дверь маленькой квартирки на замок. Алиса вся дрожала от чувства собственной глупости, неловкости и от присутствия красивого парня за спиной. Пока они ехали в теплой машине, она не поднимала глаз от коленок, разглядывала пятнышко на джинсах, оставленное скорее всего алкоголем на вечеринке. — Пойдем, я заварю тебе чай, — Андрей, даже будучи недавно пробужденным, с синяками под глазами, в домашней футболке и штанах, выглядел бесподобно. Его пронзительные синие глаза разглядывали Алису с интересом, оценивали состояние девушки, быстро осматривая от макушки до пят. Девушка покорно сняла куртку, обувь, смущаясь под взглядом этого двадцатиоднолетнего парня. Руки мелко подрагивали, выдавая волнение. Алиса сама не знала, что вызывает в ней такую бешеную реакцию: интимность обстановки наедине с самым красивым парнем в мире, озноб, еще не отпустивший после двадцати минут на улице, или стыд, смешанный с отчаянием от неловкой ситуации. Девушка устроилась на мягком белом стульчике за квадратным столом, сжимая в руках кружку с горячим чаем. Она одновременно спрятала мелкую дрожь в пальцах и пригрела их, желая успокоить зудящие в голове мысли. Они роились стайками, собирались в один большой комок, спутываясь и не давая вымолвить и слова. — Извини меня, — опускает глаза, смотря в чашку. Андрей окидывает ее снова пронзительным, острым взглядом, отмечая красиво вьющиеся реснички, хмурые каштановые бровки, прядь, упавшую на лицо. В нем разгораются новые чувства, ощущения, хочется протянуть руку и убрать волосы с красивого лица сестры Кирилла. — За что? — делает невозмутимый, совершенно спокойный вид, загоняя мысли о красоте и чистоте Алисы поглубже, закрывая на замок зашевелившуюся внутри симпатию. — Я тебя разбудила, вынудила ехать за мной, мне очень неловко, — снова прячется от его синих глаз, вызывая в Андрее желание поднять это милое кукольное личико, заглянуть в темные омуты. — Я был рад помочь, — парень хмыкает, будто для него раз плюнуть было подняться с кровати, будто для него не стало шоком положение, в котором оказалась девушка, будто он не мчался по темным дорогам, боясь, что с красивой куколкой что-нибудь произойдет. — Спасибо, — девушка чувствует, что весь алкоголь выветрился из крови, куда-то ушла «свобода», пропало чувство, с которым она хотела видеть Андрея на вечеринке. Теперь ей неуютно, неловко, страшно смотреть в глаза, боясь, что она увидит там разочарование, увидит свой образ как детский, ребяческий. Ей хотелось до слез, до боли, чтобы Андрей, красивый и любимый ею, видел в ней девушку, которой она выросла, видел привлекательную совершеннолетнюю Алису, пусть и не похожую на его пассий. Парень борется со своими демонами, пока она пьет чай, пока аккуратно моет чашку, спросив разрешения. Борется с демонами, шепчущими, какая она привлекательная и аккуратная, пока рассматривает невзначай изгибы тела. Нет, ему нельзя, она сестра Кирилла, он всего пару дней назад кричал на него как больной, что Андрей не должен ни в коем случае совращать его маленькое сокровище, не должен даже смотреть, а сейчас девушка в обтягивающих сочные бедра джинсах, коротком, открывающем вид на острую талию, топике, моет у него на кухне кружки и боится посмотреть в глаза. — Алиса, чего ты нервничаешь? — пытается скрыть проснувшееся желание, легкое возбуждение, под маской язвительности, самодовольства. — Мне просто неловко, что я так сглупила, — девушка опускает мокрые руки в раковине, задумчиво смотрит в одну точку, мелко подрагивая. Андрею нестерпимо хочется прижать ее к себе, погладить по мягкой копне волос, говоря, что он рад ее видеть в своей квартире всегда, что он переживал и волновался, когда ехал за ней, что она стала красивой-красивой, что ему иной раз мерещится ее лицо в приходящих девушках, что он пытался спросить у Кирилла, может ли проявить свои чувства в ответ на ее. Андрей отчетливо видел в глазах девушки, когда редко появлялся в доме лучшего друга, эту привязанность, симпатию. Видел по ее поведению, тому, как она держала спину или напрягалась, что Алисе страстно хотелось быть замеченной им, попасть в его круг интересов. И она попала, но только Андрею нельзя к ней приближаться, нельзя играть с хрупким сердцем, даже если он пообещает, что будет беречь его как зеницу ока. Девушка выходит из ванной в темный коридор, чуть обтягивая футболку, данную Андреем. Ей совершенно неловко, неуютно, что она в таком виде разгуливает по квартире парня. И до ужаса обидно, что он не обращал на нее того внимания, которого ей хотелось. Заметив на кухне маленький огонек света, она мелкими шажками продвигается туда, движимая черт знает чем. Алкоголя в крови нет, сознание не помутненное, но перед сном ей страстно захотелось увидеть Андрея, захотелось еще раз сказать спасибо, прежде чем улечься на постеленный для нее диван. Огонек оказывается сигаретой, которую Андрей выкуривает в окно. Парень стоит на холодном задувающем ветру без футболки, совершенно забыв, что Алиса еще не легла спать, что девушка бродит в потемках маленькой квартирки. Внутри борются демоны, требуют, чтобы он сейчас же увидел ее, прикоснулся к светлой коже легкими нежными движениями. — Андрей, — девушка шумно выдыхает, забывая, что хотела сказать, какими мотивами была движима. Без футболки лучший друг брата выглядит бесподобно: подкаченное, сильное тело, широкие плечи, большие руки с выделяющимися мышцами. Она не может отвести взгляда, когда Андрей выкидывает окурок в окно, застывая также немой статуей. В прохладном помещении пахнет табаком, вьется маленькая струйка выпущенного изо рта парня дыма, а девушка с распущенными, густыми волосами стоит босиком, в одной его футболке, оголяющей аккуратные ножки и выделяющейся в районе груди. От мороза у Алисы затвердели соски, от чего девушка тут же прикрылась, неловко потупила взгляд. Андрей вздыхает, старается угомонить шепот внутри, но он оказывается сильнее, управляет парнем, что в два шага оказывается около Алисы, смотрит сверху вниз, оценивая реакцию девушки. Она замирает, не зная, как себя вести, боясь поднять глаза и разрушить интимность момента. Андрею становится мало ее присутствия, он хочет видеть эти нежные карие глаза. Движимый уже инстинктами, совершенно нездоровой частью головы, вот уже полгода влюбленной в Алиску, поднимает ее лицо за подбородок, вглядываясь в него. — Андрей, — снова шепчет, не договаривая фразы в очередной раз. Парень чувствует, как внутри клокочет, беснуется возбуждение, как оно разливается по венам от одного ее голоса. Слишком долго томил в себе демона, слишком страстно пытался избегать ее, слишком часто думал о красивом, нежном лице Алисы. — Что? — интересуется совсем буднично, скрывая шквал эмоций внутри, прячась за последнюю оставшуюся маску, за последнюю стену, возведенную после требований Кирилла не приближаться к его сестре. — Я, — девушка завороженно смотрит в потемневшие глаза, выдающие парня с потрохами, молчит, не веря, что слова в этой ситуации способны на что-то повлиять. Внутри все требует приластиться, прижаться к сильной груди парня, потереться кошкой, чтобы получить долгожданное тепло. — Что, Алиса? — наклоняется к ней ближе, дышит с ней одним воздухом, почти касаясь ее носа своим. Видит, как она начинает подрагивать от возбуждения, видит, как ее ломает на части от каких-то раздумий. А в голове Алисы снова та девушка, которую забирал Андрей, и вот она уже ни в чем не уверена, не знает, хочет ли прикосновений этого парня, его будоражащего кровь взгляда, или ей лучше сбежать, пока не поздно. Андрей славился в своих собственных историях тем, что использовал девчонок, прежде чем распрощаться, и Алисе стало до боли в сердце страшно стать одной из них. Когда он приближается еще, касается носа своим, почти трется о нежную кожу щеки, продолжая буравить взглядом, она совсем теряется в собственных чувствах. Ее нервно тянет к нему, кровь стынет в жилах от близости этого красивого, сильного парня, а в голове поет песенка, что он попользуется ею и бросит. Алиса даже догадываться не может, какие чувства у Андрея к ней, а потому отходит на шаг, снова скрывая свое возбуждение в ставших, уже не от холода, сосках, руками. Парень, уже заведенный, перешедший черту, удивленно рассматривает ее. Видит в тусклом свете кухонной лампочки приоткрытый от желания поцеловаться рот, видит блеск в возбужденном взгляде, видит часто вздымающуюся аккуратную грудь. Почему она отходит, если ее так тянет к нему, если ее возбуждение будто рукой можно прощупать? — Алиса, — растягивает ее имя, смакует на губах, вызывая по телу девушки волну мурашек. — Я же вижу твое желание, — снова входит в привычную, самодовольную, смелую роль. Он знает, как ей это нравится, видит по глазам сейчас, видел по взглядам, полным любви и преданности, ранее. Когда миниатюрная девушка отходит ровно настолько, чтобы почувствовать спиной кафельную стену кухоньки, Андрей улыбается уголками губ, подходит хищником, полностью утеряв контроль, выгнав из головы навязчивый образ Кирилла, требующего прекратить смущать и очаровывать его сестру. Вжимает ее тело в стену, прижимается, позволяя почувствовать свое тепло, так отчаянно бьющееся сердце. Если бы Андрея спросили, что он чувствует в этот момент, он выдал бы себя только одним лишь дыханием, опаляющим шею Алисы, только одной лишь дрожью в руках, ставших по обе стороны от девушки, только одним лишь блеском в глазах, смотрящих прямо в ее карие, глубокие омуты. — Андрей, — ей некуда отстраняться, как бы здравый смысл не кричал «беги», некуда отвернуться, как бы сердце не трепетало, не плакало, прося не ранить себя, прося сохранить целиком, избегая Андрея. И в уме уже все истории, как он гулял с другими, как менял девушек подобно перчаткам, и в глазах уже та крашенная блондинка. — Алиса, не ври себе, — шепчет прямо у ее уха, прежде чем прикусить мочку, прежде чем вытянуть первый, едва слышный, совсем слабый стон. — Нет, Андрей, — ошарашивает его, противоречит собственным телесным реакциям, выводит парня из привычного образа, вынуждая чуть отстраниться и посмотреть прямо в глаза преданным псом. — Что? — парень чуть сникает, отвергнутый той, что стояла под дверями комнаты Кирилла, подслушивая разговоры, что заняла его собственные мысли своими изгибами, искренним смехом, белозубой улыбкой и смешинками в карих глазах. — Нельзя, — тихо шепчет, утыкаясь взглядом куда-то назад. Дрожь в тонких руках выдает ее, тяжело вздымающаяся грудь показывает, как Алиса сама хочет, желает парня, но рот говорит обратное, — мама сказала на все твои предложения говорить «нет»! — получается пискляво, в какой-то детской манере, подобно роду отмазки, брошенной в тишину кухни. Андрей расплывается в довольной улыбке, когда видит очередной признак возбуждения девушки, когда, проводя большой ладонью по ее боку, чувствует, как она льнет к нему, выдавая саму себя. — Хорошо, тогда давай по-другому, Алиса, — снова смакует имя, будто облизывает каждую букву, чем вызывает дрожь в коленках, — ты не будешь против, если я тебя сейчас поцелую? Алиса сдается, тихонько вздрагивая, сглатывая накопившуюся слюну, смотря блестящими от разных чувств глазами. — Нет, — говорит с придыханием, ощущая, как шершавые теплые губы накрывают ее рот, как юркий язык раскрывает ее губы, ныряет к ней, заводя борьбу внутри. Сердце громко-громко колотится, слышно, кажется, по всей квартире, а колени предательски дрожат и подкашиваются. — Не будешь против, если я сделаю так? — льнет к ней всем телом, поднимает одной рукой личико за подбородок, дышит ей в рот, упиваясь ее собственными выдохами, другой рукой оглаживает талию, мягко проводит по явно горячей даже через футболку коже, опускает к бедру, выводя линии. — Отвечай, Алиса, — правила игры ему определенно нравятся, внутри беснуются все демоны, что требовали эту девчонку, что хотели ее день и ночь, мечтали попробовать кожу пальцами, почувствовать вкус губ и уловить сбитое дыхание. — Не-е-т, — говорит с дрожью, проглатывая конец слова, совершенно потерявшаяся в ощущениях и чувствах. — Знаешь, Алиса, если ты продолжишь слушаться мамочку, мы можем отлично провести остаток ночи, — говорит ей прямо в губы, прежде чем снова начать терзать, захватить своим ртом, не позволяя отстраниться или сбежать. Алиса и не хочет, она растворяется в каждом прикосновении, дышит рвано, когда пальцы проникают под футболку, поглаживают бедро, задевая кромку белья. — Андрей, — выдыхает ему в рот, в уже какой-то привычной манере не договаривая фразу. Будто им больше не нужны слова, не нужны никакие буквы, чтобы выразить, как эти двое хотят друг друга, как Алиса плавится в его руках, как жаждет, чтобы длинные пальцы погладили чуть правее, коснулись нужной точки. Он дает ей это прикосновение, проникает под белье, поглаживая мягкие влажные складки, проводя между ними туда-обратно, вызывая очередную волну мурашек и дрожи по телу. Алиса обмякает в руках, тянется к нему, снова ловя губы и давая себя терзать, мучить. Даже если для него это ничего не будет значить, Алиса думает, что это того стоит, покорно принимает каждое его действие, задыхаясь от возбуждения. Сердце колотится в груди, привлекая к ней внимание парня, и девушка снова вздрагивает, когда пальцы сжимают сосок, перекатывают его. Пальцы уже внутри, поглаживают стеночки, растягивают, пока большой палец потирает чувствительный клитор. Алиса обнимает парня рукой за шею, зарывается в его короткие волосы, чуть оттягивая назад. Внутри растут бутонами роз стоны, поднимаются из глубины, грозясь вырваться наружу. Андрей поднимает девушку, уже разгоряченную и возбужденную до предела, изнывающую без прикосновений там, внизу, уносит в комнату на большую кровать. Ему мало ее у стены, он хочет чувствовать всем телом дрожь Алисы, хочет проникнуть в нее, собирая ее влагу и ощущая давление узких стеночек. Алиса не противится, когда парень кладет ее на кровать, снимает футболку девушки, заводит руки за голову, прижимая к подушке. Льнет ласковой кошкой к нему, когда другая рука снова ласкает, поглаживает чувствительный комочек, когда два пальца внутри начинают двигаться. Двигает ему навстречу бедрами, призывно разводит ноги, увлекает парня в поцелуй, прикусывая нижнюю губу. Срывается на первый стон, когда пальцы где-то внутри задевают ту самую точку, когда начинают двигаться еще быстрее, сильнее. Алиса совсем мокрая, всем телом льнет, требуя ощутить в себе член парня, требуя поскорее почувствовать наполненность. Андрей отстраняется всего на пару мгновений, нашаривая в приоткрытой тумбочке презерватив и снимая штаны с бельем. Натягивает быстро, отточенными движениями, прежде чем припасть к груди девушки, взять в рот горошинку соска, перекатить между губами, огладить языком и прикусить. Алиса зарывается уже свободными руками в его волосы, сжимает, потягивает, демонстрируя свое возбуждение и удовольствие. Андрей больше не может сдерживать себя, проводит членом по мокрым складкам, прежде чем легко-легко толкнуться. Едва ощутимо, заполняя медленно, позволяя привыкнуть. Алиса стонет в голос, не стесняясь, срывается на тихий вскрик, когда член полностью входит в нее, упирается почти что в матку. Андрей медлит, прежде чем начать двигаться активнее, прежде чем сжать грудь девушки в руке. Она млеет от соприкосновения тел, от горячего дыхания прямо у своих губ, прижимается ближе, ей хочется слиться воедино с этим прекрасным, свободным, невероятно сексуальным лучшим другом брата. Когда парень переворачивает ее, Алиса призывно выгибается. Ее опыт с первым молодым человеком не прошел даром — она знает, как вести себя в постели. Но казалось, все, что было ранее, — сон, сейчас она по-настоящему с кем-то занимается любовью, по-настоящему чувствует партнера, его горячие руки на бедрах, прижимающие девушку к себе, его толстый член внутри, срывающий не первый и не последний стон с припухших от поцелуев губ. Алиса наконец-то вдохнула полной грудью, когда позволила себе быть с Андреем, и это ощущение ничем уже не перебить, не задавить. За окном темнота, через форточку на кухне по полу ползет сквозняк, когда Алиса лежит, смотря в глаза самому красивому парню в мире. Они уставшие, едва дышащие, мокрые от пота, вот уже полчаса смотрят друг на друга, боясь нарушить тишину. Алиса льнет к нему кошкой, устраиваясь в больших теплых руках. Плевать на наставления матери, плевать на нравоучения Кирилла, она почувствовала себя живой, настоящей, свободной в руках этого парня. И никто не посмеет сказать, что это мираж, не посмеет навязать свою точку зрения. — Алиса, — зовет ее совсем тихо, вырывая из дымки раздумий. Девушка переворачивается, приподнимается на локтях, голой грудью трется о руку парня, когда укладывается к нему поближе, заглядывая в синеву глаз. — Что такое? — сердце бьется быстро-быстро, страх проникает под кожу мгновенно. Алиса напрягается, думая, что лучший друг брата сейчас скажет ей про ошибку, про стечение обстоятельств и про то, что этот дикий, райски приятный секс был просто глупостью. — Твой брат строго-настрого запретил мне приближаться с моими намерениями, — хмыкает, уставившись взглядом в потолок, боясь увидеть в глазах Алисы что-то, что может ранить его где-то глубоко внутри. — Плевать, если честно, — девушка укладывается удобнее, сопит ему прямо в грудь, пальчиками вырисовывая узоры. — Эти чувства меня сожрут, если я буду слушать брата, — впервые она так смела, честна в высказываниях, что вызывает у Андрея улыбку. Алисе страшно, что вот сейчас, вот-вот он оттолкнет, но парень лишь притягивает ее за плечи повыше, прижимается лбом к ее лбу. — Согласен, — выдыхает прямо в губы, вызывает у Алисы очередные мурашки. Плевать, что будет потом, сейчас она на седьмом небе, и никто не спустит ее отсюда. — Давно я нравлюсь тебе, а, Алиска? Прячет за шутливой манерой истинные чувства, до хрипотцы ноющее сердце, подрагивающие пальцы. Алиса чуть напрягается в его руках, отстраняясь и заглядывая в глаза, ища ответы. Выдыхает «да», смотря за реакцией. Ей кажется, что вот сейчас — и сказке конец. — И ты мне, — зарывается рукой в ее волосы, как мечтал, казалось, целую вечность, приникает к губам поцелуем, сминая и посасывая. Когда вернутся мать и Кирилл, Алиса будет уже дома, греть мысли о ночи, когда наконец-то поняла, что ее горячие, необузданные чувства взаимны. Греть себя изнутри тем, как нежно, бережно ее касался Андрей, какие стоны вырывал из ее груди более яростными, тягучими толчками. А Андрей будет размышлять тихим вечером, стоя также в одних штанах перед кухонным окном, что наставление матери Алисы было самым верным в их жизнях решением, что эти забытые ключи перевернули маленький мир, наконец-то впустили его в сердце девушки и наоборот. И плевать, что им скажут, как осудят, они наконец-то сделали то, что хотели, чего просило сердце и о чем выла душа. И свобода, подобно крыльям, наконец стала ощутима и для Алисы, и для Андрея.