В любви вода нектаром обернётся, но пустота родится в безразличье

Лязг мечей уже более шичэна терялся в ветвях высоких деревьев, а заполошное дыхание, перемежаемое дерзкими речами и злыми выкриками уже давно заставили всё зверьё скрыться не менее чем в полусотне ли от разгорячённых боем мужчин. —Хаха, поглядите-ка, как размяк наш прославленный Бог Войны. Не устали вы часом, о благороднейший из заклинателей, избивать цыплят на своей горе, да на всякую мелочь по поручениям охотиться? Не боишься ли ты, что журавль в стае кур может и сам стать курицей? Чуть не пропустив удар в плечо, демон ловко отскочил, чтобы тут же попасть под непрекращающийся град ударов, обрушиваемых на него взбешённым противником. Лишь выровняв ход битвы и немного переведя дыхание, он смог продолжить свои издевательские речи: — О, Лю Цингэ, ты проносишься, как гром и движешься, как ветер. Я настолько разозлил тебя? Неужели правда так сильно колит твои глазки? — Замолчи, демонское отродье! — прорычал Лорд пика Байджань, тут же вновь неистово бросаясь в сторону противника. — Милый Шэн-Шэн , тогда тебе придётся заставить меня это сделать, — пропел его противник, умело блокируя удар Чэнлуаня. Их танец, казалось, был нескончаем. Будь у них хоть один случайный зритель, он застыл бы в немом благоговении, не способный двинуть и пальцем. Два прекрасных юноши, легко сошли бы за небожителей, по случайности спустившихся из небесных чертогов в бренный мир, несмотря на свою видимую хрупкость оказались крадущимся тигром и затаившимся драконом. Они с непостижимой лёгкостью бросались друг на друга, сражаясь на земле и в воздухе, будто и восвсе не ведая усталости. Однако, любой сколько-нибудь опытный заклинатель лишь посмеялся бы над подобным зевакой. Оба противника были изрядно потрёпаны: одежды их давно сбились во что-то невразумительное, а кое-где и вовсе были разорваны, только мешая своим хозяевам в битве, а тела их были измотаны долгой напряжённой битвой. В один момент их клинки наконец в последний раз столкнулись с душераздирающим скрежетом, высекая друг из друга горячие искры. Выбросом их смешанной ци, пронёсшейся по пространству, где они сражались повалило несколько деревьев за их спинами, но ни один из них не придал этому значения. Заклинатель и демон замерли на расстоянии нескольких цуней со скрещёнными клинками, прожигая противника взглядом и тяжело дыша. — Сколько раз я просил перестать звать меня так, ты, бессовестный демон, — устало проворчал Лю Цингэ — Хмм, не считал. Я не обращаю внимания на такие мелочи. Раздражённо цокнув, Бог Войны устало оттолкнул чужой клинок. С единым звоном мечи вошли в ножны. Одарив оппонента ненавидящим взглядом, Лю Цингэ развернулся и пошёл в сторону деревни, где он снял на время миссии комнату. Сил на то, чтобы взлететь на мече у него не осталось. И это вместе с очередной неудачей до безумия злило его. Его напряжённый силуэт удалялся всё дальше и дальше, провожаемый пристальным взглядом его противника, пока окончательно не скрылся среди древесных стволов. Лишь тогда демон перестал вглядываться в темноту опустившихся на землю сумерек. Он поднял лицо к небосводу, где понемногу вступали в свои права звёзды, подгоняя наступление ночи. Он зачарованно замер, наблюдая за сгущающейся тьмой, будучи не в силах оторвать взгляд от чарующего блеска хладных искорок, усыпавших чернеющее полотно неба. Душа его разрывалась на тысячи мелких кусочков от горечи. Вдруг, разрезав спокойствие засыпающих небес, с места сорвалась одинокая звёздочка, оставляя за собой сияющий след. В этом мире верили, что так погибают жители верхнего мира, уставшие от своих божественных забот, чтобы достичь полного просветления и слиться с энергией Поднебесной, принося удачу смертным. И, как утверждал его глупый человеческий друг, если загадать в этот момент желание, то можно поймать часть удачи и для себя, чтобы это желание обязательно исполнилось. Проследив полёт уставшего божества, чей след уже начал растворяться в темноте, демон устало вздохнул и единым слитным прыжком взлетел ввысь, на ходу обращаясь черной дымкой